Не справился

      Шум перестрелки затих. Адам и Кэмерон прятались за кучей строительного мусора. Патроны почти закончились. Осталось на три выстрела максимум. И как они умудрились вляпаться в эту заварушку? Как обычный обмен товаром перерос в перестрелку с поножовщиной? Западня. Их всего двое, а противников больше десяти. Им не выбраться.       Адам почти смирился с тем, что умрёт здесь. Смотрел в глаза Кэмерону и читал в них то же самое смирение, понимание и сожаление. Зубы скрипели. Этого не должно было с ними случиться. Он должен был предугадать. Прочитать их намерения. Продумать наперёд шаги. Придурок. Ладно бы подох сам, но ведь и Кэмерона за собой потащил. Он этого не заслужил. Чёрт. Что скажет Эллиот, когда узнает?       Это смешно. Он всегда говорил ему, что справится сам. Что ему, Адаму, не нужна чья-либо помощь. Он был уверен, что способен о себе позаботиться и о других тоже. Смешно. И куда эта уверенность тебя завела, Адам? – Адам Шерр, ты бессовестный, бесчувственный мудак. Будь мужиком и покажись мне. Иначе я сравняю это чёртово здание с землёй, – Адам не верил своим ушам. Это не мог быть Он. Как Он его нашёл здесь? И почему пришёл?       Кэмерон рядом с ним выглядел таким же ошеломлённым. Похоже, это всё-таки не галлюцинация. Перестрелка снова началась. Сердце Адама пропустило удар. Он должен был убедиться, что с Эллиотом всё в порядке. Его не задели.       Лучше бы он не выглядывал из своего укрытия. Чистокровка стоял в самом центре. На абсолютно открытом пространстве. Вокруг него клубилась Тёмная материя, словно змея обвивая кольцами с ног до головы, но не сжимая. Спереди и сзади стояли его телохранители, что вечно следовали за ним словно тени. Все трое отстреливались. Пули будто не достигали их, застревали в воздухе. И тогда Адам понял, почему чистокровки считали себя лучше них. Он смотрел на Эллиота, управлявшего своей силой так естественно и легко, будто дышал. В одной его руке был пистолет, а другой делал какие-то замысловатые пассы рукой. Вмиг перевес стал на их стороне.       Адам и Кэмерон смогли перебраться в другое укрытие, более удобное для стрельбы и помогли своим внезапным спасителям. Он не знал, как себя чувствовать. Эллиот, его взбалмошный мальчишка, так легко отнимал чью-то жизнь. Адам не верил своим глазам. Он думал, что в прошлый раз, перед провалом в памяти, чистокровка стоял в стороне, пока его ручные псы делали за него всю работу. Но теперь… Теперь он не был в этом уверен. И не понимал, как относиться к своему открытию. Наплевать уже не получалось. – Адам Шерр, не думай, что тебе удастся сбежать от меня. Тебе хватает смелости не отвечать мне целый день… – Да, Адам, так ты не только плохой поставщик, но ещё и ёбырь отвратный. Твоя барышня сюда из Ромуса примчалась, чтобы разобраться… – конец фразы потонул в булькающем и хриплом звуке. Эллиот взмахнул рукой, и щупальце из тьмы снова вернулось к нему и застыло на уровне глаз. С него капала кровь, не оставляя сомнений в виновнике случившегося.       Адам рискнул выйти из укрытия и привлечь к себе внимание Эллиота. Он злился на свою беспомощность. Гнев рвался наружу, и сдерживать его не получалось. Непонимание и незнание разъедали его мозг. Новые открытия об Эллиоте лишь добавляли в огонь масло. Адам больше не мог контролировать себя, когда говорил: – Кажется, я уже говорил тебе и не раз. Не вмешивайся в мои дела, Эллиот! Не приходи в Запретные земли! Что из этого тебе не понятно? – Ты своих слов не держишь, Адам. Так почему я должен слушаться тебя? Сколько ответов от тебя получил сегодня? Ноль. И… – Я был занят, Эллиот! Мне не до каких-то там сообщений было! – Адам видел, как вздрогнул Эллиот от его слов. Понимал, что поступает как неблагодарная свинья. Но ничего не мог поделать. Страх за мальчишку, гнев от собственного бессилия, всё перемешалось. Он надеялся, что если оттолкнёт его сейчас, пока ещё не поздно. Пока они оба ещё не потонули друг в друге. Всё будет хорошо. Адам видел, что Эллиоту больно. И сам себя ненавидел за это.       