Маркус Флинт не любит перемен

Глава 4

На следующее утро ровно за пятнадцать минут до отправления поезда немного посвежевшие Флинт и Пьюси стояли бок о бок на платформе девять и три четверти, мрачно расстреливая взглядом любого неудачливого ученика, оказавшегося поблизости. Как это ни утомительно, но сохранение имиджа коварных и ужасных слизеринцев требовало постоянной работы над собой. Несмотря на солнечный день, настроение у Маркуса было преотвратным. Выспаться опять не удалось. Он попросту боялся расслабиться, опасаясь повторения тревожных видений. Так в борьбе с усталостью прошло полночи. Ближе к утру вконец измученный Флинт неосмотрительно позволил себе лишь на мгновение сомкнуть веки, чуть-чуть задремал, и перед ним сразу же, как по команде, появился Вуд, который, будто бы сидя в засаде, ожидал малейшей его оплошности. Гриффиндорец осмелел и вел себя еще более непристойно, чем накануне. С извращенной откровенностью, в душераздирающих подробностях Вуд посмел в красках поведать о том, где, как и сколько раз он планировал ему отдаться. Все также обездвиженный Флинт, помня о предыдущем проколе, предусмотрительно предпочел молчать. Даже глаза закрыл, пытаясь отключиться от происходящего, но голос Вуда сладкой патокой лился в уши, заставляя дыхание сбиваться с ритма. Результатом этих игр разума стало то, что проснувшемуся Маркусу пришлось стыдливо очищать чарами испачканные простыни. Сознание вовсю било тревогу. Но Флинт предпочел трусливо успокоить себя тем, что от блядских планов Вуда не встало бы разве что у мертвого. В какой-то безумный момент ему даже показалось, что не обошлось без приворота. Если Вуд с каждой ночью будет продолжать так наглеть, то дело добром не кончится. Да, проблема была налицо. Все утро размышляя над причинами своей недвусмысленной реакции, Флинт отмел лишние сомнения и решил, что возбуждает его отнюдь не назойливый Вуд, а скорее то непередаваемое ощущение триумфа над соперником, которое каждый раз накрывало с головой, стоило только чертову гриффиндорцу открыть рот. С реальностью это не имело ничего общего. Маркус прекрасно отдавал себе отчет в том, что настоящий Вуд, в отличие от Вуда-из-сна, никогда не стал бы так унижаться и лебезить, обхаживая кого бы то ни было. Даже проигрывая, он лишь тактически отступал, перегруппировывал силы и стремительно наносил ответный удар. Гнев, досада, злость и невольное уважение, замешенное на бешеную конкуренцию — вот те чувства, которые испытывал Флинт к своему противнику. Возбуждением здесь и не пахло. Маркус еще раз внимательно прислушался к себе. Нет, никакого возбуждения. Так что все под контролем, ничего из ряда вон выходящего не произошло. Можно немного расслабиться. Вместе с Эдрианом они смогут прижать зарвавшегося гаденыша к ногтю, и тогда тот уже точно не станет так выделываться. Однако даже если их план увенчается успехом, настоящий Вуд ни за что не станет вести себя так, как во сне. Скорее всего, он начнет агрессивно кривить смазливую рожу, сверкать глазами во все стороны, ругаться настолько громко, что будет слышно аж в Хогсмиде. Но, в конце концов, ему придется подавиться этой своей пресловутой гриффиндорской гордостью и, пусть и скрипя зубами, выполнить все то, о чем попросит победитель. Как бы унизительно это ни оказалось. Маркус в предвкушении растянул губы в довольной улыбке. — Зацени, что с утра притащила мне сова, — прервал его приятные размышления Пьюси, цепляя к мантии значок старосты. — Теперь я не только умопомрачительно красив, неприлично богат и умен сверх меры, но и в придачу ко всему принадлежу к элитарному классу, наделенному властью. Ты должен ценить возможность беспрепятственно бывать в моем обществе. Флинт присвистнул: — Хрена себе, значит проблем с проносом выпивки и вылазками после отбоя в этом году не возникнет? — Теперь тебе нельзя безнаказанно говорить о таком в моем присутствии, не опасаясь последствий, — надменно проговорил Эдриан. — Ну, если только ты не сможешь меня правильно подмазать. Вот, например, совершенно недавно я приобрел пристрастие к дорогим сортам магловских сигарет, — он лукаво подмигнул. — А морда у элитарного класса не треснет? — хмыкнул в ответ Маркус и махнул рукой в сторону поезда. — Пойдем уже садиться, а то все места займут. Они неспешно двинулись вдоль платформы к одному из вагонов. — Придумал что-нибудь насчет Вуда? — на ходу поинтересовался Флинт. — Блядь, Марк, меня все еще