Atlantis: Когда разразятся небеса

Приютом, в который попал Зен, управляла властная и жестокая женщина — госпожа Энио. На вид женщине было порядка сорока лет. Ее тучное тело всегда покрывали дорогие ткани и украшения, чего нельзя было сказать о детях, содержащихся в приюте. Она старалась одеваться так, будто была госпожой из монаршей семьи, отчего выглядела еще более нелепо. На ее лице всегда было неясное выражение отвращения, и особенно оно усиливалось тогда, когда Энио смотрела на приютских детей. Маленькие грязные негодники вызывали у нее лишь нескончаемое отвращение и ни капли сочувствия. Многие люди гадали, для чего тогда она владеет приютом, но госпожа знала толк в деньгах. Хоть детей она и не любила, но за каждого нового ребенка, поступившего в приют, госпожа Энио получала средства на его содержание. Только вот то, на что тратились эти деньги, отправленные на воспитание детей, никем не контролировалось. Поэтому несложно было догадаться откуда госпожа Энио каждую неделю находила средства на приобретение новой одежды и богатых побрякушек. Из-за ее халатного и брезгливого отношения здание приюта имело весьма и весьма печальный вид. Покосившаяся наполовину постройка могла вызвать у смотрящих на нее лишь слезы, и было не совсем ясно, были ли эти слезы из-за комичности ситуации или же наоборот, слезы от слишком жуткого вида. В любом случае, здание, в котором росли дети, было слишком убогим и непригодным не то, что для детей, но и для взрослых. Но это совершенно никого не волновало. Ведь растили здесь детей обычных простолюдинов. Не богатых господ, конечно нет, а детей обычных попрошаек или бедняков, у которых больше не осталось родственников. Сюда Зен и попал, сразу после того, как умер отец. Мальчик долгое время отказывался от и без того скудного пропитания, и постоянно пытался сбежать обратно, чего госпожа никак не могла позволить. Посему, каждый раз, когда госпожа Энио ловила Зена, который в очередной раз пытался сбежать за пределы приюта, его настигало жесткое наказание. Госпожа особенно любила наказывать детей плетью. Она даже оснастила в приюте специальную комнату для наказаний, к которой боялся приближаться каждый ребенок, что хоть раз побывал за ее дверями. Но на Зена это будто и не действовало вовсе. Каждый раз его жестоко избивали, и каждый раз он вновь и вновь пытался сбежать. В один из таких дней, когда мальчик снова попытался провернуть свое дело, госпожа избила его до такой степени, что он провалялся в кроватке несколько недель, а синяки и ушибы не сходили с маленького тела еще месяцами. Единственным лучом света надежды в этом аду на земле для маленького мальчика были такие же одинокие дети, как и он сам. Зен с первых же дней в приюте смог найти с ними общий язык. Возможно потому, что у всех них было то общее, что делало их будто бы духовными братьями и сестрами — отсутствие ласки и любви. Кто-то из малышей жил в приюте с самого своего рождения, кто-то прибыл сюда в более позднем возрасте, но все они понимали, что теперь никто не будет о ни по-настоящему заботиться и любить. Так Зен и продолжал вести свое скудное существование в этом убогом приюте, до тех пор, пока сюда не прибыл новый ребенок. Этим дитя оказался мальчик примерно его возраста с золотыми глазами. Он был столь буйным, что другие дети никак не решались к нему подойти. Даже госпожа Энио, что ни разу в жизни не боялась детей, в глубине души все же слегка вздрагивала при виде этого мальчишки. А дело было в том, что госпожа Энио в первый же день вознамерилась наказать мальчонку за плохое поведение, но все оказалось не так просто. Новый житель приюта так вырывался из цепких рук женщины, что в один момент решил просто укусить ее, чуть не оторвав палец. Тучная женщина взвизгнула, словно дикое животное, и вмиг оттолкнула буйного ребенка на землю. Влепив мальчику тяжелую пощечину, больше напоминавшую хороший удар, госпожа завопила с новой силой и убежала внутрь приюта. Все дети со страхом и одновременным восхищением смотрели на светлоглазого мальчика, что дал отпор мерзкой толстухе. Они столпились вокруг него, желая получше разглядеть маленького бунтаря. Темноволосый мальчуган лишь сплюнул слюну, посчитав мерзким то, что ему в принципе пришлось укусить столь отвратительную особу, и вытер лицо ручкой. Госпожа Энио вернулась какое-то время спустя, на этот раз захватив плеть. Замахнувшись как следует, женщина со всей силой направила удар на мальчика, что еще отходил от недавней пощечины. Темноволосый ребенок сразу же свалился под столь мощным ударом, не в силах больше подняться на ноги. Госпожа взяла мальчика на ногу и, протащив до приюта по земле, кинула того в комнату для наказаний. Другие дети разбежались, испугавшись, и лишь Зен остался на месте, продолжив смотреть на удалившиеся силуэты, что скрылись в темноте здания. С тех пор все дети стали осторожнее относиться к новенькому, а госпожа Энио старалась с ним лишний раз не пересекаться, тем более что тот не предпринимал попыток сбежать, в отличие от Зена. И с тех же пор Зен твердо решил подружиться с новеньким мальчишкой. В один и дней, когда все дети отправились на обед, Зен решил сесть за один стол вместе в новеньким, чтобы узнать имя и поговорить. Мальчик поставил посуду рядом с новеньким, около которого пустовало несколько мест, чем немало удивил других детей, которые тут же стали перешептываться: — Эй, он с ума сошел? Зачем он подсел к тому чокнутому? — Я думал у меня со зрением что-то не то, а оказывается я не один это вижу? — Как вы думаете, новенький просто прогонит его? — Возможно. С тех пор, как он сюда попал, он ни разу не попытался заговорить с нами, ну и странный же. — Да тихо вы! А если он услышит, о чем вы тут шепчетесь? Кто знает, что у него в голове вообще? — И то верно! Давайте молча кушать. Ребята продолжили есть и перевели разговор уже в другое русло, но все же иногда поглядывали в сторону Зен, что сидел рядом с новеньким. Голубые глаза внимательно посмотрели в желтые, что уставились в ответ, стараясь будто бы испепелить человека напротив. — Чего тебе? — новенький первый решил задать вопрос. — Да ничего, — Зен добродушно улыбнулся, — я просто хотел узнать твое имя. — Не твоего ума дело. — мальчик опустил свое желтые глаза на посуду, в которой лежала пища, стараясь завершить диалог, что Зена ничуть не оттолкнуло, а лишь больше раззадорило. — Не хочешь говорить? Ну и ладно! — он слегка усмехнулся, пытаясь изобразить равнодушие, — я просто хотел сказать о том, что ты круто уделал ту мерзкую старуху в прошлый раз! -… — Она потом еще неделю ходила с такой смешной рожей! — Это же ты каждый раз пытаешься сбежать отсюда? — желтые глаза вновь посмотрели на Зена, который услышав вопрос, вмиг стал серьезным. — Да. — Зачем? — А ты зачем укусил старуху? — Она мне не понравилась. — Вот и я хочу сбежать по этой же причине, мне здесь совсем не нравится, — кажется Зен увидел, как губы новенького слегка изогнулись в улыбке, а может ему лишь показалось. — Кирос. — Что? — Меня зовут Кирос, — мальчик с золотыми глазами серьезно посмотрел на Зена, который слегка опешил, не ожидая того, что новенький и правда скажет ему свое имя. Голубоглазый мальчик растянул губы в лучезарной улыбке, протягивая руку новому знакомому. — Я Зен.