К вам обращаюсь

На завтраке в Большом зале было шумно и раздавались взрывы приглушенного смеха, как всегда теперь бывало после доставки совами утренних газет. На всех столах лежали развернутые выпуски «Ежедневного пророка». Перед Гарри и его друзьями тоже лежало несколько. Гарри смотрел на них как на ядовитую змею. — Да чего, Гарри! Слушай, ну правда прикольно же! «Говорит Гермиона Грейнджер Рону Уизли: — Угадай, о чем сейчас думает Гарри Поттер. — О Снейпе. — Как ты узнал? — Да он всегда о нем думает!» Рон, весь красный, так и покатился со смеху, пихнув в плечо сердито посверкивающего глазами Гарри. — Papa тоже удостоился «чести» в позавчерашнем выпуске, — проговорил Драко и стал читать вслух. «Идет собрание Упивающихся смертью в Малфой-мэноре. Все сидят в масках, Волдеморт председательствует. Входит Северус Снейп, без маски, садится, кладет на стол ноги, ставит рядом колдокамеру, включает на запись. Волдеморт спрашивает у Люциуса Малфоя : — Это еще что такое? Малфой ему: — Так Снейп же шпион Ордена Феникса! Вы разве не знали, мой Лорд? Волдеморт: — В Азкабан его! Немедленно! А Малфой: — Бесполезно, мой Лорд, все равно отбрешется!» Гарри закашлялся. Джинни подтолкнула к нему кувшин тыквенного сока. — Мерлин, за что, — простонал Гарри, роняя голову в ладони. — Только все вроде бы наладилось! Но этого всего Северус мне точно не простит! — Гарри, поверь мне, я разбираюсь в общественном мнении, — утешающе сказала ему Луна. — Смеются не над вами, смеются над Упивающимися и Волдемортом. Вы очень популярны, ваша роль в этих анекдотах всегда положительная. Смотри, я недавно читала такой, там даже про меня есть! «Спрашивает Северус Снейп у рейвенкловцев: — Студенты! Птицам деньги нужны? — Нет, не нужны, профессор, сэр! — Так вот, вороны! Ваши галеоны я пропил! — А мои? — слышится голосок Луны Лавгуд. — И твои, ласточка, тоже!» — Ой, а мне больше всего нравится вчерашний, — возбужденно вставил свои пять кнатов Симус. «Сидит Главный аврор Гарри Поттер в своем кабинете. Приходит патронус от Хагрида: — Гарри, на помощь, на профессора Снейпа напали соплохвосты, высылай группу! — Хагрид, твои соплохвосты, вот сам их и спасай.» Гарри в ужасе метнул взгляд на учительский стол. Северус, мрачный как туча, слушал что-то доказывающих ему Нарциссу и Люциуса, на столе перед ним лежал злополучный «Ежедневный пророк». * * * Минерва оказалась права. Пусть оживление вокруг молодоженов Поттер-Снейп еще не пошло на спад, но характер его за эти две недели изменился, во многом благодаря сдержавшей слово Рите. Северус каждый раз содрогался, открывая утренний номер «Ежедневного пророка». Патетически-романтические статьи Риты о двух любящих друг друга героических сердцах вязли на зубах, как приторные тянучки из «Сладкого королевства». Их неизбежным следствием были любопытные взгляды и шушуканье школьников, но деваться было некуда, приходилось терпеть. Его коллеги были не менее любопытны. Пусть они более прилично себя вели, зато их было сложнее приструнить. Несколько дней назад его посвятили в потрясающую новость: публичный интерес к их истории был столь силен, что в «Ежедневном пророке» появилась новая рубрика «Из жизни наших героев». В учительской повсюду валялись газеты. Ознакомившись с образчиком сего жанра, Снейп был в обмороке. — Как можно над таким смеяться? — неверяще спрашивал он у Люциуса и Нарциссы. — Неужели мы уже забыли Чарити Бербидж? — Северус, уверяю тебя, мы с Нарциссой не забыли, что творилось в нашем доме. Но в вашей ситуации лучше смеяться, чем плакать, и лучше такая сравнительно безобидная безвкусица, чем... Лучше это, чем высосанные из пальца, но оттого не менее опасные инсинуации, которые бросали отвратительную тень на Гарри и ставили под угрозу его карьеру, хотел сказать Люциус. Северус не мог не согласиться, ведь он всеми силами старался