Хайп

Если бы я был искренен со своими подписчиками на все 100%, то написал бы в истории розовыми буквами на чёрном фоне: «Доброе утро, пупсы. Надеюсь у вас оно доброе, потому что мне его успели испортить», но вместо этого я выкладываю историю, как еду в грязных после вчерашних боев тортом штанах и Катиной кофте. И особенно внимательные фанаты (то есть почти все) обязательно отметят, что ночевал я не дома, а у Кати, и будут писать об этом повсюду всю ближайшую неделю. От мыслей меня отвлёк звук уведомления в Инстаграм: Ярик мгновенно отправил реакцию в виде большого пальца на мою историю. Да, он должен быть доволен, ведь это его идея обменяться кофтами с девушкой после вечеринки. Впрочем, все, что связано с моими взаимоотношениями с женским полом и что появляется в информационном поле, является его идеей. Он считает, что быть двадцатилетним однолюбом — это скучно, фанатам нужны интриги, и чтобы девушка была не одна, а три, и в соцсетях регулярно появлялись намеки на каждую из них. И сегодня очередь Кати. Громко выдыхаю. Она ведь всего лишь одна из моих подруг, кому я просто хочу помочь раскрутиться. Между нами нет химии, нет искры, нет секса, но людям так нравится играть в Шерлоков, что они этого как будто бы не замечают. Натыкаюсь на очередную отметку в тиктоке на видео танца Жени и Жени. Под ним уже сотни комментариев о том, как они подходят друг другу и что Милохин сам виноват, что упустил такую девушку своей неопределённостью. Сжимаю телефон так, как будто бы хочу его раздавить. Эти люди так правы и не правы одновременно. Танцы двух Жень — это тоже идея Ярика, чтобы объявить нового участника дрим тима на максимальном хайпе. Но это не отменяет того факта, что они и правда веселились, когда танцевали, и правда держались за руки, и правда поехали на афтерпати моего дня рождения вместе… То есть делали все то, что должен был делать я, если бы мы все не гнались за бешеной популярностью. Выхожу из машины и медленно двигаюсь в сторону Останкино. Как мне вести себя с Женей? По-дружески обсудить вчерашний вечер или не говорить об этом вовсе? Шутить ли на эту тему или сказать, что на его месте хотел бы оказаться я? А вдруг она обижается, что мы вчера практически не пересекались на празднике? Отгоняю от себя эту мысль, ведь мы вчера обсудили, что вечеринка — всего лишь часть моей работы, я должен был общаться с теми, с кем нужно, а не с теми, с кем хочется. Прохожу в раздевалку, нахожу на вешалке одежду, в которой буду сегодня выступать. Выступать. Мой день рождения и его последствия, выложенные в сети, покажутся фанатам детским садом, когда они узнают, что мы должны сделать на льду сегодня. От мыслей об этом номере меня кидает в холодный пот. Во-первых, играть секс на льду на федеральном канале — это не то, к чему может быть готов человек, который не так уж опытен в сексе в принципе. Во-вторых, я видел, что Женю вчера неплохо развезло, и тусовалась она практически до утра, а у нас сегодня две нереальные поддержки, которые мы научились выполнять без страховки только за день до съёмок. Меня вовремя отвлекают очередные поздравления с прошедшим днём рождения. Таня, наш массажист, подарила торт, ребята подарили розовую гитару, на которой я сразу же замечаю такой знакомый почерк и надпись «С днём рождения, Даниил» и сердечко. Приняв все поздравления, я собираюсь с мыслями и выхожу на лёд, чтобы встретиться с хедлайнером вчерашнего дня, с неподражаемой Евгенией Медведевой. К своему сожалению, первая, кого я встречаю у льда, вовсе не Женя, а ее мама, Жанна, которая встречает меня не самым своим дружелюбным взглядом. - Привет - здороваюсь я, не решаясь добавить «мам», так как она явно не в настроении, а мне хочется дожить сегодня до встречи с Женей и до нашего номера. - Привет, Дань. Успел отдохнуть после вчерашнего? - такое чувство, как будто это сказано с ноткой сарказма в голосе. - Да, я… - начинаю говорить, но она прерывает меня на полуслове. - Мог бы вчера и пораньше Женю отпустить. Я понимаю, вы люди взрослые, можете пить и гулять до утра, но ведь не перед концертом! Я не успеваю ничего ответить, так как за моей спиной появляется предмет нашего разговора. - Мам, ну елки палки, ты решила ещё и ему почитать нотации, он здесь вообще не при чем, - Женя сказала это так раздраженно, что можно понять: они уже не раз за сегодня обсуждали ее позднее появление дома и не самый свежий вид. - Да, ОН тут вообще не при чем, - раздраженно ответила