Суженый Лисы: Путь кровавой любви

      За окном проносятся деревья, покрытые белым одеялом. Вот уже несколько часов я от скуки смотрю в окошко автобуса, где начинают мелькать редкие столбы. «Я подъезжаю к посëлку… — промелькнула мысль в голове, а через некоторое время за окном уже начали виднеться первые дома этого посëлка. — Действительно!» — воскликнул я в глубине своего сознания, прислонившись к окну, как маленький ребёнок. Я ощутил холод стекла кончиками пальцев. Отстранившись от окна, я почувствовал, что мои пальцы как будто отклеились от стекла.       Оторвав свой взгляд от окна, я начал рассматривать салон автобуса: длинный коридор, который с одной стороны кончается водительским местом, а с другой — рядом из четырёх сидений. А вдоль автобуса — слева и справа — ряды из двух сидений. Все кресла мягкие и сидеть на них долгое время удобно, только если ты не сидишь тут шестой час, как я. На некоторых из сидений сидят уставшие люди, которые выглядят как ходячие мертвецы. Кто-то, не выдержав дороги, уже находится в царстве Морфея. Я бы сам не против поспать, но я понимаю, что уже почти приехал, поэтому спать будет большой ошибкой.       Автобус начал снижать свою скорость. Вместо редких домов за окном стоит стена из этих самых домов. И вот транспорт, наполненный людьми, что спят на ходу, окончательно остановил свой ход. Двери открылись со знакомым всем звуком, будто оттуда выпустили воздух. А может, так и есть? Я ведь не знаю, как это работает, хотя хочется. Может, тут есть библиотека? И я смогу найти себе книгу про транспортные средства? Понятия не имею... Я мало чего знаю про этот посëлок. Единственное, что я знаю, так это то, что теперь я буду тут жить. Жить в доме, где когда-то жила моя бабушка. Я еë мало помню, не знаю почему. Что-то у моих родителей было с бабушкой, но что? Что за конфликт такой? Ведь по моим воспоминаниям они хорошо общались, а потом раз… и ты больше не видишь своего родственника и даже не можешь к нему приехать. После случается то, из-за чего все разногласия забываются, а человек обхвачен вниманием. То, после чего ты больше никогда не увидишь свою родную душу… Смерть. Меня всегда слегка трясло от упоминания этого события. Ведь человек буквально перестаëт существовать. Его просто… больше нет и он никогда больше не увидит своих родных, тех, кого он любит. Даже боюсь представить, что чувствует человек, когда… Так, надо начать думать о чëм-то другом. Ах да! Я же приехал! «А зачем?» — спросил я сам себя. Точно! После похорон бабушки я начал видеть сны и видения с какой-то девушкой, чьего лица я не видел… Или просто не могу вспомнить? Каждую ночь я её вижу, но… — М-м-м… — промычал я, потирая виски двумя пальцами.              С тяжестью во всëм теле, я отклеил себя от сиденья. Так не хочется вставать и куда-то идти, но надо. Хорошенько закинув рюкзак, я делаю пару шагов и уже стою на скрипучим снегу, а морозный воздух бьëт мне в лицо. Постояв так несколько минут, я начал идти в предполагаемую сторону моего дома.       Во время ходьбы я осматриваю посëлок. Несмотря на пустоту на улице, она выглядит довольно живой. Я снова стал осматривать дома и вижу, как некоторые кардинально отличаются друг от друга. Где-то обычные деревянные одноэтажные или двухэтажные дома, а где даже трёх, а где-то дома кирпичные или каменные, и выглядят так, будто там живëт какая-то большая шишка, скорее всего, так и есть. Некоторые фонарные столбы, что стоят вдоль дороги, кривые и плохо светят. Вскоре я начал растирать свои ладони в меховых перчатках, ибо мороз сильный и я уже начал замерзать. Я остановился, увидев распутье. Дорога теперь ведёт в две стороны — налево и направо. Постояв и подумав, я пошёл налево. Не знаю почему, но кажется, что вроде сюда.              Подул сильный ветер, и маленькие снежинки большой кучей попали мне на лицо. Я остановился, зажмурив глаза, а после снял очки с переносицы и протёр их замёрзшими пальцами в перчатке. Затем вернул очки на их законное место и продолжил путь. Но холод берёт своё и мне захотелось побыстрее добраться до дома, поэтому я решил оставшуюся дорогу пробежать.