предоставить Гарри как можно более солидный фундамент для последующего обучения, считая знания ключом, который откроет ему многие двери. К его большому удивлению, Гарри вполне серьезно проникся мыслью, что потогонная система, по которой Снейп гонял восьмикурсников, идет исключительно им во благо, и совершенно не пытался воспользоваться своим особым статусом у Северуса. Соответственно, Северус был весьма доволен его успехами. Можно было бы подумать, что Северус излишне боготворит и идеализирует Гарри, но это не соответствовало действительности — он ясно видел его недостатки. Гарри был умен, но ум его был скорее ленив. Глубоко интересовался он только вещами, имеющими прямое отношение к нему или близким людям, и в зависимости от степени эмоциональной в них вовлеченности он достигал истинных высот в психологии и аналитике. Все же прочее его не очень интересовало, он не был пытлив, абстрактно любопытен, в отличие от его ближайшей подруги Гермионы Грейнджер. При этом Северус отдавал себе отчет, что Гарри испытывает к нему столь глубокие чувства, что живо интересуется и всеми связанными с Северусом вещами. При широте интересов и энциклопедичности познаний Снейпа это не самое плохое, что может произойти с молодым человеком, знания которого ограничены и поверхностны. Насколько тонко понимал и чувствовал Поттер, когда дело касалось Снейпа, продемонстрировал один разговор, который имел место несколько дней назад. — Северус, как именно ты догадался про «Напиток живой смерти»? Про это дополнительное помешивание и лишний дремоносный боб? Ведь тебе тогда было всего шестнадцать! Северус несколько секунд размышлял, как лучше всего ответить. — Ты же знаешь, что у Флитвика абсолютный слух. Я однажды спросил его, откуда он знает, на какую клавишу ему нажимать, когда играет, к примеру, на рояле. Он ответил: «я смотрю на клавиатуру и знаю, как звучит каждая клавиша». Гарри обдумал сказанное, потом спросил: — Значит, ты был серьезен, когда уверял меня, что хочешь покинуть Хогвартс? Значит, преподавание зелий ленивым, небрежным и равнодушным к деталям детям действительно не является пределом мечтаний для человека с таким идеальным слухом, как у тебя? — Я был серьезен, Гарри. Пусть Хогвартс мой дом, и я всегда буду стремиться сюда вернуться, но преподавание… м-м-м, нет. Пора мне попробовать что-то новое. * * * Последний месяц подготовки к ЖАБА остался у Гарри в памяти как безумная карусель — утро, вечер, будни, выходной — распорядок учебной недели потерял всякий смысл, ее рамки стерлись. Они вставали, торопливо ели, листая за едой конспекты, бежали в класс Снейпа, где тот гонял их и в хвост и в гриву, поспешно заглатывали сэндвичи с чашкой чаю или кофе и снова в кабинет, а вечером Гарри падал в постель как мертвый. Как он будет сдавать ЖАБА, Гарри не понимал, в голове была каша из арифмантики, астрономии, трансфигурации. Зато в память врезались короткие диалоги измученных восьмикурсников с разозленным Северусом, которые бывали столь саркастичны и искрометны, что Луна Лавгуд потребовала собирать для нее эти перлы — она, мол, желает выпустить с ними приложение к «Придире». * * * — Лонгботтом! Спокойно, Лонгботтом, спокойно. Медленно. Положите эту сферу на стол. Отступите от стола на шаг. Еще. Господа, опасность миновала. Мистер Лонгботтом больше не будет. Вылезайте из под парт. Апокалипсис на сегодня отменяется. — Я только хотел посмотреть, — обиженно гудит Лонгботтом. — Что вы такое говорите, фу-х. Я понервничал, Лонгботтом. Мне уже нельзя так волноваться, возраст уже не тот. * * * — Мистер Поттер, вы уже должны бы знать: если задача по арифмантике решается легко, значит, решение неправильное. * * * Над столом Северуса зависает конверт и голосом Минервы произносит: — Северус, министерство просит прислать им отзыв на новую методичку для подготовки выпускников