Вероятности

      В отсутствие того единственного человека, что мог дать ответы на раздиравшие её нутро вопросы, Гермиона обратилась к тем, кто никогда не подводил её раньше – книгам.       Конечно же, в Малфой-мэноре была библиотека. Должна была быть. Но те книги, которые человек хранил у себя, могли сказать о нем намного больше. Скорее всего, Малфой сам покупал все это – где, в маггловском мире?.. И каким ветром его туда занесло?.. Выбирал их по каким-то критериям – навряд ли в тех кругах, в которых он вращался, были популярны обсуждения маггловской литературы. И все же здесь был Шекспир, был Хэмингуэй, были Остин и Франсуаза Саган. Почему он решил приобрести именно их? Его привлекла аннотация? Название? Обложка? Или он просто следовал какому-то списку вроде “Сто великих книг, которые надо прочесть”? Читал ли он их вообще или считал экстравагантным украшением интерьера?..       Гермиона пыталась по внешнему виду определить те тома, что, возможно, вынимались из этих полок чаще других. К этой категории, без сомнений, относились все учебники – из чего она сделала однозначный вывод о том, что они были куплены из практических соображений. А значит, у Малфоя и в самом деле какие-то дела в маггловском мире – финансовые, или, может быть, даже какой-то бизнес, и оставалось лишь надеяться на то, что он не злоупотребляет своей волшебной силой для достижения результатов - что, впрочем, было бы чересчур наивно даже для неё.       Изучение содержимого шкафа с одеждой подтвердило её догадки: маггловских шмоток здесь было едва ли не больше, чем традиционных волшебных. Джинсы, футболки, толстовки, две пары самых настоящих кроссовок – даже гардероб Гарри, выросшего среди магглов, был куда менее разнообразен. Решив каким-нибудь образом вывести разговор на эту тему, Гермиона вернулась к стеллажам с книгами.       Она снимала с полок все подряд, ища закладки, загнутые уголки страниц или пометки – любые признаки, что книгу читали и она чем-то заинтересовала владельца. Однако то ли большинство из этих томов и вправду были лишь украшением интерьера, то ли Малфой был очень аккуратен в обращении с книгами – впрочем, как и она сама - но ничего похожего ей обнаружить не удалось.       За этим занятием её и застал вернувшийся хозяин. Смерив насмешливым взглядом Грейнджер, застывшую с прижатой к груди книгой, он только фыркнул, как будто и не ожидал от неё ничего иного. -      Здесь еда для тебя, - он поставил бумажный пакет с чем-то сильнопахнущим на стол, - а здесь кое-какая одежда, - второй пакет, значительно больше, парень оставил на стуле. – Не бог весть что, но лучше, чем вечернее платье.       Сам он закинул рюкзак в шкаф, достал оттуда какие-то вещи, из которых Гермиона смогла опознать только костюм и рубашку и, больше ни слова не сказав, скрылся в ванной.       Весь день девушка и не вспоминала о еде, тем более, что завтрак значительно превосходил её обычный кофе с печеньем, но, почувствовав дразнящий пряный аромат, она тотчас же поняла, что ужасно голодна. Но пакет с одеждой терзал её любопытство не меньше, чем голод – желудок, и, решив, что поесть она успеет и через десять минут, никуда еда от неё не убежит, а вот расхаживать перед взрослым парнем в одной рубашке, к тому же его, не очень-то прилично, Гермиона выбрала сперва переодеться.       В пакете обнаружились две пары простых джинсов, несколько таких же непритязательных однотонных футболок, мягкая серая толстовка с капюшоном, кеды, поразительно похожие на те, что носил сам Малфой, только её размера, носки и… нижнее белье. Простое, больше напоминавшее спортивное, никакого кружева и эротики, но все равно ей стало мучительно неловко. Гермиону совершенно ничего не смущало, когда три года назад, готовясь отправиться в путешествие с Гарри и Роном, она собирала их вещи, включая, конечно же, носки и трусы. В этом не было ничего такого, как, впрочем, и в том, что потом они нередко переодевались в присутствии друг друга, даже не думая порой отвернуться. Но тот же, по сути, поступок со стороны Малфоя вызвал в ней совсем другие чувства. Может быть, дело было в том, что он не собирал её же вещи, особо не глядя, а покупал все это – а значит, не мог не задумываться в процессе о её размерах, формах, параметрах, а может, в самом факте того, что он вообще об этом подумал… и это ужасно смущало.       Драко вышел из ванной в тот момент, когда она задумчиво теребила шнурки кед, о чем-то задумавшись – элегантный, как рояль, в черном с ног до головы и ничем, кроме проблеска сережки, не напоминавший того парня в джинсах, что был здесь утром. -      Не тот размер? - нахмурился он, увидев, что она держит в руках обувь. -      Нет, все верно, - поспешила заверить его Гермиона. - Но как ты узнал, какой нужен? -      На твоей туфле снизу написан номер, - усмехнулся парень, - и, судя по колдо в “Пророке”, ты её все-таки надевала. -      Да, точно, - стушевалась она. - Спасибо. -      Я ужинаю с родителями, так что… - Малфой замолчал, не зная, что еще сказать. Конечно, Грейнджер не была в полном смысле его гостьей, и он не обязан был её развлекать, но то, что он оставлял её одну в своей комнате на весь день, вызывало ощущение какой-то неправильности. -      Я не буду чувствовать себя как дома и не стану совать нос в твои вещи, - закатила глаза Гермиона. - Верно? -      Умница, - усмехнулся Малфой и ушел.       