Трудный возраст

      Никогда еще Кит не ощущал себя настолько глупо. Глупо, но в то же время сама мысль, что выполнение такого нелепого приказа — своеобразная проверка Калвера, не иначе, почему-то вызывала непонятное предвкушение чего-то запретного. Не только Фарлоу может быть послушным. Для начала Кит честно едва не отбил себе колени, пытаясь опускаться на них также красиво, как это делал Уилл. Получалось не очень: он выпрямлял спину — выпучивался живот, втягивал живот — опускались плечи. А это он еще репетировал в одежде, потому что если бы разделся перед зеркалом — умер бы со стыда и неловкости. Во-вторых, Кит не умел завязывать ленточки, упаковывая подарки, поэтому его ленточка была завязана двойным бантом с узлом, которым он обычно завязывал шнурки на кроссовках. Когда Калвер это увидит, Кит будет чувствовать себя не просто глупо, а натуральным идиотом.       Оставшееся до встречи время он не мог даже читать, накручивая круги по комнате. Даже вышел немного заранее, что с ним никогда не случалось, но сегодня почему-то хотелось продемонстрировать, что он умеет быть пунктуальным. Несколько секунд Майерс топтался на пороге, не решаясь постучать, когда дверь открылась сама и он нос к носу столкнулся в Фарлоу. Блондин приподнял бровь, понимающе улыбнулся и сделал шаг в сторону, пропуская Кита в полутемный кабинет.       — Кит Майерс пришел, сэр.       — Удивительное дело, учитывая его любовь к опозданиям, — Калвер сидел за своим массивным столом. Теплый свет настольной лампы мягко бликовал в стеклах его очков, терялся в коротко подстриженной бороде, делая тени на лице еще более глубокими и выразительными.       — Добрый вечер, мистер Калвер, — почему-то робея сказал Кит. Он не знал, куда деть руки и как вести. Взгляд нервно бегал по стенам, скользнул по Уиллу, по заваленному бумагами столу и остановился на тонких пальцах преподавателя, сжимающих черную авторучку. Кит «залип» на несколько мгновений на ладонь географа, потеряв связь с реальностью.       — Добрый, мистер Майерс, — Калвер отложил ручку и скрестил пальцы под подбородком, опираясь на локти. Кит моргнул, сбрасывая наваждение. Так, его назвали по фамилии, это значит… Значит, что становиться на колени не нужно, и разговаривать можно как студент с преподавателем. Эта мысль почему-то принесла ему некоторое облегчение. Учитель так пристально рассматривал его… Интересно, о чем он сейчас думает? О ленточках под одеждой или… — как вы себя чувствуете?       — А… Что? — вопрос сбил парня с толку. Калвер задавал его второй раз, почему ему это снова интересно? — нормально, сэр.       — Правду, мистер Майерс. Когда вы чувствуете себя «нормально», вы ведете себя совершенно иначе.       Знакомые стальные нотки незаметно вплелись в звучание его голоса, вызывая привычно уже сосущее ощущение внизу живота. Кит панически вскинул глаза на Уилла, стоявшего сбоку от стола, ища подсказку.       «Чем сильнее пытаешься что-то скрыть, тем строже он тебя будет заставлять это выпячивать.»       Что он пытается скрыть? Неуверенность? Страх?       — Я нервничаю, — наконец, выпалил он, — не знаю, чего ждать.       Сказал и выдохнул с облегчением. Это было похоже на экзамен, вот что напоминала ему эта ситуация. Кит боялся экзаменов, но всегда шел первым — отстрелялся и забыл.       Калвер кивнул, принимая ответ. Медленно опустил глаза, возвращая свое внимание документу перед ним, поставил свою подпись в углу. Кит наблюдал, как он педантично собирает листочки в аккуратную стопку и передает Уиллу:       — Разложи по карточкам.       Калвер не спеша снял очки, протёр их и спрятал в футляр. Щелкнул выключателем настольной лампы, погружая комнату в полумрак, а затем встал и, задвинув стул, подошел к стене.       — Включить свет?       Свет? Может быть, если таинственный полумрак перестанет так давить на него, ему действительно будет легче?       — Да, пожалуйста, сэр.       Люстра под потолком вспыхнула, озаряя кабинет ярким теплым светом. Что удивительно, но Кит действительно расслабился — географ выглядел привычно и буднично. Не как Доминант, как учитель.       — Сегодня мы просто поговорим, Кит, — спокойно обозначил позиции Калвер, подходя ближе, — понаблюдаем друг за другом, возможно, попробуем очертить границы дозволенного. Почувствуешь, что что-то не так — скажи мне об этом. Просто будь откровенен. Тем не менее, я ожидаю от тебя надлежащего поведения. Ты понимаешь, о чем я?       — Да, сэр, — имя прозвучало — Игра началась, а значит возникли новые условия, о которых нельзя забывать. Кит снова почувствовал свою неуверенность. Ей-Богу, вчера, когда он мог дерзить и не знал, что происходит, ему было гораздо легче, чем сейчас, — мне… мне встать на колени?       — Нет, не надо, — Калвер подошел ближе, почти вплотную, — пока просто отвечай на вопросы. Стой как стоишь. Не умеешь завязывать галстук?       Кит почувствовал пальцы на своей шее. Учитель мягко ослаблял узел галстука. Глядя прямо перед собой, на кармашек для часов на жилетке Калвера, Кит покачал головой:       — Нет, просто… ленточка постоянно мешала.       — Ах, ленточка… Мне нравится твое послушание, молодец, — пока Кит пытался понять, было ли это похвалой или просто констатацией факта, Калвер снял галстук и принялся расстегивать пуговки рубашки. Кит старался не зацикливаться на его касаниях, но получалось плохо. Географ развернул его руку запястьем вверх, освобождая от тугого плена манжета, — ты напряжен. Тебе не нравится, когда я тебя касаюсь?       — Нравится, сэр… Э… То есть, мне непривычно, но мне нравится, да, — Кит послушно протянул вторую руку, позволяя расстегнуть последнюю пуговицу. Калвер кивнул, принимая ответ, а затем медленно снял с него рубашку, перекинув ее на локоть руки, отчего почему-то стал напоминать официанта с полотенцем. Кит почувствовал, куда он смотрит и покраснел. Гребанная ленточка!       Нет, в своей записке Калвер не потребовал ничего запредельного. Просто взять две ленточки, которые у него наверняка остались от рождественских подарков и повязать одну на шею, вторую на член. А также завязать в красивые подарочные банты. Ленточки были типично-рождественской расцветки: алые с белым.       — Я просто не умею, — покраснел Кит, становясь одного цвета с ленточкой, — завязывать бантики…       — Забавно, — оценил Калвер, делая шаг назад и с интересом разглядывая подобие бантика на шее у Майерса, — остальное сними сам, мне интересно, как ты справился со второй частью задания.       Кит мысленно проклял и Калвера с его дурацкими заданиями, и Уилла с его напрасными попытками сдержать улыбку, и себя, что так туго завязал ленточку. Приказ Калвера и последующее раздевание вызвали у него вполне ожидаемую реакцию.       — Так, хорошо, — Калвер удовлетворенно улыбнулся, и с удобством устроился на знакомом уже диване, — стань сюда передо мной. Руки за спину. Уилл, будь добр, завяжи Киту нормальный бант.       — Да, сэр, — аккуратный, застегнутый на все пуговки, в белоснежной рубашке, Уилл с привычной уже глазу грацией опустился на колени перед Китом. Тот ощутил, как его дыхание щекочет нежную кожу, а потом — мягкое прикосновение к внутренней стороне бедра — немая просьба расставить ноги шире. Когда же Кит машинально опустил взгляд вниз, то от открывшегося вида грёбанная лента практически впилась в кожу.       Черт-черт-черт! Вцепившись напряженными пальцами в собственное запястье, Кит умоляюще взглянул на довольного Калвера. Тот поймал его взгляд и вопросительно поднял бровь:       — Смотри на меня, не опускай глаза. Прикосновения Уилла, надеюсь, у тебя тоже не вызывают дискомфорта?       Это было мучительно и жестоко — запретить опускать глаза, когда так близко, так интимно рядом находился Уилл. Потому что тогда начинало работать воображение, а оно, как у всякого начитанного подростка, было куда буйнее реальности.       — Нет, сэр, — коротко ответил Кит, пытаясь подавить дрожь, которая охватила его, когда Уилл мягко приподнял его член, чтобы добраться до узла, — не вызывают.              Скорее наоборот. Возбуждение становилось всё сильнее, и преподаватель просто не мог этого не видеть.       — Хорошо, — Калвер одобрительно кивнул, не скрывая своего удовольствия от зрелища мучимого неловкостью Кита, — судя по твоему вчерашнему поведению и искренним попыткам угодить мне сегодня, ты готов выполнять мои приказы и быть послушным?       — Да, сэр, — хрипло сказал Кит — от очередного прикосновения Уилла у него пересохло во рту, тот, наконец, ослабил узел и медленно, виток за витком, освобождал его член от алого плена, — я постараюсь.       — Постараешься? Не готов, значит, давать четких обещаний? Почему?       — Вы… Вы можете дать мне приказ… О, Боже! Который я не смогу выполнить!       — Это правильно, — кивнул Калвер. Он поднялся с дивана, подходя ближе. Кит смотрел ему прямо в глаза, пока тот, став рядом с Уиллом, не коснулся его шеи, распуская узел, — я стараюсь всегда предупреждать или как-то еще давать понять о том, что я собираюсь сделать. Уилл, не дразни его!       Кит закрыл глаза, чувствуя как скользит по коже атлас. Калвер тоже завязывал бант.       — Если происходящее для тебя неприемлемо — ты должен немедленно дать мне это понять. Безопасность — это важно, Кит, — Калвер не отходил и парень чувствовал его дыхание на своей щеке, — добровольность — тоже. Ты знаешь, что такое стоп-слова?       — Да, сэр. Я читал об этом, — Кит с трудом заставил себя открыть глаза, интуитивно понимая, что тема разговора требует всего его внимания. Петля банта щекотала его подбородок, а один из кончиков при вдохе касался напряженного соска, мешая сосредоточиться. Член отозвался ноющей болью — заново перетянутый, хотя, Кит готов был поклясться, что Уилл пощадил его и завязывал не туго. Калвер стоял, почти вплотную, внимательно изучая его лицо.       — Хорошо. Во-первых, Игра прекращается, когда её участники меняют свой статус. Тебе достаточно обратиться ко мне как к преподавателю — мистер Калвер. В иных случаях, я не приемлю это обращение. И во-вторых, твоё стоп-слово. Какое?       — Калифорния, сэр, — встречаясь с учителем взглядом, сказал Кит. Лёгкий выдох щекоткой скользнул по животу — Уилла насмешило его стоп-слово? Майерс невероятным усилием воли удержал себя от взгляда вниз.       — Солнечным мальчикам серая Англия кажется слишком тоскливой, — непонятно прокомментировал его выбор географ, — я понял тебя. И ещё. Если ты по каким-то причинам не можешь сказать свое стоп-слово, выстучи ритм.       Калвер медленно и четко несколько раз хлопнул в ладоши: раз, раз, раз-два-три.       — Запомнил?       — Да, сэр, — а что тут ещё говорить? Мотив действительно был простым и легко запоминался.       Уилл мягко поднялся с колен и отошёл на несколько шагов назад, давая понять, что закончил. Кит только теперь смог отпустить собственное запястье — напряженно сведенные пальцы стали своеобразной точкой опоры, дискомфортом и болью, которая помогала контролировать руки.       