Ухлестывания Цзян Чэна

      Лань Хуань не шел из головы, плотно там обосновавшись. Цзэу-цзюнь бессовестно прыгал и беззаботно качался на извилинах его мозга будто те были качелями в Гу Су. Цзян Чэн не мог перестать думать об этом статном красавце. Глава ордена Лань был красивее любой женщины. Изгибы осиной талии подчеркивались поясом, всегда идеальная осанка была прямее шеста, а длинную тонкую шею укрывали смоляные нити волос, ниспадающие на плечи до самого копчика… Ах как хотелось Цзян Чэну пропустить их через пальцы или намотать на кулак! Си Чэнь не ходил, а плыл как лебедь — медленно, грациозно и изящно… Каждое движение приковывало к себе и завораживало до невозможности. Сердце главы Юн Мэн Цзян замирало как только он встречался с тёплым орехом его глаз, слышал нежный мелодичный голос и видел мягкую улыбку на губах. Лань Хуань был его полной противоположностью — учтивый, вежливый, спокойный и обладающий недюжинным запасом терпения. Казалось небеса случайно обронили ангела, а тот предстал перед Ваньинем в своей ослепительной красоте и правильности, покорив окончательно и бесповоротно.       Вскоре Цзян Чэну стало мало простого восхищенного созерцания объекта своего обожания со стороны и он решил, что настало время начать завоевание. Не хотелось бы чтобы кто-то увел его прямо из-под носа, пока Ваньинь томно влюбленно вздыхает в уголочке. Нет, он не позволит этому случится! Цзян Чэн твердо решил соблазнить главу клана Лань. Однако в искусстве флирта его обошел даже Цзыдянь, который за свое существование оприходовал собой в разы больше людей чем его неопытный вспыльчивый хозяин. Девственником Ваньинь не был, но и мастером любви тоже язык назвать не повернется… Безымянная проститутка из борделя, к которой он время от времени захаживал, не требовала к себе особого отношения, а попытки ухаживаний за кем-то он никогда не предпринимал… Хочешь не хочешь, но именно поэтому ему придется искать помощи у главного суккуба всея Пристани Лотоса (если не всея заклинательского мира) — Вэй У Сяня. — Что за срочное дело заставило главу прислать слугу по мою душу? — Вэй Ин возник в дверном проёме и направился к столу, за которым сидел Ваньинь. — Помолчи и сядь. Такого срочного дела у нас никогда ещё не было, — нахмурился Цзян Чэн. — Неужели появились орды лютых мертвецов и на этот раз не под моим контролем? — выпучил глаза Вэй У Сянь, плюхнувшись аккурат на ближайший предмет мебели. — А ну-ка живо слез со стола! — вспылил Ваньинь и нарушитель картинно вздыхая, переместился на стул. — Тебе лишь бы шуточки шутить. Лучше внимательно послушай меня и отнесись к проблеме серьезно, понял? — Да понял, понял, — кивнул Вэй Ин и состроил максимально сосредоточенное лицо, на которое был способен. — Мне необходима помощь кое с чем…       Цзян Чэн выдержал паузу. «Даже так? Похоже у А-Чэна действительно все не очень, раз он решил попросить помощи у меня…» подумалось Вэй У Сяню. — Ты в этом деле знаток и поопытнее меня будешь…       И Ваньинь снова замолчал. — В каком таком «этом деле» я опытнее главы ордена? В темной магии что ли? — спросил Вэй Ин, стараясь сломать эту странную тишину. — Нет, — покачал головой Цзян Чэн. — А в чем тогда? — все ещё не понимал А-Сянь. — Во флирте с Ланем, — сквозь зубы процедил Ваньинь, потирая переносицу.       Вэй У Сяню показалось, что он ослышался. — Чего? — тупо переспросил он, растерянно моргая. — Чего слышал, — отрезал тот, не желая повторять сказанное.       Старейшина Илин зашелся громким смехом. Он настолько сильно гоготал, что чуть не свалился со стула, а из глаз его полились слезы. — Хватит ржать как конь, идиот! Попросил же отнестись серьезно! Черт бы тебя побрал! — выругался Цзян Чэн, пронзительно смотря на Вэй Ина и наблюдая за его истерикой. Наконец тот более менее просмеялся и уже не держался за живот. — По этому «срочному» делу ты меня вызвал? Ха-ха-ха! А-Чэн, вот уж никогда не подумал бы, что ты тоже по Ланям… Только не говори, что это кто-то из малышей-адептов, а то второго такого приступа хаханек я не переживу… — Совсем больной? Меня не привлекают дети! — Цзян Чэн запульнул в Вэй У Сяня свитком, норовя попасть в лицо, но тот успел поймать снаряд. — А раньше тебя не привлекали Лани. Кто знает что у тебя на уме, когда вкусы так быстро меняются… — протянул Вэй Ин, но видя, что в него может полететь уже не свиток, а меч, предпочел не продолжать эту тему. — Неужто это брат Лань Чжаня тебя очаровал? — Да, — чуть успокоившись и опустив меч, кивнул Цзян Чэн. — И я хочу его сделать своим немедленно! — он стукнул кулаком по столу да так сильно, что стоявшая на краю стопка документов разлетелась повсюду. — Тише, тише, остынь, — Вэй У Сянь стал собирать бумажки. — Такие вещи быстро не делаются, придется подождать и проявить терпение. Только вот с ним у тебя всегда было не ахти… — Ради Лань Хуаня научусь терпеть, — решительно сказал Ваньинь. — Что ж, раз так, то с этого момента, Цзян Чэн, ты находишься под моим крылом и чутким руководством! Начнем же операцию по ухлестыванию за главой Лань! — торжественно произнес Вэй Ин.       Цзян Чэн запоздало начал думать во что же он ввязался по собственной воле…