мутит после Сохо, — признался Эдриан. — Я сегодня еле глаза разлепил. Давай потом. Так, а какого драккла здесь происходит? Перед входом в вагон столпилась небольшая группка студентов в красно-оранжевых галстуках, пытающихся затолкать в поезд огромный чемодан. — Именем Салазара, расступитесь перед старостой! — властно потребовал Пьюси, испортив все впечатление неуместным смешком. — Я ни на что не намекаю, но почему-то мне кажется, что им насрать, — язвительно проговорил Флинт, презрительно разглядывая ни на секунду не прекращавших свою возню гриффиндорцев. — Возможно, после Сохо ты выглядишь недостаточно элитарно. — Ну что за глупости! — отмахнулся Пьюси и, заметив маячившую впереди лохматую макушку, любезно поздоровался: — О, привет, Грейнджер! — и опять никакой ответной реакции. Гриффиндорцы были заняты чемоданом, Грейнджер, как всегда, капала на мозги очередному страдальцу, имевшему несчастье оказаться под рукой. На этот раз жребий пал на мелкого Уизли. — Ты знаешь, — задумчиво протянул Эдриан, обиженно поглаживая значок старосты, — складывается впечатление, что на меня наложили Дезиллюминационное заклинание. Я что, невидимый? Хотя чего еще можно ожидать в таком обществе, — он кивнул в сторону Уизли. Тот продолжал понуро стоять рядом с монотонно бубнящей подругой, с угасающей надеждой озираясь вокруг в поисках помощи. — Рональд, — вещала между тем Грейнджер менторским тоном, — все это происходит из-за элементарной безалаберности и отсутствия желания получать новые знания. Магические библиотеки битком набиты книгами с заклинаниями, облегчающими нам жизнь. Во время каникул я каждую неделю направляла тебе списки литературы, обязательной к прочтению любому уважающему себя волшебнику. Ты их хотя бы просматривал? Рыжий молчал, потупив взгляд и явно желая оказаться где-нибудь в другом месте. Грейнджер разочарованно поджала губы, в этот момент как никогда напоминая декана своего факультета профессора Макгонагалл. — Ты безнадежен. Как, в общем-то, и Невилл. — Она махнула рукой в сторону парня, борющегося с чемоданом. — Ведь каждый год из раза в раз у него на сундуке слетают предустановленные чары. Казалось бы, открой книгу, изучи заклинание, воспользуйся палочкой — и проблемы нет. Вы же волшебники, вам с пеленок известно о существовании магии. Ну зачем же пользоваться магловскими методами? Вот! — она с гордостью потрясла перед носом Уизли маленькой расшитой бисером сумочкой. Ее дружок продолжал подавленно молчать, лишь изредка печально вздыхая и кивая в нужных местах. Судя по всему, он совершенно не следил за безуспешными попытками подруги направить его на путь истинный. Флинт заржал и посмотрел на Эдриана, ожидая такой же реакции. Однако внезапно для себя обнаружил, что, несмотря на полное игнорирование со стороны Уизли, у лекции Грейнджер все-таки был благодарный слушатель. Маркус аж поперхнулся, глядя на щенячий восторг, написанный на лице застывшего рядом приятеля. — И что же это такое? — с придыханием уточнил Эдриан, указывая на сумочку, при этом продолжая просто неприлично пристально пялиться на Грейнджер. Та резко развернулась и с подозрением уставилась на него. — Нет-нет, не останавливайся из-за меня. Это правда очень интересно, — почти благоговейно попросил он. Внезапно Маркусу пришло в голову, что появление профессорского фетиша у Пьюси удивительным образом совпало с проведением Святочного бала, на котором Грейнджер произвела фурор. Еще бы! Всемирно известный болгарский хахаль, приличное платье, оттертое от чернил лицо. На мгновение воцарилась звенящая тишина. Флинт буквально кожей почувствовал сгущающееся напряжение, морально готовясь к потасовке. Уизли перестал выглядеть пришибленным, вышел из транса и набычился. Даже пара гриффиндорцев, помогавших затаскивать чемодан, отвлеклась от своего занятия и переместилась поближе. Но Грейнджер не подвела. Как была повернутой на знаниях задроткой, так ею и осталось. Видимо, этого не вытравить никакими зельями. Маркус подумал, что в таком окружении она явно сидела на интеллектуальной диете и отчаянно нуждалась в собеседнике, разделяющем ее интересы. И Грейнджер тут же успешно подтвердила теорию Флинта, потому что, услышав заветное слово «интересно», вся разом расцвела и с энтузиазмом пустилась в объяснения: — Я использовала на этой сумочке заклинание Капациус Экстремис, также известное как Незримое расширение, — затараторила она. Эдриан не отрывал от нее