Снова послышались выстрелы. Видимо крысы решили воспользоваться моментом, но у них ничего не вышло. Несколько точных выстрелов и оставшиеся были уже мертвы. Можно было выдохнуть. Он выжил. Благодаря Эллиоту. Он не справился. – Эллиот, уходи домой. Здесь тебе незачем быть, – устало сказал Адам, отвернувшись от чистокровки, чтобы не видеть реакцию на свои слова. Это место было слишком опасным даже для такого как он. – Ты не можешь указывать, что мне делать! Ты трус, Адам. Бесчувственный, самоуверенный, упёртый мудак, – он ругался, но в голосе не были ни капли гнева. Лишь боль, слёзы и обида. Так лучше. Так правильно. Адам поступает правильно. – Да, всё так. Если тебе от этого легче. Оставь меня в покое, Эллиот, пожалуйста. Поигрались немного и хватит. – Мой отец… – Да плевать мне на твоего отца, Эллиот! – злость внутри вскипела с новой силой. Адам повернулся лицом к чистокровке. Он вмиг подлетел к нему поближе и схватил за белоснежную дорогущую ткань рубашки. Псы рядом напряглись, но не воспрепятствовали как-то. – Слышишь? Плевать. И на тебя тоже. Я устал быть твоей нянькой. Найди себе другого для развлечений. В Ромусе. А сюда не суйся больше. – Нет. Не наплевать, – уверенно произнёс Эллиот, твёрдо смотря прямо в глаза Адаму. – Не думай, что я так просто от тебя отстану. – Делай, что хочешь, но только не прибегай больше ко мне в истерике, когда я не отвечаю. Потому что я больше не собираюсь этого делать…       Адам упрямо уходил всё дальше от Эллиота, повторяя про себя, что так нужно. Это убережёт его от него, от этого места. Мальчишка не понимал, что такая жизнь не для него. Ему не стоило погружаться во всё это. Да, сейчас Эллиоту больно, но он справится. Перетерпит. В конце концов, мальчишка гораздо сильнее Адама.       Громкий звук, похожий на взрыв, прозвучал за спиной, а следом крик полный боли и отчаяния. Сердце Адама сжималось от этого, но он держался из последних сил. Не оборачивался. Упрямо шёл вперёд. Эллиот справится. Лучше бы он забыл всё это снова. И его тоже забыл.

***

Адам не справлялся.       Он верил, что поступил правильно. Особенно сейчас, когда обстановка в Запретных землях накалилась до предела. Мистер Эн стремительно терял свою власть, но из последних сил пытался её удержать. Вопрос времени, когда точный выстрел в голову прервёт его жизнь.       Адам не сомневался, что поступил правильно, осознавая, что в скором времени пламя революции запылает не только у них, но и в Ромусе. Он лишь надеялся, что Эллиот сможет вовремя уехать в безопасное место, не связанный с ним чувствами, не прикованный к Октавии чем-либо.       Вот только Адам не справлялся. Беспокойство и неизвестность червями ворочались в груди. Он так и не получил ни одного сообщения от Эллиота. Надеялся, что тот всё же забыл его. Вот только самому никак не получалось. Адам не мог перестать, о нём думать. Знакомый аромат нежного парфюма преследовал его повсюду. Полный крик боли до сих пор звучал в ушах. Он просыпался с ним мокрый от очередного кошмара.       Соседняя подушка смята. А знакомый запах отчетлив как никогда. Мираж или иллюзия? Плевать. Адам зарывается носом в подушку, вдыхая запах. Кажется, у него галлюцинации. Могут ли они быть такими настоящими? В груди болело. А от себя было тошно. Он слабак. Помешался на мальчишке. Адам справится. Забудет и всё вернутся в норму.       