***

      Бежал я долго. Сначала я пробежал посëлок, после того как я пробежал старый деревянный мост, я уже бежал по лесу и… просто перестал, ибо устал. Я стал просто идти и осматривать местность. Лес действительно очень красивый, даже зимой, но что-то не даёт мне покоя… Такое чувство, будто на меня кто-то смотрит. Я остановился и стал вертеть головой по сторонам, дабы найти того, кто на меня глядит, но ничего… Только стволы деревьев. Но тут я услышал хруст ветки. Переведя свой взгляд в сторону звука, я увидел снежинки, что веют в воздухе. Кто-то явно следит за мной. От такой мысли волосы встали дыбом. Я начал медленно продолжать свой путь, постепенно ускоряясь.       Вот он… Стоит, как старая крепость, которая ждëт своего хозяина. Прогнившие доски, мох и разные заросли, ржавый водосток, крыльцо, что уже чуть ли не развалилось, забор, который уже покосился. Подойдя к двери, я увидел, что еë сильно замело снегом. Я встал на колено и стал откапывать дверь руками. Закончив со снегом, я поднялся и отряхнул перчатки, а после понял, что руки уже окоченели. С трудом открыв карман куртки, я начал копаться в нëм в поисках ключей. Нащупал их и взяв, я засунул ключ в замочную скважину, и сделав пару оборотов… я понял, что ничего не произошло. Ничего не щёлкнуло, я не почувствовал механизма при оборотах. Взявшись за вертикальную железную ручку двери, я потянул её на себя. Тяжёлая железная дверь открылась с дичайшим скрипом. Замок сломали, значит, в дом забирались. Ну конечно, как же ещë! Я быстро ворвался внутрь дряхлого строения, а дверь за мной громко хлопнула. Хорошенько осмотревшись, я понял несколько вещей: Во-первых: в доме достаточно холодно. Во-вторых: очень пыльно и грязно. Ну и в-третьих: я хочу есть.       Пройдя, как я понял, на кухню, я увидел среднюю комнату четыре на четыре метра. Напротив входа находятся шкафчики, что висят криво, а их дверцы отломлены. Ржавая белая плита. А слева в углу стоит старый советский холодильник, что сохранился лучше всего. Возможно, если будет электричество, то он будет работать. Слева окно, у которого стоит стол и несколько стульев, два из которых сломаны, но ещë целы. Остальные же стулья разгромлены. — Вандалы, — тихо буркнул я и сел на один из целых стульев, попутно снимая с себя рюкзак и кладя его на стол. Стул затрещал и я уж было подумал, что он сейчас развалится, но нет. Он еле как, но всё же выдержал меня. Я открыл средний отдел рюкзака, достал оттуда развалившуюся и уже давно холодную шаурму и начал уплетать свой «ужин» за обе щёки. «Лучше уж что-то, чем ничего», — приободрил я сам себя.       Я посмотрел в окно и увидел два светящихся глаза, но как только моргнул, они исчезли. Это… странно. Наверное, я сильно устал… Закончив с трапезой, я поднялся со стула, накинул рюкзак на плечо, и вышел из кухни. Я зашагал по лестнице, ступеньки которой скрипели, причём каждая. На верху было несколько комнат: Комната родителей — когда мы приезжали, то они всегда спали там. Она была первой и находилась слева. Далее родительской, была комната Оли — с розовыми обоими и некоторыми еë вещами. Мы с ней любили смотреть мультики, поедая свежий, как я люблю, хлеб с сгущёнкой и тёплым чаем. И конечно моя — всегда когда мы приезжали, то я спал тут. Она была ровно напротив лестницы, а справа была ванная комната.       Войдя в свою комнату, первым делом, что меня привлекло — это кровать без матраса, лишь так называемы в детстве «пружины» что натянутые от одного края кровати до другого. Кресло в углу комнаты, что стоит поодаль кровати. Окно с видом на лес. И, конечно, письменный стол. Ох, сколько я просидел за ним, рисуя… Но что рисуя? От попыток вспомнить снова заболела голова. Всегда, когда я пытаюсь… — М-м… — промычал я, хватаясь за голову одной рукой. Положив рюкзак возле стола, я спустился вниз, преодолевая скрипучие ступеньки. Казалось, что какая-нибудь из ступенек сломается под моей ногой. Спустившись, я вышел из дома, с трудом открыв дверь. Выйдя на улицу, я слегка вздрогнул от холода. «Да сколько градусов на улице?!» — мысленно негодовал я. Я пошёл на задний двор, утопая в снегу. Я чувствовал, как снег забирается в ботинки и понемногу начинает таять. Обогнув дом, я увидел сарай бабушки, он был не в лучшем состоянии, но тоже ничего. Подойдя к сараю, я увидел, что замка не было… И тут постарались… Открыв дверь сарая, я видел, что тут была одна железная лопата для снега и… всё. Буквально тут больше НИЧЕГО НЕТ! Я со всей злости захлопнул дверь сарая и крикнул: — Сука! — мой крик эхом разнёсся по окрестностям. Я сел на корточки и облокотился о угол сарая. Сделал выдох и смотрел на пар, выходящий из моего рта. — Ха-х, — ухмыльнулся я. А ведь в детстве, это было забавой. Я снял шапку и начал трепать её в руках от злости. Зачем я сюда приехал? Из-за снов?! Человеку всякий бред может приснится и я в это поверил! Подумал, что приеду и найду ответы… на сны! На, сука, блядские сны! Со злости я кинул шапку недалеко от себя, она чуть утонула в сугробе. Я сделал глубокий вдох и долгий выдох… После чего стал смотреть на звёздное небо. Космические огни ярко светили, а некоторые образовали созвездия. Если, конечно, приглядеться. «Что же делать?» — проговаривал я про себя, схватившись за голову. Я опустил взгляд и посмотрел на забор. «Ну, хоть что-то…» — сказал я себе, вставая на ноги. Я подошёл и, слегка нагнувшись, взял свою шапку, и натянул на свою пустую голову. Подойдя к забору, я стал его ломать, бить о землю, держать ногой и тянуть на себя, деревяшку за деревяшкой. Это было не сложно, ибо доски забора уже дряхлые и ломаются легко. В конце-концов я добыл немного «дров», но этого ещё мало, да и они сырые. Что ж… Надо ещё…