глаз, кивая каждому слову. — Оно позволяет сделать любой предмет намного больше внутри, чем он выглядит снаружи. Я практиковала его все лето, экспериментируя с производными. Если немного поменять угол наклона палочки, то можно… — Гермиона, — неуверенно потянул ее за рукав Уизли, нарушая возникшую противоестественную идиллию, — нам пора. Она с неудовольствием оглянулась на него, а потом, как будто бы очнувшись, растерянно посмотрела на Пьюси, вероятно осознав, что разоряется перед мерзким слизеринцем, и, не проронив больше ни слова, позволила друзьям утащить себя в уже освободившийся проход. — Ты видел? — пролепетал Эдриан. — Если бы подобрать подходящую мантию, то ее невозможно было бы отличить от настоящего профессора, — он почти что заурчал, мечтательно зажмурившись. — Такая строгая! Повисла неловкая пауза. — Сдается мне, Эд, — прервал наконец затянувшееся молчание Маркус, — что близняшки — вовсе не случайность. Пьюси попытался что-то возразить, но Флинт не дал ему такого шанса: — Забей, я не хочу об этом ничего знать. Прошу, не посвящай меня в грязные подробности твоих извращенных фантазий. Со своими не знаю, что делать, — чуть тише добавил он. — Давай, чеши быстрее к поезду. Скоро отправление. Зайдя внутрь и обнаружив, что в этом вагоне мест уже не осталось, Флинт чертыхнулся и отправился на поиски свободного купе, постепенно набирая крейсеровскую скорость. — Так что будем делать с Вудом? — он на ходу повернулся к семенившему за ним Пьюси. — Да ты задолбал со своим Вудом, — вздохнул все еще витающий в облаках Эдриан. — Мы же не Дамблдора на лимонные конфетки развести пытаемся. Ничего гениального не потребуется. Замутим что-нибудь примитивное, — резюмировал он, однако, заметив недовольное лицо Маркуса, тут же успокаивающе заверил: — Но эффективное. — Например? — допытывался Флинт, продолжая буравить приятеля взглядом. Пьюси задумчиво взъерошил волосы и хотел уже было что-то ответить, но тут спереди раздалось громкое «ай!», и перед ними растянулся засмотревшийся по сторонам щуплый пуффендуец. Флинт так и прошел бы дальше, практически не почувствовав удара, и наверняка отдавил бы бедолаге что-нибудь важное, однако Эдриан успел вовремя перехватить его, потянув за руку. Пуффендуец разлегся на полу, дезориентировано хлопая круглыми от шока глазами, и имел весьма жалкий вид: мантия съехала на бок, школьная сумка от удара раскрылась и часть вещей вывалилась наружу. Двумя руками он прижимал к груди колдокамеру, видимо, инстинктивно защищая ее. — Смотри, куда прешь, барсук, — прорычал Флинт и уже замахнулся, чтобы пнуть валяющуюся под ногами сумку, но тут Пьюси в очередной раз попридержал его, с намеком стреляя глазами на колдокамеру. Маркус намек понял, идею оценил и кивнул, одобряя предложенный план. Пьюси кровожадно улыбнулся. — Как тебя зовут? — интеллигентно поинтересовался он, присаживаясь на корточки рядом с пострадавшим. Флинт с уважением отметил, что его приятель умело использует в разговоре угрожающие интонации из арсенала профессора Снейпа. Находящийся под впечатлением от демонстрации такой устрашающей силы барсук замер и смог проблеять в ответ лишь жалкое: — Джон. — Пьюси продолжал выжидательно смотреть на него, поджав губы. — Джон Тернер, — уточнил дрожащим голосом пуффендуец. Эдриан с Маркусом заговорщицки переглянулись. — Ну что же ты, Джон Тернер, — снисходительно начал свою речь Пьюси, постепенно набирая обороты, — нарушаешь общественный порядок, бегаешь по вагону, разбрасываешь вещи, калечишь ни в чем неповинных учеников. Вот, посмотри, какой ущерб ты нанес мистеру Флинту, а он, между прочим, капитан сборной Слизерина. От его состояния зависит честь всего факультета. А что, если после этого инцидента, он не сможет выйти на поле? Марк, ты как? — с притворным участием спросил Эдриан, жалостливо рассматривая приятеля. — Терпимо, — мрачно буркнул Флинт, демонстративно потирая абсолютно не пострадавший правый бок, — но бывало и лучше. — Не надо лишнего благородства! Оставь его гриффиндорцам, — патетично воскликнул Пьюси. — По-моему, совершенно очевидно, что есть вероятность повреждения ребра, — он ненадолго замолчал, прикинул что-то и для верности добавил: — А может быть и двух. Своими непростительными действиями, Джон Тернер, ты не оставил мне выбора. Придется показательно наказать тебя. Одним снятием баллов ты не отвертишься, а ведь учебный год еще толком не начался. Представляешь, что подумают