к ЖАБА. Что им ответить? — Ответь им: мы пользуемся новой методичкой. У нас нет времени писать отзыв. * * * — Мисс Грейнджер, вы меня местами поражаете! — Обработайте пораженные места, сэр, и наложите стерильную повязку! * * * — Хотелось бы еще сегодня услышать ваш ответ, мистер Поттер, если, конечно, вас это не очень сильно затруднит и не нарушает ваши планы. * * * — Профессор, у меня почти получилось! — Почти — это все равно, что почти успел в туалет, Финниган! * * * — Мисс Гринграсс, смотрите еще раз, я вам покажу — вот так берeте нож в руку, вот под таким углом, держите уверенно, но осторожно, как птичку — чтобы не выпустить, но и не задавить… Смит, куда вы лезете вашими лапами, пальцы как сосиски! Какая ужасная смерть, представьте, у этой птички — быть задушенной сосисками! * * * — Высшее зелье — это симфония, произведение искусства, и Мерлин вас упаси, если вы испортите мне праздник встречи с прекрасным! * * * — Мисс Боунс, обморок не избавит вас от необходимости рассчитать арифмантическое обоснование Закона трансфигурации Гэмпа. * * * — Я просил три унции животворящего эликсира, а не оружие массового поражения, Корнер. * * * — Лонгботтом, я научу вас преодолевать невозможное! Закройте рот и отвечайте на вопрос! * * * — Мисс Турпин и мисс Эббот, я бы предложил, чтобы мы посмеялись вместе, но, боюсь, мне захочется только плакать! * * * — Уизли, положите руки на стол и подайте мне черпак! — Как же я могу передать вам черпак, профессор, если у меня руки на столе? — Неужели пооригинальнее нельзя придумать отговорку? * * * — Я не хочу быть черным вороном! — Бут, вы анимаг или расист? * * * Напряженные занятия в заданном Снейпом темпе не могли не утомить непривычных к такой нагрузке студентов. Из-за усталости и невнимательности они все чаще и чаще совершали ошибки, хотя были способны на гораздо большее и материал был усвоен ими так, что должен был отскакивать от зубов. За две недели до начала экзаменационного марафона Северус приказал всему восьмому курсу собраться в шесть утра во Внутреннем дворе. Ответом был коллективный стон и возмущенные возгласы — они и так просиживали над учебниками и конспектами заполночь! Северус был неумолим. Завтра. В шесть утра. Во дворе. В удобной одежде. Взять мантии. Явка строго обязательна. Даже смерть не может послужить оправданием. Свежим июньским утром около шести во Внутреннем дворе стояли бледные, сонные и позевывающие студенты, столь несчастные, что их вид растопил бы и ледяное сердце Беллатрикс Лестрейндж. Ровно в шесть во дворе материализовался Снейп, окинул пронзительным взором ежащихся на утренней прохладе подопечных и негромко приказал: — За мной. Снейп скорым шагом направился к Черному озеру. Студенты гуськом потянулись за ним, причем некоторые, закрыв глаза, досыпали на ходу. На берегу озера Снейп остановился, расстелил на влажной от росы траве свою мантию и жестом показал ребятам следовать его примеру. Когда все улеглись на своих мантиях, Северус приказал им закрыть глаза. Внимая негромкому низкому голосу, они послушно напрягали и расслабляли мышцы рук и ног, глубоко вдыхали пряный свежий воздух. Учились чувствовать себя, свое тело. Учились находить внутри себя островок спокойствия и обращаться к нему, когда действительность угрожала поглотить их с головой. Учились не мешать мыслям течь свободно, плавным потоком. Полчаса пролетели как несколько секунд, и ребята почувствовали себя обновленными, бодрыми и готовыми к напряженному новому дню, хотя до того умирали от усталости и недосыпа. После этого каждый день в шесть утра Снейп водил их к Черному озеру на полчаса с целью достижения физического и душевного спокойствия. Зато в одиннадцать вечера он заходил в гостиную восьмикурсников и непререкаемо гнал их по спальням. Перед началом ЖАБА — первым экзаменом на завтра, в понедельник, была