Nebel

Эльза. Зачем они звали вас? Ланцелот. Предлагали деньги, лишь бы я отказался от боя. Эльза. И что вы им ответили? Ланцелот. Ответил: ах вы, бедные дураки! Не будем говорить о них. Сегодня, Эльза, вы еще красивее, чем вчера. Это верный признак того, что вы действительно нравитесь мне. Вы верите, что я освобожу вас? Эльза. Нет. © Е. Шварц, «Дракон»

      Стоило Яну вернуться в покои кайзера, как его развернули и прижали спиной к стене. Кажется, Лоэнграмм принял напоминание о жене Яна излишне близко к сердцу… впрочем, он и сам стыдился своего поступка, но ничего не смог с собой поделать.       — Я так боялся, что тебя убьют… — внезапно выдохнул кайзер. — Раньше думал, что хочу этого, но когда узнал про покушение, понял, что мне самому будет незачем жить. — Он придвинулся ближе. До боли сжавшие плечи ладони слегка дрожали. Ян с некоторым удивлением понял, что эмоция, застывшая в туманно-серых глазах — это страх. — Не оставляй меня, все, кого я люблю, меня оставляют, только те, кого я не хочу даже знать, всегда рядом.       — Со мной всё в порядке, — Ян потянулся снять с него закрывающую лицо и волосы балаклаву. Запустил ладонь в освобождённое из плена мягкое золото. — Ты же видишь — сейчас я не умираю.       — Я думал, что если завоюю Галактику, никто больше не посмеет тронуть тех, кто мне дорог, — голос Райнхарда сорвался на тихое, глухое рычание. Он придвинулся ещё ближе, вжимая Яна в стену, стискивая в ладонях его лицо. — Я должен был сам убить Фридриха, но не смог, как не смог защитить сестру, не смог спасти Зигфрида, он умер у меня на руках, понимаешь?! Я точно сойду с ума, если потеряю тебя! И твой взгляд тогда, в больнице… я боялся оставлять тебя, боялся, что ты что-то с собой сделаешь…       — Я — не самый ожидаемый объект для твоей симпатии, — Ян попытался мягко улыбнуться, но губы сковало чуть ли не судорогой. Неожиданная вспышка Лоэнграмма, слишком похожая на признание в любви, выбила его из колеи, заставив ощутить злое торжество и одновременно что-то вроде ответного чувства, которое было совершенно лишним. Слишком близко, слишком горячо… и то, что Райнхард, оказывается, принял его за потенциального самоубийцу, тоже выбивало. Так ли он был не прав? Был ли он вообще не прав?       — Ты особенный для меня, — выпалил Лоэнграмм, беспорядочно гладя его лицо и волосы. — Потому что не признаёшь неизбежность зла, хотя даже не веришь, что сможешь победить. Тебя оно как будто не касается, убить может, а запачкать — нет. И всё равно, даже мёртвый, ты будешь опасным. Я не представляю, что кто-то другой способен на такое…       — Райнхард… — рычащее рейховское имя вдруг оказалось идеальным, чтобы выдыхать его охрипшим от вожделения голосом. — Я не понял, что ты сейчас сказал, но я тоже не хочу тебя оставлять! Не бойся… — он мягко провёл ладонью по щеке кайзера, кажется, тот стал успокаиваться, страх ушёл из глаз, сменяясь откровенным желанием. Лоэнграмм наклонился к губам Яна, немного неловко целуя. Теперь уже Ян отвечал ему, позволяя углублять поцелуй.       Голова немного кружилась от возбуждения, перед глазами плясали красные искры. Ян сам не заметил, как его руки начали шарить в поисках застежек незнакомой формы «еготамнета», как собственный китель полетел куда-то в угол.