Трудный возраст

      - Мистер Майерс!       - Да, сэр?       Учитель литературы мистер Питерс - забавный колобок с короткими усиками и вечно хорошим настроением - деловито подкатился к Киту на перемене, выразительно отдуваясь и обмахиваясь какой-то папкой.       - Отойдемте к окошку, фух! Думал, не успею! - мистер Питерс был довольно неоднозначной личностью. Безжалостно требовательный и придирчивый, он открыто выбирал любимчиков и активно проталкивал их везде, где только можно. Однако платой за эту протекцию становилось то, что Питерс требовал со своих протеже гораздо больше усилий, чем с остальных. Работа, за которую среднестатистический ученик получал “А”, любимчик же в лучшем случае мог рассчитывать на “С”. При этом Питерс был весьма снисходителен к тем студентам, чья предрасположенность была далека от языка и литературы - физико-математический профиль мог выполнить необходимый минимум и получить хорошую оценку. От них не требовалась творческая жилка, дополнительные часы в библиотеке, им позволялось допустить больше ошибок, поэтому студенты в большинстве своем относились к Питерсу хорошо. Кит входил в число любимчиков еще с первого года в школе и отнюдь не планировал терять его расположение до конца обучения.       - Ох! - учитель оперся на подоконник, расстегнул пуговку жилета и с торжеством хлопнул Кита по плечу. - Не хотел говорить вам раньше времени, но за время каникул я ознакомился с вашими правками и пришел к выводу, что сценарий надо однозначно ставить!       - Правда? - Кит не поверил своим ушам. - Спасибо, сэр!       - Правда-правда, мистер Майерс, - Питерс торжествующе потряс папкой, - мы с вами еще его, конечно, вычитаем, но я уже договорился и с заместителем по воспитательной работе, и с мистером Бекхаусом, и даже с мисс Олдман, поскольку после прошлогоднего конфликта она упорно отказывалась допускать свою труппу для участия в постановках, но тем не менее, спектаклю быть!       - Вы даже представить себе не можете, как я вам благодарен! - Кит не мог найти слов, потому что эмоции разрывали его на части и чтобы выплеснуть их хотелось как в детстве начать прыгать на одной ноге.       - Ах, оставьте, мистер Майерс, - Питерс активно замахал пухлыми ладошками, - мне пришлось категорически настоять, чтобы вы вошли в состав режиссерской группы с собственным правом голоса, потому что если оставить все на откуп мистеру Бекхаусу, он поставит на главные роли своих любимчиков, перековеркает весь текст и опошлит все, что только можно и что нельзя…       Кит припомнил режиссера театральной студии и его уверенность мягко поползла вниз. В театр Кит пришел два года назад, когда студентов заставили посещать хотя бы один кружок в обязательном порядке. Выбора у него было немного - петь, танцевать или рисовать он не умел, спорт хотя и был ему близок, но требовал постоянного участия в соревнованиях. А одна только форма и обувь стоили больше, чем Майерс мог себе позволить. Поэтому он остановился на театре, был безжалостно осмеян, но из “бомонда” его не выгоняли. Кит пафосно назывался работником сцены, таскал декорации, и открывал занавес. Пару раз подыгрывал в массовке, но в остальном его не напрягали и особо не замечали, что Майерса вполне устраивало. С Бекхаусом Кит был в натянутых отношениях, но поскольку среди его подопечных было не так уж много людей настолько сильных, чтобы поднимать и опускать бутафорские деревья на веревке во время спектакля, тот мирился с его существованием.       - Мистер Питерс… Эм… Я не уверен, что мистер Бекхаус меня послушает и…       - Вы же не думаете, что я оставлю вас на растерзание этому бульдогу! - пафосно воскликнул учитель и тут же лукаво подмигнул, портя впечатление. - Естественно, мы с мисс Олдман составим вам компанию! У нас большие планы на эту постановку! Во вторник приноси черновики первого акта на консультацию, составим характеристику персонажей, чтобы в субботу устроить полноценные пробы…       - Хорошо, сэр! - выпалил Кит, чувствуя, как губы сами расползаются в улыбке. Питерс не менее искренне улыбнулся в ответ, когда по коридору прокатился негромкий гул звонка. Лет эдак семьдесят назад на каждом этаже стоял небольшой гонг, которым отбивали конец-начало уроков и время к чаю. Теперь звук воспроизводили на записи, но для Кита он до сих пор оставался своеобразным шагом в прошлое.       - О, черт!       Пока он болтал с Питерсом перемена кончилась, а следующий урок находился в другом крыле.       - Мистер Майерс! - укоризненно поморщился учитель, но от лекции, слава всем богам, воздержался. - Я задержал вас, прошу прощения. Какой у вас урок, я напишу записку?       - Не стоит, - беспечно улыбнулся Кит, вспомнив, что последним уроком было Религиоведение, а благодушная мисс Джордан никогда не ругалась на опоздавших, - я побегу, сэр?       - Ну, бегите-бегите, - учитель с явным облегчением перестал шарить по карманам в поисках листочка, - не забудьте! Я жду вас во вторник!       - Обязательно, сэр! - Кит закинул сумку на плечо и, игнорируя запрет на бег по коридорам, рванул к лестнице. Ему хотелось петь от ликования, подумать только - его сценарий поставят на сцене! В голове мелькали диалоги, короткие сцены, Майерс даже представил себе как упоительно он будет спорить с Бекхаусом, имея за спиной поддержку Питерса. А тот факт, что спор обязательно случится, не вызывал сомнений. Господин режиссер слишком трепетно относился к вмешательствам в свою епархию.       Перед кабинетом Кит притормозил и отдышался, поправляя форменный пиджак. Как всякая пожилая леди, мисс Джордан очень благосклонно относилась к вежливым юношам со скромно опущенными глазами. Однако неряшливый вид мог свести весь эффект на нет. Приняв виноватый вид, Кит постучался и сунулся в класс:       - Прошу прощения за опоздание, мисс Джордан, могу я войти?       За пиджак можно было не беспокоится, а вот записку у Питерса надо было взять. Потому что вместо сухонькой леди за кафедрой стоял Калвер и взгляд его не сулил ничего хорошего.       - Добрый день, мистер Майерс. Я полагал, что десяти минут перемены вполне достаточно, чтобы без проблем добраться из класса в класс и подготовится к уроку, - холодно сказал он, - что же вас задержало?       Кит почувствовал, как подбородок сам задирается вверх. На него с сочувствием косился весь класс и в любое другое время парень с удовольствием поиграл бы в героя, но взгляд Калвера - выжидающий и холодный - был столь красноречивым, что Кит, поколебавшись мгновение, решил не дергать кота за усы.       - Простите, сэр, - хотя на языке вертелся вопрос “А где мисс Джордан?”, Кит склонил голову, извиняясь, - мы беседовали с мистером Питерсом и немного не уследили за временем.       Калвер облокотился на кафедру и переплел пальцы под подбородком.       - В таком случае, мистер Питерс наверняка передал с вами записку для мисс Джордан?       Кит растерянно молчал, упорно глядя на его переплетенные пальцы и не решаясь смотреть в глаза. Он очень смутно представлял как объяснить Калверу, что преподавательница никогда не интересовалась причиной опоздания, а просто, вымолвив какую-нибудь укоризненную сентенцию типа “Ах, юность! Вечно спешат и вечно опаздывают!” разрешала сесть за парту.       - Понятно, - прервал тягостную паузу Калвер, - задержитесь после урока, мистер Майерс, а сейчас садитесь на место. Итак, продолжим на чем мы остановились. Мисс Джордан указала, что сегодня вы должны были подготовить доклады о смартизме - как об одном из основных направлений индуизма, желающие есть?       Кит мышью скользнул за свою парту и покосился на Тэдди, сидящего через проход от него. Одноклассник чуть приподнял тетрадь, давая прочитать написанное на полях слово “Замена”. Кит раздраженно дернул плечом - и так понятно, что замена. Он сделал большие глаза и склонил голову, демонстрируя, что ему хотелось бы получить больше информации, но Тэдди уже писал ниже “Чего хотел Питерс?” и Кит с трудом удержал широкую улыбку. Тэдди тоже ходил у Питерса в любимчиках, но поскольку делал проект по другому предмету, то значительно уступал в позиции Майерсу. Перевернув тетрадь, Кит раскрыл ее на последней странице и, не удержавшись, похвастался: “Ему понравился сценарий! Питерс договорился - мою пьесу поставят на сцене!”. Одноклассник уважительно выпятил губу и уточнил: “А как же Бекхаус?”. Тэдди в свое время тоже попытал счастья в театральном кружке. Естественно, пробиться в элиту ему не удалось, а быть на вторых ролях он не хотел. Поэтому о характере руководителя был наслышан. “Бекхаус идет в задницу!)))” - радостно написал Кит и поспешно захлопнул тетрадь, спиной почувствовав, что за ним кто-то стоит. Как Калвер умудрился обойти класс и незаметно оказаться позади, он так и не понял. Тэдди рядом с преувеличенным вниманием уставился на кафедру, где Меган Уорн читала свой доклад.       - Продолжайте, мисс Уорн, - раздался над головой его голос и докладчица бойко продолжила тараторить про Ади Шанкару. Кит, не смея даже пошевелиться, с ужасом наблюдал, как Калвер берет с его стола тетрадь, открывает на последней странице, читает и также спокойно возвращает назад. В животе снова образовалась черная дыра.       Остаток урока он просидел, активно косплея Фарлоу: сложив руки на столе и не сводя преданного взгляда с учителя. Посещай Уилл этот же факультатив, он бы оценил и не преминул бы поехидничать. Но к счастью, физико-математический профиль не посещал Религиоведение, а остальные студенты, включая Тэдди, отнесли его поведение к вине за опоздание. Чем ближе был конец урока, тем неуютнее становилось Киту, хотя он приблизительно представлял, что ему предстоит. Но как выяснилось, ожидание разноса гораздо страшнее самого разноса. Самым сложным было не вцепиться себе в запястья, обретая привычный якорь и возвращая себе контроль. Присутствие Калвера воспринималось категорически противоположно: с одной стороны, Кит знал, что ему ничего не грозит, с другой - жутко нервничал. Даже Тэдди заметил его напряжение, поскольку собирая вещи после занятия, ободряюще хлопнул его по плечу и негромко шепнул:       - Расслабься, не съест же он тебя! Пара десятков строчек и ты свободен.       Кит вымученно улыбнулся, провожая его взглядом. Детскому проступку полагалось детское же наказание, хотя большинство преподавателей вообще не обращали внимания на подобные вещи. Исключений было немного: учитель физкультуры назначал дополнительные упражнения, математичка - оставляла убирать класс, Калвер - писать строчки.       Дождавшись, пока последний ученик покинет класс, Калвер не спеша закрыл дверь изнутри на ключ и только потом медленно развернулся к Майерсу, который мечтал только об одном: забиться куда-нибудь в шкаф, потому что недовольство Калвера ощутимо давило его к земле.       - Сэр, я правда говорил с мистером Питерсом, - жалобно выпалил он, не выдержав тяжелой тишины.       - Считаете, это вас оправдывает? - вкрадчиво поинтересовался мужчина, расстегивая пуговицу на рукаве и начиная закатывать рукав. Кит, прекрасно знавший, к чему он это делает, понял, что дальше оправдываться не имеет смысла. Калвер, не дождавшись ответа, продолжил. - Если бы вы просто ограничились опозданием, это еще куда ни шло. Однако вы решили, что можете игнорировать докладчика и отвлекать других студентов от занятия, а потом еще и оскорбили другого преподавателя.       - Это была личная переписка! - возразил Кит, не успев поймать себя за язык, - вы не имели права читать!       Калвер демонстративно выдвинул стул, сел на него и похлопал ладонью себя по коленке:       - Личное, Кит? До конца испытательного срока еще неделя, так что позволь с тобой не согласится. Сюда.       Когда Майерс спросил Уилла, почему тот соглашается на контроль вне Игры, Фарлоу ответил, что тем самым он будто бы продлевает ее и выводит за пределы кабинета Калвера. Сейчас Кит признал про себя, что удовольствие это весьма сомнительное.       - Прямо здесь? А если кто-то зайдет или услышит?       С одной стороны, ждать среды, зная, что ему грозит, Киту совершенно не улыбалось. С другой - класс, пусть и закрытый, вовсе не давал ему того ощущения безопасности, к которому он привык в комнатах Калвера.       - Это последний урок в этом кабинете, - мужчина даже бровью не повел, - а если не хочешь, чтобы тебя услышали, значит просто веди себя тише. Живее, Кит, не тяни время.       Самым унизительным был для него тот момент, когда Кит сам снимал брюки и давал учителю возможность уложить себя на колени. В глубине души он думал, что ему было бы проще, если бы Калвер заставлял его насильно. Но тот всегда обставлял ситуацию так, будто наказание в первую очередь было нужно самому Киту. Нет, его логика была понятна Майерсу - таким образом Калвер учил их с Уиллом нести ответственность за свои поступки, но острый вкус унижения прочно оседал на языке каждый раз, когда Кит собирался расстегнуть ремень.       - Итак, Кит, за что ты будешь наказан сегодня?       Перед глазами пробежали заученные строки школьных правил.       - За опоздание на занятие, сэр, за невнимательность на уроке, за некорректное высказывание по отношению к другому преподавателю, - монотонно перечислил Кит все то, что Калвер предъявил ему в начале разговора.       - Каким должно быть твое наказание?       - Сорок пять, - тихо ответил Кит, с тоской размышляя о том, что по факту его проступок действительно был заурядным и мелким, и даже школьными правилами расценивался как несерьезный, - я трижды нарушил школьные правила и ваши приказы, сэр.       