назначена трансфигурация — Снейп велел отдать ему все учебники и конспекты. Материал должен отложиться в голове, сказал он. Не то чтобы там было так уж много места, сказал он. Чего не выучили и не знают до сих пор, они уже не выучат, сказал он. Этот один день их уже не спасет, сказал он. Это последнее воскресенье июня восьмикурсники провели на озере, купались, валялись, спали, ели сэндвичи и пили тыквенный сок. Вечером Снейп — чудо из чудес — заставил их разбиться на две команды и погнал играть в квиддич, хотя весь учебный год неустанно повторял, как рад, что хотя бы восьмикурсники не тратят драгоценное время на бессмысленные тренировки для школьного чемпионата. Обычно он только крутил носом, когда видел, что они в свободное от учебы время играют в дружеский матч. Утром в понедельник Северус зашел в комнату Гарри, коротко его обнял и сказал, чтобы тот не нервничал и не дергался, все у него получится. В девять утра Гарри без единой мысли в голове, но спокойный как удав, занял свое место за одним из многочисленных столов, расставленных для экзаменуемых в Большом зале. Экзамен начался. По команде студенты вскрыли каждый свой свиток с заданием, печать которого слабо искрилась, защищенная чарами от подделки. Теоретическая и практическая части. Гарри сначала пробежал глазами задание, затем прочел его более внимательно. Многочисленные консультации, опыты, конспекты и справочники мгновенно подсказали ему ответ, который стал логично и обоснованно выстраиваться у него в голове. Гарри поспешно схватил перо и принялся быстро и без помарок писать. После экзамена Снейп снова не разрешил студентам заниматься. Учебники и конспекты для следующего экзамена он выдал им только на следующее утро. Так и продолжался этот трехнедельный марафон до самой середины июля — Снейп объяснил им значение слова и сказал, что нужно беречь дыхание. Оставшиеся в день экзамена несколько часов отводились на отдых, назавтра утром Снейп выдавал им материалы для следующего предмета, неукоснительные занятия у озера по утрам и ранний отбой. Трансфигурация, зелья, древние руны, арифмантика, чары, ЗОТИ, гербология, астрономия. Встав из-за стола после последнего экзамена, Гарри побрел куда глаза глядят. Он не чувствовал ничего — ни облегчения, что все наконец закончилось, ни волнения о том, прошел ли аттестацию. Просто ничего. Он сидел в одиночестве на подоконнике в каком-то пустом классе в каком-то крыле Хогвартса на каком-то этаже и не понимал, кто он, где он и зачем он. Он был опустошенным, будто сдувшийся воздушный шарик. Послезавтра у входа в Большой зал были вывешены списки с результатами аттестации. Восьмикурсники прошли ее все как один, и даже с очень высокими результатами. Снейп был монстром, но эффективным, это следовало признать. Невилл, по специальному разрешению освобожденный от практической части, блестяще сдал Высшие зелья, и теперь его мечте сделаться ассистентом-гербологом в этой школе ничто не препятствовало. Предсказуемо, свято место пусто не бывает, и на выпускном балу сдувшиеся воздушные шарики наполнились вновь — алкоголем. * * * В шесть утра дверь в комнаты Северуса Снейпа с грохотом отворилась, и туда ввалилась вся развеселая компания восьмикурсников под предводительством пьяного мужа. Северус содрогнулся, поскольку отдавал себе отчет, что к словосочетанию «пьяный муж» придется привыкнуть, и только надеялся, что пользоваться им потребуется в исключительных случаях. Гарри, раскрасневшийся, без очков и взъерошенный гораздо больше обычного, изумленно остановился на пороге гостиной, пошатнувшись, но устояв на ногах, когда на него натолкнулся кирпично-красный Рон Уизли. Очевидно, он не ожидал увидеть Северуса, полностью одетого, сидящего в кресле у неразожженного камина с чашечкой кофе в руках. Студенты оробели и примолкли при виде их сурового