о тебе друзья, когда узнают, что начинают борьбу за звание лучшего факультета, находясь в глубоком минусе? — Эдриан неодобрительно поцокал языком. — Да это вы сами на меня налетели, — с обидой попытался было возразить малец, все еще не понимая, в чьи лапы он попал. — Во-о-от, — возмущенно протянул Пьюси, направив на него указательный палец. — Еще и врешь. Какое недостойное поведение для ученика такого легендарного факультета как Пуффендуй. А как же пресловутые пуффендуйские «упорство и честь», о которых каждый год распевает Распределяющая шляпа? — Эдриан заметил, что Джон уже поплыл и резко сменил тактику: — Ты видишь вот это? — Он ткнул в значок старосты, переливающийся на груди. — Знаешь ли ты, Джон Тернер, выражение «сила всегда на стороне власти предержащих»? — пуффендуец неуверенно кивнул, а Пьюси, получивший наконец уважение, должное своему свежеприобретенному статусу, засиял как новый галеон. — Чего вы хотите? — понурив голову, спросил Джон, явно смирившись с поражением. — Ну, скажем так, — Пьюси старался тщательно подбирать слова. — У нас с мистером Флинтом намечен один очень важный проект, для которого нам понадобится некая… хм-м-м… визуализация. Я так погляжу, ты можешь нам помочь. — Теперь Эдриан выразительно уставился на колдокамеру. — Как ты смотришь на то, что мы временно одолжим ее, а взамен закроем глаза на это ужасное происшествие? Пуффендуец без лишних вопросов просто протянул колдокамеру, очевидно уже вовсю раздумывая, как бы поскорее убраться отсюда. — Спасибо, приятель! Давай, я тебе помогу, — уже куда более дружелюбно предложил Пьюси и принялся бережно собирать в сумку рассыпавшиеся вещи, пока случайно не наткнулся на яркую коробочку. — А это что такое? «Мандрагоровое поле», — прочитал название он и удивленно воззрился на понемногу приходящего в себя Тернера. — А ты не староват для таких игр? — Да мы с друзьями так решаем, кому сидеть за первой партой, — зачем-то пустился в ненужные объяснения тот. — Понятно, — кивнул Эдриан, задумался на мгновение, а затем быстро убрал коробочку в карман мантии. — Это мы тоже ненадолго одолжим, — и, наткнувшись на непонимающий взгляд Флинта, уточнил: — Для проекта. Пуффендуец протяжно заскулил.

* * *

Когда они наконец-то нашли свободное купе, Пьюси устало развалился на лавке и, потянувшись всем телом, заметил сквозь зевок: — Вот так и зарождается межфакультетская вражда. — Да и похрен, — убежденно отбрил Флинт. — Мы — слизеринцы, а значит по умолчанию конченые ублюдки. Надо хотя бы иногда пользоваться этим себе во благо. Тем более когда еще выпадет шанс отжать такое, — он кивнул в сторону колдокамеры. — Новая модель? — Ага, — подтвердил Эдриан, — стоит целое состояние. Я летом узнавал. Чтобы ее купить, нужно провисеть в листе ожидания полгода. Флинт восхищенно присвистнул. — Солидная! — Он повертел колдокамеру в руках. — И картинка, говорят, отличная. Так что снимем голую жопу Вуда со всех ракурсов. Кстати, об этом… — он ненадолго замолчал, подбирая слова. — Я не до конца догоняю, как его подловить на чем-нибудь… эдаком. Ну, ты понял. На пидорском. В прошлый раз все вышло случайно. А в школе… Вуд, разумеется, тот еще дебил, но на то, чтобы не бегать по округе, размахивая своим хозяйством, у него мозгов точно хватит. Конечно, — продолжил строить планы Маркус, — можно за ним установить слежку, но я папарацци в «Ежедневный досуг» работать не нанимался. — Марк, — прервал его Эдриан, до этого момента великодушно хранивший молчание, — ты же играешь в шахматы? — А то ты не знаешь. Память отшибло после того раза, когда я тебя с позором уделал? — Тогда послушай мою идею насчет Вуда. Давай разыграем гамбит, — не обращая внимания на подначки, торжественно предложил Пьюси и, видя, что приятель все еще не совсем понимает что к чему, терпеливо разъяснил: — Пожертвуем фигурой, чтобы добиться необходимого нам результата. — Блядь, Эд, я знаю значение этого слова! Напоминаю, что как раз из-за моих гамбитов ты обычно и сливаешь партии, — зарычал начинающий выходить из себя Флинт. — Что конкретно ты хочешь сказать? — и тут, внезапно запнувшись, он расплылся в довольной улыбке, паззл сложился. — Предлагаешь ловить на живца? — Можешь называть это как угодно, — милостиво разрешил Эдриан. Мысль, в целом, действительно оказалась неплохой. Вместо того чтобы целую вечность охотиться на Вуда, можно было взять дело в свои руки и организовать все необходимые условия для