Калиста - зов крови.

Они шагали по лесу, обсуждая бог знает что. Разговор был ни о чем, но они оба были ужасно увлечены им. Речь вдруг зашла об отцах, и Камило принял облик Феликса, в очередной раз передразнивая его притягательную манеру речи, иногда кривя лицо. — Прекрати! Это странно! — отворачиваясь, со смехом попросила Калиста. — Что?! Что странного? — ответил Камило будучи ещё в образе отца, продолжая копировать его поведение. — Когда я говорю с тобой, оставайся собой. Для меня странно говорить с тобой о чем-то, когда ты… не ты, — немного невпопад сказала девушка. Эти слова ему действительно польстили, и Калиста этого не заметила, но она немного вогнала юношу в краску. — Что за реакция?! — желая скрыть своё смущение, выпали он. — Где ещё ты увидишь такое? Ты ведёшь себя так, как будто всю жизнь жила в волшебной сказке! — Ну-у, в сказке я не жила, конечно, да и магии не видела… О! Зато в Мексике я встречала парня, который утверждал, что был в мире мёртвых! — с неким безразличием ответила она, подчёркивая, что считает эту историю полным бредом. — Ну знаешь, мы тут о настоящей магии говорим! — посмеялся юноша. Он было хотел опять отпустить шутку, но заметил, что Калиста задумалась. — Что-то вспомнила? — спросил Камило, наклоняясь к ней. — А? Что? — дёрнулась Калиста, выходя из своих раздумий. — Не-ет, просто… Она хотела задать вопрос, но переживала, не испортит ли всё этим. День был так чудесен, и ей бы не хотелось под конец сделать его неловким. — Спрашивай, не волнуйся, — улыбнулся ей юноша. Девушка удивлено посмотрела на него. Этот парень, наверное, обладал ещё и даром читать мысли. — Как ты...? Как ты понял? - Amigo, я лицедей! Я хорошо умею читать эмоции людей. И твои говорят, что ты боишься что-то спросить. Калиста была немного сбита с толку, но решила не упускать возможность и спросила. — А почему твоего дяди Бруно не было сегодня за завтраком? — заметно тише спросила девушка. — Так вот в чём дело, ну… Понимаешь, не знаю, как тебе это сказать, чтобы ты правильно поняла, — Камило замялся, он не знал, заденут ли эти слова его новую подругу и по совместительству кузину. — Скажи, как есть, я пойму, — уже более уверенно ответила она. Камило немного нервно оттянул свою кудрявую копну волос руками, обдумывая, как можно преподнести эту ситуацию помягче. — Ну, как я понял. Из того, что я сумел подслушать у старших, он… Ему больно смотреть… на тебя. Знаю, непонятно звучит, я сам не понял. — Так вот оно что… — Калиста заметно расслабилась, она думала всё намного серьёзней. — Ты поняла, в чём дело? — заинтересованно спросил Камило. — Конечно, чего тут непонятного. Я ведь и сама… избегала своего отражения в зеркале пару месяцев, когда мамы не стало. Я ведь точная её копия, понятно, почему он не хочет меня видеть. Но мне это и не нужно, я осталась здесь… только ради того, чтобы получить свой дар, — решительно закончила Калиста, но все же тихо добавила. — Я не претендую на роль его дочери… Камило чётко читал ложь в её словах, но не мог понять, где именно. — Всё так запутанно. Но знаешь, тебе стоит поговорить с ним, — предложил он. — Зачем? — раздражённо огрызнулась Калиста. — Ну, понимаешь… Ты прошла через это, а он только проходит. Ты бы смогла помочь ему. Он мой дядя, и он уже прошёл через многое, теперь ещё и это. Я боюсь, что он совсем зачахнет. Я ни в коем случае не виню тебя! Просто мне кажется… так ты смогла бы его лучше узнать и лучше понять причину поступка своей матери. Если вы… всё обсудите. Вам есть, что обсудить, — Камило аккуратно подбирал слова, что несомненно сыграло в его пользу. Калиста немного замедлила шаг, и Камило пришлось подстроиться под неё. — Знаешь, а ты прав. Альма не торопится говорить о моём даре, но может он сможет рассказать что-то полезное. Да и… интересно