Ожоги

      Артём зашёл в квартиру и тихо прикрыл дверь. Добрался до спальни, держа на руках тихо сопящую Соню. Аккуратно положил её на белые фланелевые простыни и стал рассматривать. Обычно на лице девушки красовались сотни эмоций, которые порой сложно было разобрать, но сейчас они все куда-то пропали, лишь мирное спокойствие можно было заметить на её лице. Он нежно прикоснулся губами ко лбу девушки, поправил выбившуюся из её копны волос прядь и удалился.       Она почувствовала тепло родных губ на своей коже. Это ощущение показалось ей невероятно тёплым и приятным, захотелось попросить брата повторить, но веки будто налились свинцом, а сил не хватает даже на то, чтобы открыть глаза.       Депо вышел из комнаты. Испуганная блондинка, которая держала в руках биту, выказалась перед ним. Она облегченно выдохнула и с грохотом положила оружие на пол.       — Страшно вообще-то. — Слегка улыбнулась девушка, глядя на недоумевавшего Шатохина.       — Соня заснула, не стал будить и занёс. — Объяснился парень.       Яра вышла к парню в короткой белой пижаме. Шорты открывали вид на худые бёдра, по которым девушка провела рукой, в попытке прикрыться. Неловко. Такая простая и домашняя. Она потёрла кулачками сонные глаза и поёжилась.       — Я переоденусь и налью чай. — Нервно сказала девушка, взмахнула растрёпанными волосами и направилась в свою комнату.       — Хорошо. — Пробубнил шатен.       Он вошёл на кухню, ощутил по ногам ужасный сквозняк и аромат сигаретного дыма. Небольшая тревожность накатывает на парня. Ему здесь абсолютно некомфортно. Стоит гнетущая атмосфера, а депрессивность этого места можно ножом резать. Или это всё отвратительное настроение, а с квартирой на самом деле всё хорошо.       Депо изо всех сил сдерживает свои эмоции. Он очень злится на отца, но больше всего на то, что винил себя в его смерти. Четырнадцать лет он был уверен в том, что мужчина лежит под землёй, на глубине шести футов. Стоило ему лишь остаться наедине со своими мыслями, как вина начинала жрать изнутри. Парень сотни раз прокатывал альтернативные сценарии того вечера у себя в голове, и приходил к выводу, что если бы не он, то отец был бы жив. Разочарованные глаза матери укоренились в памяти Шатохина, с болью в груди он вспоминал их. Тринадцать лет прошло, а он так и не вышел с её похорон.       Девушка появилась в проходе, чем вывела парня из ужасных мыслей.       — Чай? — Тихо спрашивает Яра.       — Ага. — Кивает парень.       Щёлканье конфорки газовой плиты. Свист чайника. Удар дна чашек об столешницу. Напряжённое дыхание Артёма и Яры.       Парень потягивается и зевает, а блондинка неосознанно любуется им, тому, как напрягаются его мышцы, как он прикрывает глаза, пряча от неё свой взгляд. Страх и недоверие, которые он поначалу вызывал, сменились на невольное восхищение.       — Что случилось? Вы очень быстро уехали. — Интересуется девушка и поправляет копну светлых волос.       — Это очень долго и запутанно. — Лениво толкует парень и потирает уставшие глаза. — Ей сейчас очень хуево, будь рядом.       — Как я могу её поддержать, если не знаю ситуацию? — Спрашивает Яра и аккуратно дует в кружку, чтобы охладить содержимое. — Ты же знаешь, что она сама не расскажет о своих проблемах.       — Мы похоронили отца четырнадцать лет назад, а сегодня узнали, что он жив. — Спокойно отвечает шатен.       Блондинка давится чаем. Он ведёт себя так непринуждённо, будто обсуждают последнюю серию эйфории, в то время как у девушки сердце сжимается от страшного осознания, в какой атмосфере сейчас находятся Шатохины.       — Серьёзно? — Вытирая стол, на который пролилась значительная часть её напитка, спрашивает блондинка.       — Да. — Ответил парень и поджал губы.       