Пока его не было, Гермиона успела съесть подчистую принесенную им китайскую лапшу с курицей и какими-то овощами, сходить в душ и переодеться в новую одежду. Очевидно, Малфой слегка переоценил её миниатюрность – джинсы застегнулись не без труда и до неприличия обтянули попу, но все остальное подошло идеально.       Покончив со срочными делами, Гермиона воровато оглянулась на дверь, за которой по-прежнему стояла тишина. Интересно, сколько длится ужин в семье Малфоев?.. Уж наверняка дольше, чем она ела свою лапшу. Что, если…       Еще раз оглядевшись, как будто здесь, в пустой запертой комнате, её мог кто-то увидеть, Гермиона на цыпочках подошла к шкафу и открыла дверцу. На одной из полок, там, где его и оставил Малфой, лежал его рюкзак. Быстро, опасаясь быть пойманной на месте преступления, она раскрыла основное отделение. Здесь лежали папки с какими-то бумагами, очень похожими на те, что он забирал с собой утром. Пролистав две из них наугад и не обнаружив ничего не то что интересного, но и сколько-нибудь понятного – сплошные таблицы с цифрами, диаграммы и графики, в которых не было времени разбираться, она аккуратно сложила их обратно, как было. На дне рюкзака обнаружилось несколько чеков с сегодняшней датой – по-видимому, из магазинов одежды, и Гермиона тихо присвистнула, увидев суммы, которые Малфой отдал за самые простые на вид вещи. Вернув чеки на место, она повертела рюкзак в руках в надежде найти что-нибудь, что могло пролить хоть какой-то свет на загадочные перемены в Малфое – и нашла незаметный с первого взгляда карман на внутренней стороне. В нем обнаружился мобильный телефон, небольшой плеер, спутанные наушники и бумажник – с несколькими маггловскими купюрами, кредиткой на имя Дрейка Мэлфи и удостоверение личности на то же имя. Схожесть имени и фотография не оставляла никаких сомнений в том, кому принадлежали документы, и это подкрепило её самые худшие подозрения.       Итак, Малфой проворачивал какие-то финансовые дела с магглами, и, судя по поддельным документам, от законопослушности и честности они были так же далеки, как василиск от ужика. И от этого человека, без принципов, честности и благородства, зависела судьба всего мира!.. Похоже, несмотря на все её усилия, мир был обречен: такой, как Малфой, никогда не станет рисковать собственным благополучием ради других. Это никогда, ни при каких условиях не станет возможным, и лучшее, что она могла сделать – это вернуться к Снейпу и потратить все время, что у неё осталось, на поиск другого пути.       Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, девушка решила слегка прибраться, собрав всю упаковку и прочий мусор, но, когда взяла в руки пакет из-под еды, заметила маленькую коробочку, на которую раньше не обратила внимания.       В ней было пирожное. Небольшое шоколадное пирожное. Нарядное, и, если судить по виду – наверняка вкусное.       Гермиона уставилась на это пирожное, как на боггарта.       Оно стало последней каплей, переполнившей чашу её недоумения, последним ударом, разбившим вдребезги её представления о происходящем.       Да, Малфой не выгнал её вчера, когда она буквально выкатилась из его камина, и разрешил спрятаться в его доме ото всех, даже его домочадцев. Это было понятно – мало кому захочется становиться убийцей, пусть и косвенно.       Но он не просто не выгнал – он подумал о том, что она может быть голодна, отдал свою рубашку, разрешил спать в его постели. А сегодня и вовсе – вернул её палочку, едва услышав, что она не может колдовать, позаботился об одежде и еде для неё. И пирожное!.. Да, ей надо было где-то спать и не действовать ему на нервы своими голыми ногами, но приносить ей сладкое – это превышало все разумные рамки и необходимого, и даже желаемой вежливости и гостеприимства.       Невольно вспомнились те пирожные, что она на втором курсе начинила снотворным и подсунула Крэббу и Гойлу. Может, и тут был подвох?.. Гермиона наклонилась над несчастным десертом и осторожно его понюхала. Пахло шоколадом и ванилью. Вкусно пахло, в общем-то, и чертовски соблазнительно.       Тогда она вытащила палочку и проверила пирожное на вредоносные чары и все, что только смогла вспомнить. Потратила на это битых полчаса с абсолютно нулевым результатом. В голову пришла мысль раздобыть с помощью манящих чар какую-нибудь мышку – должны же в этом старом особняке водиться хоть какие-нибудь мыши?! – и скормить кусочек лакомства ей, но в итоге не решилась из опасения, что кто-нибудь заметит летящую по воздуху мышь и задастся лишними вопросами.       Так она и осталась сидеть – упрямо воззрившись на пирожное, словно в надежде, что, если её взгляд будет достаточно убедительным, этот кусок теста с кремом заговорит человеческим голосом и поведает ей все свои секреты, а заодно уж и малфоевские.       Но, к её огромному сожалению, ничего подобного не произошло.