Суженый Лисы: Путь кровавой любви

День назад

      Уже не так давно наступила поздняя ночь. В данный момент я тихо и аккуратно пробираюсь по коридору к входной двери. Дойдя до прихожей, я стал одеваться для похода… Похода в село, куда меня тянут мои сны. — Тоша, ты куда? — послышался за спиной тихий голосок моей сестры — Оли. Я тут же обернулся. Она стоит со своим любимым медвежонком в руках, также Оля одета в свою белую пижаму со звёздочками. Я ещё пару секунд просто стоял, не зная, что и сказать, но всё же мысли смогли сформироваться в предложение. — Оль, я… Мне нужно идти, — подойдя к ней и опустившись на колено, сказал я. Сестра непонимающе и слегка испуганно посмотрела на меня. В её голове уже начиналась паника, что разрасталась, как рой озлобленных пчёл. — Ч-что? Зачем? Ты уходишь, Тоша? — говорила сестрёнка, а её глаза начинали понемногу намокать. В один миг я обнял Олю. Она пару минут стояла и тихо плакала. Я же просто обнимал её с теплотой и любовью, что присуща «лучшему» брату, как говорит маленькая Оля. Ей всего шесть лет. Она второй и пока что последний ребёнок в семье. — Я никуда не ухожу. Просто мне нужно вспомнить, — немного отстранившись, сказал я. Моя ладонь вытерла слёзы, что стекают по её детскому личику. Оля уже успокоилась, она взялась за мою ладонь и легко улыбнулась. — А ты же вернёшься, да? — спросила Оля, держа в мыслях надежду… Надежду, что я дам положительный ответ, и это так. — Конечно. Как только я вспомню, я вернусь, — я положил ладонь на голову сестры и стал её поглаживать. — А если даже это будет дольше, чем я предполагаю, то я точно приду на день рождения кое-кого, — потерев кулаком по макушке сестры, проговаривал я. Оля мигом заулыбалась и, простояв ещё пару секунд, она спросила: — Правда? — всё также с улыбкой спросила младшая сестрёнка. Её глаза в это время сияли, как звёздное небо. Взяв Олю за плечи, я произнёс «да»…       Несмотря на свой возраст, Оля всегда понимает меня. Да и окружающих людей в принципе. Кажется, что она является самым адекватным не то что ребёнком, а человеком. Когда Оля доедала печенье, она не выпрашивала моё, хотя я сам ей его давал. Я даже не припомню, когда она капризничала, даже когда была младенцем. По словам родителей они едва находили время поспать, когда я был ещё ребёнком, а вот с Олей они спокойно дремали в постели.       Встав, обернувшись и подойдя к двери, я присел на колено, взял свои ботинки и стал обуваться. Я никогда не чувствовал к сестре неприязнь. Наоборот, я всегда любил её и защищал. Когда ей снились кошмары, я первый прибегал её успокоить. По крайней мере, я так помню.       Я быстро застегнул куртку и обратно накинул портфель на плечи. Пальцы мигом прокрутили замок, а после я открыл дверь и вышел в подъезд… А далее мне предстоит добраться до посёлка.

***

Наше время

— Антон! — истерически кричит Полина, что пытается вырваться из хватки Ромы. — Чë, больше не такой борзый? — злобно сказал Семëн, прижимая меня ногой. — …Убью, слышишь? — процедил Рома, что после зарядил мне по носу ботинком.       «Убью?» — это слово… Именно оно присуще слову «смерть», а ведь это то, чего я боюсь. Боюсь больше никогда не увидеть Свою семью… Маму… Папу… Олю… А… Алису? Алиса…       Глаза медленно открыли мне вид на мрачный и суровый мир, что лишь иногда украшен красками, и в данный момент он таков. Я чувствовал как кто-то меня обнимает. И этот кто-то… это Алиса. Опустив взгляд своих сонных глаз, я увидел, как она уткнулась носом мне в грудь, от чего я ощущал её влажный нос. Хвост рыжей бестии окутывает мои ноги, а руки лисицы сжимают мою руку. Такое чувство, будто Алиса пытается удержать меня, будто я… убегу? И всё же, как бы эта картина не была приятна, да и мне хотелось бы полежать ещё, но надо вставать и идти в школу. Я уже было хотел начать трясти Алису, как тут я почувствовал, как она начала слегка ёрзать, а после она запрокинула голову назад и широко зевнула, я даже и представить не мог, насколько у неё большая пасть. Лисьи глаза мигом вцепились в мои, её глаза всё также сияли. — Доброе утро, Тоша, — ласково проговорила Лиса. После этих слов она улыбнулась мне. Я ответил ей тем же жестом. — Доброе… Алиса, — ответил я ей. Около трёх минут мы просто смотрели друг другу в глаза, но всё же надо вставать и мой голос сказал: — Алис, может, ты отпустишь меня? — кивнул я в сторону свой руки, что находилась в плену хищной лисы. Лисица сморщила задумчивую мордашку, а после хитро улыбнулась. — Не-а, — отчеканила она и ещё сильнее стала обнимать мою руку. — Никому тебя не отдам, — произнесла она последние слова шëпотом. Я вопросительно промычал. Лисичка-сестричка посмотрела на меня, ещё сильнее прижавшись. Я чувствовал шелковистую и мягкую шëрстку плутовки. Она хоть и обхватила мою руку крепко, но довольно-таки нежно, как-то по-особенному, с заботой. Ехидная улыбка лисы говорила о неистовых желаниях, но Алиса, видимо, не хотела торопиться. Может, она хочет медленно насладиться мной? Но в каком из смыслов? Съесть или… — У-у, а кто это тут покраснел, м? — томно молвила лисица. Её морда была настолько близка к моему лицу, что ещё сантиметр и наши губы соприкоснулись бы. — Алис?.. — не успел я хоть что-то сказать, как Алиса меня перебила. — Тс-с, тише, — Алиса положила голову мне на грудь. Вспомнив вчерашние, я стал медленно поглаживать её за ушком. «Нихуя не понятно, но очень интересно», — зарываясь пальцами в шерсть рыжули, сказал я себе.       — Так, ладно, пора же вставать, да? Тебе же в школу? — с этими словами Алиса села на диван и, как только кусок одеяла упал, я увидел грудь Алисы. Она была довольно большая, так и не скажешь сразу, какого она размера, но достаточно того, что она большая. Я мигом покрылся краской и отвернулся. Плутовка, увидев это, захихикала. — Тош, ты чего? — спросила плутовка, а мои глаза всё смотрели в разные углы комнаты. Но тут рыжая схватила меня за подбородок и повернула к себе. Но самая феерия была в том, что Алиса взяла мою ладонь и положила её на свою грудь. Говорить о том, что я был похож на жерло вулкана, думаю не стоило… Это и так понятно. — Ч-что ты?.. — я было хотел спросить, что она делает, но её указательный палец был приложен к моим губам и при этом обняв меня, и скрестив ноги за моей спиной. — Тс-с, не говори ничего, — прошептала она. Её голос был томный и ласковый, но были в нём и другие нотки. В конечном итоге бестия просто обняла меня. — Я так давно ждала такое утро, — тихо влила она мне в уши свои слова. Я не понимал, что происходит. Сердце ликует, душа ощущается свободной, а разум будто пробил какой-то потолок. Я сам невольно обнял хитрую лису. Но как бы и это не было хорошо и приятно, Алиса отстранилась от меня и сказала: — Собирайся пока, а я сделаю нам кофе, — лисица слезла с разложенного дивана на дощатый пол и подобрав свою одежду, которая, оказывается, у неё есть, а я думал, что только халат, она ушла на кухню. Ещё долгое время моё тело просто сидело и приходило в себя, но время… Время требует от нас действий, оно не терпит, когда мы долго над чем-то думаем, или не решаемся что-то сделать. Опустив свои ноги на холодный пол, я выпрямился и потянулся, заскрипели кости. Нагнувшись, я подобрал свою одежду и стал одеваться.

***

      Кофе. С кофе обычно и начинается утро. Вот и моё утро начинается с кофе, и довольно вкусного. Алиса, оказывается, не только вкусно готовит, но и хорошо варит кофе, даже стало интересно, что она умеет ещё. Сама Алиса сидела напротив меня и вместе со мной думала, как же вернуть мне память, и пока мы над этим думали, я понял, что Алиса ещё и очень умная. — Так что, нам нужно внедрить тебя в знакомую обстановку, — Алиса сделала глоток кофе. — Но такую, что оставила одно из самых ярких впечатлений, — подобных моментов я, конечно, не помню, но, может, Алиса знает, ведь одиннадцать лет дружбы это много, да и не только дружбы. Алиса долго что-то обмозговывала и в конечном итоге она сказала: — У меня нет идей, — сказала плутовка, поникнув головой. Она явно была этим расстроена. Ну, не только она. Когда мы допили кофе, лиса сполоснула кружки и убрала их в шкафчик. Сам я, уже обувшись, потянулся за курткой, но тут меня за руку схватила рыжая. Я повернулся в сторону Алисы.       — Алис, что-то не так? — спросил я, но рыжулька не отвечала, а лишь молча смотрела в мою душу. И тут она заговорила. — У меня появилась одна идея. Ласс эс унс ферзухен, — я пару раз хлопнул ресницами, не поняв, зачем она это мне сказала, и что означали последние слова. — Эм, Алиса, к чему это? — спросил я, но вместо ответа Алиса жадно вцепилась мне в губы. Я впал в полный шок и смятение, и смущение. Медленно мои глаза закрылись, а рука Алисы крепко схватила меня за плечо. Мои руки сами, словно не принадлежа мне, схватились за талию лисы. Этот поцелуй блистал разношёрстными эмоциями и вкусами. Закликал и опьянял. Но лисица прервала столь сладкий поцелуй. Наше дыхание было одинаково сбитым и ритмично-быстрым. Алиса издала томный вздох, что одновременно звучал, как стон. И вот… Словно вспышка фотоаппарата…