того, чтобы его пидорская сущность сама вылезла наружу. Конечно, чтобы все сработало, требовался катализатор, а именно — не очень брезгливый парень, который готов во славу Слизерина пяток минут потерпеть жаркие объятия гриффиндорца. — Слушай, — проговорил Флинт, в сомнениях потирая подбородок. — Ты же в курсе, что на колдографии будут двое участников процесса. Парни ни за что на это не пойдут. Даже под угрозой вылета из команды. Пьюси беззаботно отмахнулся от него: — Ой, да забей. Снимем как-нибудь удачно со спины или… — Эдриан даже захихикал от внезапно пришедшей в голову идеи, — …используем Анонимные чары. Это Вуд тебе правильно подсказал. Тогда на снимке будет виден только наш клиент. Маркус удовлетворенно кивнул. — И кого предлагаешь кинуть под поезд? — поинтересовался он, мысленно перебирая возможные варианты. — Тебе виднее. Ты же единственный видел того магла. Вот и прикинь, кто из нашей команды смахивает на него больше всего? Флинт надолго задумался, пытаясь найти что-то общее между малышом Стэном и игроками сборной Слизерина по квиддичу. Это оказалось нереально трудно. Не без гордости Маркус подметил, что все парни крепки, мускулисты и имеют спортивное телосложение. Никаких надутых губок и хлопающих глазок. Настоящие бойцы. Таких просто так не зажмешь в темном проулке. Ни одного из них. Кроме единственного маленького и невероятно говнистого исключения. Драко Люциус Малфой был как раз чертовски строен, неимоверно смазлив и крайне вертляв. К своему изумлению, Флинту пришлось согласиться с тем, что тот странным образом походил на пыхтящего возле вудовской пряжки магла. Следовательно, существовала вероятность, что при определенных обстоятельствах гриффиндорец может на него запасть. Флинт невольно представил, как Вуд уверенно притягивает Драко к себе, ласково пропускает белобрысые патлы сквозь пальцы, а потом резко засасывает, тем самым в точности повторяя выжженную где-то на подкорке сцену, подсмотренную в Сохо. А кончики пальцев медленно и нежно все гладят и гладят малфоевское предплечье… Внутри что-то неприятно кольнуло, но Флинт оказался начеку и сразу же пресек это чувство на корню. — Возможно, Малфой, — наконец нехотя признал он. Пьюси презрительно фыркнул: — Ну, кто бы сомневался? Я всегда говорил, что в мантии и со спины его от девки не отличишь. И играет он как баба. Угораздило же тебя тогда позариться на эти сраные Нимбусы! Будучи в курсе взаимной неприязни Малфоя и Эда, Флинт решил предусмотрительно промолчать. Натянутость в отношениях с годами только нарастала. Подливало масло в огонь и то, что семейство Пьюси крепко держало первую строчку в ежегодном рейтинге богатейших волшебников, с чем никак не могла смириться самовлюбленная натура Драко. В отместку он стал периодически прохаживаться по поводу чистокровности некоторых представителей своего факультета, каждый раз глазами намекая, кого именно он имеет в виду, чем невероятно бесил Эдриана. Маркусу даже пришлось как-то раз шугануть зарвавшегося ловца. Пьюси ведь его лучший друг, да и разлад в команду эта возня вносила существенный. Склоки прекратились, но по лицам обоих было понятно, что основная борьба еще впереди. — Но эта зараза ни за что не согласится подставляться за просто так, — продолжал между тем Пьюси. — Зуб даю, попросит что-нибудь взамен. Ты хочешь быть в долгу у Малфоя? Флинт не хотел, но без приманки их план так и останется планом, а Вуд выйдет сухим из воды. Видя затруднения приятеля, Эдриан вновь поспешил на помощь и решительно заявил: — Поэтому выбирать, чью жопу мы подставим, я предлагаю вот так, — и он кинул Маркусу отобранную у пуффендуйца коробочку. Флинт удивленно посмотрел на крышку и прочитал название: — «Мандрагоровое поле — испытай свою удачу». У меня была такая года в три, — он разочарованно поморщился и хотел уже было вернуть коробочку обратно, как вдруг в голове что-то щелкнуло, и Маркус с интересом уставился на Пьюси. — Предлагаешь тянуть жребий и таким образом узнать, кто из нас самый «везучий»? — Эдриан утвердительно кивнул, а Флинт, войдя во вкус, внес ответное предложение: — Не будем говорить парням, на что мы играем, а то, если растреплют, то потребность в шантаже отпадет сама собой. Пусть это станет сюрпризом для победителя. Ладно, ближе к делу! Пойду соберу остальных, а ты пока подготовь поляну, — распорядился он и, получив в ответ поднятые кверху два больших пальца, уверенной походкой вышел за дверь.