куратора. — Ой, Севрус, — несколько неразборчиво произнес Гарри. — Ты так и не ложился, да? — В ночь выпускного бала учителя не ложатся, — ответил ему Северус, пригубив неизвестно какую по счету чашку кофе. — В школе полно юных неуправляемых волшебников, в которых плещется столько огневиски, что крови в них уже обычно не обнаруживается. — Ой, — тихо сказал Гарри и упал на диван — ноги его не держали. — Мы, наверное, пойдем, — сказала Грейнджер как наиболее вменяемая из всех. Северус перевел на нее нечитаемый взгляд. — Вы можете уйти и праздновать дальше или лечь спать, дело ваше, вы уже не студенты больше, мисс Грейнджер, и можете располагать собой до самого Хогвартс-экспресса в Лондон. А можете присоединиться ко мне и мистеру Поттеру и пойти с нами в Запретный лес на пикник. — Пикник? — возбужденно воскликнул Гарри. — О! Пикник! Я хочу на пикник! — Пикник, сэр? — у Грейнджер округлились глаза. — Пикник. Но при одном условии — вы все выпьете протрезвляющего зелья и кофе. С пьяными я не пойду. — Давайте, сэр! Давайте зелье! — загомонили студенты. Северус постучал палочкой по столу, на котором тут же появились чашечки крепкого кофе, и выставил пузырьки с зельем. Ни секунды не сомневался, что они понадобятся. Ранним утром в Запретный лес направлялась процессия восьмикурсников, возглавляемая профессором Снейпом и Гарри Поттером, а за ними в воздухе плыла, покачиваясь, большая корзина с едой и напитками, собранная для них школьными эльфами. Северус искоса поглядел на Гарри — улыбка до ушей, самодовольное выражение лица. Ну вылитый Джеймс. Они шли по утреннему лесу около получаса, наконец выйдя на полянку, которая выглядела будто сказочной: светло-зеленая шелковистая трава, покрытая прозрачными капельками росы, усыпанная маргаритками всех возможных цветов — белыми, розовыми, оранжевыми, красными — а посередине таинственно поблескивало серебристое озерцо. Гарри издал восхищенный возглас и, повернувшись к Северусу, вопросительно посмотрел на него. — Сюда приходят единороги на водопой, поэтому здесь изредка можно найти единорожий волос и шерстинки из их шкур, — вполголоса сказал ему Северус и прибавил. — Я приводил сюда твою мать… Вместо ответа Гарри только сжал его пальцы. «Понимаю», говорило это рукопожатие, «я с тобой, ты больше не будешь одинок, я буду рядом.» Они расселись на расстеленных мантиях, внимая негромкому голосу Северуса. — Закройте глаза. Почувствуйте связь с этим зачарованным лесом. С этим волшебным местом. Почувствуйте землю под собой, твердую, слегка прохладную. Послушайте, как плещется вода в озере. Как ветер шевелит листву. Как еле слышно шуршат насекомые в траве. Вдохните свежий воздух, почувствуйте запах леса, в нем кисловатая нотка древесного сока, сладость прозрачной воды, терпкая острота прелой листвы. Почувствуйте посреди всего этого себя. Помните — вы принадлежите этому месту, и это место принадлежит вам. Вы выросли, оперились и вылетаете из гнезда, но гнездо — часть вас, оно в вас и всегда будет. Это было чудесное утро, их последнее утро здесь. Они были дома, они знали это, и знали, что здесь им всегда окажут гостеприимство. Распаковав корзину, они вытащили сэндвичи, фрукты и бутыли с тыквенным соком и молоком и с аппетитом набросились на еду, а подкрепившись, снова сидели в уютном молчании или негромко разговаривали, разделившись на пары или маленькие группки. Часов в десять они нехотя стали собираться, им нужно было в замок, сложить вещи и в час отбыть на запряженных фестралами каретах в Хогсмид на железнодорожную станцию. Уже на подходе к замку компания заметила спешащую им навстречу МакГонагалл. — Северус! — слегка запыхавшись, сказала она. — Я опять забыла тебя спросить! Но ты же не откажешься слегка задержаться в замке и помочь закрыть его на лето? Возможно, Гарри тоже не… — Давай останемся, Северус? — с надеждой повернулся