Было бы значительно легче, если бы Калвер добавлял десяток не к каждому отдельному нарушению, а ко всем сразу.       - Еще два за дерзость и возражения, - добавил вишенку на тортик Калвер.       Кит возмущенно вскинул голову:       - Но сэр!       - Действительно, - кивнул тот, поднимая на Кита насмешливый взгляд, - пять.       “Один, два, три, четыре…”. Кит понимал, что выглядит глупо, но не двигался с места, упорно считая про себя и сжимая зубами язык. Он даже глаза зажмурил, прекрасно зная, что Калвер легко считает его эмоции по лицу. Что удивительно, но тот ничего не говорил, давая Киту возможность овладеть собой.       - Я понял, сэр, - медленно выдохнув, сказал Кит. Он опустил голову, не рискуя поднимать глаза, - я не… простите, сэр, но я не уверен, что выдержу все пятьдесят ударов.       В отличие от Фарлоу, воспринимающего порку, как дополнительную приправу, Кит не любил боль. Разве что только в очень маленьких, точечно-отрезвляющих дозах. Майерсу нравилось подчиняться и физические воздействия Калвера интерпретировались им как инструмент укрощения, закрепление статуса. Но порка, как наказание вне Игры, определенно была исключением.       - Я не буду использовать линейку, - услышал Кит мягкий голос Калвера и неверяще поднял голову - он никогда бы не подумал, что тот может пойти на уступки, - ложись.       - Спасибо, сэр, - на деле Кит был уверен, что ему хватит и ладони, но даже такое послабление его немного успокоило. Он шмыгнул носом, привычно заводя левую руку за спину и укладываясь Калверу на колени. У него не было выдержки Уилла, он рефлекторно сопротивлялся каждый раз, к тому же захват учителя создавал своеобразную иллюзию контроля, на которой можно было сфокусировать внимание и немного отвлечься от боли.       Калвер начал в привычном ритме и темпе, отсчитывая удары пятерками, обжигая и давая осознать каждый шлепок. Кит упорно терпел, пытаясь сконцентрироваться на счете и не ерзать, но сама мысль о том, что сегодня его ожидает пятьдесят ударов так сказать “вне графика”, сводила на нет все усилия воли вести себя достойно. Может стоило объяснить Дому про его маленькую радость, про отвратительный характер Бекхауса, и тот бы не назначал столь строгого наказания за мелкий по сути проступок? В конце концов, если бы Кит знал, что Джордан сегодня не будет, он был бы внимательнее и точно бы дождался объяснительной записки Питерса.       - Ты опять не здесь, Кит, - вместо ожидаемого удара Калвер спокойно опустил руку ему на поясницу, однако продолжал удерживать его запястье, давая понять, что специально собирается разговаривать с ним, когда Кит вынужден находится в таком унизительном положении, - что не так? Считаешь, что я наказываю тебя незаслуженно?       Кит снова шмыгнул носом и замотал головой, надеясь, что Калвер удовлетворится ответом и возобновит шлепки. Принцип “раньше начнем - раньше закончим” работал на все сто. Но тот терпеливо ждал, мягко поглаживая его по ноющим ягодицам, и кружа Киту голову мыслью, что тот в своем праве и делает это не потому, что хочет его утешить, а потому что просто может и знает, что нет никого и ничего, что могло бы ему помешать.       - Нет, сэр, - наконец сказал он, понимая, что если продолжит и дальше крутить в голове подобные мысли, то закончит порку со стояком. А поскольку кончить ему не разрешат, путь в жилое крыло станет большим испытанием.       - Я хочу услышать, что тебя беспокоит, - большой палец Калвера прошелся по ложбинке, заставляя Кита нервно сжаться и капитулировать.       - Все, - глаза защипало и Майерс пожалел, что не может запрокинуть голову, чтобы удержать слезы, - это слишком жестоко и много! Другие учителя даже не обратили бы внимания на такое мелкое прегрешение!       - Это точно, - согласился Калвер, - но ты не учитываешь, что для других учителей ты - один из толпы, не более. Я же кую тебя под себя, а такой уж я человек, что предпочитаю обладать самым лучшим. И неважно, о чем идет речь - будет это качественная одежда или послушный, вышколенный саб. Если ты планируешь им оставаться - будь добр, соответствуй.       - Мисс Джордан не требует записки! Если бы я знал, что будет замена, я бы дождался, пока мистер Питерс мне ее напишет!       - Кит, тот факт, что учитель не ругает вас за опоздания, не делает его правомерным.       - Но это была не моя вина! Я не мог умчаться посреди разговора! - продолжать спор было страшно, ведь Калвер мог расценить это как попытку себе противоречить, но Кит не мог ничего с собой поделать. В конце концов, Калвер сам виноват - задал вопрос и ждал честного ответа.       - Уж у кого-кого, а у тебя язык хорошо подвешен, - ухмыльнулся мужчина, - и если ты хочешь сказать, ты очень редко можешь себя сдержать. Я ни за что не поверю, что ты не смог бы заболтать мистера Питерса, свернуть разговор или намекнуть на то, что тебе нужно идти. Скорее всего ты сам не следил за временем, а потом в очередной раз просто не придал значения происходящему, решив, что добрая мисс Джордан все простит и можно забить на формальности. Разве не так?       Это было отвратительно нечестно хотя бы потому, что Калвер был абсолютно прав. И не признавать этого было бы глупо.       - Так, - тихо признал он, буквально вытолкнув эти слова изнутри. Ощущать себя виноватым в собственных бедах было неприятно, куда проще было свалить всю вину на Питерса, Джордан и Калвера.       - Хорошо, что ты это признаешь. Упиваться страданиями и строить из себя великомученика - типично скорее для Уилла, - от слов Калвера стало немного теплее и чуть-чуть полегче, - но если не это, то что тогда тебя беспокоит?       Кит размышлял, честно пытаясь найти в себе причину. У него было одно предположение, но оно было чрезвычайно глупым. Сказать или не сказать? Калвер не торопил, чувствуя его напряжение, и, возможно, принял бы любую отмазку, не настаивая.       - Вы не порадовались за меня, - тихо сказал Кит, чувствуя как обида снова заколола в горле, вызывая слезы, - это было так важно, но вы ничего не сказали, а может даже не заметили и… и просто наказали за такую глупость…       “И испортили мне всю радость”.       Захват на запястье ослаб, а затем Калвер спустил мальчика с коленей, заставляя посмотреть себе в глаза. Взгляд у него был серьезный и спокойный, уголки губ чуть-чуть подрагивали в намеке на улыбку, но не насмешливую, а какую-то другую, чуть снисходительную.       - Знаешь, почему хозяева не тыкают котят носом в лужицы, когда возвращаются с работы?       Кит, с легкой руки Уилла, всегда с подозрением относившийся к шуткам про котят, прищурился и осторожно ответил:       - Они уже забыли о луже и не понимают, за что их наказывают.       - Правильно, - кивнул Калвер, - ты уже сейчас поставил под сомнение правомерность своего наказания, посчитав его ничтожным. А что было бы в среду? Кит молчал. Сравнение ему не нравилось, да и ответить было нечего.       - Это одна из причин, почему я наказываю тебя сейчас, - пояснил учитель, мягко поглаживая его щеку большим пальцем, - а что до твоих достижений… Увы, поздравлять тебя на уроке было бы как-то неуместно и вызвало бы много вопросов. Но я действительно горжусь тобой и планировал сказать тебе об этом потом - заодно бы подсластил пилюлю после порки. Но почему бы не сделать этого сейчас, раз уж такое дело… Ты молодец, Кит. Тот факт, что мистер Питерсон сделал на тебя ставку, говорит не только о том, что ты умный и талантливый юноша. Он видит в тебе потенциал, перспективу, а значит приложит максимум усилий, чтобы дать тебе хороший старт. У него есть знакомые в пен-клубе, он планирует пригласить на постановку кого-то из Олд Вика, а рекомендации этих людей значительно упростят твое поступление.       - Правда? - Кит даже забыл дышать. Это было настолько невероятно, настолько чудесно, что просто не могло быть правдой. Где-то внутри растекалась волной теплота, смывая горечь на языке и комок в горле. Для человека, которому безразлично достижение случайного студента, Калвер знал непозволительно много.       - Правда, глупый ребенок. А теперь придержи свою радость и иди сюда. Я хочу чтобы ты раз и навсегда уяснил, что даже мелкий проступок может тянуть за собой большие последствия.       “Придержи свою радость”. Кит зацепился за эту непривычную формулировку. Это было похоже на то, как торт, который ты приносишь из магазина и кладешь в холодильник со знанием, что вечером ты его съешь. И хотя он подозревал, что его настроение опять ухнет вниз, на удивление теплота не исчезла. Богатое воображение Кита нарисовало ее маленьким пушистым зверьком, свернувшимся в клубочек. После наказания она вернется.       - На чем мы остановились?       - Сейчас будет двадцать первый, сэр, - ответил Кит, удивляясь звучащей в голосе благодарности.