***

1995 год

Лето

      Я припоминаю тот день… Мне, кажется, было шесть лет. Я гулял тогда по лесу с корзинкой в руках, решил пособирать ягоды, да и на лес посмотреть. Всё было по-обычному прекрасно: ветер слегка дул, шелестела листва и трава, а деревья тихо поскрипывали. Красота! Я улыбнулся и выкрикнул: — Как красиво! — мой крик разносился по лесу, а ветер помогал ему распространяться по всем потаëнным местам. — Хи-хи, — за спиной послышался тихий смешок. Я подпрыгнул и выронил корзину из рук. Обернувшись, я увидел девочку в лёгком красном платье, но винцом образа была маска лисы, что скрывала лико девочки. — Что ты тут делаешь? В лесу? Один? — говорила она, приближаясь ко мне. Обычно же при разговоре принято смотреть людям в глаза, так? Вот и я смотрел в глаза, только не из-за приличия, а скорее из-за красоты самих глаз. Они были необычными… Янтарно-жёлтые огни, что имели вертикальные зрачки — они так и манили, гипнотизировали. Но ответить надо, иначе, кто знает… — Э-а-а… Я тут просто гулял… — я мельком глянул на корзину. — Ягоды собирал, — сказал я. Девчушка посмотрела на корзинку, а потом снова на меня. — Ягоды собирать — не просто так гулять, — отчеканила она, сделав большой шажок ко мне. Я тут же застыл, как камень и не двигался. Во-первых: было как-то страшновато, а во-вторых: её глаза так и манили, поэтому мне просто не хотелось разрывать с ними контакт. Около минуты незнакомка стояла и смотрела мне в глаза, но после прыснула сладострастным смешком. Я тоже засмеялся. — А как зовут тебя? — неожиданно спросила девочка в маске. Я встал в ступор. Никто прежде просто так не спрашивал, как меня зовут. — Меня — Антон, — ответил я. В глазах незнакомки загорелся некий огонёк. — А тебя? — в ответ спросил я. Девчушка отпрыгнула назад с криком: — А меня — нет! — после её слов последовал звонкий смех, что отскакивал от деревьев, расходясь по лесу. И мои локаторы полностью вслушивались в этот дивный, словно ангельский, смешок. Я тоже посмеялся в кулачок. Когда смех затих, мы смотрели друг другу в глаза, я смотрел только в глаза, её глаза… Они… — А, если серьёзно? — потянувшись за корзинкой, задал я вопрос. К сожалению, для этого мне пришлось разорвать зрительный контакт с очаровательной незнакомкой. Но не успев даже взять взять корзинку в руки, как я почувствовал на своих плечах тонкие пальчики. — Если серьёзно то… — я поднял корзину и выпрямился. Рука девочки всё ещё была на моём плече, а мордочка её маски была близко к моему лицу. От такого я начал покрывался румянцем. — Меня зовут — Алиса, — сказала мне она своё имя. Я расплылся в дурацкой улыбке, а девочка… Она тоже улыбалась, по крайне мере, её глаза точно смеялись. Всё же маска мешала понять… Разглядеть и любоваться личиком таинственной незнакомки.       — А зачем тебе маска? — спросил я у незнакомки-лисы и потянулся к маске. Девочка мигом схватила меня за запястье. Я немного дёрнулся и слегка шокировано смотрел девочке-лисе в глаза. — Я… Я просто не хочу, чтобы люди видели моё лицо и… — вместо ответа она лишь вздохнула. Я долго думал, что же ей ответить. «Почему она не хочет, чтобы люди видели её лицо?», — я зациклился на этих словах. Что же может там скрываться? Возможно, у неё есть шрам… Или что-то другое… Например, ожог. А если нет? То зачем ей скрывать лицо? Всё же хорошенько подумав, я ответил: — Тогда можешь не снимать её, — моё ответ как-то повлиял на настроение Алисы, она неожиданно вскрикнула и начала душить меня в объятьях. — А-а-а! СПАСИБО! — закричала на радостях лисичка. Хоть своими объятьями она сдавливала мои кости, но я решил обнять её в ответ.       Кто ж знал, что эта встреча — станет началом любви обычного мальчишки и девочки оборотня. Я вспомнил?..