* * *

Флинт внимательно рассматривал сидящих перед ним членов сборной, пытаясь определить, у кого из них больше всего шансов понравиться Вуду. По условиям задачи требовалось, чтобы от страсти у гриффиндорца окончательно сорвало крышу. Ведь только тогда его защита ослабнет настолько, что он забудет обо всех своих предубеждениях насчет слизеринцев. Как же сдвинуть дело с мертвой точки? Маркус привык оценивать парней совершенно по другим параметрам. Например, он точно знал, что Монтегю лучше всех держался на метле, а у Боула прекрасный замах справа. Флинт мысленно чертыхнулся. Да у него и не было никогда необходимости рассуждать на тему у кого самое подкаченное тело или выразительные глаза. А все этот чертов Вуд! Устав от бесплодных попыток, Флинт постарался сосредоточиться на понятных для себя вещах, при этом подсознательно представляя каждого из присутствующих в объятиях гриффиндорца. Вот, например, Люциан Боул, Перегрин Деррек и Майлз Блетчли вроде ничего себе так. Но! Ни один из вышеперечисленных не собирался продолжать спортивную карьеру после школы. Квиддич для них — всего лишь хобби. Вуду было бы не о чем с ними говорить. Почему-то от этого Флинт почувствовал маленький укол злорадства. Пьюси, как раз наоборот, попиздеть любил. Но! Маркус с каким-то неуместным удовольствием отметил про себя, что вряд ли Вуд вынес бы такой поток словесного поноса. Грэхэм Монтегю казался неплохим вариантом. Вроде бы как у него вообще нет недостатков. Маркус мрачно вперился в начинающего нервно ерзать Монтегю обвиняющим взглядом, стараясь понять, что же с ним не так. Почему-то неожиданно это стало крайне важным. Несколько раз внимательно просканировав его с ног до головы, Маркус удовлетворенно хмыкнул, остановившись на руках. Ну да, вот оно. Не пальцы, а сардельки какие-то, еще и волосатые. Буэ-э-э… Вуд на такие никогда не поведется. Вот так-то! Немного поражаясь бредовости своих размышлений, Флинт огляделся в поисках Малфоя. Тот опаздывал. — Марк, что-то случилось? — наконец подал голос Монтегю, с беспокойством стреляя глазами на маленькую игрушечную грядку с торчащими из нее семью аккуратными пучками зелени, стоящую на откидном столике. — Чем это вы тут занимаетесь? — Ща, погоди, подождем… — Флинт не успел договорить — в купе величественно вплыл Драко, и, глядя на его смазливое лицо, Маркус почему-то ощутил смутную неприязнь, признавая, что сходство с маглом из Сохо не вызывает сомнений. Именно такие-то вот субчики и нравились Вуду! Такие, которые являлись полной противоположностью самого Флинта. Малфой с завистью покосился на значок старосты, висящий на мантии Пьюси, и устроился рядом с Перегрином Дерреком, практически вдавив того в Грэхэма. В купе, заполненном огромными натренированными телами, стало по-настоящему тесно. Стоящий у входа Маркус прикрыл дверь и, набрав в легкие побольше воздуха, начал заготовленную заранее речь: — Парни, я попросил вас собраться, чтобы сообщить, что, благодаря кое-каким недавним событиям, можно считать, Кубок школы уже у нас в руках, — завладев таким образом всеобщим вниманием, он продолжил: — Конечно, имеются небольшие сложности. Для того, чтобы все срослось, нужно провернуть один маневр. Сразу скажу, дело не из приятных. Я, конечно, мог бы и сам определить, кому поручить это ответственное задание, но мы же с вами команда, а значит все решим по-честному. Короче, будем тянуть мандрагор. У кого запищит, тот и победил, — Маркус изобразил кавычки в воздухе. Воцарилась тишина, а потом Блетчли без какого-либо энтузиазма поинтересовался: — А в чем состоит это ответственное задание? — Пока не могу вам рассказать. Так надо для дела, но намекну. Если все получится, то это решит проблему с гриффиндорцами раз и навсегда. Какие бы там схемы ни рисовал Вуд, и как бы быстро ни ловил снитч долбаный Поттер. Ну что, все согласны? На кону честь факультета, — веско добавил в конце Флинт. Со всех сторон посыпались поспешные кивки, и Маркус уже было обрадовался, что все прошло так гладко, но тут, конечно же, влез вездесущий Малфой. — Я, само собой, уважаю старину Салазара, — проговорил он, раздражающе медленно растягивая слова, — но вот ты тут так усердно разорялся про команду и чувство долга, а я все думал, действительно ли это искренне. Особенно если иметь в виду слухи о том, что почти вся сборная тусовалась в Сохо, а сова с приглашением для некоторых ее членов, наверное, затерялась где-то в пути. Участники гулянки быстро переглянулись между собой, пытаясь определить, откуда именно произошла утечка информации. Грэхэм грозно уставился на сидящего рядом Перегрина Деррека, видимо, вспомнив, с кем он успел поделиться впечатлениями от магловского Лондона. Тот виновато опустил голову, признавая свою оплошность. Флинт, если честно, совсем не удивился — Перегрин был тем еще треплом. Разозлившийся