к нему Гарри. — Остаемся, да? — налетел на Гарри сзади Уизли, волоча за руку смеющуюся Грейнджер. — Я так и думал! — Ребят! Эй! — возбужденно заорал Финниган, оборачиваясь к остальным. — Ура, остаемся! И они все остались — еще на целую неделю. Длинную, счастливую, беззаботную. Днем помогали учителям и эльфам приводить в порядок замок, а по вечерам валялись у озера. Спустя почти год после того, как они прибыли в полуразрушенный тогда еще Хогвартс, Северус, Гарри и остальные направлялись пешком по залитой солнцем дороге в Хогсмид на станцию. Специально за ними Минерва отправила из Лондона Хогвартс-экспресс. Самый обычный школьный год. Нормальный такой школьный год, ага. * * * Стоя на платформе в ожидании поезда, они выстроились в большой круг, в середине которого были свалены сундуки, клетки с совами, метлы и прочее. Гарри и Северус, не таясь, стояли в обнимку — так же, как и другие пары. Скрываться им было не от кого — все в Магической Британии, да и за рубежом, знали об их семейном положении. И уж точно не от этих близких им людей. Северус обнял Гарри за плечи, а Гарри, положив голову ему на плечо, обхватил его за талию. Сколько раз он с тяжелым сердцем уезжал отсюда на лето к Дурслям. Теперь он был счастлив, он уезжал с друзьями и любимым человеком из школы во взрослую жизнь. Они с Северусом сначала займут отдельное купе. Потом туда потихоньку подтянутся Драко с Джинни, Рон с Герми и Невилл с Луной. Будет тесно, но весело. По коридору проедет тележка со сладостями. Гарри накупит их невероятное количество и завалит ими все купе. Северус, не отрываясь от своей книги, беззлобно проворчит что-то насчет детства в попе. Они приедут на Кингс-Кросс. Вызовут Кричера, он поможет им аппарировать с сундуками и чемоданами на Гриммо. Гарри счастливо вздохнул. Он ожидал серьезного противостояния, чтобы не сказать кровопролитной войны, когда предложил, чтобы они поселились в Блэк-хаусе. Но Северус только сказал, что в дом на Спиннерс-Энд он Гарри точно не приведет, так что наиболее разумно будет действительно поселиться на Гриммо, там есть и лаборатория, и большая библиотека. При упоминании лаборатории и библиотеки глаза Северуса мечтательно затуманились, и он начал что-то бормотать про то, что вот Гарри, хотя поздоровел и вытянулся, все еще слишком худой и не столь высокий, каким должен быть сын Лили и Джеймса, и что Северус, мол, первым делом займется на Гриммо зельями, которые смогут компенсировать недостаточное питание в детстве. Ага, мечтай. Гарри ухмыльнулся. Он уже дал указание Кричеру. Первым делом на Гриммо их ждет вкусный ужин. И пусть Северус не думает, что сразу побежит осваивать библиотеку. Сначала они освоят хозяйское крыло: спальню, небольшую личную гостиную, примыкающую к спальне, и ванную. Может, даже несколько раз освоят. Взгляд Гарри упал на клетку с маленьким черным совенком с мягкими шелковистыми перышками и блестящими темными глазами, стоящую рядом с другими клетками, и в носу снова защипало от слез. Северус. Это подарок Северуса. Гарри так и не завел себе другую сову после гибели Хедвиг, было просто слишком больно посреди всей боли пытаться справиться еще и с этой особенно раздирающей и бессильной болью, и Гарри трусливо бежал от нее. Северус нашел редкого почти чисто черного совенка с чуть более светлыми полосками на шее и крыльях. Черная сипуха. Он хотел, чтобы совенок как можно меньше напоминал Гарри снежно-белую Хедвиг, чтобы Гарри не испытывал вины за то, что пытается ее заменить. Гарри это точно знал, он теперь хорошо понимал Северуса. Нет, никакой замены, другой такой Хедвиг не будет, он знал это твердо. Гарри назвал совенка без изысков, Принцем — уж простите, он человек простой. Но это был не единственный подарок от Северуса. Тот был абсолютно серьезен, когда сказал, что устроенный им для восьмикурсников изматывающий