Держась за руки

Что чувствуют люди, когда идут на казнь, которая будет проходить на костре? Страх? Надежду на спасение? А может желание провести эти последние минуты, держась за руку с человеком, которого очень любишь, с которым делил ложе, с которым хотел прожить всю жизнь и ради которого жил? Да, наверное… Быть сожжённым на костре это одно из самых ужасных и безжалостных наказаний, которые могли только быть на свете. Лучше выпить яд или быть задушенным верёвкой, да всё, что угодно, но не костёр. Этот страшный конец ожидал двух девушек, которые просто любили друг друга. Их любовь и стала для обеих концом… В совсем раннее утро, когда все ещё спали, и солнце не поднялось над Стамбулом, на площадь вели двух осуждённых, которые не верили в то, что их жизнь так неожиданно закончится, так ещё и таким мучительным способом. Этими девушками были две госпожи, которые ранее были любимы повелителем, но такого греха он простить им не смог. Хюррем и Махидевран — два заклятых врага, которые смогли найти покой в объятиях друг-друга. Но, как известно счастье у такой любви долго не длится… Вместо того, чтобы, как обычно просыпаться в уютных и просторных покоях, они идут со связанными руками, встречая свой последний рассвет вместе. Обе девушки вспоминали разные моменты их жизни. Вот они впервые поцеловались в покоях, тогда рыжеволосая так мило смущалась, это очень нравилось Гюльбахар. Вот они вместе гуляют по саду при дворце, Хюррем срывает розу, которая только распустилась ранней весной и дарит её черкешенке, а та в ответ прикасается губами к щеке огненной госпожи. Вот они проводят свою первую ночь вместе, это было волшебно, как в сказке, из которой не хотелось возвращаться. Эти воспоминания незабываемы… Эти моменты никогда не пропадут из памяти девушек. Тяжело осознавать, что скоро этому всему придёт конец, и возлюбленные покинут мир живых, придавая своё тело сырой земле. В головах обеих девушек всплывала прошедшая ночь, которую они в последний раз провели вместе. Тогда ни одна из них не подозревала, что на утро они будут приговорены к смертной казни. Да они знали, что когда-то это может произойти, но не думали, что так рано… Та ночь* —Хюррем, иди ко мне- сидя на кровати и раскрывая руки для тёплых объятий, ласково сказала темноволосая. Огненная госпожа подбежала к девушке и усевшись на чужих коленях, обвила руками стройную талию весенней розы. Их губы слились в нежном поцелуе, который хотелось повторять снова и снова. Девушки наслаждались этим мгновением, им хотелось остановить время и растворится в этом поцелуе. Влюблённые ценили любой миг, проведённый рядом друг с другом. Каждая понимала, что какая-то из встреч может стать последней. Но они старались не заглядывать в печальное будущее, а жить настоящим и наслаждаться тем, что имеют сейчас. Им не нужно было терять, чтобы только потом начать ценить то, чего не вернуть. Хюррем слегка надавила на плечи Махидевран, чтобы та легла. Оказавшись над черкешенкой, девушка начала осыпать молочную кожу шеи и ключиц невесомыми поцелуями. Весенняя роза отводила голову в разные стороны, открывая больший участок для ласк, от которых она получала сказочные ощущения. Это не описать словами, это можно только почувствовать… Бордовое платье с золотыми вышивками, в котором была темноволосая на данный момент, не устраивало огненную госпожу, и она быстро избавилась от лишней ткани. Освободив и себя от одежды, Хюррем начала покрывать грудь Махидевран нежными поцелуями, от чего слышала тихие довольные стоны своей возлюбленной. Рыжеволосая сжимала разгорячённую плоть, доставляя большее блаженство черкешенке, которая извивалась под ней. Огненная госпожа спускалась всё ниже, целуя каждый сантиметр изящного тела весенней розы. Девушка раздвинула стройные ноги темноволосой и коснулась языком влажных складок. Махидевран