***

      Солнечные блики ярко поблескивали, дрожа на водяной глади, которую беспокоила плывущая лодка, оставляя за собой небольшие волны. Они мерно шелестели, перекатывались друг на друга и исчезали в общей озёрной толще. Раскрытые цветки розового лотоса торчали из воды и приветливо качались, подставляя лепестки теплым лучам и летнему ветерку. Над ними вились стрекозы и хлопали своими сетчатыми прозрачными крыльями-вертолетами. Неподалеку, укрытая лотосами, охотилась на водных обитателей красивая длинноногая белая цапля. Она ходила по плавающим листьям и резко погружала свой клюв в воду, доставая выловленную лягушку или досадную пустоту. — Поверить не могу! Я просил помочь мне, а ты в этот же день сразу тащишь меня в Гу Су без каких либо объяснений и продуманного плана! Хочешь чтобы я опозорился перед ним? — раздался среди этого царства спокойствия ворчащий голос Цзян Чэна. — Мой дорогой шиди, я бы никогда не стал так поступать! — с жаром ответил Вэй У Сянь, который греб и направлял лодку. — Доверься мне, я ведь гуру по части любви, а дела любовные очень схожи с рыбалкой. — Совершенно не вижу никаких параллелей между любовью и рыбалкой, — скептически скривился Ваньинь. — Поэтому-то ты до сих пор одиноким волком воешь на весь Юньмэнь, — сказал Вэй Ин, мастерки уворачиваясь от очередного запущенного в него предмета. — Я объясню тебе. Рыба, живя в своем водоеме, не ожидает, что рыбак придет ловить ее. Она вообще не подозревает, что он существует. Рыбак появляется неожиданно, не раскрывая себя, забрасывает крючок, а когда незнающая рыба заглатывает наживку, то подсекает и только тогда рыба понимает, что поймана. Теперь ясно? Считай, что мы отправились в Гу Су на любовную рыбалку и твоя задача создать все необходимые условия для подсечения рыбки. С одним из них мы уже по сути справились. — Неожиданность, да? Только вот глава Лань не какая-то там глупая рыбёшка, которую легко поймать на червяка… — с сомнением ответил Цзян Чэн. — Ты прав, — кивнул Вэй У Сянь. — Тебе придется изрядно попотеть. Поэтому я здесь. Ты рыбачишь, а я хитро расставляю сети. Против двух умных рыбаков у рыбки не останется и шанса на спасение! — Это себя то ты умным назвал? — фыркнул Цзян Чэн. — Помнится сам ты долгой «рыбалкой» занят не был ни до, ни после воскрешения. Почти сразу же прилип паразитом к Лань Ван Цзи, так с тех пор у него и не получилось тебя отодрать. — Ну смотря что под этим понимать… — задумчиво произнес Вэй У Сянь, пошловато улыбаясь. — Какой же ты озабоченный! Даже могила не исправила извращенца, — покачал головой Ваньинь. — Кто бы говорил! — ехидным тоном подразнил Вэй Ин. — Сам небось каждую ночь представляешь главу Лань и всякими ручными непотребствами занимаешься! — Вэй У Сянь! — взвился Цзян Чэн, краснея от того, что тот попал в самое яблочко.       Таким образом, они со всеми препираниями, руганью главы Юн Мэн Цзян и заразительным смехом Вэй Ина, добрались до Облачных Глубин через два дня. — Может все-таки стоило известить о своем визите официально? Как-то это некультурно вот так заявляться без предупреждения… — начал с сомнением мяться Цзян Чэн, когда они уже были на подходе к Гу Су. — Тогда бы фактор неожиданности не сыграл нам на руку. Сейчас Лань Сичэнь не ожидает тебя увидеть, поэтому используй это. — Каким образом? Я же не могу как ты прилипнуть к нему и не отходить ни на шаг! — Аккуратно прощупай почву. Оцени его реакцию на свое появление. Да и пофлиртуй с ним в конце то концов немного взглядом, жестами, словами, — хихикнул Вэй Ин. — Главное не стой столбом с недовольной рожей. — Да не умею я заигрывать! — зашипел на него Цзян Чэн. — Тогда смотри как это делаю я, а потом повторяй! — шепнул ему Вэй У Сянь, потому что на пороге их уже ждали два нефрита, которым явно было откуда-то известно о незваных гостях.       Лань Ван Цзи и Вэй Ин состояли в отношениях, не скрывая их. У них явно все шло к свадьбе, но пока что заветного предложения Вэй У Сянь не получил. От части поэтому он торчал то в Пристани Лотоса, то гостил в Облачных Глубинах, разрываясь между двумя орденами. Лань Хуань же, будучи первым лицом ордена да к тому же холостым, слыл завидным женихом и не было ни одной женщины, которая не хотела бы с ним связать свою жизнь. Так что соперниц у Цзян Чэна было хоть отбавляй, а что до соперников, то это еще предстояло проверить… Если и найдется какой-то смельчак — Ваньинь ему ноги переломает, чтобы тот даже подойти не смог к его любимому. Да, настолько ревнивым собственником он был.       Они обменялись с Ланями вежливыми приветственными поклонами. Ах, вблизи Лань Хуань был просто божественен… Как же хотелось прижаться к его губам прямо сейчас… — Глава ордена Юн Мэн Цзян, что привело вас в Гу Су? — спросил Лань Сичэнь своим чарующим голосом и уже от этого Цзян Чэн поплыл, растерявшись. — Глава ордена Лань, я… Мы… Мы были неподалеку и решили зайти, поэтому и не смогли уведомить вас заранее, — соврал Ваньинь. — Если мы не вовремя, то без промедления сейчас же уйдем! — Что вы, не переживайте об этом. Мы всегда рады нашим друзьям из Юньмэня даже без официальных визитов. Можете оставаться сколько пожелаете. Я прикажу каждому из вас приготовить гостевую комнату, — Лань Хуань улыбнулся Цзян Чэну своей мягкой улыбкой. — Цзэу-цзюнь такой добрый! Правда, Цзян Чэн? — встрял Вэй Ин, пихая того локтем, а сам одними губами ему прошептал «не витай в облаках, следи за ним и действуй». — Лань Чжань, ты соскучился по мне? — переключился он на своего парня.       Как же у Цзян Чэна руки зачесались треснуть его… — Мгм, — привычно отозвался Лань Ван Цзи. — Ах, мой любимый гэгэ, я тоже по тебе невероятно скучал! — Вэй Ин шаловливо подмигнул возлюбленному, подходя ближе, змеем обвиваясь вокруг его шеи, и заглянул прямо в глаза. — Сколько мы не виделись? Месяц или два? Такое ощущение, что прошла целая вечность… — Вэй У Сянь стал пальцем водить по краям ханьфу на груди Лань Ван Цзи. — Может вы сегодня зайдете меня проведать в моих покоях, уважаемый Хань Гуан Цзюнь? — почти в самые губы томно выдохнул Вэй Ин. Лань Ван Цзи в свою очередь обхватил его за талию, вплотную прижимая к себе.       Цзян Чэн готов был рвать и метать. Что за спектакль здесь устроил этот похотливый болван?! Он ни за что не будет вести себя также с Лань Хуанем! Такой способ флирта явно не для него! Одним глазом он покосился на Лань Сичэня. Тот стоял абсолютно спокойный и наблюдал за парочкой готовой уже здесь и сейчас упасть на импровизированное травяное ложе любви и глубже поприветствовать друг друга. Внезапно Цзэу-цзюнь повернулся к нему, встречаясь взглядом, и улыбнулся ему милой привычной улыбкой. Сердце Ваньиня зашлось как ненормальное. Ну как он мог оставаться таким спокойным, когда Вэй У Сянь так похабно себя вел с его братом? И как Цзян Чэн мог флиртовать с ним в такой ситуации? — Глава Лань, благодарю, что приняли нас, — Цзян Чэн в попытке сгладить ситуацию подошел ближе и неодобрительно посмотрел на Вэй Ина. — И спасибо, что терпите этого идиота у себя в Облачных Глубинах. — О, не благодарите. Вэй У Сянь хоть и ведет себя подобным образом, но он неплохой человек. К тому же я должен уважать партнера моего брата, — ответил Лань Хуань, чуть наклонившись к уху Ваньиня. До носа донесся тонкий цветочный аромат. Цзян Чэн жадно втянул его, прикрывая глаза. — У вас стальные нервы, Цзэу-цзюнь, и вкусный шампунь… — не подумав, озвучил свои мысли Ваньинь. Когда же до него дошло что он ляпнул, он трижды чертыхнулся про себя. Что ты мелешь?! Говорила ему мама, что тупость А-Сяня заразна и передается воздушно-капельным путем…       Глаза Лань Хуаня слегка расширились от удивления. Он явно не ожидал такой похвалы. — Вам нравится запах, глава Юн Мэн Цзян? — его губы тронула какая-то новая, незнакомая Цзян Чэну загадочная улыбка, но Лань Сичэнь быстро прикрыл нижнюю часть лица объемным рукавом, пряча ее за белыми тканями. — Да. Очень… Приятно пахнет, — неловко ответил Ваньинь, думая что же это такое было и не почудилось ли ему. — Уважаемые главы, что же это мы на пороге до сих пор стоим? — прервал их Вэй Ин, который все-таки смог отцепиться от шеи Лань Ван Цзи. — Все из-за тебя вообще-то, клещ любвеобильный! — заворчал Цзян Чэн. — Так бы давно уже вошли… — Прости, прости, — виновато ответил Вэй У Сянь. — Ты же знаешь, что когда долго не видишь своего партнера, то после воссоединения хочется… — Заткнись! Не желаю ничего слышать о том, чего тебе там хочется! — грубо отрезал Цзян Чэн, не заботясь о том, что Лань Ван Цзи хмуро уставился на него. Лань Хуань же издал тихий деликатный смешок.       Они вошли в Гу Су, когда небо застилал пылающий пламенный закат и тени изогнутых деревьев вытягивались, причудливо переплетаясь друг с другом.