Не справился. Чистокровные детишки решили развлекаться в Яме. В такое-то время? Они что вообще ничего не знали о происходящем здесь? Или настолько безрассудны. Адам смотрел на знакомые черты тела в толпе и пропадал. Он наблюдал за его плавными движениями, шёлком белоснежных волос и придурками, что пытались склеить его. Кипел от желания врезать этим идиотам. Желал быть на их месте, чтобы иметь возможность касаться Эллиота.       Адам благодарил грёбаный Хэллоуин и его правила. Все в костюмах. Он смог подойти к Нему и коснуться. Смог положить руки на талию узкую и хрупкую в его ладонях. Смог прижаться к нему грудью и двигаться в такт. Эллиот в маске, но до чего же легко его узнать. Хватило одного запаха, что оглушает даже в тесном провонявшем потом, сигаретами и алкоголем клубе. Его глаза были закрыты. Он доверчиво прижимался к груди Адама и двигался в танце. Зубы скрипели от ревности. Жгучей, непрошенной. Ревности к неизвестному партнёру. К тому, кого видел его мальчишка вместо него.       Адам попытался расслабиться. Отпустить контроль. Насладиться моментом. Он кружил Эллиота. Слушал его смех. Тонул в его ясных глазах. Тот был абсолютно трезв. В отличие от Адама, что опьянел от переполняющих его эмоций. Он пропал окончательно, когда тонкие пальцы схватили его за галстук, висевший для галочки на шее, и потянули вниз, заставляя согнуться. Он умер, когда пухлые мягкие губы накрыли его собственные. Эллиот целовал неумело, пылко. Адам рыкнул и перехватил инициативу. Не было сил сопротивляться этой провокации.       Они были чужими. Незнакомцами. Но так отчаянно цеплялись друг за друга. Адам очнулся, когда почувствовал привкус соли. Отстранился, шокированный произошедшим. Он не должен был. Эллиот отвернулся, стирая тыльной стороной ладони слёзы. Мальчишка в один миг исчез среди толпы. Адам отпустил. Снова. Он вернулся обратно к барной стойке, проклиная себя и свою несдержанность. Ему нельзя было к нему приближаться. Залпом выпил чей-то коктейль. Поморщился от адовой дозы сахара. Легче не стало.       Возня и крики у входа привлекли его внимание. Что-то было не так. Выстрелы лишь это подтвердили. Какого? Они ничего не планировали сегодня. Чёрт. Эллиот. Он был где-то здесь. Толпа с криками пыталась выбежать, спрятаться, обороняться. А Адам искал его среди этого безумия. Шум перестрелки отошёл на задний план. Ему был важен только Он. Заметив знакомую макушку у входа, выдохнул. На улице больше шансов спрятаться. Его защитят его псы.       Адам достал пистолет, взятый в последний момент. Только сейчас он понял, что это тот самый, что подарил ему Эллиот. Не время. Прикрываясь телами, Адам продвигался к выходу и отстреливался. Охранники клуба распределились по периметру и тоже пытались убить налётчиков. Помещение постепенно пустело. Им стало легче целиться. Нужно было продержаться совсем немного. До тех пор пока придёт Кэмерон с подкреплением. Или Скэриэл.       Они побеждали. Налётчики отступили на улицу. Адам с другими уцелевшими преследовал их. Стоило им выбежать из клуба, как другая группа закрыла путь отхода нападавшим. Они сдались. Адам выдохнул. Всё закончилось. Они немногих потеряли, но это всё ещё лучше, чем могло бы быть. На что вообще налётчики надеялись? Навести шороха? Или же это был отвлекающий манёвр? Адам тут же отдал приказ проверить все важные точки. Просто чтобы убедиться...       Противный холодный дождь лил сплошной стеной. Ткань мгновенно промокла и прилипла к телу. Адам подставил ему лицо, наслаждаясь постукиванием капель по нему. А затем опустил голову, встряхивая волосами. Белоснежное пятно резко выделялось на грязном асфальте. Постепенно мозг подмечал знакомые детали. Этого не могло случиться. Это не он.       