подготовительный марафон к ЖАБА — его свадебный подарок Гарри. Вот же жук! Ведь он их так подготовил, что они теперь шли без экзаменов в Академию авроров или какое-то другое магическое учебное заведение, а многие, как сам Гарри, даже поступали сразу на второй или третий курс. И все это не потому, что они какие-то там герои или кавалеры Ордена Мерлина, а за знания, личные качества и боевой опыт, в том числе и участие в албанской операции, и завистники и недоброжелатели при всем желании не смогли бы теперь утверждать, что им дали незаслуженную скидку. Видит Мерлин, Северус не был идеальным учителем, он и вовсе не хотел им быть. Но ради него, ради Гарри он достиг педагогических высот, на которые мало кто был способен. Отличный старт получили и те, кто не был заинтересован карьерой в аврорате. Значение индивидуального проекта для Гермионы и Драко было трудно переоценить. Зелье от последствий обливиэйта, над которым Гермиона работала под руководством Северуса, было испытано и готово к применению, и у Гермионы с Роном на следующей неделе уже был заказан межконтинентальный портал в Австралию к ее родителям. Зелье же от последствий круциатуса открыло Драко двери колдомедицинского факультета магической Сорбонны. Он не только поступал без экзаменов, но его даже собирались курировать как особо одаренного студента-колдомедика. Сам Северус довел комбинацию обоих зелий до клинических испытаний, и Невилл светился от счастья — он был помолвлен с Луной, он возвращался в сентябре в Хогвартс ассистентом-гербологом, и еще появлялась надежда на исцеление его родителей. За одно это Гарри смог бы полюбить Северуса, если бы не любил его уже так, что любовь не умещалась в сердце, бурно вспениваясь и переливаясь через край. В самом деле — только Северус мог додуматься заставить Драко изготовить зелье, которым будут лечить родителей Невилла, да еще при этом с большим профитом для самого Драко! Вот ведь жук! Говоря о личных качествах, талантах и «индивидуальном проекте» самого Гарри, следовало отметить, что Кингсли тоже был тот еще жук. Оба они жуки и мошенники! Ведь и Кингсли был совершенно серьезен, когда сказал, что хотел испытать Поттера в деле! Когда за Гарри пошел на операцию весь Отряд Дамблдора, когда Кингсли увидел, как хладнокровно и умело он отдает команды и действует в бою, он окончательно уверился в правильности принятого решения: Гарри ожидало руководство авроратом, причем в самом ближайшем будущем. Позавчера супруги Поттер-Снейп были у министра, где обсудили с временно исполняющим обязанности Главного аврора Сэвиджем, как Гарри будет постепенно входить в курс дела. Сам Северус должен был занять руководящую должность в Отделе Тайн. Он стонал — если сам он будет руководить отделом, кто будет у него заведующим лабораторией? Вырастишь — сказал ему Кингсли. Ну, Рон завлабом не будет, это уж точно. Снейп позвал Рона к себе в Отдел Тайн, ну надо же! В общем, Кингсли был на седьмом небе от счастья — он смог не только удачно подобрать талантливого человека на освободившееся место, но и был уверен, что Снейп присмотрит за Поттером. Конечно, это не оставляло Минерве надежды, что Северус все же передумает и вернется к преподаванию в Хогвартсе. Да и Малфои-старшие дальнейшую работу в школе не планировали. Минерва подыскивала профессора зельеварения за границей, учителя ЗОТИ Кингсли обещал прислать из аврората. Зато деканом Слизерина со следующего года становилась Флёр Уизли, она же и собиралась вести зельеварение у младших курсов. Вдали раздался паровозный гудок, к станции приближался Хогвартс-экспресс. Гарри теснее прижался к Северусу, стиснул его талию. Теплое дыхание пошевелило ему волосы, и бархатный голос тихо сказал: — Гарри, ты меня задушить решил в порыве счастья? Гарри помотал головой, не выпуская его из тесных объятий. Просто очень-очень