узнать, что он помнит о моей маме и как она жила здесь до меня. — Ну и замечательно! — юноша был явно рад. Становилось прохладно, и от очередного порыва ветра девушка предложила ускориться. Попасть под гнев Пепы им не хотелось. Уже в паре метров от Каситы они заметили жёлтый силуэт. Рассерженная очередным опозданием мать стояла на крыльце дома. — Камило! Где тебя носит? Твое счастье, что Исабелла с Лукой ещё не вернулись с рынка! — Пепа прожигала Камило взглядом, не обращая внимания на Калисту. — Я понимаю, утром ты спишь, но что тебе мешает приходить вовремя хотя бы к ужину?! — Прости, Mamá. Я просто… — но Калиста перебила его. — Это моя вина. Извините, Señora, я его задержала. Выражение лица Калисты абсолютно не выражало сожаления. Скорее наглость и немой вопрос: «И что вы теперь сделаете?». Девушка всё ещё злилась на Пепу за её слова. Пепа же не могла найти сил попросить прощения. Она знала, что ошиблась, но она так долго держала обиду на Катрину, что принятие её невиновности давалось ей с трудом. Она искала любой предлог опровергнуть родство Калисты с её семьёй. — Ладно, не важно. Идите скорей на кухню, — женщина обиженно перевела взгляд с Калисты на Камило и поспешила удалиться на кухню. — Хей… — Камило ткнул её локтем в плечо. — Спасибо, но тебе не стоило этого делать. Она явно и без того злится на тебя, — немного с беспокойством подметил он. Его мать умела долго держать обиды, и юноша сомневался, что Калиста сможет пойти хоть на какие-нибудь уступки, чтобы не рассердить его грозную маму лишний раз. — Всегда пожалуйста, amigo, пусть злится. Я тоже это могу, да и… тебе здесь жить дольше, чем мне. Так что смысла создавать с ней хорошие отношения нет, — безразлично отозвалась девушка. Её мексиканская натура проявляла себя во всей красе. Она была вспыльчивой да и обиды хорошо запоминать тоже умела. Они прошли на кухню и сели за стол. Были все, кроме Бруно. Опять. Только они принялись трапезничать, как бледный мужчина вошёл в комнату, не поднимая глаз с пола. — Брунитто! Входи! Входи! — Альма была рада, что её сын пересилил себя. — Присаживайся рядом с Калистой. Все за столом ощутили неловкость и понимание, что Альма немного торопит события, но никто не хотел указывать ей на собственные ошибки. В последний раз это чуть не погубило их всех. Лишь Мирабель решила всё взять в свои руки. — Дядя Бруно! Сядь рядом со мной! Э… Сажать опоздавшего в зелёном в конец стола — плохая примета! — это был полнейший бред, но зная о суеверности сына, Альма решила не противиться. Бруно благодарно посмотрел на Мирабель. Он правда не хотел выбирать среди своих племянников любимчиков, но ничего не мог с собой поделать. Мирабель была слишком добра и сострадательна, он привязался к ней больше, чем к остальным. Такие у них были тёплые отношения. Ужин был на удивление спокойным, но Калисте нужно было поговорить с Альмой. Она боялась, что один на один женщина будет увиливать от ответа. Так что она решила спросить за столом при всех, чтобы ей было некуда деваться. — Señora, извините. Могу я задать вопрос? — она вежливо приподняла руку, привлекая внимание Альмы. — Конечно, mi amor! Только зови меня Абуэлой, — воодушевлённо поправила Альма. — А… Señora, я хотела… — Альма перебила её. — Калиста, — женщина уже строже посмотрела на неё, но в её глазах все ещё искрилось тепло. — Абуэла. Это было до жути неловко. Члены семьи старались не поднимать глаз со стола. Калиста тяжело вздохнула, сжимая юбку на коленях и опуская взгляд. Спорить было бесполезно. Только она хотела назвать Альму абуэлой и задать вопрос, как Камило взял её за руку, от чего она разжала уже смятый лоскут ткани. — Бабушка. Пожалуйста, перестань. Ты же видишь, ей неловко, — Камило старался не повышать тон. — Камило! — Пепа хотела приструнить сына, но Альма