***

Наши дни

      Один неосторожный шаг заставил меня чуть ли не сесть на шпагат, но слава богу, что Алиса поймала меня. Гололёд — частое явление неожиданного падения зимой. В моём случае мне повезло, что рядом оказалась та, которую я люблю. Воспоминания — это ценная часть нас. Та авария… Она стёрла мои воспоминания обо всем, о семье, друзьях, о Алисе, моей лисички. Правда, вспомнил я не всё, лишь некоторые моменты жизни, словно я собираю осколки зеркала, дабы увидеть своё отражение. Но… Но…       — Ты как, неряха? — ласковый голос Алисы разрушил хлипкое ограждение мыслей. Я уже твёрдо стоял на ногах, осматривая свою пассию. Она была одета в рыжеватую шубу с длинным подолом и большим капюшоном, а концы шубы были покрыты белым мехом. Улыбнувшись, я ответил: — Я? Нормально. Спасибо, — тепло произнёс я. Плутовка, так же с улыбкой, стала отряхать мой рюкзак. Казалось, что началась новая жизнь, ну или просто белая… Нет, чуть ли не светлая полоса. Отряхнув меня и поправив очки, Лиса стала всматриваться мне в глаза, словно ища там изменения, что явно были, ведь осознание от воспоминаний было непомерно большим. — Ты сам не свой, что с тобой? — сильнее всматриваясь своими огоньками, по-доброму спросила Алиса. В её глазах я видел неизмеримую любовь и заботу. Улыбка на одно мгновение сползла с моего лица, но так же быстро потом и натянулась, словно на дрожжах. — Пытаюсь сложить пазл из тысячи кусочков, который разлетелся по глубинам моего сознания, — Алиса посмотрела на меня с таким выражением лица, словно смотрит на какого-то идиота. Моя радостное лицо сменилось на обычное, повседневное ебало… Блядь, не то слово, не так. — …Ничего себе ты поэт… Сразу видно, что язык у тебя рабочий, — последние слова она сказала с некой пошлостью в голосе и с широкой улыбкой, да на столько, что её длинные клычки слегка выпирали. На моём лице выступил лёгкий румянец, что скрывался покрасневшей кожей от зимнего мороза.       Я стал осматриваться. Заприметив довольную длинную дорожку изо льда, которая так и манила на ней проскользить, я, с детским блеском в глазах, хорошенько разбежался, вступил на лёд и уже начал скользить, как тут земля из-под ног пропала, а своей макушкой я почувствовал твёрдое состояние воды, а точнее её агрегатное состояние. Тупая боль сразу же ударила в голову, заставляя морщиться и корчиться. Ожидая помощи и поддержки со стороны Алисы, я услышал лишь злорадное, и протяжное хихиканье. Без какой-либо помощи поднявшись на ноги, я кинул злостно-недовольный взгляд на Алису. — Что, Тоша? Ноги уже не держат? Хи-хи, — хихикая, проговорила она с некой издёвкой в голосе. А я всё продолжал смотреть на Алису. Она перестала как-либо смеяться и подходя ко мне добавила. — Да ладно тебе, не дуйся, пошли уже, — когда рыжая уже была на расстояние руки, я ухмыльнулся, ведь понимал, что даже имея острую обиду — не смог бы обижаться долго. Ха, «обида». Звучит по-детски, да? Но эти чувства способен чувствовать и каждый взрослый, не только маленький ребёнок, просто проявляется это по-другому.       Замяв данный инцидент, мы двинулись дальше. Плутовка подошла ко мне вплотную и, подхватив мою руку, обвила своими пальцами мои. Мы шли словно влюблённая пара, хотя так и есть. Проходящие мимо люди как-то странно косились на нас, ну и хрен с ними, мне ли не привыкать с моими-то волосами. Тёмное небо, что скоро озарится солнечным светом, и это можно будет назвать утром. С неба начали идти одинокие снежинки и падали к своим братьям, присоединялись к слою снега. Прекрасно, особенно рядом с ней. Я сжал ладонь лисицы посильнее, на что она сама ответила так же. Теплота её рук пробивалась даже через перчатку.       — Ну так, что там на счёт воспоминаний? — прервала тишину Алису и спросила она это явно не из вежливости, а из-за искреннего любопытства. — Вспомнил я не много, но крайне болезненное, — после моих слов любопытства в глазах Алисы стало больше, но при этом к нему добавилось некая злоба. — Вспомнил то, как с первого по восьмой класс — я был грушей для битья. Все кому не лень били меня, а если не били, то всячески издевались: обзывали, гнобили, или крали мои вещи и потом прятали их по всей школе, а я, как щенок, бегал и искал их потом, — рука Алисы сжалась ещё сильнее. — А один из самых болезненных моментов оставил после себя след, который сохраниться на всю мою жизнь, — свободной рукой я убрал прядь волос рядом виском, тем самым обнажая достаточно большой шрам от удара камнем. Алиса посмотрела на меня с сожалением и с некой тоской, а её ладонь сдавливала мою руку с такой силой, что становилось больно. — Уроды… Если бы я была рядом… — процедила Алиса сквозь зубы, но через долю секунды её лицо украшала добрая и позитивная улыбка. — Но теперь я рядом и тебя никто не посмеет тронуть, а если и посмеют… Я оторву им руки и засуну туда, где не светит солнце, да на столько глубоко, что влага на этих руках сможет утолить их жажду, — злобно, даже я бы сказал с неким рыком, молвила моя лисичка. Её слова поразили меня, даже шокировали, но буквально через пару секунд я залился громким смехом, а Алиса же этот смех быстро подцепила. — С такой женщиной и в лес не страшно ходить, — сказав это я тут же получил за трещину. Я тёр место удара и с непониманием смотрел рыжей бестии в глаза. Хотелось сказать: «За что?». — Я не на столько стара, чтобы меня женщиной называть, — возмущённо и с надутыми губами сказала Алиса. «Обиделась? Я же в шутку сказал», — проговорил мой разум смотря на эту моську. Идея пришла в голову с мыслью: «Надеюсь не убьёт». — Ну, простите меня… бабушка Алиса, — в миг лицо Алисы изменилось: глаза расширились, а из уст послышалось аханье.       Я вырвал руку из её цепких лап и побежал, что есть мочи в сторону школы, заливаясь собственным смехом. За спиной я слышал, как Алиса бежит за мной, но догнать не может, походу опыт побега от обмудков, что задирали меня, даёт о себе знать. Я уже подумал, что останусь безнаказанным, но я совсем забыл про гололёд. — Еба!.. — полукрикнул я. Упав, я, превозмогая боль, притворился, что потерял сознание, дабы избежать грядущего… насилия надо мной. Медленными, вальяжными шагами Алиса, покачивая бёдрами, подошла ко мне и мстительно улыбнувшись сказала: — На одни и те же грабли наступаешь, Тоша, — не обращая внимания на мою прекрасную актёрскую игру, Алиса схватила меня за куртку в области плеч и поставила на ноги. Стоп… что?! Как она подняла меня?! Я вешу килограмм семьдесят пять, а она с такой лёгкостью подняла меня, при этом я никак не двигался и не помогал ей поднять себя. Алиса посмотрела на меня с звериным азартом и игривостью, её вертикальные зрачки прожигали меня на сквозь, а острые клычки готовы были впиться в мою плоть.       Её зловещая улыбка пугала меня, я успел лишь нервно хихикнуть, после чего Алиса прильнула к моим губам. Всё случилось настолько быстро, что я не успел осознать и понять, что язык Алисы нагло исследовал каждый сантиметр моего рта. Но поцелуй не продлился долго, своими наглыми действиями Алиса одним из своих клыков прокусила мне губу, вплоть до крови. Разорвав поцелуй, Алиса не спешила отстраняться, она также держала меня за куртку, не давая отстраниться. Своими полными любви глазами она смотрела в мои, а её горячие дыхание согревало мои замершие щеки. Я слышал и чувствовал насколько быстро бьётся её сердце, про своё я вообще молчу. Слизав остатки крови с моих губ, Алиса наконец отпустила меня, не сказал бы, что я хотел чтобы она меня отпускала, но с меня как-будто гора с плеч свалилась. — Ещё раз назовёшь меня так, я не остановлюсь на одном лишь поцелуи, — отчасти строго, а отчасти нежно и даже играючи, сказала Лиса. Я тут же улыбнулся, ведь мне понравилось, и что будет дальше…       — Бабушка Алиса… — тихо сказал я. Алиса ехидно улыбнулась, но ничего делать не стала, а лишь взяла меня за руку и продолжила вести меня в сторону школы. На горизонте уже виднелась серая и унылая коробка, в которой по словам родителей и учителей мы получаем знания, но по итогу кроме, как пиздюлей и унижений мы не получаем, причём, как со стороны сверстников, так и со стороны учителей. Была бы моя воля, то в школу не пошёл бы, а вместо этого остался с Алисой и ещё раз назвал бы её «бабушкой»… Чувствую, что моё любопытство меня до добра не доведёт. Когда мы подошли к забору, Алиса остановилась и сказала: — После школы иди сразу на задний двор, к «повешенному», а если опоздаешь, или забудешь, то… То нос откушу, — последние слова она сказала максимально серьёзно, не поверить в это просто было не возможно. — Х-хорошо, — с дрожью в голосе сказал я. Обнявшись напоследок Алиса, со словами: «Удачи, Майне Либе», пошла обратно в сторону домов посëлка, а я направился «грызть гранит науки».       Серые стены здания встретили меня сразу же, как только мои ноги перешагнули порог злосчастных дверей. На удивление подростки и дети жили здесь оживлённо: всюду ходили младшие классы, пока старшие тусились возле столовой и лестниц на следующий этаж. Казалось, словно в этом месте людям было… приятно находиться, что ли.       От такой картины на моём лице заиграла лёгкая улыбка, а сам же я двинулся в сторону гардероба. Быстро оставив свои вещи я направился по коридорам, осматривая стены, окна и любое наличие на какие-нибудь отличия этого места. Стены с серого цвета менялись на зелёно-белый, где одна верхняя половина занимала один цвет, а вторая — нижний. Разум невольно плавал, словно узкая река с единственным путём движения и не размышлял о иных мыслях. Неподалёку мне послышалось, как детки играли и считали какую-то считалочку. Всё моё умиротворение было в гармонии с самой жизнью… до тех пор пока не прозвенел звонок. — Зараза. Ну ладно, делать нечего, нужно идти, — пробормотал себе под нос мой голос, а тело двинулось по коридору. Быстро вся оживлённость рассосалась, оставляя меня одного среди стен и пола, позволяя погрузиться в свои мышления. Вдруг я почувствовал, как рука улеглась на моё плечо, а самого меня развернули на девяносто градусов. Посмотрев вперёд, я видел перед собой парня, который выглядел как мой ровесник. На его щеках виднелись веснушки в большом количестве. — Слышь, фраерок. Сегодня мелкие быстро попрятались в конуры, поэтому гони своё лавэ, — проговорил он, а на его лице образовался хищный оскал. В голове сразу всплыло единственно-правильное верное слово «гопник», которое было способно описать данного подвида кратко и ясно. Прошло всего лишь секунд двадцать пять, а лицо гопаря уже изменилось в недобрую гримасу. — Ты чё, глухой, что ли, гандон в очках? Бабло гони, сука, — уже с раздражённостью в голосе проговорил он и схватил кулаком за рубашку, скрутывая её и слегка наматывая на кулак. Моя левая рука опустилась в карман, а в глазах хулигана заиграла победоносная радость, пока в его челюсть не прилетел мой правый кулак, отправляя гопника на пол. Приземлившись и после присев, он злобно смотрел на меня и держался за место удара. — Ты что, мразь, совсем страх потерял? — спросил он напрямую, а я же присел на колено и посмотрел в его глаза. Его лицо изменилось на отрешённое и настороженное, а я стал всматриваться ему в глаза. На столько внимательно, что увидел в них страх, малозаметный, но страх. — Лёд приложи, — сказал ему я, встал и быстрым шагом направился к лестнице, поднимаясь по каждой ступеньке. Через минуту я уже стоял у входа в класс, который нужен был.       Набрав в лёгкие воздух и выдохнув, мой кулак тихонько постучал в деревянную конструкцию и открыл её, проходя следом во внутрь. Глаза моих одноклассников незамедлительно были устремлены на меня. В их взглядах было видно любопытство, заинтересованность новым другом, врагом или же грушей для унижения. Их цепкие взгляды смотрели на каждую деталь меня, словно прощупывая, как почву. Слышались тихие перешёптывания, сплетни и темы насчёт меня. Сама же учительница смерила меня раздражённым взглядом поверх очков, будто из-за моей персоны был прерван план по захвату Польши. Собравшись с мыслями, из рта начали выходить слова: — Я новенький. Мне вот сказали к вам подойти, — сообщил ей и по всей видимости всему классу. Учительница уткнулась носом в свой журнал и начала листать страницы. Через секунд пятнадцать её глаза устремились на меня. — А фамилия-то как? — поинтересовалась она, выжидающе смотря на меня. — Петров, — чётко и ясно ответил я, а её глаза забегали по журналу. — Хм… Нет такого, — изъяснила учительница и своим взглядом пыталась уличить меня в обмане. — Ты не ошибься? Нет такого в списке, — вновь заговорил её легко-холодноватый голос. — Мне сказали: двести четвёртый кабинет, Лилия Павловна, одиннадцатый «В», — ответил ей я, продолжая смотреть ей в глаза. — Понаберут студентов! Только знают, что губки свои малевать, а я — разгребай, значит? А бумаги-то, кто заполнять будет? Не первый раз ведь уже, — ругалась на руководство школы учительница, а мне ничего не оставалось, кроме как стоять на месте и ожидать. Она встала из-за стола и направилась к выходу. — Подожди здесь. Сейчас… Сейчас я им устрою, — прошептала последние слова себе под нос Лилия Павловна и вышла из кабинета, оставляя меня наедине с новыми «друзьями». Все всё также изучали меня, пока в конце кабинета не послышался мерзкий и режущий слух голос:       — Доску вытри! Эй, очкарик! — послышались слова в мой адрес, а мои глаза были прикованы к парню, который это мне говорил. — Ты чё, не только слепой, но ещё и глухой? Доску вытри, говорю! — словно пытался пригрозить мне парень, лицо которого было усеяно чёрными, как пиявки угрями. На моём лице заиграла улыбка, заставляя оппонента слегка опешить. «Это же Семён. Похоже, меня ждёт интересный, в плохом смысле, день», — сверля взглядом Семёна и придумывая, как же ему ответить, думал я. А ответ, кстати, пришёл довольно-таки быстро. — Прошу простить вас, уважаемый, но в данный момент я не могу тратить время на умалишённых людей, у которых на уме кроме бутербродов с пятью слоями колбасы ничего не имеется, — изъяснил ему свою позицию мой голос с издёвкой, а лицо парня изменилась на озадаченное, но в тоже время и разозлённое. По классу прошёлся тихий смешок, так как по всей видимости моих одноклассников рассмешила данная «шутка». Останавливаться было нельзя, поэтому шоу продолжилось. — Ох, прошу простить. По всей видимости весь твой лишний вес резко начал плыть наверх, закрывая уши и не позволяя тебе услышать какой-либо звук… Или же это просто означает то, что у моего собеседника недостаточно словечек, из-за чего он только и может смотреть на меня лицом заплывшего алкаша, которого резко разбудили после бурной пьянки? — решил добить новым прикольчиком своего нового врага, после которого в классе раздался неимоверный гогот людей, который чуть ли не падали со своих стульев. Лицо Семёна искривлялось как могло, чтобы передать всё его недовольство, злобу и… может обиду? Он уже было хотел что-то вякнуть, но в это время учительница перешагнула порог класса и, пройдя мимо меня, уселась за учительский стол.       — Ну и куда тебя сажать, а? — говорила Лилия Павловна проходя своим взором поверх очков по всему классу. Свободных мест не очень много, но я заприметил полностью свободную последнюю парту, возле шкафа со стеклянными дверцами. Пока Лилия Павловна не вынесла приговор, так что я выскажусь. — Я могу на последнюю парту сесть, — я указал пальцем в конец класса, на заветную парту. — Она вроде свободна, — я смотрел на задумчивое лицо учительницы и надеялся, что мне, к примеру, не придëтся сидеть с Семëном, ведь у него тоже есть одно свободное место. По итогу учительница кивнула, и под слова: «Садись, Петров», — я направился к своему новому школьному месту.       Только усевшись за свою парту на меня сразу же через плечо посмотрел Семён. Его взгляд так и вещал мне о будущим противостоянии на почве его свиной рожи… Не туда меня несёт.       Лилия Павловна что-то рассказывала возле доски. Все её внимательно слушали, а я мог рассмотреть всех своих одноклассников. Возле учителя оказывается сидит Полина. Поначалу я её не заметил. М-да… Нужно сказать ей, что у меня есть девушка, которая может её порвать. За Полиной сидела какая-то девушка с золотистыми волосами, что сложены в длинную косу. Девушка выделялась высоким, но точно не выше Алисы, ростом и прямой, как стрела, осанкой. Ещё слева от меня, но на пару парт впереди, сидят Рома и Бяша. Вот это класс у меня. Тут я почувствовал чей-то взгляд. Это была Полина. Как только я посмотрел на её — она отвела взгляд и уткнулась носом в тетрадь что-то старательно записывая. Я же просто положил голову на руки и медленно закрыл глаза. Всё равно, как я понял, они проходят сейчас то, что я учил месяц назад.