***

      Устроившись в отведенной комнате, Цзян Чэн сидел словно на ежиных иголках, не представляя как вести себя дальше с Лань Хуанем, на сколько дней им здесь оставаться, чтобы не злоупотреблять гостеприимством и планирует ли Вэй У Сянь вообще быть полезным… Не в силах дальше сносить свое неведение, он отправился прямиком в комнату Вэй Ина, которая располагалась неподалеку. Цзян Чэн бесцеремонно вошел к нему без стука. — Вэй У Сянь, что мы… — но он замолчал на полуслове, ведь его глазам предстали полуобнаженные страстно целующиеся на кровати парни. — Чего это вы вытворяете здесь?! — Блин, А-Чэн, стучаться же нужно! — надулся обиженно Вэй Ин. Дыхание его сбилось, он запыхался от долгого поцелуя. Лань Ван Цзи сидел на нем верхом, вжимая в матрас. — Я только на секунду отошел, а ты уже тут вовсю развлекаешься! Не забывай, что приехал не в постели кувыркаться, а… — накричал на сладострастника Ваньинь, но осекся, вспоминая, что тут брат Лань Сичэня. — А организовать кувыркания в постели тебе, да-да, я помню, — с легкостью согласился Вэй Ин, запахивая наконец свой торс темно-серым ханьфу, садясь на краю кровати.       Цзян Чэн как ошпаренный подскочил к нему, намертво прикрывая рот рукой. — Не болтай лишнего! — шикнул он на Вэй У Сяня. — Я не болтаю, — с усилием отнял руку от своего рта А-Сянь. — Между прочим я нашел нам союзника. — Он? — Цзян Чэн медленно повернул голову в сторону младшего Ланя, внимательно сканируя его спокойное ничего не выражающее лицо. И во что только Вэй У Сянь влюбился? То ли дело его старший братец… — Глава Цзян, Вэй Ин мне все рассказал, — подчеркнуто вежливо обратился к нему Лань Ван Цзи, хоть был и не рад, что их близость грубо прервали. — Вот же трепло, — вздохнул Ваньинь. — Ты правда поможешь? — он недоверчиво оглядел Хань Гуан Цзюня.       Лань Ван Цзи кивнул. Мда, немногословный как всегда. Какая от него может быть польза? — С еще одним рыбаком, возможно, ты не будешь нести чушь про «вкусный шампунь», — хохотнул Вэй У Сянь. — А ну заткнись! Я не собираюсь вешаться на него как ты! — разъярился Цзян Чэн. — Из-за тебя я сболтнул глупость, а он прикрылся рукавом и точно надо мной украдкой смеялся! — Опять я виноват? — Брат прикрылся рукавом? — стремительно вскинул брови вверх младший Лань, впервые отражая хоть какие-то эмоции. — Ну да, а что? — огрызнулся Ваньинь. — Он редко так делает. — Потому что до А-Чэна никто раньше такую ерунду перед ним не порол, — откровенно веселился Вэй Ин. — Да пошел ты к черту, Вэй У Сянь! — Старший брат обычно скрывает так свое смущение, — пояснил Лань Ван Цзи.       Настала пора изумиться Цзян Чэну и Вэй Ину. — Лань Чжань, как твой брат мог смутиться от слов про шампунь? — непонимающе склонил голову на бок Вэй У Сянь. — Неужели он настолько невинный? — Получается, что мой флирт удался? — потрясенно произнес Цзян Чэн.       Хань Гуан Цзюнь лишь пожал плечами на все вопросы, оставляя их без ответа. — Кто бы знал, что Цзэу-цзюнь робок как юная девица… — присвистнул Вэй Ин. — Цзян Чэн, иди и просто говори с ним в том же духе. Моя помощь тебе больше не нужна, а мы с Лань Чжанем продолжим то, на чем остановились… Да, гэгэ? — Мгм, — подтвердил Лань Ван Цзи. — Прекрасно, просто прекрасно! Опять все приходится делать самому! А что если мне просто повезло? Нет хуже помощничков чем влюбленная по уши парочка! — возмущенно крикнул Цзян Чэн и удалился, хлопнув дверью. — Вечно адепты из ордена Юн Мэн Цзян, появляясь в Облачных Глубинах нарушают запрещающее шум правило, — осуждающе покачал головой Лань Ван Цзи. — Сейчас я заставлю нарушить это же правило одного Ланя, который будет стонать мое имя так громко, что оно разнесется по Гу Су и эхом разлетится по всему свету… — с этими словами Вэй У Сянь вовлек партнера в сладкий глубокий поцелуй.