похлопала её по плечу. — Не надо, Пепа. Он прав, мне не стоило так давить на бедную девочку. Называй меня так, как тебе удобно. Так что ты хотела спросить? — всё с той же теплотой спросила женщина. — Я… ну… — сердце билось сильнее и сильнее. Долорес смотрела на неё с жалостью, на другом конце стола. Калиста мялась с ответом, пока Камило не сжал её руку и не прошептал: «Смелей!». — Я хотела узнать, когда я получу свой дар? Я осталась здесь только для этого, — она старалась придать голосу хоть немного уверенности. — Ну конечно! Для чего ещё ты могла остаться?! — Пепа с треском отодвинула тарелку и встала из-за стола, подходя к мойке и набирая кувшин воды. Альма на мгновение задумалась, после чего ответила: — Что ж, вопрос так вопрос… Когда у тебя день рождение? — спросила она, отодвигая от себя еду. — Пятнадцатого августа… — в недоумении ответила девушка. — Это у нас… через месяц? Замечательно! Наши детки получали свой дар именно в день рождения! Через месяц и увидим, — Альма старалась скрыть радость того, что Калисте придётся пробыть здесь так долго. — Месяц?! — девушка поспешно встала из-за стола. — Извините, я… мне… я лучше пойду. — А как же горячее?! — разочарованно спросила Джульетта. — Я сыта, — отрезала Калиста, покидая кухню. Камило встал вслед за ней. — Сядь! — крикнула Пепа. — Хватит за ней носиться! Ты должен думать о своей семье! — Мама, она ведь тоже её часть, — подчеркнул парень. — Это ещё не факт! — процедила сквозь зубы рыжеволосая женщина убегающему сыну. Альма насторожилась и встала. Долорес испугано пискнула. Все присутствующие за столом решили быстро удалиться, лишь Бруно с Альмой остались, буравя спину Пепы. — Что ты имеешь в виду? — осторожно начала глава дома. — Именно это и имею! То, что она похожа на неё, не значит, что она дочь Бруно! Её не было здесь почти двадцать лет. Она могла родить от кого угодно! Эта девчонка даже не похожа на Бруно! — пояснила Пепа, указывая на сидящего напротив брата, от чего того охватила ярость. — Вот значит, что ты думаешь о ней? — мужчина встал из-за стола и подошёл вплотную к сестре. — Почему тебе так трудно признать, что она любила меня? Признать, что она заботилась о нас? Она сделала всё, чтобы мы были в безопасности! Ты должна быть благодарна! Быть любезной с её дочерью — самое малое из того, что ты могла бы сделать! — Благодарной за что? За то, что она бросила нас? Из-за неё ты стал отшельником! А что, если твои видения могли ошибаться, и она этим воспользовалась, чтобы сбежать? Пепа выпрямила плечи, возвышаясь над братом. — Ох, ну конечно. Она виновата. Не ты, что игнорировала меня почти десятилетиями из-за того, что не умеешь контролировать эмоции! Не община, что винила меня во всех грехах! А она, единственная женщина, что понимала и заботилась обо мне! — его голос становился всё громче, а глаза загорались ярко-зелёным от гнева. — Я извинилась за свадьбу! А ты, лицемер, изображал прощение?! — взвизгнула женщина. — Она тоже извинилась! И в отличие от тебя, ей извиняться было не за что! Альма оттолкнула их друг от друга и осуждающе посмотрела на Пепу. — Прекратите немедленно оба! Я не сомневаюсь в том, что она моя внучка! Бруно не отрицает своего отцовства, верно? — Альма обратилась к сыну. — Верно, — отрезал он. По комнате раздался раскат грома. Глаза Пепы словно метали молнии в брата, но и у Бруно свечение в глазах не ушло, и мать с горечью поняла, что они нескоро простят друг друга. Из всей семьи именно у этих двоих были самые непростые отношения. — Единственный способ убедиться в этом, Пепа, для тебя конечно, — это дождаться её дня рождения. Если дверь появится, значит в ней течёт наша кровь. В чем лично я не сомневаюсь, — Альма положила руку Бруно на плечо, давая понять, что она на его стороне. На том и порешали. Ужин был закончен.