***

2003 год

Лето

      Лето… Вроде последнее… Наше тогда лето, которое стало окончательным. Пронзительные и тёплые лучи солнца, щебечущие снегири, которые покоялись с такими же их парами и издавали завораживающую мелодию. Так же зеленоватая трава, окружащая нас со всех сторон. Её шелест созвучал вместе с гуляющим ветерком, создавая некое подобие признаков жизни данного места. Неподалёку протекала маленькая речушка, издавая своё умиротворяющее и расслабляющее течение. Это был пикник, в котором были только она и я… Только я и Алиса. Мы лежали на большом полотенце и нежились в лучах солнца, которое так и норовило согреть нам спинку или лицо. Алиса сильно негодовала из-за того, что я не приеду на следующих каникулах, да и на те, что будут после… и после… и после…       — Тош… — тихо произнесла она. Еë нежные губы коснулись моего уха от чего я слегка дëрнулся. — Ты… — она пыталась начать разговор, но то ли не было темы и она просто хотела хоть о чëм-то поговорить, то ли она не могла начать.       Она приподнялась и стала надвисать надо мной. Рыжие пряди волос щекотали моë лицо, а янтарные глаза смотрели в мою душу, пытаясь переубедить окончательное решение. — Алиса, всë будет хорошо, — нежно сказал с надеждой в голосе. Моя рука улеглась на её щёчке, аккуратно и мягко поглаживая, словно мои руки прикасались к маленькой звезде, которая была способна разломаться от лёгкого давления. Алиса же выдохнула, и, приняв сидячие положение, сказала: — Я знаю, ведь верю тебе. Просто… Тош, я не хочу тебя терять, — тихо говорила она и пыталась сохранять спокойствие в своём голосе, но подрагивания в нём сдавали её и говорил о скорых слёзах. Я не хотел, чтобы Алиса грустила: она и так уже плакала. Рука с щеки перешла на одну сторону её бедра, а другая уже медленно обхватила одну из её ягодиц. Алиса ничего не сделала, ну вот вообще ничего… Она не стала убирать руки или ехидно улыбаться, а просто…тяжело вздохнула. — Я знаю… Но клянусь своим сердцем и душой — моё возвращение к тебе состоится, рыжая, — я хотел уже приподняться, но рука лисицы остановила меня. — Знаю. В тебе у меня сомнений нету и поэтому я буду ждать, — кислое лицо плутовки наконец-то начало обрятать знакомые черты. Еë хитрая улыбка сразу же появились, словно ожидая удобного случая и момента. Лисичка немного отодвинулась назад и уже сидела не на животе, а на… Вот чëрт. Рыжая королева снова нагнулась к моему лицу и стала обжигать моë лицо своим горячим дыханием. — Антон, может мы… — я уже начал понимать к чему она клонит. — Займëмся этим ещë разочек? — томно проговорила бестия, оставляя полосу ногтем на моей груди. На её лице играла доминирующая улыбка, а глаза горели пламенем похоти. Вместо слов я как молния притянулся к еë губам. К нежным, сочным губам, которые будто были пропитаны ягодами и запахом, который мог завести меня всего за секунду. Моя рука проникла под еë тонкую кофту и дошла до груди. Одним движением я опустил часть бюстгальтера Алисы, освобождая одну из её грудей, которую я стал ласкать. Пальцы ловко крутились вокруг соска, слегка жмякая упругую и настолько манящую грудь. Я хотел принести Алисе максимум удовольствия, ведь её улыбка, её доброта, её нежность — это то, чего мне чаще всего не хватало раньше.       Моя рубашка улетела в сторону, пока тем временем с Алисы снималась бесполезная кофта. Шлепки, хлюпающие звуки, мычания и стоны разносились по берегу, отдавая их эхом далее по течению. Мы были вместе, как одно единое целое. Это интересно… Стоп! А сколько мне тогда было?! И почему я помню это? Конец и начало… А что было между? Мне нужно знать!

***

Наши дни

      — Тоша… — пронёсся ласковый голосок над ухом, причëм очень знакомый. Алиса?.. — Тоша… — ещë раз прозвучал голос, но он уже звучал по-другому… Полина.       Глаза медленно распахнулись открывая взор на чëрную жилетку. Подняв взгляд повыше я увидел лицо Полины, что смотрела на меня… укоризненно? С ноткой злобы? — Привет, Полин, — поздоровался я и выпрямился. Позвонки захрустели, а в спине почувствовалось расслабление. Полина убрала руки за спину и сказала: — Привет, Тоша, — приветливо и по-доброму поприветствовала меня Полина. — Ты спал на уроке? — спросила она облакотившись руками о парту. Я ответил ей кивком. Полина ахнула и продолжила. — Антон, это же безответственно. Ты хоть знаешь, что мы сегодня проходили? — молвила она приблизившись к моему лицу. Я, с сонным лицом, посмотрел на доску, где было написано два слова: «Лингвистика. Повторение».       — Лингвистика, — ответил я переведя взгляд обратно на Полину, которая уже стояла прямо. Она постучала пальцем по подбородку, а после отчеканила: — А ты хорошо знаешь лингвистику? — в её вопросе отчётливо чувствовалась шутливость. Не долго думая я ответил Полине в такой же шутливой форме. — Могу рассказать пару правил, если хочешь? — после моих слов Полина чуть посмеялась в кулачок. Она убрала прядь волос за ухо и ответила: — Нет, не надо. Я уверенна, что ты знаешь, — сказала она выделив «ты». На пару секунд воцарила молчание между нами. За эти секунды можно было услышать о чём болтаюсь девочки у передних парт, как кричат первоклассники в коридоре, и как важно расхаживают учителя, звонко цокая каблуками.       — Ну… Полин, покажешь мне школу? — встав со стула спросил я у Полины. Она улыбнулась, оголяя яркие белые зубы. Без клычков. — Пойдём! — отчеканила она схватив меня за руку.