Грэхэм в отместку двинул корпусом и с силой вжал предателя в бок Малфою. Деррек аж ахнул от боли. — То есть, если я все правильно понял, то, когда речь заходит о героической жертве во славу Слизерина, моя кандидатура очень даже подходит, а для совместной пьянки я, видимо, недостаточно… эм… командный игрок. Как удобно, — ехидно заметил Малфой. На самом деле Маркус обсуждал с Эдрианом возможность того, чтобы позвать на вечеринку всю сборную в полном составе, но, услышав прилетевшее в ответ «ебаный альбинос» и «долбаный хорек», смирился и отказался от этой затеи. Против Деррека в целом никто ничего не имел, но тот поддерживал слишком теплые отношения с Малфоем и наверняка растрепал бы ему о предстоящем знаменательном событии, так что Перегрин также остался за бортом. Пауза затянулась, но необходимость отвечать отпала сама собой, когда дверь в купе распахнулась и в проеме показалась лохматая голова Грейнджер. Она быстро нашла глазами Пьюси и строгим голосом сообщила: — Перси попросил собраться всех старост, чтобы обсудить график ночного патрулирования коридоров. Ты идешь? Флинт, находясь вблизи, внимательно оглядел ее, пытаясь определить, что же такого нашел в ней Эдриан. Казалось бы, заурядная внешность, неопрятная прическа. Вон, даже очки напялила. Видимо, подражает своему любимому Поттеру. И тут Маркус чуть ли не хлопнул сам себя по лбу. Блядь, очки! Столь вожделенные Пьюси очки, которые он считал синонимом слова «сексуальность», гордо поблескивали, сидя на носу гриффиндорки. Флинт с тревогой обернулся и увидел, что не обращающий никакого внимания на любопытные взгляды Пьюси уже поплыл, впервые за сегодняшний день проглотив язык. Маркус стремглав бросился на помощь. — Еб твою мать, Грейнджер, тебе для чего очки на носу? Неужели не видишь, что мы тут немного заняты? Ты же ему дашь потом копию расписания? — Та неприязненно покосилась на него, закусила губу, кивнула и быстро удалилась. — Ну все, Эд, оттаивай. Она даст. Я договорился, — поигрывая бровями, заржал Флинт и с удивлением заметил, что Пьюси от смущения пошел красными пятнами. — Это сейчас что такое было? — встрепенулся не пропускающий ни одной детали Боул. — Что у тебя с Грейнджер, Эд? — Не болтайте ерунду! — взвился притихший на время Малфой. — Это же гребаная Грейнджер. Даже если принимать во внимание тот факт, что у Пьюси напрочь отсутствует вкус, то иметь что-то общее с подобными ей просто непозволительно для любого уважающего себя волшебника. — Драко, по-хорошему тебя прошу — отвали, будь послушным мальчиком, — почти умоляюще попросил пришедший наконец в себя Эдриан. — Я, наверное, как-то, сам разберусь, с кем мне кувыркаться в кровати. Или теперь для этого следует получить твое высочайшее одобрение? — Так ты даже не отрицаешь, — довольно протянул Малфой, явно приходя в возбуждение оттого, что нашел больную мозоль врага. — И тебя совсем не смущает, что она грязнокровка? — Да вот как бы тебе объяснить, — начал заводиться Эдриан. — Я не вампир и не адепт извращенных сексуальных практик. Какая мне нахуй разница?! Ты уже всех задолбал своими чистокровными закидонами! Малфой обиженно засопел: — Марк, я понимаю, что остальным насрать, но ты-то чистокровный. Ничего не хочешь сказать? — он совершенно точно перешел черту, одним махом оскорбив почти что всех присутствующих. Повисла пауза, все в неловкости замерли, стараясь не смотреть друг на друга. Эту тему было не принято поднимать в приличном обществе, учитывая, что даже самые древние и уважаемые семейства не попали в пресловутый список двадцати восьми. Понятно, что негоже пачкаться связями с маглами, но на факультете Слизерин, по мнению Маркуса, собрались исключительно достойнейшие представители волшебного мира, и отсутствие их фамилии в каком-то древнем пергаменте этого факта ни разу не отменяла. Флинт оглядел парней: родственники Монтегю, Боула и Деррека на протяжении веков занимали в Министерстве ведущие должности. Вот, например, отец Люциана только что вступил на пост министра спорта, чем Флинт обязательно планировал воспользоваться в будущем. Блетчли гремели на весь магический мир своими баснословно дорогими зельями. Про Пьюси вообще можно было и не говорить. Вот почему у этого Малфоя все время чешется в одном месте? Флинт задумчиво посмотрел на него. Все затаили дыхание, ожидая реакции капитана. Можно, конечно же, поставить командный настрой на первое место и просто загасить конфликт на корню, но Маркус привык всегда в случае неприятности прикрывать своих близких, а Эдриан был ему ближе некуда. — Знаешь, Малфой, — начал он, демонстративно потирая костяшки кулаков, — как один наследник древнего чистокровного рода другому скажу тебе — и скажу только один раз — пошел-ка ты на хуй. — Но, Марк, — Малфой побледнел, — ты не можешь… — Ты меня еще поучи, какой рукой стряхивать. Какое