***

      Злой Цзян Чэн вышел на улицу, не желая слышать звуки «продолжения» этой бессовестной парочки. — Помощнички хреновы! Да чтоб под вами кровать сломалась… — ругался он уходя по тропинке все дальше и дальше.       Тут до его ушей донеслась музыка. Она была успокаивающей, невероятно нежной, но в тоже время грустной. Ноги Цзян Чэна сами последовали на звук и привели его к раскидистому персиковому дереву. В это время года оно цвело миниатюрными розово-белыми цветами. Порывы ветра срывали их с веток и лепестки, кружась, летели на землю, ложась мягким шелковым покрывалом. Был уже глубокий вечер, луна взошла на небосвод, изгоняя мрак. Под деревом стоял Лань Хуань. Он играл на сяо с закрытыми глазами, дав мелодии полностью захватить его в мир чувственной музыки. Лунный серебристый свет выхватывал из сумрака точеное лицо, выбеливал традиционные одежды ордена Гу Су Лань. Ветер ласково перебирал черные длинные волосы и проказливо трогал концы лобной ленты. Изящные пальцы с филигранной точностью прикрывали отверстия флейты, а такие манящие губы были сложены и подавали воздух в верхнюю часть сяо, упиравшуюся в узкий подбородок… Цзян Чэн был околдован этим поистине магическим зрелищем и музыкой. Затаив дыхание, он спокойно стоял и слушал, забыв о своей злости, о Вэй У Сяне и Лань Ван Цзи… На сердце стало хорошо и легко. Когда мелодия закончилась, то Лань Хуань открыл глаза и удивился, что у него появился зритель. — Глава Цзян? Вы еще не спите? — спросил Лань Хуань. — Нет… А вы, глава Лань… Почему вы здесь? Насколько я помню в ваших правилах надлежит отходить ко сну в девять, — отмер Ваньинь, приближаясь к Цзэу-цзюню и опираясь боком на ствол дерева со скрещенными на груди руками. На секунду ему даже показалось что на бледном лице проступил легкий румянец. — Вы правы, но я не могу уснуть в такую прекрасную ночь, — ласковая улыбка осветила Цзян Чэна ярче небесного светила. — Глава Лань, — сглотнул он нервно, — мои глаза созерцают сейчас нечто более прекрасное…       Лань Сичэнь второй раз за день прикрылся рукавом. — Что вы такое говорите? — Ваш образ и безупречная игра покорили бы любого — будь то живой или лютый свирепый мертвец… — видя, что Лань Хуань опять повторил свой жест, осмелел Ваньинь. — Необычно слышать такие речи от вас, глава Цзян… — отозвался Лань Сичэнь.       Черт! Не нужно было говорить ничего про мертвецов! Это же странно звучит и совсем не романтично! — Простите, я ничего дурного не имел в виду… Наверное, мне не стоило этого говорить. Если вам неприятно, то я больше не стану! — пылко произнес Цзян Чэн. — Глава Цзян… — Извините, — он резко повернулся и быстрым шагом удалился, возвращаясь обратно с пылающим лицом.       Он трусливо сбежал, поджав хвост как собака. Какой позор!

***

      Цзян Чэн лежал, уткнувшись лицом в подушку. Таким его и застал Вэй У Сянь, который заглянул в его покои пожелать спокойной ночи. Удивительно как после всего, что вытворял с ним Лань Ван Цзи, он еще мог ходить… — Ну как? Поговорил с ним? — спросил он с порога, но увидев удрученное тело, переключил тон с безгранично радостного на тревожный. — Неужели все так плохо? — Хуже быть не может! — чуть ли не рыдая ответил приглушенный подушкой голос. — Что случилось? — Вэй У Сянь сел рядом с кроватью и погладил шиди по спине.       Цзян Чэн поднялся и пересказал ему все в мельчайших подробностях. Вэй Ин внимательно слушал, а потом вынес свой экспертный вердикт. — Простофиля ты, А-Чэн! Все шло как по маслу, а ты вздумал слинять в самый неподходящий момент! Он же с тобой кокетничал! — Но он же сказал, что от меня такое слышать необычно… Это же был намек на то, что ему не нравится, когда я говорю так с ним? — моргнул Ваньинь. — Ты действительно дурак или прикидываешься? — сокрушенно выдохнул Вэй У Сянь. — Конечно от тебя необычно слышать хоть что-то вместо обыкновенного ворчания! Ты же либо злишься на меня, либо размахиваешь Цзыдянем направо и налево! Все привыкли видеть тебя в состоянии вечного яростного буйства и беспокойства души, но никак не влюбленным. — Я правда всегда такой? — переспросил Ваньинь. — Ты вспыльчивый, а я беспардонный — это знает каждый, — подтвердил Вэй Ин. — И что мне теперь делать? Сейчас я точно выгляжу странно в его глазах, — приуныл Цзян Чэн, повесив нос. — Пока что все еще поправимо. После вашего разговора ты уже считай забросил ему крючок с легким намеком на то, что неровно дышишь к нему. Просто продолжай интенсивнее намекать. Советую перейти в физическую область… — А не рано ли физический аспект развивать? — усомнился Ваньинь. — А-Чэн, черепашьими шагами ты его дай бог к старости заполучишь! — закатил глаза Вэй У Сянь. — Вы уже оба не мальчики, так что не теряй время попусту, понял? — Ладно, завтра попробую… Надеюсь все выйдет. — Конечно выйдет! Я ведь гений амурных дел, — пообещал ему Вэй Ин и ушел к себе, видимо, практиковаться дальше в искусстве любви, ведь гениям тоже нужно поддерживать навыки и умения в тонусе.