***

      Захлопнув дверь в доме, в котором ещё царил холод, я уже стоял в прихожей. — Бр-р-р… — я задрожал и застучал зубами. Пройдя в гостиную, я дошёл до печи и положил рядом дрова. Достав зажигалку из кармана я понял, что мне нужен розжиг. Нужны сухие дрова. Точно! На кухне есть сломанные стулья. Положив зажигалку возле печи, я прибежал на кухню и доломал полуживые стулья, в итоге на кухне осталось — два стула. Класс… Чувствую, что потрачу все свои деньги на новую мебель. Взяв обломки, я мигом направился назад к печке. Положив новоиспечённые дрова возле печки, я стал их класть в печь. Закинув сколько получилось дров, я взял рядом лежащий календарь с надписью «1994 год». Разорвав его, я в положил куски бумаги в печь, после я снял перчатки и положил их в карман. Далее взял зажигалку, что лежала на том месте где я её и оставил, и стал поджигать бумагу. Получилось это не с первого раза, то бумага тухла, то зажигалка не зажигалась, но всё же получилось. Я встал и открыл створку, чтобы в дом не шёл дым, а после просто лёг возле у открытой печки. Жар и тепло поступали ко мне… И мне было хорошо… Я просто лежал на боку и смотрел, как сгорает дерево, как языки пламени танцевали свой опасный танец. Танец, что может стирать леса с лица земли. Мои мысли поначалу были забиты тем, чем бы мне стоило заняться завтра, а именно: Первое: привести дом в порядок. Второе: подать документы на поступление в местную школу. Третье: найти ответы… Ответы…       Измучанный дорогой и мини-приключением, мои глаза стали понемногу закрываться… Как же хорошо… Тепло… Царство Морфея… Забрало меня.

***

      Лес… Лето?.. Да. Летний лес, где поют птицы, журчит ручей, шелестит трава и трещат стволы деревьев. Я был с девушкой. Она меня вела куда-то за руку. Куда не знаю, но меня это не волновало. Меня тянуло к ней. Хотелось обнять её и никогда не отпускать. Но почему? Её голос… Голос который я знаю, но я не помню чей он… Она повернулась ко мне, но лица я не видел, лишь размытое пятно. Но волосы ярко-рыжие, как огонь, и длинные, что покрывают всю её спину. Она заключила мои ладони в свои и приближалась ко мне. Лес исчез, вместо него лишь тьма, но из-за спины девушки стал гореть желтовато-оранжевый свет, будто горел огонь. Она обняла меня, так крепко, но так нежно, и что-то говорила, но я лишь только услышал: «Мой милый. Хи-хи-хи», — этот смех он такой знакомый… И такой приятный. Звонкий, словно колокольчики.       Кто же ты? Почему я тебя вижу? Кто ты для меня? Почему я помню твой мелодичный смех? Твой звонкий и ласковый голос? Твои нежные прикосновения? Твоё горячее дыхание? И твои… губы?.. Почему? ПОЧЕМУ Я ЭТО ПОМНЮ?! Почему я не могу вспомнить твоего лица? Или имени? ПОЧЕМУ?! Как же я хочу тебя вспомнить… Мне… Мне плохо без тебя. Не знаю почему, но это так. «…Мы всегда будем вместе…», — слышу я, но… что значат эти слова? Снова вопросы… ТОЛЬКО вопросы и никаких ответов… Прошу тебя… Кем бы ни была, приди ко мне… прошу. Ты нужна мне. Ну, почему я должен страдать из-за того, что не помню? Что же делать?..