почувствовала язык огненной госпожи в разгорячённом лоне и закусила губу, чтобы не издать слишком громкий стон, который мог вызвать недоумение у других жителей дворца. Через пару минут таких ласк рыжеволосая решила дать черкешенке желаемое и вошла в неё двумя пальцами, подбирая подходящий темп. Она делала нежные толчки, приносящие непередаваемые ощущения девушке, которая находилась под ней. Долго ждать не пришлось, весеннюю розу накрыла волна оргазма и содрогнувшись в сладкой конвульсии, она откинулась на подушки, жадно хватая воздух ртом. Хюррем легла рядом с возлюбленной, нежно целуя ту в щёку. Отдышавшись черкешенка приподнялась и, устроившись на чужих бёдрах, начала двигаться, создавая нужное трение. Тихие стоны эхом разлетались по просторным покоям. Через пару мгновений девушек накрыла волна удовольствия и они обессиленные упали на подушки, оказываясь в объятиях друг-друга. —Когда-нибудь мы убежим отсюда навсегда. Мы сможем жить спокойной счастливой жизнью и перестать вечно скрываться. Я люблю тебя, Махидевран- улыбаясь, прошептала Хюррем, заглядывая в голубые, как нежные васильки глаза напротив. —Я готова бежать, куда угодно. Главное что с тобой. Я тоже люблю тебя, моя огненная госпожа- нежно целуя рыжеволосую, проговорила черкешенка. Из прекрасных воспоминаний в реальный мир девушек вернули ощущения крепко стянутой верёвки на теле. Двух возлюбленных привязали к длинному деревянному столбу с разных сторон так, что они больше не могли видеть лица друг-друга. «Бесстыдницы! «, " Блудницы! " кричали люди из толпы, смотря на девушек осуждающим взглядом. Народу не суждено было понять и принять такую любовь. Последнему желанию Махидевран и Хюррем всё же суждено было сбыться. Они желали пронести свою любовь друг к другу до конца своих дней, и вместе предстать перед Аллахом. Хоть сейчас девушки и не видели лица друг-друга, но они могли взяться за руки, и этого было достаточно. Народ продолжал суетиться и кричать, они жаждали этой казни, буд-то обе госпожи сделали что-то действительно ужасное. Хюррем крепко сжала руки Махидевран, было страшно, очень страшно. —Милая даже после смерти я не перестану любить тебя. На том свете мы обязательно встретимся и снова сможем обняться, почувствовать губы друг-друга, жить так, как мы хотели. Веришь? — тихо шептала Гюльбахар, в ответ также сжимая руки огненной госпожи. —Верю. Нам осталось немного потерпеть и всё будет так… Прошу только не отпускай мои руки- шёпотом отвечала рыжеволосая. —Ни за что не отпущу, как бы больно не было, буду сжимать только крепче, но не отпущу, клянусь- пытаясь немного успокоить возлюбленную, говорила весенняя роза. Она единственная знала, как сильно Хюррем боится огня, не смотря на то, что её саму считают тем самым огнём. Разум девушек немного помутнился от сильного волнения, и всё происходящее казалось каким-то отдалённым. Обе слышали грозные крики «Сжечь! Сжечь бесстыдниц!» и чувствовали, как горящие ярким пламенем факелы подносили к подолам их платий. Ткань быстро вспыхнула, и руки сжимались всё сильнее. Тела охватила сильнейшая жгучая боль, от которой хотелось избавиться любыми способами. Огонь сжигал нежную кожу, а вопли народа перебивались мучительными криками двух осуждённых. Пламя добралось до рук, но госпожи не отпускали друг-друга, как и обещали. Для народа это была пара минут, а для них целая вечность… Крики и вопли стихли… Они пронесли свои чувства до конца своей жизни, в пламени того костра горела их любовь, которую нельзя уничтожить ничем. На той площади было совершено очень много казней, но эта осталась в памяти людей надолго, про этот случай сочиняли разные мифы. Поговаривают каждый год в ту самую дату, когда сожгли девушек, ночью перед наступлением алого рассвета слышен душераздирающий крик двух возлюбленных, которые сгорели в своей любви, держась за руки…