***

      Мы с Полиной обошли почти всю школу, и теперь я знаю, где столовая, туалет и так тому подобное. Но важное было другое. Семён, Рома и Бяша — эти имена, только последние явно не имя, я слышал больше всего раз за сегодня, но больше всех меня доставал именно Семён. То я нашёл в тетради желтоватую массу, а после мне пришлось вырывать листы. То при выходи из туалета он так тряханул руками, что морось мне попала на лицо.       И вот, когда уже прозвенел последний для меня, на сегодня, звонок, я спокойно выходил из класса, как тут почувствовал сильный толчок в спину. Споткнувшись о порог двери, я полетел в толпу воркующих одноклассниц. — Осторожно! — прокричал я. Девушки тут же разбежались в разные стороны, но одна из них не успела должным образом среагировать, и я полетел прямо на неё. Уткнувшись ей в грудь, я упал вместе с ней на пол. Услышав что-то наподобие стона, и поняв, что своими губами я касаюсь её слегка твёрдого соска, я сразу поднялся на ноги и предложил руку помощи девушке. Это оказалась та самая блондинка с косой, как оказалось, её зовут Катя, она староста класса, а ещё дочь нашей классной руководительницы… Есть шанс, что я попал. — Прости, ты в порядке? — стоя с протянутой рукой спросил я. Катя, видимо, поняв, что сейчас произошло, резко встала вся красная. — Я… — тихо произнесла она держа ладонь возле сердца. Её взгляд был потерянный, напуганный и что-то старательно обдумывал. Но словно молнии её брови нахмурились, взгляд стал как будто бы стальной, а рука, что почти прилегала к груди, выдвинулась указательным пальцем вперёд, прямо на меня. — Нет! Ну, вы посмотрите на него! — закричала она встал посреди коридора, а за Катиной спиной столпились её «подруги». — Облапал меня прямо у всех на глазах! — от такого заявления моя душа пробила пол, земную кару и была уже где-то возле магмы.       Все взгляды были направлены на меня. Обвиняли, пожирали, словно я насильник. Подружки Катюши стали что-то бурно обсуждать, даже посмеивались и ахали. Нужно срочно что-то предпринять! — Я не… Не… Не лапал тебя… Не хотел! Меня толкнули! — твёрдо заявил я, хоть в начале и не мог найти нормально слов. Староста сложила руки на груди и изъявила: — Как же, как же! А может, ты с самого начала хотел меня облапать, а сейчас придумал как это сделать?! — по гулу в коридоре можно было понять только одно: ей все поверили. Ну может, почти все. Я стал осматриваться… Меня окружили, зажали в кольцо, словно добычу на охоте. И тут я заметил чересчур довольную ухмылку Семёна. Его улыбка была шире чем у Чеширского Кота, а в глазах так и читалось удовлетворение от происходящего. — Нет! Я не… Меня Семён толкнул, — сказал я смотря на виновника. Семён оскалился и вышел из толпы по ко мне, как будто боец вышел на ринг. — Толкнул? Я? Ты по-моему что-то перепутал, — Семён встал перед мной и ужасный запах из его рта стал резать мой нюх, а его прыщи будто бы стали расти от злости, как Халк. — Не-а, такое не перепутаешь… — тихо ответил я. Ожидал ли я чего-либо? Да. Но не так быстро. Мне в живот тут же прилетел кулак и я, схватившись за живот, упал на пол. Его удар был сильный, достаточно. При попытке встать Семён ударил меня ногой по виску… Звон тут же заменил собой большую часть звуков, как если бы я был глухим. Мир закрутился в неистовой карусели. Хотелось уснуть… Поспасть… и будет лучше. Всё пройдёт… Всё… Пройдёт…       Вдруг я услышал, как кто-то напевал какую-то мелодию прямо над моим ухом. Сладкие ноты голоса узнались с первых секунд. — Тоша, не спать… Вставай… Тоша… — говорила Алиса. — Вставай! — закричала Полина. Звон в ушах пропал, вернулась чёткость, появился план. Я приподнялся на руках и крутанулся сбив смеющегося Семён с ног. Он тут же упал с грохотом, а я зарядил ему пяткой по носу от куда тут же пошла кровь. Быстро поднявшись на ноги, я увидел, как он лежал скрюченный, держался за разбитый нос и что-то невнятно произносил себе под красный-нос.       Я хотел уже было уйти, Семён пусть лежит мне до него дела нет, но меня к стенке прибили два других хулигана… Рома и Бяша. — Э, не рыпайся! — отчеканил Рома, а Бяша сказал что-то вроде: «Да-да, на. Ха-ха!». Разбитый Семён еле как встал и медленно подошёл ко мне. Кариозная вонь сразу дала о себе напомнить, как запах табака. Причём запах был довольно сильный, видимо, Семён курит сигареты, как Волк в той самой серии «Ну, погоди!». — Тебе… — зажимая нос саловыми-пальцами начал Семён. Он ненадолго замолчал, но тут же изрёк. — Пиздец, — после этих слов компашка благополучно ушла и скорее всего будет поджидать меня… где-то.

***

      В данный момент я смотрел на прекрасный заснеженный лес в дали, но до которого будто можно рукой подать. Солнце ярко светило и снег, словно миллионы драгоценных камней, блестел под его лучами. После того, что было в коридоре, ко мне подошла Полина и сказала, что я молодец. Что не каждый может дать отпор. Хотя я скорее получил, чем дал отпор. Но Полина всё равно меня похвалила. Мне кажется, что даже если бы я сбежал она бы сказала: «Молодец!», а я, может, ответил: «Но ведь я убежал», и она в ответ: «Зато как быстро!». От данного выдуманного диалога на моём лице появилась лёгкая улыбка. Может, не так всё и плохо? Природа за окном была необыкновенна. Ещё бы живности бегала, лисы к примеру. Тут же я вспомнил, что Алиса сказала после занятий пойти на задний двор школы. Отлипнув взгляд от живописного вида, я направился по коридору в раздевалку. Попутно вспоминая слова Полины.

***

      — Если хочешь, то можешь дождаться меня, и мы сможем пойти вместе, — сказала она, убирая прядь волос за ухо. Я держался за голову из-за того, что некая боль ещё оставалась. — Нет, наверно… — сказал я. Полина еле заметно погрустнела, и приближавшись к моему лицу спросила: — Почему? — в её глазах горел огонёк надежды. Надежды, что я соглашусь, но ведь у меня уже есть девушка. Девушка, что ждала меня больше двух лет. Нет, я не оставлю её. Больше никогда. Она наверняка плакала, умоляла меня, чтобы я вернулся, считала дни, а я не приходил… и не приходил. Если бы не череда событий, то я бы давно был снова с Алисой. Но ничего… Я тут. Я здесь, рядом… Стоп! Какой рядом? Она сейчас в другом месте.