***

      За завтраком Цзян Чэн старался никак не отсвечивать и не смотреть в сторону Лань Хуаня, чтобы не встретится ненароком с ним глазами. Ему до сих пор было стыдно за вчерашний побег. Он так распереживался, что плохо спал, постоянно просыпаясь. Вэй Ин сидел рядом, периодически зевал и выглядел тоже невыспавшимся. Лань Ван Цзи же, сидевший подле брата, был напротив свеж и полон сил. Он являл собой живой пример неутомимого любовника. — Цзэу-цзюнь временами поглядывает на тебя, — незаметно шепнул ему на ухо Вэй У Сянь.       Цзян Чэн подавился овощем и закашлялся. Пришлось виновнику спасать пострадавшего и буквально выбивать из него коварный кусок. Только вот попытки помощи больше напоминали изнасилование… — Одного позора мне мало, а ты еще масла в огонь подлить решил? — отдышавшись, угрожающе ответил Ваньинь. — Я не специально. Кто ж знал, что ты подавишься…       После приема пищи Цзян Чэн собирался ретироваться, чтобы обдумать свои извинения перед главой Лань, но тот неожиданно окликнул его. — Глава Цзян, постойте!       Цзян Чэн, не успевший прибегнуть к задуманному, остановился и оловянным солдатиком обернулся к нему. — Не могли бы вы обождать меня в беседке? Я бы хотел кое-что обсудить с вами, если конечно, вы не против, — как всегда приветливо и любезно улыбнулся Лань Хуань. — Конечно, — ответил Ваньинь. — Я подойду буквально через несколько минут, — заверил его Цзэу-цзюнь и куда-то отошёл.       Цзян Чэн поплелся к беседке как к эшафоту. — А-Чэн, все в порядке. Ты определенно вызываешь у него интерес, — постарался подбодрить его Вэй У Сянь, заметивший ауру висельника вокруг своего шиди. — Не забывай о чем мы вчера говорили!       Цзян Чэн вяло кивнул и вышел из трапезной, направляясь к месту своей образной казни. Беседка была симпатичной, совсем не напоминала плаху, и располагалась прямо на фоне шумящего водопада. Живописный вид природы слегка успокоил его. По бокам от беседки росли синие цветы горечавки. Ваньинь не удержался, сорвал один и вошёл под конусовидную крышу беседки, облакачиваясь на перила и устремляя взгляд на ревущую вдалеке воду. Пальцы в ожидании крутили из стороны в сторону сорванный цветок. — Потрясающий вид, неправда ли? — послышалось где-то за спиной.       Цзян Чэн вздрогнул, но не ответил. Лань Хуань подошёл и встал сбоку, тоже смотря на водопад. До них доносился далёкий шум воды. — Извините, глава Лань, что поспешно оставил вас вчера… — набрался храбрости признать ошибку Цзян Чэн. — Это было глупо. — Сначала вы извинялись за слова, а теперь извиняетесь за действия? — проронил Лань Сичэнь, кладя руку на перила беседки.       Ваньинь взглянул на нее. Это оно? Момент для физического контакта? Дотронуться сейчас или немного позже? Черт возьми! Да будь что будет! Хватит бояться! Ты дикий зверь, Цзян Чэн! Ничего не боишься и уверен в себе! И он осторожно накрыл своей ладонью руку Лань Хуаня. Она была теплой, а кожа на ощупь казалась мягче самого лучшего шелка Поднебесной! Цзян Чэн погладил ее большим пальцем, запоминая и отпечатывая в памяти каждую венку, просвечивавшую сквозь нее. Лань Сичэнь молча стоял. Тогда Ваньинь скользнул в пространство под его рукой, взял в свою и притянул ее к лицу. Он бережно и любовно одарил тыльную сторону ладони главы Лань поцелуем, а затем также коснулся губами каждого пальца в отдельности. Потом Цзян Чэн отстранился, выпрямился и взглянул в лицо Лань Хуаню, который расцвел пунцовым маком. — За это я извиняться не стану, — твердо сказал Ваньинь и смело огладил прядь волос у лица от алеющей щеки до самого конца. После этого он поместил сорванный синий цветок в прическу, вкалывая стебель сбоку, над левым ухом. — Глава Цзян… — одними губами прошептал Лань Хуань. — Для вас я бы хотел быть просто Цзян Чэном, если позволите, — слегка улыбнулся он.       Надо ли говорить, что улыбающийся Ваньинь это восьмое чудо света? Сердечко Лань Сичэня пойманным мотыльком затрепетало в груди. — Цзян Чэн… — улыбнулся ему в ответ Лань Хуань. Его глаза излучали теплый внутренний свет. — Тогда и ты тоже… — Лань Хуань… — не дождавшись конца фразы, произнес, смакуя чужое имя, Цзян Чэн.       Повинуясь порыву, он бережно обнял его, сжимая в сильных руках. Лань Сичэнь охотно прильнул к его груди. Они стояли в обнимку, но их интимную атмосферу бессовестно прервали появившиеся из ниоткуда адепты ордена Гу Су Лань. Двум главам пришлось моментально отскочить друг от друга. Они расселись по разным сторонам, упорно изображая статуи. Каждый при этом напустил на себя максимально серьезный вид «я глава и ты глава, а вместе — мы важные шишки». Малыши поприветствовали их почтительным жестом и поклоном, проходя дальше — все кроме одного. — Глава Цзян, — Лань Сычжуй отделился от остальной группы и подошел к беседке. — Могу я спросить, Цзинь Лин случайно не прибыл вместе с вами в Гу Су?       Видно было, что молодой юноша смущается и, очевидно, собрал всю свою смелость, чтобы заговорить с грозным Цзян Чэном. — Нет. Со мной только Вэй У Сянь. У тебя какое-то дело к моему племяннику? — сощурился Ваньинь. — Нет-нет, вовсе нет! — отрицательно замотал головой Лань Юань. — Прошу меня извинить за беспокойство! — выпалил он и его сразу же как ветром сдуло. — Странный он… — пробормотал Цзян Чэн. — Теперь понимаешь, какую растерянность я испытал вчера при твоем уходе? — сказал Лань Сичэнь, выходя из-под крыши и спускаясь по ступенькам на свет из сени беседки. — Да… — виновато ответил он. — Лань Хуань, вы ведь хотели поговорить со мной о чем-то? — запоздало вспомнил Ваньинь. — Вопрос уже решен, — ослепительно одними губами улыбнулся глава Лань, удаляясь по тропинке.       Цзян Чэн смотрел ему вслед, окидывая взглядом фигуру со спины. Глаза невольно приковали свое внимание к бедрам, которые как маятник чарующе покачивались из стороны в сторону. Их движения едва читались под многослойными тканями ханьфу, но зоркие глаза и хорошее воображение уже составили пикантную картинку в голове. Он также домыслил и собственные пальцы, сжимающие бархатистую мягкость кожи…