***

      Новости по школе разлетались достаточно быстро. Во всяком случае, в тех кругах, кого они непосредственно касались. Одноклассники Кита сдержанно за него порадовались - спектакль, фактически, был презентацией его проекта, а раз за это дело взялись сразу три преподавателя, значит оценка была практически у него в кармане. Пит даже пожалел, что выбрал в качестве предмета для личного проекта Историю.       - Мне хотелось добавить немного творчества в свою презентацию, а литература - это сиди, вычитывай и доводи текст до идеала, - жаловался он, - кто же знал, что можно было бы обставить это так интересно?       Кит, наблюдавший за тем, как он любовно кроит из кусочка кожи ремни для перевязи своим солдатикам, пожал плечами. Питер был слишком кропотливый для того, чтобы писать. Когда им дали задание написать статью, Кит нашел у него листочек, где одно и то же предложение было выписано с различными вариациями слов, а со словарем синонимов Пит не расставался, кажется, даже в туалете. В результате, текст действительно получился достойный, выверенный до последней буквы, даже с каким-то внутренним ритмом, но… Абсолютно скучным и нецепляющим.       Зато среди “бомонда” он неожиданно стал самой популярной личностью. Все сразу же забыли о том, что Майерс раньше был незаметным работником сцены, и активно начали демонстрировать свое расположение и набиваться в друзья. Это бы все чрезвычайно льстило, если бы Кит не понимал природу этого поведения. Во вторник они с Питерсом закончили с характеристиками на персонажей, а в среду Кита уже атаковали желающие перечитать весь сценарий, увидеть черновики и выяснить те подробности о героях, о которых он не написал.       Столь внезапная и дешевая популярность нервировала. Кит прекрасно знал, что представляет собой “бомонд” и не питал иллюзий. За внимание сейчас ему бы пришлось бы как-то расплачиваться позже, а поскольку слыть должником именитых одноклассников ему не улыбалось, он старался выдерживать дистанцию. Но, как выяснилось, это удавалось не всегда.       Кит едва не подавился салатом, когда во время обеда за его столик уверенно подсела Кэролайн Райс. Она училась в выпускном классе, считалась самой красивой девочкой параллели и, если бы дело происходило в Америке, Кит был уверен, стала бы королевой выпускного. Райс была неплохой актрисой: типажной, талантливой и очень красивой - тонкое породистое лицо, аккуратные выгнутые брови, длинные волнистые волосы. В целом, если бы не редкостная стервозность и надменность, Кит бы всерьез ею восхищался. Тем не менее, Райс отнюдь не всегда блистала на главных ролях. Бекхаус был одним из тех людей, которые умудрялись заводить нужные знакомства и с каждого снимать сливочки. Дети элиты были прекрасным билетом в высшее общество, но мудрый режиссер никогда не ставил на одну лошадку. Эмили Браун, чей дядя занимал не последнее место в Кабинете Министров, и выглядела скромнее и играла похуже, но время от времени Бекхаус находил ее более подходящей на главную роль. К чести Эмили, она выкладывалась на все сто, но даже при всем своем старании она определенно не дотягивала до Райс.       Увидев Кэролайн, Тэдди, сидевший рядом, закашлялся и начал бить себя кулаком в грудь. Кэрри вежливо повернулась к нему всем корпусом, отчего одноклассник, промямлив что-то извиняющееся, подхватил свой поднос и пересел за другой стол, оставив Кита на растерзание.       - А Тэодор тоже из Америки? - невпопад поинтересовалась она, так спокойно разрезая ножом печеный помидор, будто они с Китом каждый день проводили вместе за обедом.       - Нет, он, кажется, из Австрии, - недоумевая ответил Кит. Акцент Тэдди, пусть и сгладившийся за несколько лет, не услышал бы только глухой. С другой стороны, Райс настолько была зациклена на людях своего круга, что какие-то там стипендиаты воспринимались ею как NPC в компьютерной игре - часть графики, пока от них что-то не потребуется. Вот как сам Кит - он сейчас был нужен, вот она и снизошла до общения.       Вообще, частная школа-пансион весьма выгодно отличалась тем, что как такового буллинга здесь не было. Дети контактировали друг с другом двадцать четыре на семь, поэтому воспитатели очень жестко пресекали любые попытки организовать травлю. Даже явно выраженное пренебрежение, замеченное кем-то из старших, обеспечивало неприятную беседу или с куратором, или с психологом. Драки и ссоры наказывались строже. Наличие именитых родителей не спасало от репрессий. Однако негласное разделение на своеобразные касты существовало - дети делились на группы и существовали внутри них, тем же, кто не входил в круг избранных, оставалось довольствоваться холодной вежливостью, а единственным способом выяснить отношения были словесные пикировки - язвительные и завуалированные настолько, чтобы если что можно было сделать честные глазки и свалить все на шутку.       - Забавно, - мурлыкнула Кэрри, - в школе не так много стипендиатов-иностранцев, но разброс потрясает. На нашем курсе две девочки из Южной Кореи, очень старательные… По некоторым предметам даже обгоняют нас, но для азиатов это норма - так концентрироваться на учебе.       - Ты по поводу сценария? - поморщился Кит. Он терпеть не мог манеру англичан устраивать долгие прелюдии, подходя к теме беседы со скоростью беременной черепахи. Тем более обсуждать трудолюбие кореянок, которых, Кит был уверен, Райс до сих пор не отличала друг от друга и даже не знала по именам.       Кэролайн очаровательно улыбнулась и убрала прядь волос от лица, заставив Кита нервно выдохнуть и отвести глаза. Ее присутствие так близко почему-то смущало.       - Да, мы устраивали читку вчера вечером, - как ни в чем не бывало продолжила Кэрри, - это действительно очень сильный текст. Выразительный. Выигрышно будет смотреться на сцене. Мистер Бекхаус раздал нам характеристики персонажей… Как думаешь, я пошла бы на роль Розмари?       Розмари была легкой на подъем, дружелюбной и солнечной. Ее сердце и душевная теплота отогревали всех, кто находился рядом, в том числе и зануду-Моргана, который мыслил исключительно рационально, предпочитал людей числам, а любовь считал химией - выбросом гормонов.       Кэролайн с Розмари совпадала только внешне, но Кит знал, что сыграть девушку-одуванчик ей не составит большого труда. И тем не менее, как ценитель и автор он чуть отклонился, внимательно рассматривая Райс. Она явно подготовилась к разговору: на ночь заплела мелкие косички, поэтому сейчас ее волосы пушились и вились как у Розмари, милая улыбка, небрежно наброшенный на плечо пиджак, плетеные фенечки на запястье…       - Вполне, - кивнул Кит, - но тогда надо выбирать на Моргана кого-то повыше. Гибсон ниже тебя на полголовы.       - Это уже проблемы Гибсона, - отмахнулась Кэролайн, но Кит прекрасно видел ее опасения: Гибсон был лучшим из юношей в студии, он мог сыграть как угодно и кого угодно. А значит, что Бекхаус становился перед выбором: поставить на главную мужскую роль Артура Гибсона, и тогда Розмари будет играть не Кэролайн, либо сделать ставку на главную героиню и тогда Моргана будет играть заведомо слабый актер, - я хочу сыграть Розмари, Кит. И мне кажется, что я значительно превосхожу и Браун и Кларк. Первая будет играть с такой натяжкой, что скрип будет слышен в последних рядах. Вторая забудет слова в первой же реплике! Остальные - не потянут типаж.       “Ну, или ты просто воспользуешься своим влиянием и не дашь никому из них и шанса!” - подумал Кит.       - Возможно ты права, - пожал он плечами, - попробуй. Мистер Питерс определенно видит тебя в этой роли.       На лице Кэролайн мелькнула торжествующая самодовольная улыбка, отчего девушка на мгновение выпала из образа Розмари.       - Бекки говорил, что в субботу вы принесете набор сцен для проб, это так?       - Бекки? - Киту показалось, что он ослышался.       - Мистер Бекхаус, Бекки. Мы так его называем между собой, - а нет, не ослышался. Кит даже представить себе не мог, какие яйца надо иметь, чтобы так называть режиссера. Но Кэролайн уже неслась дальше, - так это правда? Про пробы.       - В целом, да, - кивнул он, - в пятницу мы планировали заниматься именно этим. Кэролайн мягко подалась вперед и аккуратно накрыла своей рукой ладонь Кита. Он опустил глаза на ее аккуратное запястье и почувствовал, что смущение опять возвращается. Этот жест не сошел бы за дружеский, даже если бы они всю жизнь просидели бы за одной партой.       - Кит, мне очень нужны эти сцены. До субботы. Я хочу отрепетировать их заранее, - проникновенно сказала она, заглядывая Майерсу в глаза, - ты можешь мне помочь?       Нервный смешок вырвался сам собой:       - Отрепетировать? - каким-то не своим, тонким голосом, спросил он.       Райс закатила глаза, на мгновение снова превратившись в надменную стерву.       - Нет, отдать мне их раньше. Хотя бы завтра, - мягко поглаживая его ладонь большим пальцем, попросила она. Она склонила голову, став похожей на умилительного щенка. Скорость с которой она меняла личины была потрясающей.       - Ты не понимаешь, - хрипло выдохнул Кит, усилием воли заставляя себя сосредоточится на чем-то другом, - в пятницу у меня консультация у Питерса. Мы только начнем их выбирать, утверждать в любом случае будет он, а раньше он меня не примет.       - Утверждать будет он, но предлагать - ты, - очаровательно улыбнулась Кэролайн. Кит почувствовал, что у него пересыхает в горле - он ощутил как тонкая лаковая туфелька скользнула по его ноге к колену, - если ты дашь мне все, мне не сложно выучить лишнее. Даже если мистер Питерс что-то изменит или уберет, я сориентируюсь. Пожалуйста, Кит?       - Кхм… Черт, да, хорошо! Перестань пожалуйста! - Кэролайн невинно приподняла брови. Кит поспешно отодвинул ногу и осмотрелся. Финта под столом никто не заметил, но тот факт, что Кэролайн до сих пор держит его за руку, явно вызвал всеобщее обсуждение, - ты осознаешь, что делаешь?       Хрупкая ладошка чуть сжала его пальцы, а затем Райс изящно поднялась с места, подхватив поднос.       - Да, Кит, вполне, - тепло улыбнулась она. Девушка сделала шаг вперед, наклоняясь ближе и прошептала практически касаясь губами его щеки, - я готова на большее, если потребуется.       Кит едва не задохнулся и от запаха ее пряно-сладких духов, и от шока - как это выглядело со стороны, и от потери слов. Кэролайн же подарила ему еще одну милую улыбку и танцующей походкой двинулась в сторону столиков с посудой.       - Китти, ты покраснел и выглядишь как придурок, - охотно просветил его Фарлоу, бесцеремонно сдвигая своим подносом поднос Кита.       - Я и чувствую себя как придурок, - слабым голосом ответил Кит, с трудом заставляя себя мыслить рационально. Есть расхотелось. Он взял с подноса стакан с соком и залпом выпил весь. У Кита еще никогда не было секса как такового, но ощущение, что его только что жестко отстрапонили и бросили, не хотело уходить.       - Не поделишься, чего ей было от тебя нужно? - небрежно-спокойно поинтересовался Уилл. Кит подозрительно посмотрел в его честные глаза и, удивляясь догадке, спросил:       - Фарлоу… Только не говори мне, что ты ревнуешь?       Отвращение Уилла было более чем искренним.       - Только такой идиот как ты, Майерс, мог предположить такую глупость. Максимум, что ей светит - поцелуи в коридоре. Ну, потискаешь ее еще может быть, - брезгливо скривился Уилл, залезая в свой рюкзак, - а я уже получил больше, чем ей снилось. О! Нашел! Держи!       С победной улыбкой Уилл вытащил из рюкзака сникерс и с довольным видом протянул Майерсу. Шоколад в пансионе вполне можно было считать контрабандой - в школьных лавочках он стоил слишком дорого, а в рацион обучающихся сладости практически не входили.       - Ого! - удивился Кит, мгновенно выбрасывая из головы Кэролайн и ее интриги. - Все мне?       - Тебе, - хмыкнул Уилл, довольный, что Кит оказался вполне восприимчив к сладкому. Тот уже разорвал этикетку и с явным наслаждением жевал, - в конце концов, ко мне родители регулярно приезжают, не то что…       Кусочек арахиса больно хрустнул на зубах. “Не то, что твои” осталось висеть в воздухе.       - Блин, Кит, извини! Я вовсе не это хотел сказать! Я просто подумал, что вдруг тебе хочется, а …       - А я такой нищеброд, который не может позволить себе сникерс, я понял, - с отвращением сглатывая шоколадный комок, сказал Кит. Пожалуй не будь между ними этих нескольких недель близости, он бы придумал в ответ какую-нибудь колкость и пропустил все мимо ушей. И сникерс бы доел. В конце концов, подобные пикировки были привычным взаимодействием между ним и Уиллом. Отчасти может поэтому Фарлоу и ляпнул то, что ляпнул.       - Нет, ты не понял, - убито сказал Уилл, - я правда хотел тебя порадовать.       - Спасибо, я рад, - криво улыбнулся Кит, вставая с места и забирая поднос. Сладкого больше не хотелось. Уилл кажется говорил что-то, может даже извинялся, но Кит его уже не слышал. Он пытался проглотить вязкую, до тошноты сладкую слюну, а перед его глазами одна за одной бежали строчки, складываясь скупые и горькие абзацы текста:       “Тот уровень отношений, который возник между ними за последние несколько недель, не предполагал подобных слов. То, что легко было принять и снести от врага, было больно слышать от человека, которому начал доверять. Но самой страшной была мысль о том, что все эти дни были ошибкой. Иллюзией. Искажением реальности. Не могло быть ничего общего и искреннего между такими разными людьми. Нельзя несколькими часами душевной близости перечеркнуть столько лет методичной, пусть и вялотекущей конфронтации…”