***

      Зайдя за угол моему взору предстал собственно задний двор. Стена школы в этом месте уже давно говорит, что о ней позабыли. Надписи разного характера: «Цой жив!», «Здесь был Бяша», «Хуй», «Пятифан гей». Последняя надпись была сильно перечëркнута, но разобрать всë равно можно. Местами отсутствует слой штукатурки и видны первобытные кирпичи, а у основания стены лежать пару шприцов. Похоже, что кто-то не выдержал тяжести жизни. И вот, в одном месте стены был нарисован человечек в петле. Кто-то играл в виселицу, и довольно успешно. Человечек не был полностью дорисован, не хватает левой ноги. А загаданными словами были: «Человечность», «Любовь», «Разум». «Повешенный здесь, а где плутовка?», — задался я вопросом осматривая окрестности в надежде найти следы бестии, но безуспешно. Её нигде нет. Сама сказала прийти, и не пришла? Да ну, не. Это может быть правдой. Я стал расхаживать по двору, и когда я приблизился к одному из сугробов, то услышал тихое: «Ближе, мой сладкий». Понять кто это не составило труда, но неужели она сейчас сидит в сугробе? Я сделал два осторожных шага к сугробу. Боялся лишний раз нашуметь. Хотелось перехитрить бестию, но сугроб задрожал, как вулкан перед извержением. И тут же из него выпрыгнула рыжая красотка с криком: «Твоё сердце моё!». Она повалила меня в снег и залилась звонким смехом. Волосы Алисы свисали и касались моего лицо, а также снега. Я как будто был в рыжем-волосатом-куполе… Так себе название. — Ха-ха, смешно, — наиграно посмеялся я. Алиса тут же перестала смеяться, но улыбка так составляла всю суть её настроения. — Ну да, смешно. Хи-хи-хи! — плутовка немного хихикнув стала смотреть на меня глазами полными заботы. — Ты, кстати, как? Не ушибся? — нежно спросила она приблизив своё личико к моему. — Нет, — ответил я. Алиса улыбнулась и убрала с моего затылка руку, а после немного размяла ладонь. Она... — Алис? — от одного моего слова её глаза, что смотрели на ладонь, в мгновения ока стали смотреть в мои глаза, а сама плутовка при этом вопросительно промычала. — Может, мы встанем? — предложил я. Алиса мигом встала и стала помогать встать мне. Точнее она поставила меня на ноги. Буквально. С заботой и нежностью она отряхнула меня и себя от снега. Такой заботы я давно не чувствовал, даже от родителей.       Я уже было хотел спросить: «А мы куда-то пойдём? Или у нас тут дела?», но плутовка опередила меня. — Ладно. Пойдём домой. У нас много работы, — сказала она, взяв меня за руку. Работы? Скорее всего она имеет ввиду дом. И действительно, дом бабушки давно не ремонтировался и местами он разрушенный больше, чем стена этой школы. Но возникает вопрос, а как мы его отремонтируем. — Давай, пошли. Я попросила родителей помочь, — дёрнув меня за руку и направившись вперёд молвила лисица. «Родителей»? А я что-нибудь о них помню? Да нет. Хотя, наверное, только имена. Родион и Наташа. И… Всё. Это буквально всё, что я о них помню.       Идя с лисицей за руку по колее сельской дороги, я чувствовал какую-то лёгкость и неимоверную теплоту в душе, даже не смотря на зимнюю пору. У труб домов валит густой дым, а на окнах виднеются январские узоры, что могут сложиться в самые разные картины. Нужно лишь приглядеться, посмотреть под нужным углом. В некоторых дворах стоят снеговики, снежные крепости, и последствия Снежных Войн. А где-то кто-то может просто убирать снег или сидеть на крыльце попивая горячие напитки. — Тош, а, Тош, — выбила из мыслей меня речь моей Алисы. «Моей»? Ну да. Моей. Я перевёл на неё взгляд и спросил: — А, да? — короткий ответ с длинным продолжением. Алиса стала смотреть вперёд и какое-то время молчала, но всё же задала свой вопрос. — Как прошёл первый день в новой школе? — после её вопроса воспоминания прошлись в голове волной. Едва ли можно было о чём-то говорить и оно не было плохим. Но ответить что-то надо, тем более, ведь это Алиса. Она своего добьётся. Я знаю. Знаю… Обдумав тщательно, что я буду говорить, я сделал короткий вдох и сказал самое радостное, что мог вытащить из событий сегодняшнего дня. — В столовой был хороший борщ. С капустой, но не красной. Сосисочки. Ещё непонятные салаты. Вкусный чай. Он так утоляет жажду, я аж почувствовал себя челове… ком… Вот, всё, — говоря это я смотрел исключительно на носочки своих ботинок, а от бреда, что я тут наговорил, я чувствовал лишь стыд, ведь понимал, что Алиса вряд ли хочет случать, что я там ел. Да и… бред это и говорить больше не надо. — Что? — со смешком в голосе воскликнула лиса. Я ничего не ответил, а лишь продолжал смотреть на ботинки, словно это делает из меня человека невидимку. Но на своём плече я почувствовал тонкую кисть в чёрных шерстяных перчатках. Взгляд мой невольной переключился на мою лисичку. Нагнувшись, она смотрела прямо мне в глаза, и взглядом говорила: «Ну давай. Расскажи. Я рядом. Я тебя поддержу. Утешу. Обниму». На моём лице возникла лёгкая улыбка, что была как мыльный пузырь, который может легко лопнуть, случись просто чему. Я выдохнул и сделал шаг, а со мной в такт последовала Алиса.

***

      Я рассказал её… всё, почти. Про компашку трёх гопорей я её рассказал всё в красках, а вот про Полину решил умолчать, так как та ясно делала мне намёки на близость, но у меня уже есть спутник жизни. Красивая, умная, любящая. О ком ещё можно мечтать? И всё же по окончанию моей истории лицо Алисы явно выражало не то, чтобы сильное недовольство, а всего лишь желание убить.       Мы уже прошли деревянный мост и шли по лесной тропинке. Птички хоть и не поют, но завывающий ветер сочинял свою мелодию, что резонировала о деревья. Казалось бы, всё хорошо и спокойно, только я и Алиса, девушка, что прижимает мою руку к себе словно девочка держит ленту воздушного шарика. Даже, казалось, что лисица нежится об мою руку. — Кстати, Тош, а ты что-нибудь вспомнил? — спросила Алиса. В голову сразу пришли образы из сна: поляна, я и Алиса, и наш дальнейший… От картины, что промелькнула перед глазами, моё лицо запылало, и думаю это заметно. Из уст Алисы послышался тихий смешок. Я перевёл взгляд и увидел ехидную улыбку. — А чего ты это так раскраснелся, а? — плутовка приблизила своё личико ближе и стала обжигать моё лицо своим дыханием. — Я просто… Гм-м, — я не мог найти слов. А попробуй их тут найди. Алиса же продолжала смотреть на меня, давя взглядом. — Ну… Там… Я вспомнил, как мы с тобой были на пикнике… И… А потом… Мы… — Лисичка тут же захихикала. Я с интересом посмотрел на неё. — Ясно. Ну и как? — немного отстранившись, но по-прежнему держа «близкий контакт», спросила пассия. — Я… Что? — на мой вопрос Алиса лишь громко рассмеялась держась рукой за живот. — Хах, Тош, ты такой милый, когда стесняешься, — молвила она. Почему-то от таких слов я покраснел ещё сильнее.       Мы просто продолжали путь, как вдруг я перестал чувствовать прикосновение лисички. Остановившись и обернувшись, я тут же получил снежком по лицу и услышал звонкий смех. Я снял очки, протёр их чёрными шерстяными перчатками, а после возвратил на переносицу. Лиса же всё это время смеялась в голосину и, казалось, она сейчас свалится на снег. Но смех стих. — Ну что, Тошенька. Готов поиграть? — спросила плутовка. «Поиграть»? Сколько ей лет? Должно быть… девятнадцать, но… Погоди, а тогда… Пока я был в своих мыслях возле моей головы просвистел снежок, я быстро вернулся в реальность. Поиграть хочешь? Ну давай! Я тут же упал на колено и стал загребать снег. Алиса поняла, что согласился поиграть и тут же пустилась в бегство. Я не растерялся и побежал за ней попутно кинув снежок, что я успел слепить за этот короткий промежуток.       Плутовка бежала меж деревьев и кидала в меня снаряды, что иногда попадали в цель. Но и я тоже не отставал и закидывал её снежными снарядами, которые достигали своей цели редко. Алиса была очень хитра и ловка, но и я не промах, постоянно придумывал разные тактики, которые почти были успешны. В конце концов, счёт были равный девять-девять. Один снежок и победа в кармане, но побеждать не сильно хотелось. Однако, когда я кинул последний снежок, то Алиса будто подставилась под него, а её снежок пролетел далеко мимо меня. Рыжуля встала возле дерева и, облокотившись о него спиной, принялась восстанавливать дыхание, и я тоже. Подойдя к Алисе я спросил: — А почему ты в конце не увернулась? — тяжело дыша спросил я. Алиса сделала глубокий вдох, а после ответила: — Устала… Сил… Не хватило… — делая вдох между словами она проворила это так, будто и в правду сильно устала. — Ладно. Алис, давай домой? — предложил я девушке. Она кивнула со словами: «Давай». Девушка-оборотень подошла ко мне, положила руку и на плечо и сказала: — Но сначала догони! — и тут же она рванула в даль. Я ещё несколько секунд не мог понять, что это сейчас было, но как только до меня дошло, то я тут же побежал за плутовкой.       Ветер обдувал моё лицо, а смех Алисы рикошетил от стволов деревьев и разносился по лесу. Снег становился всё выше и выше. Мне буквально пришлось бежать по следам лисицы. Она как будто даже не замедлялась. Снег не мешал ей, она словно была частью природы. Пока я поражался своей девушкой, она уже убежала и даже слишком далеко. Я оказался на дороге, с которой мы свернули играя в снежки. Нужно подождать её. — Эу! Куда так скачешь, чмошник?! — послышался противный охриплый, но высокий голос. Обернувшись, я увидел троицу: Рома, Бяша и, конечно, Семён. — Не ваше дело! — злостно ответил я сжав кулаки. Троица подходила всё ближе и ближе, и вот они уже стояли передо мной на расстоянии вытянутой руки. Семён злобно оскалился и задёргал носом, словно свинья.

***

Повествование от лица — Алисы

      Я стояла по среди леса в окружении еловых деревьев. Здешние место выглядит красиво, особенно это место выделяет замёрзший пруд, что словно находится в окружение колючих деревьев. Надо бы сюда привести А… — Эй, Алиса, ты меня слушаешь? — спросила Совушка, моя лучшая подруга. Совушка такой же оборотень, как и я, только она сова, что логично исходя из её имени. И выглядела она собственно как сова, только в серой толстовке с уже выцветшим принтом гор. Ещё в тёмно-синих джинах и таких же цвета кедах. Странно, что она носит их зимой, но ей даже и без них будет тепло. Здесь скорее вопрос удобства и… Потом. — А? Что? Прости, я задумалась, — я бегло осмотрела деревья, а после стала смотреть на пернатую подругу. — Так, что ты там хотела сказать? — спросила я. Совушка сделала глубокий вдох и на выдохе заговорила. — Волчика официально признали невиновным! — эти слова одновременно и повергли меня в шок, и заставили кровь бурлить, как в котле. — А-а! Вот ведь!.. Как?! Он же убил их! — негодовала я. — Гандоны, — тихо произнесла я. Делая глубокие вдохи я пыталась успокоиться, но это давалось с трудом. Как они могли признать его не виновным? Как?! Они что там, подумали: «Да он, наверное, случайно устроил анти-оживление 10 человек. С кем не бывает». Б… Выдохнув я сказала: — Лети к Медвежутке, он придумает, что с этим делать. Мне нужен отдых. Я ещё не восстановились, — с этими словами я развернула и уже было хотела уйти, но тут Совушка спросила меня. — Это тот Антон? Он вернулся? — я обернулась с улыбкой и сказала: «Да». Совушка тут же взмыла в небо, а я вздохнула вспоминая Антона. Точно! Антон! Я так быстро урвалась вперёд, что и не заметила его отсутствие, ещё и Совушка с известиями. Недолго думая я побежала обратно. К Антону.