Я найду тебя...

***

Повествование от лица — Алисы

      Я шла по лесу и думала: «Как прошёл день». Ночной лес Тайги будоражил сознание, расслаблял и давал насладиться зимой в прок. «Я так сегодня отдохнула!», — радостно воскликнуло сознание. Я села на пенёк и стала наслаждаться природой. После стала прислушиваться к лесу, задрав голову к звëздам, таким ярким и таким далëким. Ветер тихо веет, гоняя снежную пыль. Стволы деревьев слегка покачиваются. Так тихо и спокойно. Я опустила взгляд и посмотрела на снег. Он… Он такой белый… Как… Эх, вот был бы мой Тоша здесь. Я так заждалась его, так бы затискала его! Эх, но его нет.              — Сука! — прозвучало где-то вдалеке. Я встала с пня, навострив уши. Не поняла, у Тоши снова кто-то шарится дома?! Ну, сейчас я кому-то устрою. Я пошла проверить кто там. Дойдя до края леса, я спряталась за деревом и увидела, что кто-то сидел на снегу возле сарая, но видны были лишь ноги. Затем они дёргались и тут же полетела шапка. Шапку разглядеть я не смогла, а вот штаны — тёмно-синие, тёплые, но не для зимы, особенно не для такого мороза. Хи-хи, Тоша бы такие же одел… Эх, Тоша… Так кто же этот… Вдруг человек встал, у него была тёмно-зелёная куртка, а волосы… Волосы были белыми, как снег. На глазах у меня стала накапливаться влага. Неужели дождалась?! Неужели он приехал? Он вернулся ко мне! Наконец-то! Я хотела выйти к нему, обнять, но передумала… А если он меня испугается? Он же не видел меня несколько лет и... Вдруг он забыл меня? Нет, он обещал на крови.       Тоша… Тошенька… Ты здесь, но узнаешь ли ты меня? Вдруг он встал, и подошёл к забору, попутно подняв и одев свою шапку, и стал его ломать. Зачем? Неужели и дрова украли?! Чтоб руки у них отсохли! Я фыркнула и топнула ногой, а после наблюдала, как Тоша ломал забор. Бедалажка моя… Я бы согрела тебя так, что ты был бы в полном шоке. Хи-хи-хи. Тоша ломал забор с какой… злостью? Когда он закончил, то взял дрова и ушёл в дом, а я стала подходить к дому. Быстро, но тихо подойдя к дому, я стала смотреть в окно, что вело на кухню и увидела, как Тоша ломает стулья с такой большой злостью, что стулья на маленькие кусочки ломались. Устал видимо… Когда он сломал все стулья, то взял все доски. Я тут же мигом пригнулась.       Почему мне страшно? Это же Антон. Так... Мой взгляд привлекли доски дома. Уже слегка прогнившие и заросшие доски, которые могут рассыпаться, если применить усилия. Что же он там делает? Поднявшись и снова посмотрев в окно, я не увидела Тошу, поэтому я отошла от окна и пошла к другому, но остановилась и стала прислушиваться. Я слышала, как Тоша зажигал дрова, а после я услышала хруст горящего дерева. Это же Тоша... Он здесь... Значит, он приехал ко мне...       Недолго думая я зашла в дом. Тяжёлая железная дверь открылась со скрипом, но Тоша не пришёл на звук. Почему? Внутри дом был пыльный, грязный, в углах была паутина, где-то даже была плесень. Ужас… Пройдя чуть глубже в дом, я посмотрела в строну гостиной и увидела, как Тоша лежит возле открытой печи. Я стала медленно подходить к нему. Очень тихо… Гостиная была большой и пустоватой. У окна стоит пыльный диван, а напротив стоить тумба на которой раньше стоял телевизор. С потолка свисала люстра в виде цветка. Вряд ли она работает. Подходя к Тоше, я слышала как он сопел. И, наконец, дойдя до него, я просто стояла и смотрела на него. У меня застучало сердце как бешеное. «Это случилось наконец-то!», — ликовало моё сознание.       