Рыцарь

— Разбитый нос. Разбитая губа. И фингал под глазом. Я всё перечислил? — Да. — Зачем, Загайский?       А что он может ответить? За то, что какие-то идиоты сказали, что история — тупой и ненужный предмет, а преподаватель истории — идиот, который не смог понять математику в школе. Так он точно не ответит. Не поймёт. — Понимаете, Сергей Викторович, они унижали человека. А я против того. — А словами через рот? — Они через рот умеют что угодно, но не слова. — Максим! — Что?       И что вы прикажите Шевелеву с этим делать? У него в кабинете ученик, который подрался. Горе луковое. — Иди сюда, обработаем твои производственные травмы. Расскажешь с кем? — Да из параллели. — Кто? — Не скажу. — Ну, упёртый.       Баран. Заяц, но баран. Хорошо, что Серёжа не слушает СанПин и держит у себя в классе аптечку. Да и по-хорошему он Загайского в медпункт отправить должен, да не хочется. Лучше он сам эту губу несчастную обработает. Где тут хлоргексидин? — Льда нет, анальгетик дать не могу — не положено. Но обработать надо. Давай губу.       Когда Макс думал, что он хотел контакта учителя с его губами, то он не совсем это имел в виду. Не работает ваша аффирмация. Или как это называется? Ну, вы поняли.       Целоваться он хотел, а не обработку разорванной губы хлоргексидином. Но он хотя бы не щиплется, как перекись. Да и губы Сергея Викторовича близко. И глаза. И нос. Лицо, в общем, близко. Хоть какие-то плюсы в этой ситуации имеются. — Нос не сломан? — Нет. — Тогда сиди и дальше на парте. Наклонись вперёд только чуть-чуть. Сейчас будем отмывать твой несчастный нос, красавец. — Чтобы стать красавцем — нужно разбить нос? — Чтобы стать красавцем, Загайский, нужно было не лезть в драку. Но кто меня послушает? — Я больше не буду. — Террористы при Александре II тоже так говорили. — Не было такого. — То есть это ты знаешь, а что драк лучше избегать — нет? Давай свой нос.       Ткань холодная. Мокрая. Хорошо. Правда, теперь из белой превратилась в розовую. Но Макс же не просто так. Он за Сергея Викторовича. — Так. На холодную ткань и держи у носа. Кровь не течёт и на этом спасибо. Сейчас и нос обработаем.       Опять ватный диск. Опять антисептик.       Учитель аккуратно проводит по крыльям носа, обрабатывая раны и заодно убирая остатки крови. Удивительное явление этот ваш Максим Загайский. Зато будет, что рассказать Артёму Андреевичу. Посмотрим, какие предположения он выдаст Серёже. — Иди, Макс. Завтра с твоим геройством будем разбираться. — Спасибо, Сергей Викторович.       Кто ж его тянул в этот педагогический? Зачем? А что ещё остаётся историкам? Хотя варианты явно есть, просто Серёжа их почему-то не рассматривал. И что теперь ему с этим Максимом делать? Директору-то сказать надо. И Артёму Андреевичу, он всё-таки классный руководитель параллели. — Серёж. — Артём? Проходи. — К тебе приходил кто-нибудь с разбитым носом? — Был тут один. — Один? У меня три. — Ого, он ещё и на троих полез. Что ж за ребёнок такой. Сказали в чём дело? — Да. — И? — Там такая ситуация щекотливая. — Мы в школе. Тут любая ситуация такая. — Видимо, ты им сегодня чем-то не понравился, вот они и обсуждали тебя в негативном контексте. А твой. Загайский? Он, вроде. Решил честь твою защитить. — Нашёл рыцаря на свою голову. — Ты осторожнее. Рыцарю-то ещё семнадцать. — Кто бы говорил. — Мои рыцари только совершеннолетние. — Гаус, кошмарище. Ладно, спасибо. Поведём к директору или звоним родителям? — Давай остановимся на профилактической беседе, а директору скажем, что всё уладили. Только с рыцарем поговори. — Поговорим. Ты за своими следи. — Буду. Тебя подвезти? — Нет, буду думать, что с рыцарем делать. — Давай. Но, если что, я рядом. — Иди уже. Ещё один рыцарь. — Я еще какой рыцарь. Особенно если нужно победить в математическом поединке.       И исчез. И что это за рыцарь такой, что за него драться не будет. Ему бы с разбитой губой.       Макс понимал, что ему из школы идти надо. Но не хочется. Он сейчас вон какой красивый, а маме бы такое сейчас не видеть. Однако домой всё равно придётся вернуться, только чуть-чуть попозже. Благо, времени немного. Только четыре часа. Или мамы нет и можно всё-таки вернуться? Дилемма одиннадцатиклассника удивительна. Жаль, что мы с вами решаем задачки посложнее. Правда, вряд ли у нас фингал под глазом. Я очень надеюсь, что такого украшения на вашем лице не наблюдается.       Поэтому Максим облюбовал лавочку в коридоре. И что ему делать? Он подрался из-за учителя истории. Эти, наверно, всё рассказали Артёму Андреевичу, а он Сергею Викторовичу. И как оправдаться? Вариант с «ну а чё они» отпадает сразу, но причина именно такая. Вариант «я очень люблю историю» тоже нет. Не было такого, что ребята сказали «Александр II ничего не сделал для Российской Империи» и Макс из-за такой несправедливости в нос решил зарядить. Получается, нормальных вариантов нет. — Загайский, ты всё тут? — Здравствуйте, Артём Андреевич. — Виделись сегодня. Ты к Сергею Викторовичу ходил? — Ходил. — Сходи ещё раз. Пусть с тобой побеседует ещё немного, рыцарь в белых доспехах. — Некрасиво как-то. — Некрасиво — это фингал под глазом. А профилактическая беседа никому не помешает. Давай, лапы в лапы и поскакал.       Минута и Зайца след простыл.       Господи, как Артём устал! Скорей бы каникулы. Работы, правда, ещё больше, зато никто драться не будет. Хватит с него рыцарей. Он признаёт только математические дуэли. — Сергей Викторович? Меня к вам Артём Андреевич прислал.       Вот вам и друг. Попытка в дипломатический брак не получилась — так рыцаря прислал обратно. — Сказал на профилактическую беседу. — Драться что нельзя, знаешь? — Знаю. — Вот и вся профилактическая беседа. Почему домой не идёшь? — Маму пугать не хочется. — Тогда домой нельзя ещё минимум неделю. — Я её предупредил, что подрался. Жду оповещения, что она успокоилась и домой можно. — Горе, а не рыцарь. Чай будешь? — Какой? — Чёрный. С бергамотом. — Буду. — С губой-то пить сможешь? — Она и не такое выдерживала.       Так и сидели в кабинете истории. Пили чай. Смотрели друг другу в глаза. И обсуждали покушения на Александра II и рыцарей.       Кто знает, может принц и примет своего рыцаря?       А где-то на улице стоял человек и смотрел на свет в окне. Его рыцарь ещё только ждёт.