***

Повествование от лица — Антона

      Тёплая кровь стекала по моим губам. Во рту появился неприятный металлический привкус. Я склюнул красную массу в кучу белого и рыхлого снега, а после с трудом выпрямил отбитую спину. Семён смотрел на меня как браконьер с довольной улыбкой. — Ну что, уяснил? — спросил он показывая мне свой кулак. Я же, пытаясь стоять прямо, ответил ему твёрдо и чётко. — Знаешь что… — на мгновение время словно остановилось, сердце перестало стучать, а лес словно стал прислушиваться к моим словам. — Иди на хуй! — прозвучало это как удар по наковальне: громко, чётко, сильно. Семён думал, что попинав меня с дружками, он сделает из меня послушную собачку, но как бы не так. Пока гримаса Семёна так и кричала о злобе, лица же Ромы и Бяши выражали лишь заинтересованность, словно это какое-то шоу на ТВ. — Да как ты… — начал Семён, но ему не дано закончить. Я выхожу на кульминацию. — Я, что?.. Ты же не просто так стал таким, какой ты есть, да? Это обида? — мои размышления явно что-то задели внутри Человека-сало. Это, похоже, действительно месть за обиду. Да, он же перевёлся в эту школу около нескольких лет тому назад. И не просто так. Пазл всё ближе-и-ближе собирался в единую картину. И вот, пришло время финальной реплики. — Да. Ты мстишь из-за обиды. Тебя обежали в старой школе. Так бывает, особенно, когда ты отличаешься. Например, когда ты слишком худой или слишком толстый. А может, покрыт весь прыщами? Или ещё чего похуже… — настроение присущие игроку в покер, который вот-вот может победить, потихоньку сходило на нет. Свежие, не выжженные аварией воспоминания и те, что я вспомнил недавно, стали говорить мне, что мы чем-то похожи. Присмотревшись к Семёну я увидел мокрые глаза и нервно дёргующаеся губы. Это шоу, где получают удовольствие только зрители, но никак не его участники. Я с грустным взглядом начал подходить к Семёну. Хотелось ему всё объяснить, чтобы он понял, что не нужно становиться ублюдком из-за ублюдков, что можно быть собой. Но не судьба. Семён с криком полетел на меня, и быстрым движением руки стащил с меня очки. Зрение в почти минус четыре дало о себе знать. — А, что на это скажешь, сука? — Семён победоносно поднял мои очки над собой. Я же в ответил назвал Семёна: «Свиньёй». Помощь пришла от куда я не ждал. Передо мной возникли два мильных пятна. По голосам я сразу понял кто это. Рома и Бяша пришли на мою защиту. — Слышь, линзы верни, не по-пацански это, гнида, — говорил Рома хватая Семёна за воротник. — Да-да, не по-пацански поступаешь, на, — добавил Бяша. Разглядеть детали было трудно, но понятно было и без них. Рома с Бяшей стали всеми способами возвращать мне очки. Я же стоял и гадал: «Зачем они так?» и «Почему?». Почему они мне помогают? разве им не нравилось то, что происходило разве им не хотелось, чтобы в конечном итоге один из нас возвысился над одним? Да и зачем они так с ним? Разве он не их член банды? Разве он не их друг? И можно ли считать, что они его предали?       Пока я размышлял я медленно шагал назад, но неожиданно во что-то врезался. Лопатками я чувствовал что-то мягкое и упругое. Подняв взгляд, я увидел очертания лица Алисы. Она была достаточно близко, чтобы я мог нормально рассмотреть её лицо, и судя по нему, она была не очень довольна. Схватив меня за плечи, она развернула меня к себе и тут же провела пальцем по разбитой губе. — Кто? Это сделал? — сказала Алиса грозно, но тихо… словно… как хищник. Я немного занервничал. Глаза Лисички понемногу приобретали красный оттенок. Как только я хотел что-то сказать так за моей спиной послышалось громкое: «Свинья!» от Бяши с Ромой. Так же как и Алиса, я стал смотреть в сторону звука. Две мыльные фигуры медленно приближались к нам попутно что-то обсуждая. И вот, когда Рома и Бяша подошли к нам с Алисой, я вновь увидел свои очки. — Вот, держи. Еле отбили их у этого гандона, — сказал мне Рома протягивая очки. Я взял свои очки и вернул их на законное им место. Мир снова обрёл чёткость. — И ты это… — начал Рома почёсывая затылок. Я заметил, как глаза Ромы периодически бросали взгляд на Алису. И было видно, что ему несильно комфортно. А Бяша просто натянул капюшон так сильно, как только мог. — Прости нас. Мы просто думали, что ты хрен какой-то из города. Вот и на пацана тебя проверяли, — продолжил Рома. Он хотел ещё что-то сказать, но Алиса его опередила. — Вы… Что?! — её громкий и злобный крик растормошил ребят, как и меня. По спине пробежал противный холодок. А ком в горле громко упал на дно… А-э-э… Что? Рома и Бяша заметно занервничали. — Местные гопники, да? — всё с таким же строгим тоном продолжила рыжая. Я чувствовал как Алиса сжимала мои плечи, на которые они положила свои тонкие кисти. А то, что она стоит у меня за спиной слегка пугает. Не смотря на всё… — Мы? — задался вопросом Бяша смотря на Рому. Тот легонько покачал головой и Бяша сразу отчеканил. — Нет, мэм, — сказал Бяша. От Лисицы я услышал недовольное мычание, которое вряд ли услышали ребята. Я же в свою очередь положил свою ладонь на ладонь Алисы. А Рома выдохнул и продолжил. — Ты прости нас, Тоха, мы это… Не думали, что ты нормальный пацан. Ещё и с Полиной тогда… Прости за всё, в общем, — после таких слов обычно говорят «нет» или «я подумаю», я же отвечу им… — Я вас прощаю, — ребята дружно выдохнули. Было видно, что с них как будто камень сняли. После Рома стал смотреть на Алису, а далее задал такой вопрос. — А вы, походу, девушка Тохи? — сама Алиса была явно удивлена такому вопросу, но всё же ответила коротким: «Да», которое прозвучало очень гордо. — Ни хуя ты… — таким же полушёпотом хотел что-то сказать Бяша. Я же переглянулся с Лисой. Было видно, что она также ничего не поняла. Когда я вернул свой взгляд на ребят, то увидел неловкое выражения лица Бяши. — А к чему был этот вопрос? — спросил я. Рома махнул рукой и сказал. — Да так, интересно. — наступила тишина, во время которой Рома пытается что-то обдумать, а Бяша просто смотрит на тёмные силуэты деревьев. А Алиса водит пальцем по моей шее. — То есть Полина тебя не интересует? — неожиданно спросил Рома. Я и так готов говорить, что нет. Но почему-то Лисица решила легонько ущипнуть меня за шею. — Нет, — быстро ответил я и задрал голову, чтобы взглянуть на Алису. Её глаза явно говорят, что она довольна моим ответом. Небо уже как несколько минут стало тёмным, как и всё вокруг. И лишь свет ранний луны освещает белые поля и дряхлые деревья. Среди которых стоят несколько человек. — Ладно, мы это… Пойдём, уже темнеет, — сказал Рома. И он прав. Хочется уже домой. В уютный и тёплый дом. Где я проведу время со своей пассией. — Хорошо, тогда до завтра, — ответил я помахав немного рукой. «До завтра» сказал Рома. «Покеда!» отчеканил шепелявящий, по понятным причинам, Бяша. Кем они мне стали, или станут, я узнаю завтра. Сейчас я лишь наблюдаю, как их силуэты растворяются в кромешной тьме тайги. Я почувствовал, как Алиса взяла меня за руку и кокетливо сказала: — Пойдём домой, Рокки, — после сказанных слов Алиса медленно зашагала по засыпанной снегом дорожке. А я пошёл с ней.       Зима — интересное время. С одной стороны всё становится серым и однотипным, но с другой и лето такое же. Только всё зелёное. Правда, про лето говорят, что в это время бурлит жизни, цветут цветы, зеленеет трава, и дует приятный ветерок. А зима — время спячки, всё в это время решает отдохнуть. Можно сказать, что Солнце тоже в это время отдыхает, ведь светит не так часто и без летнего тепла. Птицы улетают в тёплые края, а вместо зелёной травы — белый снег.       Я и Алиса идём домой в тёмное время… Мысль тут же потерялась, как только я услышал хруст веток недалеко в лесу. Я остановился и стал всматриваться в все поглощающую тьму и… — Тош, ты чего остановился? — полюбопытствовала лисичка не понимая, что же я там пытаюсь разглядеть. А я и сам не знаю. Но одного хруста хватило, чтобы весь мой организм говорил мне быть на стороже. Что там кто-то есть. И это точно не белка. Тело не понимало, что делать. Оно ждало команды мозга, но мозг тоже не понимал, что делать. «Бей или беги» — самые древний человеческий инстинкт. Вот сейчас… Сейчас что-то будет… — Бу! — громко отчеканила плутовка у меня над ухом. От неожиданности я отдёрнулся от лисички, а сердце начало ускорять темп. А плутовка захохотала так громко, что если бы тут кто-то был. Он бы точно нас услышал. — Ха-ха, Тоша-а-ха-ха… Ты… — Лиса вдохнула и выдохнула. — Ты бы видел своё лицо. Жаль камеры нет, — говорит весёлая лиса. Я же успокоился, и не заметил, как медленно улыбка сама появилась на моём лице от дивного смеха Алисы. Но хруст повторился… Алиса резко перестала смеяться и смотреть в сторону звука. Она буравила это место каким-то ненавистным взглядом. Словно была готова убить того, кто там прячется. Алиса взяла… Нет. Я бы даже сказал схватила меня за руку, и со словами: — Пойдём, мы опаздываем. Родители нас уже заждались, — резко двинулась в сторону дома. Её шаги, быстрые и широкие, говорили, что она хочет поскорее дойти до дома. По правде говоря, я еле поспеваю за ней.