Калвер опустил взгляд, любуясь результатом.       — Другое дело. Посмотри на себя. Вот так и должен выглядеть красиво упакованный подарок.       Кит опустил глаза, но тут же зажмурился. Перевязанный лентой с большим и пышным бантом возбуждённый член выглядел настолько… непотребно и искушающе, что парню потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.       — Мне тоже нравится, — оценил его реакцию Калвер, — что ж, продолжим.       Он отошёл в сторону, пропадая из поля зрения. Кит вымученно взглянул на Уилла, который привычно играл в паиньку, но увидел, что тот на него смотрит и улыбнулся краешком губ. Пользуясь тем, что Калвер отвлекся, Уилл коснулся своей шеи, намекая на ленточку и спросил одними губами: «Нравится бантик, Китти?»       Кит мгновенно сложил два и два: бантик на шее и обращение, и яростно сжал губы, сдерживая ругательства. Глаза Уилла смеялись, блондин явно наслаждался его беспомощностью и невозможностью ответить.       Калвер задвинул ящик и повернулся к мальчикам, сразу заметив перемену в их настроении.       — Что происходит? Уилл?       Кит попытался расслабиться и выдохнуть, но тут Фарлоу поднял свои кристально честные глаза и абсолютно невинно ответил:       — Ничего, сэр.       Никогда ранее Киту ещё не хотелось так сильно врезать по этому ангельскому лицу. Не поверить, глядя в эти прозрачные и ясные глаза, было просто невозможно.       — В угол, Уилл, — ледяным тоном приказал Калвер. Он даже не посмотрел — исполнит ли Фарлоу его указание, сразу же переключив своё внимание на Майерса. Кит ощутил его пальцы на напряженных плечах, с благодарностью отмечая тот факт, что географ так или иначе принял его сторону в их немом конфликте. Впрочем, его благодарность была недолгой.       — Я не потерплю ссор, разборок и драк между вами, это ясно?       — Он первый начал, а-ай! — звонкий хлесткий шлепок оборвал его возмущение. Калвер цепко поймал его за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.       — Я не потерплю ссор, разборок и драк, Кит. Неважно, кто инициатор. Тебе ясно?       — Ясно, сэр, — с трудом сдерживая желание дернуть головой, ответил Кит. Слишком поздно он понял, что смотреть с таким вызовом на Калвера не лучшая идея.       Тот развернул его лицом к стене и успокаивающее поглаживание перешло в твердый толчок между лопаток.       — В угол. Продолжим, когда успокоишься. Руки за голову, спину прямо, лицом к стене. Считаешь про себя до двухсот.       Краем глаза Кит увидел Уилла. Тот стоял в указанной позе, которая даже со стороны выглядела неудобной. На практике всё оказалось ещё хуже. Спина тут же затекла, заныли колени и плечи, а еще впервые за сегодняшний вечер Кит ощутил холод. Раздражение и досада накатывали волнами: грёбанный Фарлоу как всегда всё испортил. Сосредоточиться на счете мешала обида, но Кит упорно считал, сбивался, продолжал заново хотя бы просто для того, чтобы наконец прекратить это унизительное положение. В конце концов, он сюда не в углу пришёл стоять.       — Двести.       — Ещё пятьдесят, Кит.       Черт-черт-черт! И главное, таким спокойным, будничным тоном! Так, успокоиться, вдох-выдох. Раз, два… И время тянется так невыносимо медленно! Сколько уже прошло? Пять, десять минут? Черт, какой счёт? А, собственно, какая разница, Калвер же не может влезть ему в голову и узнать?       — Я закончил. Пятьдесят.       — Ещё раз до пятидесяти, Кит.       Парень с трудом подавил желание взвыть от досады. Так можно продолжать бесконечно. Интересно, а почему Уилл не считает? Кит скосил глаза, пытаясь разглядеть Фарлоу. Толком увидеть ничего, кроме вытянутого в струнку силуэта не удалось. Блондин даже в углу являл собой образец аккуратности, спокойствия и выдержки.              «Продолжим, когда успокоишься.»       Ну конечно! Черт-черт-черт! Это же надо быть таким идиотом! Кит закрыл глаза, сосредотачиваясь на дыхании. Невозможно успокоиться по команде, когда эмоции дерут тебя, словно коты мешковину. Но если сосредоточиться на счете… Золотые цифры перед мысленным взором вспыхивали и растворялись в темноте. Не думать про спину, про ноющие руки, про Уилла и дурацкие ленточки, просто дышать и считать вдохи.       Перед тем как озвучить последнюю цифру, Кит на всякий случай проанализировал себя — вроде успокоился…       — Пятьдесят, сэр, — тихий и виноватый голос. Никакой дерзости и бунта. Это Майерс может бросить вызов учителю, Кит — нет.       — Можешь встать и подойти сюда, — оказывается всё это время Калвер стоял и наблюдал за ними, скрестив руки на груди и опершись на спинку дивана. От его голоса в животе опять образуется сосущая пустота, — ты понял, почему был наказан, Кит?       — Да, сэр, — парень робко поднял голову. Только бы он не потребовал развёрнутого ответа! На глаза опять попался Уилл, тонкий, прямой, напряженный как тетива. Коснись — выстрелит, — а…       — Уилл ещё подумает, — прервал его Калвер, — он сам знает, когда ему можно будет выйти.       По мнению Кита Калвер возлагал на Фарлоу слишком большие надежды, но он благоразумно придержал его при себе.       — Раз уж зашел разговор про драки, то вчера вечером ты продемонстрировал очень явную реакцию, когда Уилл заблокировал тебе движения или когда я запретил вставать со стула. Тебе нравится быть зафиксированным?       — Э… Не знаю, — Кит растерялся, честно пытаясь представить себя связанным. Это определённо будоражило фантазию, хотя он не был уверен, что опять не будет выглядеть, как идиот.       — Тогда давай проверим. Повернись спиной, — Кит, наконец, увидел что именно вытащил Калвер из нижнего ящика комода. Подобные штуки очень эстетично смотрелись на актерах в порно-роликах, но насчет себя Кит был не уверен. Запястья плотно охватил кожаный ремень наручей. Калвер щелкнул карабином, сцепляя их между собой. Затем присел, коротким шлепком по голени вынудив Кита расставить ноги шире. Закрепив ремешки на лодыжках, он вставил между ними не гибкую сцепку, а тонкую металлическую распорку, не давая тем самым Киту возможности свести или раздвинуть ноги.       Майерс нервно дёрнул руками, пытаясь освободится, но попытка не удалась. Почему-то затошнило. Одетый, официально выглядящий Калвер с его оценивающим взглядом, и он — голый, с дурацким бантом на шее, и к тому же не в состоянии хоть как-то себя защитить. Да, он почти минуту назад стоял, заведя руки за спину, точно так же демонстрируя себя, но тогда у него хотя бы в теории была возможность прикрыться. Теперь ее нет. Черт-черт-черт! Ничего же такого не произошло, просто скованные запястья, достаточно одного слова, чтобы его отпустили, почему же это так выбивает из колеи? Спина взмокла, Кит закусил губу, тщетно пытаясь достать кончиками пальцев карабин, который удерживал его запястья скованными вместе. Калвер некоторое время наблюдал за его потугами извернуться и освободить руки, потом легко подтолкнул в спину, вынуждая сделать косолапый шаг вперёд.       — Не паникуй. Иди в комнату.       — Мне не нравится, снимите пожалуйста, — пытаясь казаться спокойным, попросил он. Уилл говорил, что необходимо обозначить свое отношение. Да, в голове или на картинке это смотрелось круто, а вот ощущать скованность на себе оказалось не так весело. Но Калвер только снова подтолкнул его в спину. Шаги выходили косолапыми, скованные руки не давали держать равновесие, член тяжело качал туда-сюда алым бантом. Чувствуя, как на глазах собираются непрошенные слезы, Кит нелепо дошёл до комнаты.       Калвер открыл дверь платяного шкафа, продемонстрировав несколько вешалок с костюмами и большое, во весь рост, зеркало с внутренней стороны двери.       — Посмотри на себя, красивое зрелище не так ли?       Кит с ужасом поднял глаза на своё отражение. Собственное нагое тело показалось ему как никогда отвратительным. Это Уилл подтянутый, хрупкий и изящный смотрелся красиво как в одежде, так и без. Кит же, который занимался спортом для удовольствия, а не для тела, выглядел в своих глазах нелепо. Жилистый, напряженный, массивный — это хорошо смотрится под футболкой или спортивными штанами, но не без. Пышный бант выглядел изощренным издевательством, визуально увеличивая, привлекая внимание и делая полувозбужденный орган несуразно-большим, Кит дернул рукой, чтобы сорвать ленту, но запоздало вспомнил, что сейчас его возможности ограничены.       — Тебе не нравится, — констатировал Калвер, становясь за его спиной, — не любишь свое отражение?       — Я выгляжу глупо, — помедлив признался Кит. Какой смысл врать? «Просто будь откровенен.» Это оказалось и легко и сложно одновременно. Он стоял голый с перевязанным подарочной лентой членом, Калвер увидел его уже в таких диких ракурсах, в которых он себя даже не представлял. Какой смысл скрывать что-то еще?       — Так вот на что ты все время отвлекаешься — пытаешься представить, как тебя видят со стороны?       — Но это же так, — упрямо ответил Кит, бросая хмурый взгляд исподлобья на свое отражение и снова опуская его.       — Мне нравится то, как ты выглядишь, даже когда двигаешься крабиком или рыдаешь в три ручья у меня на коленях, — спокойно проинформировал его Калвер, — а остальное тебя не должно волновать.       — Все равно! — попытался было спорить Кит, но был прерван безжалостным шлепком. Обиженно всхлипнув, он поймал недовольный взгляд Калвера в отражении, и попытался исправить положение, внутренне, собственно, не надеясь на успех, — простите, сэр.       Это все равно бесполезный диалог. Если такая мелочь уже так сильно бьет по нервам, что уж говорить о большем? Нужно собраться с силами, сказать «Калифорния» и с острым ощущением разочарования уйти.       — Смотри на себя, — Калвер жестко провел чуть шершавой ладонью по его животу, вызывая у мальчика невольную дрожь, — эти наручи смотрятся на тебе вполне естественно. Не красивый аксессуар, призванный придать тебе сексуальный вид, а именно — сдерживающий фактор. Им есть, что сковывать — твои мышцы, твои движения, твою силу. Не доходяга, заключенный в казематах, а покоренный, подчиняющийся… Ленточка на члене заставляет чувствовать себя глупо? Да уж, такая скромная, нелепая преграда, но сдерживает тебя, сколько еще сможешь терпеть? — Калвер обхватил ладонью затянутый в ленты член, отчего Кит коротко вскрикнул, невольно толкаясь в его руку, пытаясь продлить прикосновение. Действительно, как он мог так долго игнорировать собственное возбуждение? Сначала угол, а потом это дурацкое ощущение нелепости напрочь отвлекли его, заставив сосредоточится на другом. Зато сейчас чувствительность вернулась в стократном размере. Калвер легко удерживал его на месте, мягко массируя большим пальцем набухшую, потемневшую от прилива крови, головку, — ну-ну, Кит, стой смирно! Сочетание твоей силы и вынужденной беспомощности, создают восхитительный микс, разве нет? Посмотри, как ты напряжен, пытаешься освободиться, но приходится прикладывать усилия даже просто для того, чтобы устоять на месте…       Дыхание Калвера отправляло волны мурашек по шее, Кит с трудом продолжал фокусировать внимание на своем отражении, где пальцы учителя так собственнически исследовали его тело. И черт побери, в какое-то мгновение это действительно показалось ему красивым — как тогда, когда Калвер гладил Уилла по спине. Киту казалось, что еще немного и он взорвется, несмотря на то, что лента все еще лишала его возможности получить разрядку.       — Ну, что, надеюсь, больше ты не будешь со мной спорить, Кит? Уверен, ленточка больше не кажется тебе глупой, не правда ли?       — Нет, сэр, — Калвер убрал руку, вынуждая Кита заскулить от разочарования. Остро хотелось выгнуться, обхватить себя у основания, сжать и двигать-двигать ладонью, забывая дышать от удовольствия. Карабин неумолимо звякнул о цепочку, когда Кит бессильно в очередной раз попытался освободиться, — пожалуйста… пожалуйста, можно ее снять, сэр?       Может быть… Может, быть связанным не так уж и плохо. Добавляет немного остроты, совсем чуть-чуть. И если Калвер так уверен, что Кит не выглядит во всем этом по-идиотски, можно некоторое время потерпеть.       — Снять, Кит? Так рано избавляться от этой красоты? У меня рука не поднимется, — Калвер мягко отступил в сторону, от чего Кит едва не потерял равновесие, но все-таки, покачнувшись, удержался на ногах, — кто завязывал бант, тому его и развязывать. Да, Уилл? Ты уже взял себя в руки, ревнивый ребенок?       Майерс даже не понял, когда в комнате появился Фарлоу. Просто тот призраком возник за спиной, покорно опускаясь перед Калвером на колени и виновато опуская голову. А может не так уж и неправ был географ, не назначая блондину конечного счета в углу. В конце концов, кому как не ему знать все сильные и слабые стороны своего воспитанника?       — Да, сэр. Простите, сэр, — знакомым вибрирующим тоном, отозвался Уилл, поднимая глаза от пола, — пожалуйста, разрешите мне тоже? Поиграть?       Кит даже не смог возмутиться, хотя прекрасно понял, кто кем будет играть. Просящие, почти что умоляющие нотки в голосе Уилла звучали странно и непривычно. От них в животе собиралось непонятное предвкушение. Уилл носил тот же статус, что и сам Кит, но у Фарлоу будет разрешение, будут свободными руки. Киту же останется только послушно стоять на месте, позволяя Уиллу делать с собой все, что ему взбредет в его блондинистую голову. Он жадно ждал реакции Калвера, потому что возбуждение становилось практически болезненным.       Калвер жестом пригласил Фарлоу к зеркалу.       — Всего-то и нужно было, что попросить, да, Уилл? — Калвер облокотился бедром на шкаф, разглядывая обоих мальчиков, — у тебя бывало такое, Кит? Когда у кого-то есть новая интересная игрушка, а тебе не дают ее даже рассмотреть, хотя так хочется тоже поиграть?       Уилл подошел так близко, что Кит ощутил лопатками холод его рубашки, тонкие руки скользнули под мышками в странном объятии. Кит попытался отстранится, но вновь потерял равновесие и в результате практически откинулся на стоящего позади Фарлоу. Тот чуть слышно хихикнул над ухом.       — Облокотись на меня, расслабься.       — Не трогай, — прошипел в ответ Кит просто из противоречия, он был бы очень разочарован, если бы Уилл послушался. Правой рукой блондин начал медленно пощипывать и оттягивать его сосок, левая скользнула по животу ниже, дразняще касаясь лобка, но при этом игнорируя член.       — Мне разрешили, — возразил в ответ Уилл, подцепив кончик банта и кольнул острым уголком прямо в уретру. Мягкая лента сразу же завернулась, потемнела, напитываясь влагой, но для Кита даже такое прикосновение оказалось мучительным, вызывая неудержимый полустон-полукрик.       — Итак, Кит, — менторским тоном продолжил Калвер, будто бы они обсуждали на уроке очередной ВВП какой-нибудь страны Европы, — ты не возражаешь против прикосновений, связывания, готов подчиняться и терпеть боль, а что на счет секса?              «Мне только вчера исполнилось шестнадцать! Десять месяцев из двенадцати я провожу в закрытой школе, какой к чертям секс?» — отчаянно подумал Кит, стараясь сдержать очередной стон, когда Уилл, продолжая терзать сосок, жестко оттянул его, вынудив прогнуться в спине.       — Я не… ох, пожалуйста, я не знаю! — пальцы Уилла, наконец, добрались до сокровенного, а горячий шепот опалил правое ухо:       — «Я не знаю, сэр!»       — Я не знаю, сэр, — послушно повторил Кит и тут же был вознагражден столь желанным прикосновением. Пусть и через ленту, но пальцы Уилла были восхитительно теплыми, член будто жадно пульсировал в них. Кит беспомощно выгибался в его руках, продлевая мучительно-сладкий контакт, и ягодицами ощущая возбуждение самого Фарлоу.       — Так ты у нас еще девственник, — протянул Калвер, — тогда, пожалуй, мы не будем посягать на…       — Нет! Нет, сэр! — вырвалось против воли. Кит сам не ожидал от себя такого, — пожалуйста, я хочу! Я правда хочу!       — Еще раз перебьешь меня, и мне станет неважно, чего ты хочешь.       Уилл убрал руку и вопросительно взглянул на Калвера, как бы спрашивая, можно ли ему продолжать. Кит умоляюще всхлипнул:       — Я больше не буду, пожалуйста, сэр!       Калвер некоторое время потомил его ожиданием, долгим взглядом, затем все-таки кивнул Уиллу, разрешая тому продолжать.       — Тогда будем экспериментировать в процессе, — сказал он, наблюдая как Уилл медленно вытягивает петли банта. Калвер вытащил что-то из кармашка для часов, а затем раскрыл ладонь, показывая Киту маленький черный биндер для бумаг, — как ты отнесешься к игрушкам, Кит? Не смотри, что он такой маленький и невинный, он такой же опасный, как и эта ленточка, что доставляет тебе столько мучений, или хороший дилдо из секс-шопа, на который я могу тебя усадить.       Калвер, не отрывая заинтересованного взгляда от лица Кита, шагнул к нему и ловко повесил биндер на тот сосок, до которого так и не добрался Уилл. Кит взвыл — биндер был слишком маленький, чтобы удержаться, он сразу соскользнул очень болезненно прищемив напоследок нежную кожу. Очень сложно было удерживать внимание сразу на таком количестве отвлекающих факторов. Он сам — в зеркале, Уилл сзади, ноющий член, с которого вот уже почти сняли ленту, острая боль, больше неожиданная и уже практически растворившаяся — в соске, и Калвер — который, если вдуматься (а это ни черта не получается), задает ему важные вопросы.       — Нравится? — продолжил Калвер, с едва заметной улыбкой наблюдая за его метаниями. Второй биндер как по волшебству возник у него в руке. Он поднес его к груди Кита, уже к другому соску, и мальчик затаил дыхание, ожидая новую вспышку боли. Но учитель только коснулся холодным металлом, дразня, а затем скользнул вниз, защипывая пальцами немного кожи под ребрами, — а если здесь? Или… — рука скользнула ниже, — здесь?       Кит не знал, что ответить. Это могло быть как с наручниками или поркой, а могло быть и нет. Он бросил отчаянный взгляд на Калвера, ощущая себя тонущим на экзамене студентом, который вымаливает намек на подсказку. Калвер хмыкнул, тоже узнав это выражение лица.       — Ну хорошо, давай проверять на практике, — «сжалился» он, — у меня их сейчас три, четвертый, как ты помнишь, куда-то улетел…       В этот раз он оттянул сосок чуть сильнее, чтобы биндер не соскочил сразу же. Кит закусил губу, готовясь кричать, но боль оказалась не острой, а тупой, постепенно нарастающей. Если сосредоточится на чем-то другом, например, на пальцах Уилла, который все еще возился с лентой, то вполне можно было терпеть. Калвер сделал шаг назад, любуясь результатом.       — Хорошо, один есть… Продолжаем, Кит?       — Да, сэр, — понимая, что от него ждут ответа, выдохнул Кит. Теплые шершавые пальцы Калвера опять оттянули кожу, а затем сменились металлическим холодом и тянущей болью. Не так как на соске, который, казалось, переставал быть чувствительным, если биндер не тревожило какое-то движение. К этой боли привыкнуть было сложнее, она усиливала свою концентрацию каждую секунду, которую проклятая прищепка проводила на его теле. Кит невольно зашипел, непроизвольно выгибаясь. От его движения биндер соскользнул, обжигая нервные окончания, а тот который был выше качнулся, напоминая о себе.       — Аккуратнее, Кит, — укоризненно сказал Калвер, помогая Уиллу избавиться наконец от проклятой ленты. Кит почувствовал как у него начинает кружиться голова просто от мысли, что теперь его ничего не сдерживает. Фарлоу, дразня, скользнул пальцами по его животу, заглаживая «укушенное» биндером место. Кит ожидал, что он поднимется выше, к тому, который все еще держался, но Уилл опять сосредоточился на том соске, которого печальная участь миновала. Калвер тем временем скользнул пальцами к внутренней стороне бедра так близко, но так далеко, от его жаждущего внимания члена, — готов на третий?       Да или нет? Там точно будет больнее, острее, ярче. Собственные мысли напоминали Киту бильярдные шарики, которые в беспорядке кружатся по столу, когда разобьешь пирамиду. Сегодня не было и вполовину так больно, как вчера, а устал он и вымотал нервы в два раза больше.       — Соглашайся, — шепнул Фарлоу, послав по шее волну мурашек.       Калвер услышал и бросил на Уилла недовольный взгляд.       — Не замечал раньше за тобой такой любви к зажимам, Уилл, — негромко, практически мягко, произнес он, но Кит услышал в его словах явную угрозу. Это был очень тонкий намек заткнуться, но главное уже прозвучало.       Если Фарлоу не боится и терпит, значит ему тоже это по силам.       — Готов, — выдохнул он, отвлекая преподавателя, — я готов на третий, сэр.       Калвер бросил на него испытующий взгляд, а затем присел на корточки, исчезая из поля зрения. Опасаясь опустить глаза вниз, Кит видел его спину в отражении. И нет, это совершенно не выглядело так же волнующе и пошло, как Фарлоу у его ног. Абсолютно наоборот, как будто его мозг отказывался воспринимать учителя как сексуальный объект.       Широкая ладонь скользнула от колена, лаская, поглаживая, поднимаясь все выше. Кит напрягся, ожидая ощутить острую боль, вот только где? Член? Яйца?       — Ох!       Это было не биндером. Незнакомая прищепка с какими-то плоскими круглыми кончиками, мягко, но прочно вцепилась в нежную кожу с внутренней стороны бедра. Это было действительно более чувствительное место, но не такое как ноющий член. Терпеть было легко, даже приятно, потому что эта тянущая боль отвлекала от возбуждения, не заглушая его. Кит благодарно опустил глаза на Калвера, приноравливаясь к новым ощущениям.       — Хороший мальчик, — одобрительно кивнул тот, — молодец. Хочешь кончить?       Это было очень странное чувство: гордость от того, что похвалили, пополам со стыдом, что Калвер так легко говорил о его желании.       — Да, сэр, — Кит нервно сжал что-то в кулаке, остро жалея в очередной раз, что не может себя коснуться.       — Попроси.       Приказ, пусть и облаченный в мягкую форму. Кит ощутил, как щеки снова краснеют — просить разрешение на то, чтобы кончить. Он нервно облизал губы, подбирая слова.       — Пожалуйста… пожалуйста, сэр, разрешите мне кончить?       Вместо ответа Калвер положил ладонь ему на член, заставив мальчика слабо охнуть, подаваясь бедрами вперед.       — Хорошо, — ладонь двигалась туда-обратно в медленной мучительной ласке, — но только после того, как я сниму последний. Терпи.       Кит кивнул, сжимаясь и не давая себе сосредоточиться на руке, которая издевательски продолжала скольжение. Как исчез зажим снизу Кит не понял, просто ощутил как резко распространяется по бедру огненный жар там, где кожа восстанавливала чувствительность. Он покачнулся, радуясь, что Фарлоу все еще страхует его сзади. Калвер пробежал пальцами по напряженному животу, ребрам, а затем сразу скользнул к ключицам, лаская шею. Последний биндер оставался на месте.       — Всегда бы был таким послушным, цены бы тебе не было, — одобрительно отозвался Калвер, ловя его несчастный умоляющий взгляд и ускоряя темп, — сейчас будет больно.       Было не просто больно, было адски больно! Киту казалось, что он уже привык к тянущей боли в соске, но когда Калвер убрал биндер и кровь вновь оживила нервные окончания, Кит отчаянно взвыл, подаваясь вперед. Перед глазами заплясали темные мушки, голова закружилась, а воздуха резко стало не хватать, колени начали подгибаться. Карабин безжалостно звякнул за спиной, кожа наручей впилась в запястья. Охнул Фарлоу, чью рубашку, зажатую в кулаке Кит потянул за собой.       — Тшш… Тихо-тихо, Кит. Посмотри на меня, — Калвер легко подхватил потерявшего равновесие, жадно хватающего ртом воздух подростка, — вот так… Хорошо, дыши, котенок…       Обрести равновесие и снова встать ровно, сосредоточится на голосе, сфокусировать взгляд. Кит часто дышал, заставляя себя выполнять простые понятные мозгу команды. Сначала ему показалось, что его сбила с ног боль, сейчас, ощущая как напряжение его медленно отпускает, как наваливается неумолимая слабость, он понял, что наоборот — он просто кончил и сам не понял когда и как. Оргазм оглушил, накатил волной, как в детстве на Санта-Круз, когда вода сбивала с ног, крутила, не давая понять, где верх, где низ, щекотала тело пенными пузырьками, сжимала легкие, не давая набрать воздух. Медленно, очень медленно он «всплывал» на поверхность и осознавал реальность вокруг себя. Кит не помнил, когда он «потерялся», потому что был уверен, что только что стоял перед зеркалом и смотрел на Калвера, а вот теперь сидит на кровати, облокотившись на кого-то, его руки свободны, шкаф закрыт, зеркало скрыто, а взгляд бездумно скользит по светло-голубому рисунку обоев. Он прерывисто вздохнул, неловко шевельнулся, отчего с плеч соскользнул любезно накинутый кем-то плед, а человек позади него немедленно отстранился.       — Живой?       Кит неловко кивнул, поднимая глаза на Калвера и снова кутаясь в плед.       — Ничего не болит? Как себя чувствуешь?       — Норм… — Кит неловко закашлялся, прислушиваясь к ощущениям — тело было слабым и почему-то дрожали руки, но в целом… — нормально. Что произошло? Я… Я ничего не понял.       Признание прозвучало жалко. Скрипнула дверь, впуская Уилла с белой фарфоровой чашкой. Он практически насильно вложил ее в руки Киту, побуждая сделать глоток. Чай. Теплый и очень сладкий. Но хотя бы без молока. Зубы неловко стукнули о фарфор, Кит крепче вцепился в чашку, боясь уронить или разлить, и бросил неуверенный взгляд на Калвера.       — Слишком много ощущений на первый раз, это нормально, — мягко пояснил учитель, — я даже удивлен, что ты так долго продержался. Сложно удерживать одновременно боль и возбуждение, обычно превалирует что-то одно.       Кит смутно улавливал, что имеет в виду Калвер, но понял, что его вроде бы хвалят и на всякий случай кивнул:       — Спасибо.       — «Спасибо, сэр», — напомнил Уилл, но Калвер покачал головой.       — Прекращай подсказывать, Уилл. Дай ему научиться самому.       Фарлоу послушно склонил голову, а Кит запоздало ощутил прилив стыда. Уилл, конечно, скотина редкостная, но сколько раз за сегодня он поправлял его? Чаю опять же принес. Хотя это, наверное, Калвер приказал, но тем не менее.       — Простите, сэр. Спасибо, сэр.       — Пожалуйста. — Серьезно кивнул Калвер, — давай вернемся к твоим ощущениям. Опиши свое состояние сейчас. Можешь кратко, можешь подробно. Главное, чтобы максимально точно.       Кит вздохнул, закрывая глаза и сосредотачиваясь, теплая тяжесть на плечах, чашка в руках и незнакомый запах комнаты Калвера не давали ему уплыть в состояние растекшейся лужицы. Он сосредоточился, мысленно убеждая себя, что Калвер задает свои вопросы не из праздного любопытства.       — Я устал и… опустошен? — наконец подобрал он самые подходящие на его взгляд слова.       — Хорошо, — отозвался Калвер, — не закрывай глаза, Кит. Чего ты хочешь сейчас?       Кит послушно открыл глаза и задумался. Сейчас… Может в душ? Хотя нет. Плевать на душ. Кит поплотнее закутался в плед и ответил:       — Спать, сэр.       Действительно, хотелось забраться под одеяло, обнять подушку и уснуть.       — Хорошо, договорим и пойдешь, — не стал спорить Калвер, — еще вопрос. Было что-то, что тебе не понравилось? Испугало? Что-то, чего ты категорически не хочешь повторять?       — Вроде нет, сэр, — Кит пожал плечами и попытался подробно вспомнить все то, что происходило с ним сегодня. Ленточки, бантики… Угол. Неприятно, конечно, но понятно и вполне терпимо. Зеркало, смотреть на себя — не так уж плохо, как он думал изначально. Наручники… — хотя… я испугался, когда понял, что не смогу освободиться, если что. Было еще стоп-слово, но…       — Уилл, принеси наручи, — приказал Калвер, прервав его коротким кивком. Фарлоу послушно отошел к шкафу и принес с тумбочки знакомые кожаные ремешки, — смотри.       Калвер развернул Уилла спиной, затягивая ремешки у него на запястьях, затем щелкнул карабином, соединяя наручники цепочкой.       — Покажи ему, Уилл.              Фарлоу, чуть повернул запястье, нащупал пальцами кончик ремешка на противоположной руке, оттянул, вытаскивая из шлейки и заставляя удерживающий штырек выскользнуть из дырочки. Наруч расстегнулся, освобождая руку. Кит ощутил себя невероятно глупо. Оказывается, он мог в любой момент освободиться.       — Длины цепочки хватит на то, чтобы ты мог освободить себя самостоятельно, — подтвердил Калвер, — в следующий раз рассмотришь поближе, потренируешься сам.       Кит кивнул, с каждым мгновением ощущая себя все более несчастным. Идиот, он опять себя повел, как идиот. Более того — как трусливый идиот, что еще хуже. Калвер, словно услышав его мысли, беспокойно заглянул ему в лицо.       — Что опять не так? Только не ври, — пальцы снова приподняли его за подбородок, не давая отводить глаза.       — Я не трус, — попытался оправдаться Кит, — ну, обычно… Я потом привыкну, честно!       — Что за глупости? Ты не трус, — возразил Калвер. Он пересел ближе, подтягивая к себе закутанного Кита и этот жест, покровительственный и отеческий, ну никак не вязался с образом строго учителя, — ты ведешь себя вполне смело и достойно. Иногда даже излишне смело. То, что ты разумно опасаешься за свою безопасность — это правильно. Сегодня ты себя пересилил, а нужно было просто сказать. Про ленту сказал, про наручники — нет. Почему не сказал, что страшно?       Кит шмыгнул носом. Слова Калвера пролились целебным бальзамом, успокаивая и немного утешая. В конце концов, какой ему резон врать? Сидеть вот так было уютно, но странно и непривычно. Кажется так его обнимала мама перед сном. Давно уже, лет пять-шесть назад.       — Я потом забыл, — смущенно признался он. Уилл рядом насмешливо фыркнул. Кит вспомнил о его присутствии и попытался отстраниться, но Калвер его удержал.       — Сиди, глупый ребенок, — проворчал он, — для столь наглого и раскрепощенного мальчишки, у тебя слишком много комплексов. Причем нелогичных и явно надуманных. На будущее я ожидаю, чтобы ты всегда сообщал мне, если тебя что-то пугает или сбивает с толку. Мне нужно, чтобы ты был сосредоточен на происходящем, а не на том, глупо или не глупо ты выглядишь с бантиком на шее. Это последнее, что должно тебя беспокоить. Понятно?       — Да, сэр, — кротко ответил Кит, как бы невзначай касаясь шеи — ленточки не было. Он даже не заметил, когда ее сняли.       — Хорошо, — Калвер выждал паузу, будто ожидал от него каких-то слов, но потом все-таки задал вопрос сам, — беспомощность тебя испугала, а биндеры? Не сначала, когда ты еще не понимал, что это, а потом, когда почувствовал боль.       Кит вздохнул, мысленно возвращаясь к моменту, как Калвер сообщил ему, что биндеров три.       — Это было похоже на шлепки, — наконец признался он.       — Шлепки?       — Когда я что-то делаю не так, — Кит смутился, пытаясь объяснить такими словами, чтобы и было понятно, но при этом не сгореть со стыда. К счастью, в коконе из пледа, и не глядя на Калвера, это было делать легче, чем стоять перед ним, — вы меня шлепаете. Это больно, но потом какое-то состояние такое, ну… Как предвкушение, что ли? Или ожидание? Оно где-то внутри, внизу живота, как будто жгут скручивают. Вот с биндерами было как-то так. Больно, а потом… Я непонятно объясняю, да?       — Понятно, — Калвер над головой как-то странно хмыкнул, а затем мягко отстранился и кивнул на дверь в ванную, — иди приведи себя в порядок. Бежевое полотенце на крючке слева. Уилл принесет твою одежду.       Вот так вот. Халявные объятия кончились, вернулись приказы. Однако на этот раз разочарование было каким-то не таким уж и сильным. Наверное, потому что Майерс устал. Кит послушно отдал учителю чашку и юркнул в ванную. Через пятнадцать минут, чистый, но почему-то уставший еще сильнее (наверное, душ разморил), он кое-как приладил галстук и вышел в гостиную. Калвер бросил на него оценивающий взгляд и вздохнул:       — Я подарю вам инструкцию с рисунками, как завязывать галстук, мистер Майерс, — подходя ближе, сказал он. Кит подумал было, что он попытается перевязать его, но Калвер только неодобрительно покачал головой, — обычно это необходимо младшим курсам, но видимо вам в младшей школе этот навык привить забыли. А сейчас вы вернетесь в свою спальню и до команды отбой уже должны быть в кровати. Мистер Фарлоу вас проводит.       — Да, сэр, — эхом отозвался Уилл и Кит неожиданно подумал, что все внимание сегодня уделили ему одному, а Уилл даже не раздевался. Это было нечестно и немного приятно.       «Нужно будет извиниться…» — подумал Кит, а вслух повторил за однокурсником:       — Да, сэр. Спасибо, сэр. Спокойной ночи, мистер Калвер, — в конце концов, не только Калверу называть его по фамилии.       — Спокойной ночи, мистер Майерс.