Адам сорвался с места и подбежал к телу, лежавшему в луже, окрашенной кровью. Белоснежные волосы перепачканы. Лёгкая рубашка прилипла к коже и не скрывала ничего. Адам сорвал полумаску с лица. Нет-нет-нет. Это не могло быть правдой. Только не он. – Элли, пожалуйста, открой глаза! – сам того не замечая, звал Адам. Он глазами нашёл чью-то брошенную машину. Нужно в больницу. – Элли! – Т-ты никогда… не называл меня…так, – тихий сбивчивый шёпот. О, как же Адам был рад его слышать! Он содрал с себя футболку и кое-как попытался зажать огнестрельное ранение. Крови было так много… – Молю, Эллиот только не отключайся. Я отвезу тебя в больницу, – дрожащими руками Адам подхватил мальчишку. Такой невесомый. Хрупкий. Прекрасный даже сейчас, когда весь в крови и грязи. Он уложил Эллиота на заднем сидении. Из-за маленького роста он почти помещался там. – Эллиот, глупый ты мальчишка, смотри на меня! – Я со..скучился… вспом…, – бледные губы растянулись в улыбке. Глупый. Но на него даже злиться не получалось. Адам молился всем кого вспоминал. Лишь бы успеть. – Не засыпай, Эллиот. Постарайся оставаться в сознании, – Адам закрыл заднюю дверь машины, а сам поспешил сесть за руль. На пару мгновений он закрыл глаза, сделав глубокий вдох-выдох. Без ключа завёл машину и вдавил педаль газа.       Адам старался не думать о том, что может не успеть. Что будет потом. Он бросал взгляд в зеркало заднего вида на Эллиота. Сильнее давил на газ. Мотор ревел. Ему было плевать на правила дорожного движения. Адам летел по встречке, на красный, по тротуарам. Лишь бы успеть. – Ад-дам… мне холодно, – он выкрутил печку на максимум. Умолял Эллиота потерпеть. Как заведённый повторял, что тот сильный, справится. Адаму ещё никогда не было так страшно. Как же он надеялся, что всё это сон. – Мм-не было так…хорошо…сегодня. – Молчи! Лучше молчи, Эллиот. Не говори так, будто прощаешься! – Адам сорвался на крик. Потому что было невыносимо. Слова Эллиота резали его без ножа. Ему было больно. Он боялся себе представлять варианты событий. Трезвость ума подводила его. Почему охрана его папаши это допустила? И где они все, когда так нужны? Бесполезные псы.       Им повезло, машин у границы было немного. Хотя Адам и не собирался ждать. Он лишь сильнее вжал педаль газа и на всей скорости пролетел через пункт досмотра, выломав шлагбаум. Естественно, за ними увязалась погоня. Они стреляли, но с меткостью, слава Богу, были у них проблемы. Адам вилял, как мог. – Аддам, ты… нравишься…мне. – Элли! Заткнись! Мы поговорим обо всём, когда ты поправишься, обещаю. А сейчас просто старайся не терять сознание. – Назови…так ещё… – ЭЛЛИ! – зло прокричал Адам. Его раздражало всё. Беспомощность, машина, что не могла ехать быстрее, вой сирен. Он сам.       Снова Адам был бессилен. Снова не получалось уберечь. А ведь он просил. Предупреждал. Неужели всё было бессмысленно? Этот упёртый, безрассудный мальчишка всё равно пришёл сюда. Дыши, Адам. Пока ещё не время съедать себя изнутри. Ещё не время…       Здание больницы было спасением. Адам затормозил у главного входа. Выскочил из машины. Он звал на помощь, доставая полубессознательного Эллиота с заднего сидения. Ему было плевать на полицейские машины, что остановились во дворе. Похуй на просьбы остановиться, поднять руки и не сопротивляться. Ему не до них. Разберётся с этим потом. Как-нибудь. Адам нёс Эллиота прямиком в приёмную. Оттуда уже выбежали врачи с каталкой. Он аккуратно и быстро уложил Эллиота. Коротко пересказал ситуацию, назвал примерное время с момента ранения и фамилию Эллиота. Он успел... Теперь осталось самое сложное. Ожидание.       