Девушка хочет поддержать шатена, но от переизбытка мыслей слова не складываются в предложения. Она встречается со взглядом парня. Он долго смотрит на неё своими пронзительными серыми, словно пепел, глазами, не отрываясь, едва моргая. Что-то не так. Вечно уверенный и нахальный Депо сейчас совершенно другой. От уверенных движений, твёрдого тона, пошлых шуток и приподнятого уголка губ не осталось и следа. Никогда ещё он не нуждался в ком-то сильнее, чем в эту минуту. Он расклеился, а самообладание дало по съёбам. Ему страшно. Всегда. И поэтому он прячется за деньгами, насилием, алкоголем и наркотиками.       — Отец всегда был отвратительным человеком. — Решает выговориться парень, ведь нет сил держать всё в себе. — Всё это время я винил себя, я выгнал его в тот вечер. — Говорит он и истерично улыбается. — А он был жив, притворялся, пока я хавал и ненавидел себя, пока Соня росла без внимания, пока мать умирала. — На последних словах он притихает и тянется к пачке сигарет.       — Я тебя понимаю. — Нервно хрустит пальцами и продолжает девушка. — Любой из нас будет думать, что недодал, не договорил, не сделал, недолюбил пока близкий человек был жив, но это не так. Ты никак не мог повлиять. — Говорит блондинка, но агрессивный голос перебивает её.       — Давай без этой хуйни. — Говорит и порывисто кусает свою губу парень. — Прожить такой пиздец нужно, чтобы понимать. — Огрызается Шатохин и подкуривает сигарету.       Девушка замирает, обдумывая слова парня. Делает глоток горячего чая, температура которого помогает согреться. Болезненные обрывки воспоминаний молниеносно проносятся в её голове, а грудная клетка больно сжимается. Картина из собственного детства всё сильнее расцветает перед её глазами чернильными пятнами. Прозрачная пелена не выступает на глаза, ведь Яра убеждает себя, что давно пережила и вылила достаточно слёз из-за этого, а внутри боль заменилась пустотой. Но душевное состояние почему-то стало напоминать заметённый снегом асфальт, которому осталось лишь безнадёжно холодеть под покрытием осадка и ждать, что хоть какие-либо внешние обстоятельства обогреют его и заставят открыть себе облик. Самообман. Она оттряхивается от размышлений, будто от отвратительной грязи, выдыхает, пытаясь взять себя в руки.       — Пытаешься отказываться от помощи под предлогом того, что никто не в состоянии посодействовать и понять тебя, но на самом деле просто боишься довериться и дать слабину. — Тараторит голубоглазая и судорожно проходится языком по зубам. — Ты привык сдерживать свои переживания, ведь хочешь показать окружающему миру какой сильный и стойкий. — Грустно усмехается она. — Людям нужны люди, мы не в состоянии молча нести всё на своих плечах. Даже самым крепким нужно выговориться и поныть. — Понимает блондинка и лихорадочно ковыряет шуруп в столе. — Не отталкивай, когда сам негласно попросил поддержать. Как шизик, честное слово. — Заканчивает она отчитывать Шатохина, будто маленького нашкодившего мальчика.       Депо вжимается губами в фильтр сигареты. Злится. Правда глаза колит. Он молчит, испытующе глядя в небесно-голубые глаза. Хочет принять сильное нападение, отрицать то, что каждая буква, которая была озвучена вишнёвыми губами девушки, являлась чистейшей правдой, но внутри что-то передёргивает и он понимает, что она ему нужна. Нужна для того, чтобы выговориться. Внезапная уверенность в том, что Яра поймёт овладевает его мыслями и помогает понадеяться на неё.       — Мне сложно и больно. — Хмуро выдыхает парень, стараясь превратить звуки, которые вертятся на языке, в понятные слова. — Хочется рассыпать по телу отца удары сжатых кулаков. Повредить все, что только возможно. Мне кажется в меня вселяется совершенно другой человек, с ярой ненавистью ломающий одно ребро за другим, отбивающий печень, почки, и, думаю, даже пару костей. — Шипит, со всей силы сжимая чашку чая.       