***

      Троица рыбаков сидела на кроличьей полянке. Вэй У Сянь расположился на траве вместе с облепленным кроликами Лань Ван Цзи. Они были везде — на его коленях, руках, а особо наглый умудрился усесться даже на голове. Цзян Чэн же увлеченно и одухотворенно рассказывал о своих успехах, держа в руках белого пушистого зверька в качестве импровизированного Лань Хуаня. — Я взял его руку в свою, поднес к губам и поцеловал, — наглядно показывал радостный Ваньинь на миниатюрной кроличьей лапке. — Потом я украсил его черные волосы синим цветком горечавки вот так, — он приладил к уху кролика первый попавшийся под руку одуванчик, — мы назвали друг друга по именам, а затем я заключил его в объятия и он прильнул ко мне всем телом! — кролик был прижат к грудной клетке главы Юн Мэн Цзян и нервно дергал крошечным носиком, не понимая что происходит. В глазах животного читалась откровенная мольба о помощи.       Лань Ван Цзи, не выдержав, отложил всех кроликов и молча забрал затисканную влюбленным Цзян Чэном зверушку. Тот не особо то сопротивлялся. — Эх, если бы малявки внезапно не появились, то я бы, возможно, поцеловал Лань Хуаня… — мечтательно вздохнул Ваньинь. — Кстати, один из них спросил меня о Цзинь Лине. — А-Юань? — уточнил Вэй У Сянь. — Да, он самый. Ума не приложу что ему могло понадобиться от него… — признался Цзян Чэн. — Собственно то же, что и тебе сейчас нужно от Цзэу-цзюня, — ответил беззаботно Вэй Ин. — Что?! — в ужасе завопил Ваньинь. — Он? С моим племянником?! Не позволю! Да они же еще совсем дети! Цзыдянем отхлестаю обоих по филейным частям! — он разбушевался не на шутку. — А-Чэн, вообще-то именно в этом возрасте начинается познание своей сексуальности, возникают привязанность и первая влюбленность… — стал поучать непросвещенного дядю Цзяна Вэй У Сянь. — Ты просто в свое время был слишком занят возрождением ордена Юн Мэн Цзян и пропустил этот крайне важный этап взросления. — Японский бог… — устало прикрыл рукой лицо Ваньинь. — Китайский, А-Чэн, китайский, — поправил, хихикнув, Вэй Ин. — Вообще-то мне было примерно столько же лет сколько сейчас Цзинь Лину, когда Лань Чжань впервые поцеловал меня. Помнишь, гэгэ? Ты был тогда таким загадочным и романтичным… — Мгм, — отозвался Лань Ван Цзи, тоже вспоминая их первый поцелуй. — Тоже мне — гусуланьские монахи! — фыркнул Цзян Чэн. — Прикидываетесь праведниками, а сами по-дьявольски соблазняете мужчин… Один только Лань Ци Жэнь в Гу Су и остается оплотом истинной монашеской аскезы и чистоты. — Давай вернемся к разговору о главе Лань, — предложил Вэй У Сянь, меняя тему на начальную. — Теперь тебе нужно сделать контрольное подсечение, чтобы потом вытащить рыбку из пруда. — Как? — поинтересовался Цзян Чэн. — Ты проясняешь ваши отношения, целуешь Цзэу-цзюня и мы уезжаем обратно в Юньмэнь. — Что? А как же дела постельные? — разочаровался Ваньинь, который уже напредставлял себе Лань Хуаня с обнаженным телом.       Лань Ван Цзи дернулся. Ему было немного неловко слушать обсуждения своего брата в таком ключе. — Ох, А-Чэн, А-Чэн… Всему-то тебя учить надо, — покачал головой Вэй У Сянь. — Понимаешь, я хоть и говорил, что черепахой к цели ползти не нужно, но есть такой момент, когда надо создать интригу, напряжение, подбросить дровишек в костер любви, чтобы он впоследствии разгорелся бесконтрольным пламенем лесного пожара и охватил вас полностью пышущим жаром страстного ог… — Ага, короче, ближе к делу, Вэй У Сянь, — оборвал и поторопил его Цзян Чэн, изогнув бровь. — Что ты предлагаешь? — Я и говорю — подарить сладкий поцелуй и исчезнуть, сославшись на дела главы. Будучи на расстоянии какое-то время вы успеете соскучиться, а когда встретитесь, — Вэй Ин сгреб в охапку Лань Ван Цзи и вернувшиеся было кролики опять бросились врассыпную, — вас будет не оттащить друг от друга! — затем он прикрыл уши Лань Чжаня руками и пошло прошептал, — А секс будет просто умопомрачительным, уж тут можешь мне поверить на слово. Лани, соскучившись, становятся просто донельзя любвеобильными и распутными, забывая о всех правилах приличия!       Цзян Чэн вспыхнул как новогодний фейерверк. Облик Лань Хуаня встал перед глазами отчетливее и глава Лань превратился в более развратную версию себя по сравнению с предыдущей… Любопытство распирало и подначивало его проверить все на практике. Дико захотелось увидеть Лань Сичэня в руках необузданной похоти, плюющим на высеченые в камне четыре тысячи нерушимых правил ордена. — Что ж, в этом есть смысл… — прочистив горло, сказал Ваньинь. — Хорошо, я согласен. Уходим завтра утром, так что у вас в запасе еще есть время на «прощание».       Вэй У Сянь на это лишь широко улыбнулся во все тридцать два зуба, а Лань Ван Цзи ласково прижал его к себе вместо разбежавшихся по полянке кроликов.

***

      Вечером Цзян Чэн постучался в покои главы Лань. Услышав утвердительный ответ, он вошёл внутрь. Его встретила небольшая довольно минималистичная комната. Лань Хуань сидел на полу за низким столиком и занимался каллиграфией. Кисть, намоченная тушью, скользила по рисовой бумаге, оставляя то толстые, то тонкие черные черты, которые складывались в красивые витиеватые иероглифы. — Я не хотел отвлекать… тебя, — начал разговор Ваньинь, присаживаясь по левую руку от него. Обращаться на ты было очень непривычно.       Лань Сичэнь, отложил кисть, обращая на него свои теплые ореховые глаза. — Ты вовсе не отвлекаешь меня, — улыбнулся Лань Хуань. — Что привело тебя в мои покои? — Я хотел сказать, что покидаю Облачные Глубины с завтрашним рассветом. — Так скоро? — с еле заметной грустью в голосе изумился Цзэу-цзюнь, отводя взгляд. — Да, но перед отъездом есть кое-что, что я хотел бы прояснить… — Цзян Чэн медленно положил руку на бедро Лань Хуаня. Тот сидел, подогнув ноги под себя. От ощущения ладони Ваньиня в такой опасной близости старший Лань сглотнул. Сам Цзян Чэн же провел руку вниз, к колену, и сжал его, придвигаясь ближе. — Я могу рассчитывать на нечто большее, чем просто дружеские отношения двух глав? Смею ли я называть тебя своим? — выдохнул с волнением и бешено колотящимся сердцем Ваньинь. — Цзян Чэн, я был бы счастлив… — стесняясь, ответил Лань Хуань, взмахнув черными густыми ресницами.       Цзян Чэн ещё сильнее приблизился, опаляя левое ухо своим жарким дыханием, над которым до сих пор виднелся цветок в волосах. — А я могу… — не договорил он, облизывая пересохшие губы. — Можешь… — тихо отозвался Лань Сичэнь, понимая о чем тот просит.       И Цзян Чэн прикоснулся губами к Лань Хуаню. Он нежно вкушал нектар любви с его губ, не желая испортить момент ненужной сейчас страстью, лишь понемногу вплетая свое желание по крупицам в их первый слаще меда поцелуй. Медленные, ласковые движения мягких губ приносили им приятное удовольствие. Рука Ваньиня с колена скользнула вверх, к талии, а другая легла на щеку. Лань Сичэнь упёрся руками в пол, ища твердой опоры. Цзян Чэн слегка тронул кончиком языка верхнюю губу парнера, но язык в ход не пустил — это было бы слишком грубо, хотя ему невероятно этого хотелось… Он только дразнил Лань Хуаня. Цзэу-цзюнь же ловил его и прижимал своей нижней губой. Дыхание у обоих участилось и они стали возбуждаться. — Брат, ты здесь? — раздался голос из-за закрытой двери. — Я могу войти?       Целующимся пришлось нехотя отстраниться друг от друга. Лань Ван Цзи… Неужели он решил поквитаться с Ваньинем за тот раз, когда он их прервал? Он же должен сейчас заниматься Вэй Ином и по полной его «отпрощать»… — Извини, я сейчас очень занят, Ван Цзи. Что-то срочное? — отдышавшись, ровным тоном ответил Лань Хуань. — Не совсем, — раздалось из коридора. — Тогда поговорим позже. Я сам приду к тебе, как освобожусь, — сказал Лань Сичэнь. — Мгм, — послышалось согласное мычание и вслед за ним удаляющиеся шаги.       Когда все стихло, Цзян Чэн чмокнул Цзэу-цзюня ещё раз и встал, направляясь к выходу. — Постой, — сказал Лань Хуань и Ваньинь послушно встал на полпути, смотря на него. — Возьми ее, — с этими словами Лань Сичэнь одним движением руки вдруг сорвал свою лобную ленту и протянул ее Цзян Чэну.       Ваньинь шокированно оглядел поднесенную ему тонкую длинную ленту, но придя в себя принял ее, аккуратно сложил в несколько раз и спрятал в ханьфу с левой стороны, ближе к сердцу, после чего улыбнулся как никогда прежде, распространяя лучи счастья и любви. — Я буду писать тебе каждый день, мой прекрасный лебедь из Облачных Глубин…       Утром они с Вэй У Сянем покинули резиденцию ордена Гу Су Лань.