Адам остановился, тяжело дыша. Он зарылся пальцами в волосы и взлохматил их. Поднял руки и повернулся к застывшим за его спиной полицейским. Адам не сопротивлялся, когда на него надевали наручники и сажали в машину. Ему было плевать. Весь он был там, с Эллиотом, в операционной или в реанимации. Было похуй на то, что его закинули за решётку. Забрали сигареты. Жалко. Курить хотелось нестерпимо.       На допросе отвечал честно. Да пересёк границу. Да не реагировал на требования полиции. Да ехал в больницу. Да знаком с Эллиотом Лафаром. Нет, в последнее время не общались с ним. Да отдыхал в клубе и нашёл его с пулей в теле. Нет, не видел, кто его подстрелил. Да есть предположения. Да готов поделиться. Эллиот очнулся? Почему вы молчите? Я должен это знать. Меня касается всё, что с ним связано! Адам пытался узнать хоть что-нибудь, но все с кем он разговаривал, повторяли одно и то же «Не твоего ума дело». Велели сидеть тихо и не лезть не в свои дела. Как же его бесило это! Хотелось разнести здесь всё к чертям и свалить. Выбить правду из этих мудаков, что только и делают, что гоняют по кругу одни и те же вопросы. Адам так устал…       В один день почти ничем не отличавшийся от других Адам лежал на кушетке и подбрасывал комок из бумаги. Кажется, то была газета когда-то. Один из смотрителей поделился с ним ею. Вот только пользы от неё не было никакой. Информации об Эллиоте там не было. Он услышал знакомую фамилию Лафар вдалеке. В начале коридора шли двое: мужчина в строгом чёрном костюме тройке и полицейский. Видимо, начальник отделения. Раньше Адам его не видел среди тех, что его допрашивали. Они шли в его сторону. – Адам Шерр, к тебе посетитель, – открывая замок, оповестил надзиратель. В его камеру зашёл тот самый мужчина в костюме. От него веяло угрозой и уверенностью. Пожалуй, Адам погорячился, когда доказывал Эллиоту, что не боится его отца. – Оставьте нас, – все «посторонние» тут же поспешили выполнить этот приказ. Ничем иным это не было. Он произнёс его таким тоном, что всё внутри застыло. – Вот мы и встретились, Адам. Мой сын многое о тебе рассказывал. – Он жив? – Адаму было плевать на то, что его тон мог разозлить Лафара. Всё, что его интересовало, так это состояние мальчишки. – Разве не ты кричал ему, что тебе плевать на Эллиота? Просил оставить тебя в покое? – Лафар уселся на скрипучую кровать. Поморщился от скрипа и снял с рук перчатки. – Просил. Я говорил ему всё это, только чтобы он был в безопасности… – Я знаю, почему ты это говорил. И о твоих тайных визитах на нашу улицу. Тоже. Скажу честно. Я не в восторге от того, что мой сын общается с таким как ты. Это не доведёт до добра. Эллиот уже трижды попадает в больницу… – Что? Трижды? Не понимаю, – Адам в смятении смотрел на Лафара старшего. Он знал об одном разе. Откуда три? – Ты, наверное, уже заметил, что после первого своего визита в Запретные земли Эллиот забыл обо всём? И во второй всё повторилось. Оба раза виновным в его страданиях был ты. Только за это я должен был уже убить тебя. Но… каждый раз Эллиот находит путь к тебе. Не помня, страдает. Узнавая, плачет. Скажи мне, чтобы ты сделал на моём месте? – Избавился от источника проблемы. – Да. Это был бы самый простой и лучший выход. К сожалению, Эллиот попросил меня не вмешиваться. А я уважаю любое его решение. Даже если понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. – Вы позволите ему и дальше страдать? – А ты хочешь сделать ему больно снова? – Нет. Нет, не хочу. – В таком случае мы договорились. Помни, что мне ничего не стоит устранить проблему. – Лафар встал и направился к выходу. У решётки он остановился и обернулся. – Ты остаёшься?