Блондинка пугается от жестоких слов, вздувшихся желваков, ладоней, которые вот-вот и с громким треском разобьют стекло. Она не находит ничего лучше, чем положить свою пятерню на его руку. Её мать всегда так делала, когда отец приходил пьяный и злой. Он вздёргивается, будто мощный разряд тока пустился по телу. Расслабляется. Делает глоток чая и рассматривает аккуратные пальчики девушки, пытаясь отвлечься от насильственных изображений, которые всплывают в его сознании.       Светловолосая встаёт изо стола, пытаясь не смотреть на озадаченные серые глаза. Тянется к верхней полке, что даётся весьма трудно из-за мизерного роста. Кончиками пальцев цепляется за маленькую коробочку и начинает перебирать её содержимое. Достаёт маленький флакончик и шприц.       — Ты очень нервный и злой. — Утверждает девушка и бегает по кухне, пытаясь найти ватные диски. — Это поможет.       — Я после этого спать весь день буду, может что-то полегче найдётся? — Видя знакомое название на бутылочке, спрашивает шатен.       Парень получает отрицательный кивок, когда девушка, которая всё же нашла ватку, подходит ближе. Она ласково берёт парня за локоть, который поворачивает внутренней стороной к себе. Темноволосый напрягает руку и вены выступают, что помогает девушке вколоть препарат правильно. Девушка прилежно накрывает место инъекции бинтиком и слегка улыбается.       — Продолжишь? — Убирая за собой, спрашивает Яра.       Артём рассматривает миниатюрную фигуру девушки, которую едва заметно из-за большой безмерной футболки, а домашних шорт вообще не было видно, казалось, что голубоглазая стоит в платье или без нижней одежды. Блондинистые, как пшеничное поле, волосы блестели на утренних лучах солнца. Рассвет.       — Всё так навалилось, я просто в ахуе. — Медленно произносит шатен и откидывает голову на спинку стула. — В любой момент может произойти пиздец, со мной, с моими ребятами, с Соней. Чувство контроля куда-то пропало. — Говорит Депо и зарывается в свои волосы. — Завтра перевезу вас в другую квартиру, по соседству со мной. — Лениво зевает и ощущает, что транквилизатор начинает действовать.       — Чего? — Вопрошает блондинка, смешно хлопая глазами.       — Я волнуюсь, вам лучше быть ближе ко мне. — Отвечает Артём, чувствуя слабость в теле и ноющие от усталости глаза. — А ещё эта квартира отвратительна.       Девушка удивляется, что парень волнуется за неё. Они знакомы всего несколько дней. Убеждает себя в том, что он просто ошибся. Она тоже часто несла бред, когда была под препаратами. В зеркале, что обнаружилось за спиной Артёма, видит свои пылающие щёки, смущается ещё сильнее. Она отпускает голову, будто маленькое дитя, которое подловили на лжи, и растерянно закусывает губу. Девушка в этот момент напоминает ежонка, который скрутился в колючий комок.       Белокурой сильно хотелось ещё поговорить с Шатохиным, ведь ему сейчас очень хуево, а у девушки синдром спасателя и повышенная чуткость. Всегда пропускает чужие беды через себя, как пылесос, все болезни, даже чужую вину может взять на себя. Такое было ещё в школе: кто-то украл что-нибудь, не сознаётся, а ей зазорно, будто она воровка. Из-за этой особенности нередко оказывается в рабской зависимости от окружающих, становится жилеткой, к которой приходят исключительно поныть, ведь она всегда поддержит.       Девушка посматривает на совсем вялого шатена, решает что лучше бы отправить его в кровать. Надеется на то, что лекарство помогло и ему станет лучше.       — Я постелю тебе. — Говорит и немного приподнимает уголок губ Яра.       — А ты где ляжешь? — Спрашивает Депо, из последних сил поднимая голову, чтобы посмотреть в голубые глазки.       — С Соней. — Отвечает блондинка и выходит из кухни.       