***

      Цзян Чэн, как и обещал, писал километровые письма каждый день. Он выбрал для доставки почты своего самого быстрого сокола и настолько сильно загонял его туда-сюда, что бедная несчастная птица уже при одном его появлении кричала и простестующе хлопала крыльями, отказываясь летать и требуя заслуженного отдыха.       Их переписка по началу носила исключительно романтический характер, но чем больше времени проходило, тем чаще в письмах стали мелькать недвухсмысленные намеки со стороны обоих мужчин. В конечном счете чуть ли ни каждое любовное письмо заканчивалось эротизмом, ярко описываемыми фантазиями и фразой «Нет сил и слов выразить мое желание слиться с тобой, любовь моя». При чем традицию заканчивать письмо именно такой фразой положил самолично тот самый робкий Цзэу-цзюнь. — О-о-о! — многозначительно протянул Вэй У Сянь, когда Цзян Чэн сквозь красные щеки поделился с ним этим знанием. — Ну все, А-Чэн, пора заканчивать рыбалку и проводить финальное подсечение! Рыбка готова и дошла до той самой кондиции скучания, о которой я тебе говорил. Правда стоит отдать ему должное — держался он дольше Лань Чжаня. Цзэу-цзюнь почти четыре месяца выстрадал, а мой гэгэ не вытерпел и двух… Приглашай его к нам в Пристань Лотоса. Пока уважаемый глава Лань будет в пути, мы с тобой займемся другими приготовлениями, чтобы ваш первый раз прошел по высшему разряду!       Так все и случилось. Приглашение было отправлено, положительный ответ полный радости и нетерпения получен и теперь Цзян Чэн с Вэй Ином шаманили над любовным ложем, потому что с минуты на минуту глава Лань должен был уже прибыть. Вэй У Сянь раздобыл где-то цветы горечавки, которая не росла у них в Юньмэне. — Будет романтичным напоминанием Цзэу-цзюню о том цветке, которым ты украсил его волосы, — приговаривал он, рассыпая их по белому постельному белью. — Почему ты так заморочился, Вэй У Сянь? — спросил Ваньинь, зажигая палочки благовоний с запахом лаванды и ставя их на прикроватную тумбочку. Струйка серого дымка взвилась вверх. — Просто искренне хочу помочь своему грозному с виду, но доброму внутри шиди устроить личную жизнь, — улыбнулся Вэй Ин. — Да и главе Лань будет приятнее расслабиться в такой атмосфере. А, чуть не забыл! — он сунул руку в карман и достал неприметный бутылечек. — Это — специальное масло, используй его для растяжения и проникновения. — С-спасибо, — Цзян Чэн как-то не подумал об этом и был действительно благодарен, так что ворчать и ругать Вэй У Сяня не стал.       Лань Хуань появился на пороге один, потому что Лань Ван Цзи уже был в Юньмэне, гостя второй раз за те четыре месяца, которые Цзян Чэн не видел своего новоиспеченного любимого. Хань Гуан Цзюнь белым молчаливым призраком перемещался по резиденции, пугая слуг. Ваньиню он не мешал, а У Сянь был просто вне себя от счастья, что А-Чэн наконец позволил его парню остановиться в Пристани Лотоса и даже без каких-либо дополнительных уговоров. И почему Цзян Чэн раньше вредным был? Потому что у него собственного Ланя не было, а как заимел, так в миг подобрел и все позволять стал.       Лань Сичэнь как всегда был сногсшибательно привлекателен. Ваньинь почувствовал, что его аура изменилась. В привычное спокойствие вмешивалось еще волнительное предвкушение. — Добро пожаловать, Лань Хуань, — поприветствовал Цзян Чэн и неловко добавил, понизив голос. — Я так ждал тебя… — Здравствуй, Цзян Чэн, — приветливо и нежно улыбнулся ему Цзэу-цзюнь от чего глава Юн Мэн Цзян растаял. — Желаешь чего-то отведать с дороги? — из вежливости спросил Ваньинь, зная чего на самом деле желал Лань Хуань. — Нет, благодарю. Я бы хотел сразу пройти в покои, — Лань Сичэнь прикрылся рукавом, устремляя томный взгляд из-под полуопущенных ресниц.       Цзян Чэн сразу смекнул что к чему, как и стоявшие рядом Вэй У Сянь с Лань Ван Цзи, которые тоже вышли встретить главу Лань. — Цзэу-цзюнь, вы отдыхайте с дороги, расслабляйтесь… Мы тоже пойдем, пожалуй, с Лань Чжанем расслабимся, — учтиво откланялся Вэй Ин. — Пошли, гэгэ. Ведь в Юньмэне так приятно уединиться вдвоем, неправда ли? Я покажу тебе одно место, где ты еще не бывал…       Хань Гуан Цзюнь лишь обменялся говорящим взглядом со старшим братом, слегка кивнул ему и Вэй У Сянь утащил его на улицу. — Кажется, мы слишком предсказуемые, — искренне хохотнул Лань Хуань. — И как еще вся Пристань Лотоса не судачит о нас…       Цзян Чэн приобнял его, положа руку на талию, и повел в подготовленные заранее покои. В комнате витал ненавязчивый аромат лаванды. Как только за ними закрылась дверь, то Лань Хуань моментально напал на него, вовлекая в поцелуй. Он отличался от первого и был до неприличия страстным, жарким и влажным. Много слюны, языка и покусываний… Ваньинь не ожидал такой резкой инициативы, но с ходу втянулся, подхватывая быстрый темп Лань Сичэня. Руки сами собой легли на ягодицы, притягивая ближе. Они соприкасались нижней частью туловища и отчетливо чувствовали зарождающееся возбуждение друг друга, которое как по команде «рота подъем!» пробудилось ото сна. Цзян Чэн терял рассудок от такого непривычно напористого, несдержанного Лань Хуаня. Так вот о чем говорил Вэй Ин… Теперь он убедился, что соскучившийся Лань ненасытнее любого дикого зверя и являл собой совершенное бесконтролие. И от этого