твое дело, кто кого ебет? Займись лучше чем-нибудь полезным. Попробуй поймать затраханный снитч раньше гребаного Поттера, например. Притихшие было парни будто бы почувствовали команду «фас», и на совсем уже сдувшегося Малфоя посыпалось со всех сторон: — Пропускает тренировки, а еще чего-то пиздит! — Навернулся с метлы прямо перед пуффендуйцами! — Не видит снитч, даже если тот летает прямо у его морды! — И вообще, — подытожил Блетчли, весело поглядывая на отчаянно заламывающего руки Деррека, — кто-то пустил слух, что эта самая грязнокровка как-то раз тебя так отделала, что на твоем лице места живого не осталось. Малфой злобно зыркнул на Перегрина. Вот ничего-то ему доверить нельзя! Если бы взгляд мог убивать, от Деррека не осталось бы и мокрого места. Он затряс головой, отрицая факт предательства, но Малфой, особенно не разбираясь, с силой вдавил его обратно в Грэхэма. Перегрин совсем неинтеллигентно крякнул. Крепко зажатый с двух сторон, он, кажется, не мог даже вздохнуть. — Это была всего лишь пощёчина! — сквозь всеобщий гогот попытался оправдаться Малфой. — Блядь, Драко, ты хотя бы иногда думай, прежде чем говорить, — у Боула на глазах от смеха выступили слезы. — Значит, это даже не была магическая дуэль? Она что, просто по-магловски отшлепала тебя? Тебя? Чистокровного засранца? — Все равно Грейнджер тебе не даст, — признавая наконец свое поражение, нанес последний подлый удар Малфой. — Это с хрена ли? — искренне возмутился Пьюси. — Ну, тут я вынужден согласиться с нашей чистокровной задницей, — примирительно проговорил Боул. — Она же подружка Поттера. Вся из себя такая умная, прилежная и правильная. Готов биться об заклад, что, если рядом будет отираться кто-то из Слизерина, у нее коленки сожмутся сами собой. Да она на тебя порчу наведет, как только ты хоть раз до нее дотронешься. Так что ничего тебе, дружище, не обломится. — Заспорим? — с вызовом бросил окончательно вышедший из себя Эдриан. — Мне хватит и недели. — Опаньки, — вклинился в разговор Грэхэм, довольно потирая руки, — я тоже поучаствую, поддержу Эда. Что на кону? — Кто-то мне рассказал, — с хитрой улыбкой заметил Боул, насмешливо подмигивая уже посиневшему от нехватки кислорода Дерреку, — что ты, Эд, везешь с собой целый чемодан первосортных магловских сигарет. Пьюси насупился и возмущенно воззрился на Перегрина. И тот обязательно стек бы на пол от страха, если бы его надежно не придерживали с двух сторон обиженные Монтегю с Малфоем. — Деррек у нас, судя по всему, внебрачный сын Риты Скиттер, — захихикал Блетчли. Поднялся жуткий гвалт. Со всех концов летели предложения по ставкам, обсуждались условия пари. В итоге немного очухавшийся Перегрин чудом вывернулся из своей удушающей ловушки и заговорщицким шепотом по секрету сообщил: — Парни, есть информация, что Грейнджер встречается с младшим Уизли. — Да ты опасный человек, — с невольным уважением присвистнул Маркус. — Блядь, я передумал, — резко сменил позицию Грэхэм. — Ставлю против Эда. Прости, приятель, — он, как бы извиняясь, похлопал Пьюси по плечу, тот в ответ лишь с вызовом сдвинул брови. Флинт устало почесал в затылке. С этим дурацким спором они напрочь забыли, зачем собрались. А Вуд между тем сам собой не соблазнится. — Закрыли все рты, — проревел он отточенным за долгие годы капитанским басом и в образовавшейся тишине ткнул пальцем на забытую грядку. — Тянем мандрагоры. Быстро! К столу в едином порыве одновременно протянулось шесть рук. Флинт внутренне подобрался, приготовившись услышать бьющий по ушам визг, но… ничего не произошло. Было подозрительно тихо. Маркус с недоумением оглядел собравшихся. Каждый держал в руке совершенно беззвучный маленький клубень. — Ну и какого хрена? — взревел он. — Игра, что ли, бракованная? — Марк, — мягко позвал Эдриан и подтолкнул в его сторону грядку, на которой в гордом одиночестве возвышался еще один задорный кустик. — Ты еще не тянул. Флинт застыл, понимая, чем ему все это грозит. На негнущихся ногах он подошел к столу, встретился глазами с подбадривающе улыбающимся Пьюси и перевел обреченный взгляд на торчащую из земли мандрагору. Уже будучи не в силах что-либо изменить, Маркус, будто бы со стороны, наблюдал, как его дрожащая рука обхватывает пучок и вытягивает сморщенную тварь на поверхность. Он даже зажмурился, ожидая сразу же услышать оглушительный вопль, но тишину нарушал лишь стук его бешено колотящегося сердца. Прошла минута. С медленно разливающимся по телу облегчением Флинт подумал, что игра, наверное, все-таки бракованная или поломалась, когда чертов пуффендуец растянулся перед ними на полу. Все еще не веря в чудесное избавление, Маркус поднес мандрагору поближе к лицу и для надежности потыкал в нее пальцем. И тут внезапно она заворочалась в его руках, открыла маленькие черные глазки и пронзительно завизжала.