***

      Маленькая белокурая девочка сидит в уголке комнаты, прижав к себе ноги и обхватив их руками. Она десять минут не выходит из комнаты, вся в испуге, вслушиваясь в плачь сестрёнки и крики отца. Холодный пот льётся по её спине. Слышит шорохи в прихожей, треск посуды, удары по мебели. Страшно. Кровь стучит в висках, всё тело дрожит. Одеяло, накинутое на ноги, душило, словно удав, от которого не возможно скрыться.       Возглас матери заполняет помещение.       Девочка борется с тяжестью испуга, нависшего в тьме ночи над ней, и встаёт. Ватными ногами шагает по ледяному полу. В панике оглядывается по сторонам, пытаясь найти подмогу или причину, которая заставит побежать обратно в детскую, где девочка чувствовала себя безопаснее. По щеке катятся обжигающие слёзы, что золотоволосая даже не смахивает, будто количество её движений строго ограниченно. Дрожащими пальцами малышка скользит по дверной ручки, открывая своему взору происходящее в зале.       Мужчина хватает светловолосую женщину за волосы, что вызывает ужасный крик, который больно врывается в уши людей поблизости, заставляя сердце мучительно дрогнуть. Женщина, поморщившись, цепляется за полку, чтобы не потерять равновесие. Встречается глазами с мужем, мороз по коже продирает. Он по-настоящему взбешён, и одному богу известно, что будет происходить дальше. Внезапно светловолосая женщина вновь вскрикивает, потому что левую щёку обжигает огнём. Снова замахивается, ударяя жену наискось, рассекая воздух запястьем. Девушкой овладевает первобытный страх жертвы, который она не может подавить, как бы ни старалась. Она уже готова попрощаться с сознанием, ведь появляется поражающий гул в ушах и чувство сюрреализма. Сжимается в комочек и закрывает голову руками, стиснув пальцы в кулаки. Перестаёт судорожно глотать воздух и без сил оседает по стенке. Мужчина наваливается на жену, продолжая оставлять губительные удары на её теле. Светловолосая упруго изогнулась под тушей мужа, пытаясь оттолкнуть что было силы. Она взмахивает руками и вмазывается затылком об стол, который рушиться вместе со стаканами и тарелками, что находились на нём.       Девочка в неверии и отрицании трясёт головой, громко орёт, пытается сказать что-то, но ярость и безумие гасит слух отца. Молниеносно пускается вперёд и начинает оттаскивать родителя, отчаянно хватает за футболку, ломая себе ногти. Не думая о последствиях, берёт первый попавшийся предмет и куда-то замахивается. Дыхание перехватывает, будто сильные ладони сжались в крепкой хватке на детской шее.       Нож, который малышка ранее случайно схватила, падает на пол, а вслед за ним и отец. Ярко-алая консистенция медленно расползается по белому кафелю. Мужчина из последних сил сплёвывает кровь, тихо поскуливая сквозь зубы, в последний глотает прохладный воздух и прикрывает глаза, кончая земное поприще.       Девочка в немом крике зарывается в свои волосы, пятнисто окрашивая их в красный. Её охватывает паралич мышц, безвольно валится на пол. Шок, ужас, скорбь, приступ тошноты, головокружение смешиваются в одну массу, что превращается в дикую муку.       Ошарашенная мать, которая уже успела подняться с плитки, трясущимися руками закрывает дочке глаза, уводя её в другую комнату.       Блондинка проснулась от крика, не помня, как оказалась сидящей на своей постели. Мокрые от холодного пота лицо и грудь буквально горели, словно обжигаясь изнутри, когда она конвульсивно хватала воздух с ощущением, словно только что вырвали из морозной проруби промеж замерзшего озера. Перед взором все ещё стояли ужасающие кадры, которые она не в силах выбросить из головы.       К кровати подбегает Соня, испуганно глядя на подругу. Садится и крепко прижимает к себе Яру, закапывая руки в мокрые пшеничные волосы.       — Тшш… — Успокаивающе шепчет брюнетка. — Всё хорошо.       Тьма постепенно рассеивается, Яра дёргается и открывает глаза. Рассматривает пространство и приходит в себя. До неё стало медленно доходить, что всё, произошедшее с ней только что — просто кошмарный сон, не более того. Вжимается в руки Сони сильнее, они не уйдут, не отпустят, потому что любят. Дыхание потихоньку возвращается в норму и она устало припадает лбом к плечу подруги.