Сквозь века – ты моя, Лилит...

«Лиам, Лиам, Лиам…» Я скромно улыбаюсь — на меня это не похоже. — Почему твои руки так дрожат, Лилит? — его ладони ложатся на мои запястья, нежно обволакивая своим теплом. Эти прикосновения возвращают меня в чувства. Он, словно лед — такой холодный, но все еще в состоянии обжигать мою душу. Сжигать до тла и продолжать задумчиво наблюдать над этим. Ведь это вполне в его стиле, нет не стиле — сути. Иногда кажется, что айсберг внутри его души растет с каждым днем, как появилась новая Лилит. Но и это была не она. Возможно, он говорил, что новый ее характер нравится ему еще больше, но и сквозь эти глаза осеннего неба, можно было увидеть разочарование. Грусть. Солсбери надеялся, что главным его подарком на день рождение станет возвращение памяти Лилит, но и что было возвращать, если это совсем не она? Тонкие пальцы погладили мою щеку, я громко вздыхаю, опуская голову, словно чувствуя вину всему этому. Прежде его глаза светились надеждой, но сейчас, кажется, она угасла. — Совсем холодная, — он улыбнулся, так мило, сдержанно, как умел один только Лиам. Улыбаться душой и глазами. И я верила его глазам, его прикосновениям, сквозь которые он касался души. — Моя милая Лилит… — Знаешь, бывало и теплее в поместье. — Я будто пропускаю его слова мимо ушей. Хочется закрыться, уйти. Зачем, зачем ты заставляешь меня это чувствовать. Может это и было целью Таролога? Кто знает каким образом и скольким людям я причинила боль? Но он то — знает. Неожиданно я прижимаюсь к его груди. Он гладит меня по волосам, тихо нашептывая о чем-то неважном, возможно последние клетки надежды все еще бьются в его сердце и он старается достучаться до меня. Кажется, он преподносит Лилит, как свою маленькую любимую куклу. Она так важна ему, как ребенку, который не расставался с ней столько времени…и вдруг потерял. Лилит… Я слышу как бьется его сердце. Это на миг меня успокаивает. — Тебе нужно идти. — Я поспешно собираю последние свои клетки воли «Да что с тобой, Селена?! Ты — не Лилит. Оставь все это, он не знает, что вы разные люди… Не понимает…» А как хотелось… — Нам нужно идти. Я легко улыбнулась, пытаясь стереть последние очертания грусти на моем лице, подбадривая Лиама, ведь даже в свой день рождение, кажется, он преподносил Лилит, как свой главный подарок. — Конечно. — Солсбери коротко кивнул, я поправила его воротник, и поспешно отошла. — Постой… — Его голос прозвучал, как обычно — неуверенно… — Что? — я резко повернулась, злясь даже не на него, а на свою беспомощность перед ним. Пусть он и был полным воплощением льда снаружи — он растопил мое сердце. А этому нельзя было случиться, нельзя. Нет. Селена, ты не имеешь права поддаваться чувствам… Твоя жизнь не здесь, как глупо, как мимолетно, легкомысленно, как на тебя не похоже, Селена… — Я бы хотел… — Дрожащий голос парня, придал мне уверенности. Я всегда знала, как вести себя с такими людьми. — Так что? — Но не получалось. Не получалось вернуть стальную ноту, когда перед тобой стоял он. — Что, Лиам? — Я спросила еще раз. — У меня есть для тебя кое-что… — он робко поджал губы, доставая из кармана брюк что-то блестящее. Тусклый свет в комнате придавал украшению особого шарма. — Брошь? — Да…она… Я нашел ее в шкатулке дома…еще в юности… Вероятно, она осталась от кого-то из моей родни… Я так давно хотел тебе ее подарить, Лилит… Она, конечно, всего лишь мелкий, блеклый камушек в сравнении с твоими глазами… Я сглатываю подкативший комок к горлу. Нет… Ты режешь меня без ножа, Лиам… — Спасибо…– и вот, я сама слышу эти ноты неуверенности в себе. Охотник превратился в жертву, Селена.? — Ты наденешь ее сегодня? — Пожалуй, да, если ты так…просишь. — Стараюсь вернуть хоть что-то от прежнего тона, но голос дрожит и с губ срывается только шепот. — Ох, это так прекрасно… Она так…так тебе пойдет…позволь…– Лиам продевает маленькую иголочку и ловкими пальцами оставляет брошь на моей груди. — Я хочу…чтобы ты сияла ярче этого камня…

* * *

— Лиам, нет, Лиам! — мой жалкий визг проносится в глубине души, оставляя там свой отпечаток. «Лиама не вернуть» — звонкий хлест, словно реальность пытается возвратить меня в чувства. «На кого ты стала похожа, больно смотреть. Вызываешь только жалость… и смех, Селена» и мой мозг смеется надо мной. Я сама это сделала, сама сожгла все мосты к Лиаму вместе с этим отелем…картинами, бедными душами… Но моя душа уже никогда не будет чиста. Лиам оставил там свой след. След невиданного раньше во мне света души… Он сиял, как солнце изнутри, хотя внешне был полным воплощением луны… И теперь он гаснет. Внутри что-то оборвалось, и подкатило к горлу. Отвратительно, что со мною стало. «Тошнит от тебя, Селена» Такое жалкое чувство — любовь. — Нет…нет…нет, нет, нет… — я не хочу в это верить. Не может быть. Не может. Нет. Никогда бы я не смогла поддаться этим чувствам. Я любила ранее, но что это было? Что это было, если раньше я чувствовала, как моя душа взлетает ввысь при одном взгляде Лиама…и его «Лилит…». Я больше это не услышу… Бархатный голос звучит в моей голове, я накрываю уши руками, в тщетных попытках заглушить свой разум. Что-то внутри оборвалось. А с тем и появилось ощущение тошноты. Тошноты к себе. Хватая побольше воздуха, стараюсь заглушить поток слез, не дать вырваться наружу. Нет, надо бежать отсюда… Прочь, дальше…

* * *

— Я так полагаю сестра.? — Лиам безразлично поднял свой взгляд на меня. «Сестра…конечно» — с горькой усмешкой пронеслось в моей голове. — Сводная…– сорвалось с моих губ, как будто это мои последние слова. Я всегда старалась держать лицо. Статус. Но что сейчас.? Моя рука потянулась к щеке, утереть одиноко скатывающуюся слезинку… А ведь раньше, белокурый не дал бы тебе этого сделать… Его губы бы приложились к скулам «Что случилось, моя милая Лилит.?». Нет. Я не могу поверить, что больше этого не услышу. Однажды во мне уже это оборвалось. Нет. Я не хочу чувствовать это снова. Зачем? Зачем ты появился здесь, Лиам… И еще кем? Мой брат? Нет…чушь…чушь… «И ведь лучше бы ты не появлялся» — почти не сорвалось с моих губ. — Ты обрела семью, а я, наоборот, что-то потерял… Кое-что очень важное для меня… Но забыл. — Его брови нахмурились, предавая лицу совершенно другое выражение… Пустоты, разочарования, боли… Я медленно поджала губу, больно кусая ее, подавляя волю слезам. — Я потерял сон и покой из-за этого… А интерес ко всему прочему потерял и подавно… Рука коснулась яркой броши на груди… И медленно опуская веки, я вдруг осознала… Нет…не брошь… Он подарил не брошь…а свое сердце…