сносило крышу, пьянило и дурманило сознание сильнее чем от самого забористого вина. Не отрываясь друг от друга, они упали на кровать. Синие цветы горечавки взметнулись вверх с матраса, подпрыгивая в воздух от тяжести двух разгоряченных мужских тел. — Я скучал, Цзян Чэн, — сорвался стон с губ Лань Хуаня. — Я так безумно скучал… — Знаю, я знаю… Я тоже скучал, — вторил ему Ваньинь, избавляясь от пояса и распахивая белоснежные ткани. Он осыпал поцелуями хрупкую шею, зарывался в волосы, вдыхая нотки того же вкусного шампуня. Лань Сичэнь закусывал губу, грациозно запрокидывал голову и издавал пошлые стоны, от которых Цзян Чэн сходил с ума. Вот уже на Лань Хуане остались одни только штаны. Цзэу-цзюнь до такого же состояния раздел и самого Ваньина. Цзян Чэн прижимал партнера к постели, нависая сверху. — А-Чэн, — проскулил Лань Хуань, — прошу, скорее. Я уже не могу, слишком хочу тебя…       Прическа его растрепалась и распавшиеся черные волосы разметались по светлому постельному белью. Губы припухли, тепло-коричневые глаза блестели от возбуждения, грудь тяжело вздымалась, а твердые розовые соски призывно торчали… Благородный Лань Сичэнь лежал под ним такой сексуальный и изнывающий в жаре любовного страстного огня, прося трахнуть… Цзян Чэн оконачательно и бесповоротно свихнулся от этого вида, слетая с тормозов. Он сорвал с него штаны, в спешке чуть не порвав их, и прикоснулся к члену, обхватывая в кольцо пальцев. Медленно он начал водить по стволу вверх-вниз, специально затрагивая чувствительную нежную головку. — Ах! — вырвался вскрик удовольствия из груди Лань Хуаня.       Другой рукой Ваньинь дотянулся до тюбика с маслом, вылил немного жидкости себе в ладонь, неаккуратно разлив несколько капель на покрывало, и паралельно с ручной стимуляцией начал бережно растягивать сжатую дырочку Лань Сичэня. Один палец, второй, третий… — А-Чэн! Скорее войди! Сделай это! Хочу ощутить тебя, хочу слиться с тобой! — в беспамятстве хрипло взмолился Лань Хуань, срываясь на крик, пока его трахали пальцами, исследуя далеко не Облачные Глубины. — Сейчас, мой любимый, сейчас… — Цзян Чэн молниеносно избавился от собственных штанов, но для возбужденного до предела Ланя эти секунды тянулись бесконечно долго.       Наконец мучительные ожидания прервались, когда член Ваньиня под напором давления таза вторгся в горячее узкое нутро. Восторженный стон Лань Сичэня разнесся по всей комнате. Он насадился на возбужденный орган до упора. Высший уровень наслаждения накрыл обоих с головой и дальнейшие действия были как во сне. Разнузданные вздохи и подмахивания бедрами Лань Хуаня, скомканное в его изящных пальцах покрывало, смешавшиеся запахи лаванды, шампуня, цветов горечавки и кожи… Ореховые глаза, смотрящие с любовью на него, руки, протянутые к лицу и долгий поцелуй… Вспышка фееричного оргазма избавила их от наваждения и Цзян Чэн прилег к Лань Хуаню на синюю горечавку. Сексуальный морок понемногу отступал. — Лань Хуань, ты всегда такой необузданный после долгой разлуки? — повернул лицо в сторону любимого Ваньинь, лежа на спине. — Да… Разве тебе не понравилось? — спросил Лань Сичэнь. — Такое не могло не понравиться, — улыбнулся Цзян Чэн, поглаживая щеку партнера. Если вспоминать былые дни, то обычно после близости с проституткой он как можно скорее уходил, но сейчас ему напротив хотелось лежать и давать волю тактильности, чувствовать Лань Хуаня, касаться его… — Я бы не отказался от второго захода, а ты? — игриво сказал Лань Сичэнь. — Ты просто какой-то неутомимый сексуальный нимфоман! — весело фыркнул Ваньинь. — Так вы удовлетворите мою ненасытность, великодушный глава ордена Юн Мэн Цзян? — Лань Хуань поводил пальцем по обнаженной натренированной груди любовника и, провоцируя, лизнул его в губы. — Я не могу отказать, когда вы, глава ордена Гу Су Лань, направляете мне такого рода запрос…

***

      Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи прогуливались по дощатой пристани. Сочные зеленые краски листьев лотоса радовали глаза, а приятный ветерок ласково касался лица, путаясь в волосах. — Лань Чжань, как думаешь, они уже закончили? — задал вопрос улыбающийся Вэй Ин, подхватывая парня под руку и прижимаясь как можно ближе. — Еще нет, — раздался в ответ спокойный голос Хань Гуан Цзюня. На его белые одежды падало солнце, превращая их в выбивающийся на фоне природы яркий фонарик. — Твой старший брат опаснее тебя, — хохотнул Вэй У Сянь. — Мой бедный шиди выползет из комнаты полностью опустошенным и выжатым до последней капли, если вообще выползет… — Просто не надо было им целых четыре месяца ждать, — хмыкнул Лань Ван Цзи. — Ох уж эта ваша семейная ланьская черта… — притворился, что тяжело вздыхает Вэй Ин, который уже не раз сносил эту ношу на себе. — В любом случае мы с тобой справились на славу, гэгэ! Если бы мы не помогли, то наши многоуважаемые главы так и сидели бы в своих высоких кабинетах, вздыхая друг по дружке… Эх, любовная рыбалка удалась! Обе рыбки попались в расставленные нами сети! Ха-ха-ха! — зашелся заливистым смехом хитрый Вэй У Сянь.       Несведущих рыбок, как и рыбаков, оказалось по итогу две. Только главное чтобы одна из них ни о чем не прознала, а то начнет угрожать отхлестать отнюдь не рыбьим хвостом, а своим охваченным пурпурной молнией Цзыдянем…