Жанна и ушла куда-то в сторону раздевалок. Ну вот, воздух был раскалён, а мы ещё даже не сказали друг другу ни слова. Я медленно поворачиваюсь к ней и встречаю ее взгляд, он кажется мне немного растерянным. - Привет, пупс, - я делаю шаг в ее сторону, обнимаю и целую в щеку. Она как будто бы расслабляется, обнимает меня в ответ и на выдохе говорит «привет» мне куда-то в плечо. - Как себя чувствуешь? - искренне, без капли иронии спрашиваю я, немного отстраняясь. - Нормально. Похмелья нет, если ты об этом. - и как будто бы снова напрягается. Неловкая пауза. Мы смотрим друг в другу в глаза и воздух вокруг нас как будто немного искрится. Мы одновременно начинаем говорить: - Во сколько добралась домой? - Ночевал не дома? И снова замолкаем, переваривая эти вопросы. Вчера мы ведь даже не попрощались, последний раз я видел ее, когда Лиана спрашивала, кто поедет в караоке, и я ответил, что устал и поеду спать, а рядом материализовалась Катя и сказала, что мы собирались ехать к ней (исключительно ради хайпа). Женя стояла рядом и наверняка это услышала, после чего ответила Лиане, что она не против продолжить вечер и взяла под руку новичка Женю. Вспоминаю это и непроизвольно сжимаю челюсть. Женя начинает говорить первой: - Не так уж и поздно, часа в 4 утра была дома. Очень душевно посидели с ребятами, тем более, что все относились ко мне очень хорошо, Женя даже вызвал такси до дома, - сказала она, выделив интонацией имя Женя. - Не удивительно, ты умеешь располагать к себе людей, - я же выделил слово располагать. - а я ночевал в отеле, неподалёку от клуба, слишком устал чтобы ехать до дома. - Да, тебе было от чего устать, - раздраженно проговорила Женя и выехала на лёд. Не понимаю, откуда между нами столько напряжения, ведь мы лишь друзья, причём по словам Жени на 100%? Почему у меня возникает чувство, что она меня ревнует? И почему вообще ревную ее я? Мы уже сидели на ступеньках, ожидая нашего с Женей выхода на лёд, когда Агата начала снимать сторис. Я сказал, что поцеловал Агату в губы, непроизвольно оглядываясь на Женю, а она в ответ сказала, что танцевала вчера с корейцем. Я был бы не собой, если бы не пошутил о том, что она мне изменила. Но может в этой шутке есть доля правды? Перед самым выходом на лёд между нами все ещё чувствовалось напряжение. Женя повернулась ко мне: - Мы обязаны сегодня показать свой максимум. Можешь представить вместо меня кого угодно, главное отыграть этот номер так, как будто ты действительно хочешь заняться со мной сексом. - она сказала это и у меня рот открылся от удивления. Неужели она думает, что мне нужно представлять кого-то ещё? Тем более, когда она в этом невероятно коротком платье, которое подчёркивает все ее лучшие стороны, обнажая бёдра и приоткрывая грудь? - Знай, что каждую секунду номера я не смогу думать ни о ком, кроме тебя, - я сказал это так тихо, что не уверен, что она вообще это услышала. В этот момент нас обьявили и мы выходим на свои позиции на льду. Я сажусь за стол, она встаёт на центр, включается музыка — закрывайте глаза детям, мы начинаем. На протяжении всего номера я не могу понять, происходит ли это все в реальности или лишь моя фантазия так разыгралась. Мы смотрим друг на друга так, как будто хотим раздеться здесь и сейчас, как будто на нас не смотрит жюри и огромный зрительский зал. Обе сложные поддержки выполнены безупречно, так что можно слегка расслабиться и прочувствовать весь остаток номера. Любимую часть номера — стол. Я бросаю Женю на него, она легким движением скидывает реквизит. Я целую ее в шею, провожу руками вдоль тела. Мы меняемся местами, скрещиваем пальцы, я подношу ее руку к своим губам и целую ее. Чувствую ее удивленный вздох, ведь этого не было в сценарии нашего номера. Расцепляемся, отъезжаем друг от друга, последние аккорды и номер завершён. Слышу, как за моей спиной взрывается зал, и чувствую, что взрывается не он один. У меня как будто перевернулся весь мир, как будто сейчас все наконец стало таким очевидным и понятным. Мы смотрим друг другу в глаза, стремительно приближаемся и сходу целуемся в губы. Сейчас абсолютно все равно, что скажет Ярик, фанаты и жюри — это наш момент. Разрываем и так короткий поцелуй и врезаемся в объятия друг друга. Наконец между нами больше нет напряжения, этот сценический секс стал настоящей разрядкой для нас обоих. Женя шепчет мне на ухо: «Я тоже не могла думать ни о ком, кроме тебя» и все остальное больше не имеет значения.