счастлив, вот и все. Завтра они встречаются с Андромедой и Тедди. Решили пойти в кафе к Фортескью, пригласив заодно Нарциссу и Молли, чтобы подчеркнуть сплоченность семьи. Пусть общественность привыкает, они известные люди, ветераны войны. Раз уж пресса все равно не оставит их в покое, можно с тем же успехом контролировать этот процесс. Как выразилась Нарцисса: легче всего прятаться на свету. По этим же причинам и Нарцисса, и Молли настоятельно советовали Гарри отпраздновать свадьбу по всем правилам. Гарри обдумывал дать эксклюзивные права на освещение этого события «Придире» — просто, чтобы Рита и «Пророк» не слишком зазнавались. Северус об этих свадебных планах еще не знал, и как он отреагирует, Гарри не имел ни малейшего понятия. Ох-хо-хо, что-то будет… Он улыбнулся, прижимаясь еще крепче. Скоро начнется новая жизнь: учеба, работа, мирные, трудовые будни. Пусть основная опасность миновала, криминальный мир никуда не денется. Дел будет по горло. Гарри и Северус будут встречаться на совещаниях, сталкиваться в коридорах, тайком прижиматься друг к другу в лифте. Договариваться выпить кофе в столовой министерства. А в свободное от работы и учебы время тоже скучать не придется: их будут приглашать Малфои, Уизли, Минерва. У них будет гостить Тедди, друзья будут звать Гарри поиграть в квиддич, посидеть у Розмерты или придут к ним на Гриммо, и Северус будет прятаться в лаборатории от сумасшедшего дома, но к ужину Гарри его вытащит, это уж непременно. Несколько дней назад МакГонагалл сказала Гарри, что если им с Северусом когда-нибудь захочется работать в школе, двери Хогвартса для них всегда будут открыты. Если это когда-нибудь и произойдет, то определенно не скоро, Северусу нужно как следует отдохнуть от преподавательской деятельности. Но в долгосрочной перспективе — чем черт не шутит, особенно если у них появятся дети и им придет время отправляться в Хогвартс... На эту тему Гарри напряженно размышлял. Конечно, они всегда могут усыновить или удочерить ребенка, но как же тогда преемственность кровной защиты? Магия жертвы защищает Хогвартс только, если в ком-то из его обитателей течет кровь Защитника. Значит, Гарри и Северусу нужны родные дети, чтобы выполнить их долг перед Хогвартсом. Как подойти к этому вопросу, Гарри не знал. Возможно, у Северуса возникнет гениальная идея. Родные ли дети или же приемные, это приводило Гарри к мысли подыскать им также дом в Хогсмиде в дополнение к особняку в Лондоне. Найти там недвижимость было очень нелегко, и следовало озаботиться заранее, ибо поиски могли продолжаться несколько лет. Ни о детях, ни о доме Гарри с Северусом пока еще не заговаривал, понимая, что настроил планов уже даже не на одно десятилетие, ну, так у них вся жизнь впереди. Паровоз оглушительно свистнул. Состав, постепенно замедляя ход, со скрежетом подъехал к перрону и остановился. Ярко-алый, блестящий стеклами окон, в клубах белого пара, он гостеприимно распахнул двери. Настоящий, не игрушечный. Поднялась суматоха, все стали разбирать вещи и садиться в поезд. Северус сжал на миг его плечо и направился за их сундуками, а Гарри, улыбаясь про себя, пошел брать метлу и клетку с совенком. Мерлин, какой же он. Северус. Хотел его подбодрить. Перед наступлением нового важного этапа в жизни Гарри, перед прыжком в неизведанное. Вот вроде он и взрослый, и умный, а в некоторых вопросах такое дитя малое, что Гарри только головой качал — будто бы для него секрет, кто на самом деле волнуется и в чьей жизни наступает новый важный этап. Не волнуйся, любовь моя, я буду рядом. Когда состав уже тронулся, Гарри нашарил руку Северуса и, переплетая их пальцы, выглянул в окно. Он теперь знал, как выглядит счастье: залитое слепящим июльским солнцем кирпичное здание станции Хогсмида, пустой и безлюдный перрон. Все важное у него было с собой, в этом поезде.

КОНЕЦ