Я присела на колени возле его головы, сняла шапку и стала гладить его по голове. Мой хвост вилял, как будто это быстрый маятник. Слёзы радости выступали из глаз, а дыхание было частым и сбитым. Я всё гладила его по голове зарываясь ладонью в его белоснежные волосы. Я стала рассматривать его. С начало лицо, оно было всё так же красиво, но возле скулы был синяк. Я стала повнимательней осматривать Тошу. На руках у него были мозоли, а костяшки были синеватые. Ох, ну ты и настрадался. Я взяла его руку, она была чуть холодной. Печка согреет его, но как только огонь потухнет… Надо найти чем бы его накрыть. Я поднялась на ноги и стала обыскивать комнату на наличии одеяла или пледа. В гостиной — пусто. Может на кухне? Это вряд ли. «Надо искать!», — с этой мыслью я пошла наверх.       В первой комнате — ничего, лишь шкаф, и тот на полу лежит. Далее комната с розовыми обоями, наверное Оли, даже мило, но тоже ничего, зато игрушки какие-то есть. Ну, и на конец комната Тоши. Войдя внутрь, я стала искать чем бы укрыть моего Антошу и увидела рюкзак у стола. Моё любопытство взяло надо мной контроль и я открыла рюкзак. Там было одеяло. Класс! Я взяла его, закрыла рюкзак и пошла к Тоше. Пока я шла к лестнице, я услышала, как что-то упало. Звук был приглушëнный, значит это что мягкое, наверное. Спустившись вниз и дойдя до гостиной, я увидела, что Тоша перевернулся на спину. Тихо подойдя к нему, я накрыла его одеялом. И снова села возле него. — Тоша, наконец-то мы снова вместе, — шëпотом сказала я, приблизившись в лицу Тоши и поцеловав его в лоб. После этого Тоша забавно поморщился во сне. — Спи спокойной, сладенький. Завтра — мы снова встретимся, — я сидела и просто гладила Антона по голове. Я уже хотела лечь и обнять его, но тут же услышала хруст снега за окном. Мои уши сразу же повернулись к источнику звука. Я слегка сузила глаза, а на моей мордочке был небольшой оскал. «Кого это сюда принесло?!», — негодовала я в своих мыслях, которые до этого момента были забиты Тошей.       Встав на ноги, я вытерла слёзы и пошла к двери. До того, как я дошла до двери, я почуяла запах запёкшийся крови. Уже стоя у двери, я сняла перчатки и положила их в карман шубы. Открыв дверь, я увидела Волчика. На лице появился широкий оскал. Выпустились когти. — Зачем ты пришёл сюда?! — злобно спросила я. В моих глазах читался гнев. Волчик лишь ехидно улыбнулся и стал смотреть на окно гостиной. — Да так… Новое мяско увидел. Хе-хе, — Волчик сделал пару шагов ко мне. Я быстро обернулась и посмотрела в коридор. Там, в гостиной сейчас спит Тоша. Я не позволю его даже пальцем тронуть! Я снова стала смотреть на Волчика. Какой же он противный. Я вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь. — Сам ты, кусок гнилого мясо! — выкрикнула я. Волчик тихо прорычал и пнул сугроб. А я прислушивалась и следила за тем, чтобы Тоша не проснулся. — Ой, как обидно-то, — Волчик посмотрел на лес, тяжело вздохнул, а после снова посмотрел на меня с широкой улыбкой. — Так я могу перекусить? — после его слов я ушла с крыльца на белый скрипучий снег. — Только через мой труп, уродина! — я уже хотела вгрызться ему в глотку, но он этого и только ждёт. Я бегло осмотрела окружение. Вроде он один. Я стала медленно подходить. — Да ладно тебе! Зачем он тебе нужен? — Волчик махнул рукой в сторону дома. — А, я проголодался-я-я, — он облизнул свои клыки. Как он посмел такое сказать?! Подойдя к нему, я замахнулась рукой на него… — Ну давай Лиса! — он отпрыгнул от меня, а после побежал к дому. Я опустила руку и побежала на него. После я прыгнула на него и толкнула. Он попытался увернутся, но без успешно. Я оттолкнула его подальше от входной двери. Волчик упал в сугроб, а после мигом поднялся и побежал в лес. Я побежала за ним. «Куда ты бежишь?», — задала я себе вопрос. Ох, нет… Какая я дура. Он воспользовался мои гневом. Мы уже были в лесу, когда я поняла, что это ловушка. Он тут же остановился и развернулся ко мне, а вокруг меня стали слышны звуки рычания…