***

      Тёплый, уютный и блестящий от чистоты дом. Прихожая дома сияла. Родители Алисы проделали большую работу. Возможно, и сама Алиса приложила к этому усилия. И от этого мне становится как-то неловко. Я повесил куртку и прошёл чуть в глубь коридора. — Нравится? — с удовольствием спросила Лиса. Я же просто угукнул слегка кивнув головой. — Конечно нравится! Мы столько часов убили, — прозвучал мужской голос из гостиной. После чего от туда вышел мужчина лет сорока. Он явно выше меня, а ещё похоже, что немного выше Алисы. У него короткие тёмные волосы. Лёгкая щетина. Левый глаз у него синего цвета, а правый зелёного, как у меня. Одет он явно в то, что не жалко было испачкать во время уборки, а именно тёмные штаны и такого же цвета кофту. В голове уже стали всплывать некие образы, но вспомнить кто это я не могу… Ну, я понимаю кто это. Это отец Алисы, но… Уже из кухни вышла женщина ростом примерно с Алису. У неё такие же рыжие волосы, как у Алисы. А также точно такие же глаза. Одета она в серую немного грязную кофту, а также джинсы. Перед мною встала Алиса. — В общем, Антон, ты скорее всего… — Лиса замялась, и стала явно подбирать другие слова. — Ты их точно не помнишь. Антоша, это моя мама, Наташа, — сказала бестия показывая на женщину. — А это мой папа, Родион, — завершила Алиса показывая уже на мужчину. Родион и Наташа. Запомню. Хах… Иронично.       — Да, Антон. А я ведь говорил, что для памяти нужно моркови побольше есть, — сказал Родион подойдя ко мне. — Но, разве, морковь не полезна для зрения? — спросил я поправляя очки. — Не важно. Ты всё равно, как я погляжу, вообще морковь не ел, — сказал Родион явно намекая на то, что я нашу очки, которые я снова слегка поправил. От женщины… Наташи, я услышал слегка недовольный вздох. Но в тоже время он был каким-то… облегчённым? Словно, Наташа была рада этой шутке. Будто это было что-то, почему она скучала. — Ро-о-оди, — протянув вторую букву, обратилась Наташа к Родиону. Тот лишь широко и как-то по-доброму улыбнулся. А мельком я заметил, что Алиса улыбается точно так же, а ещё она то и дело переглядывалась с Наташей. — Ладно. Раз уж вы уже пришли… То, Антон, не мог бы ты почистить печь? — спросил у меня отец Алисы посмотрев мельком в сторону гостиной. — Да, конечно, — ответил переведя свой взгляд на саму печь, а после точкой моего созерцания стала Алиса. Можно было сказать, что она сияет, как самая настоящая звезда. Настолько она выглядела счастливой. — И, Алис, поможешь мне с ванной? — спросил у неё Родион показывая большим пальцем себе за спину, на лестницу. — Хорошо, — после этих слов Алиса и Родион направились на второй этаж. — Ну и я пойду, чай сделаю. Ты, кстати, будешь, Антон? — задала вопрос Наташа. Я просто кивнул, и со словами: «Замечательно», она удалилась на кухню. Я же прошёл в гостиную, к печи. Осмотревшись, я понял, что уже всё подготовлено, всё необходимое лежит возле печи.

***

      Через пару минут я закончил. Было не сложно. Почувствовав, что вот-вот чихну, я закрыл рот ладонью, но ничего не произошло. По итогу я просто почесал нос. Встав во весь рост, я посмотрел на свои руки и увидел, что они немного в саже. Интересно, на сколько в саже моё лицо? Ванная наверху, да и она может быть не готова, так, что лучше смою всё на кухне. Я развернулся и направился на кухню, но как только я оказался в коридоре я передо мной возникла Алиса, которая буквально спрыгнула с лестницы, как маленький ребёнок. — Извини, — сказала она повернувшись ко мне. — Ничего, — ответил я. Алиса же прикрыла рот ладошкой, словно пыталась держать рот закрытом, а глаза стали весёлыми, как у комика, придумавшего шутку. — Что-то не так? — спросил я. Но Алиса лишь покачала головой, а потом сказала: — Ничего такого, майн Фюрер, — с трудом сдерживая смех проговорила плутовка. Ничего не понимая, я подошёл к зеркалу, который был почти возле входа на кухню. И смотря в зеркало до меня всё дошло. Сажа очень удобно располагалась у меня под носам. Я повернулся к Алисе, которая боролась с тем, чтобы не рассмеяться во весь голос. — Ха-ха, очень смешно, — саркастично ответил я. Алиса покашляла в кулачок и сказала: «Извини». Со второго этажа спустился Родион, и конечно он не мог не заметить моего преображения. — О, Алис, я погляжу ты решила Антона записать в свой кружок, — отчеканил Родион. Алиса тут же повернулась к Родиону. — Пап! — недовольно буркнула Лиса, а после надула щёки. Родион лишь слегка посмеялся, а после попросил прощения и прошёл на кухню. Я тоже не сдержал лёгкого смешка, но на меня тут же пал грозный взгляд Алисы, что был страшнее взгляда Ока Саурона. От такое мой смех резко провалился внутрь лёгких. А Алиса смотрела на меня не моргая и словно не дыша. Но уже через пару секунд взгляд стал озорной, а на лице раскрылась светлая улыбка. Она позвала меня пальцем и направилась на кухню.       Родион сидит за столом и попивает чай. Он потянулся за куском торта, но Наташа легонько ударила его по руке. А сама Наташа в это время наливала чай Алисе. Это выглядит, как что-то знакомое и родное. Я мало чего помню, но чувствую. Алиса поблагодарила Наташу, а потом стала смотреть на меня, приглашая к столу. Попить чай. Вместе. Алиса — она добрая и милая, весёлая и красивая, умная и храбрая. Такая они для меня и для родных. А другие видят её как строгую и скрытную, возможно, даже высокомерную. Или я всё сейчас придумываю? Или всё уже придумано?

***

      По телевизору идёт советский мультфильм «По следам бременских музыкантов». Я смотрю его сидя на диване, а рядом со мной сидит моя пассия. В руках у неё кружка тёплого какао, и уже где-то половину она выпила. Когда Алиса делала себе это какао я спросил: «А почему именно какао?», а она ответила: «Это мой любимый напиток». В тот момент она хотела что-то ещё добавить, но, видимо, посчитала не уместным. Но я понимаю, что она хотела сказать… Скорее, даже пошутить. Она любит шутить. Она хоть и выглядит на первый взгляд взрослой, но в душе она ребёнок. И прямо сейчас этот ребёнок покачивает головой в такт песни и напевая её себе под нос. «Серенада Трубадура». Любовная песня Трубадура про то, что не смотря на преграды, Трубадур и принцесса будут вместе. Алисе явно нравится эта песня. Как и мультик.

«Луч солнца золотого

Тьмы скрыла пелена. И между нами снова Вдруг выросла стена.»

      Я так долго и пристально смотрел на Алису, что она в один момент стала смотреть в ответ. — Что такое, Тоша? — полушёпотом обратилась ко мне бестия. Что же ей ответить? Мой взгляд сразу забегал по комнате, и я смотрел куда угодно, но не в глаза Алисы. Но плутовка взяла меня за щёки и приблизилась ко мне, заставляя смотреть только на неё. Кружку она похоже положила на стол. Ну лучше не врать. Да и зачем мне врать? — Просто... Я тобой любовался, — ответил я пройдясь взглядом по личику Алисы. Лиса убрала руки и освободила поле взора. На макушке её головы располагаются лисьи уши. И одно ухо повёрнуто в сторону телевизора. А хвост Алисы лежит у неё на коленях. И он настолько большой, что лежит ещё и на моих коленях. Лисица улыбнулась и продолжила смотреть телевизор, взяв кружку обратно в ладони, и попивая какао. Я же выдох и тоже продолжил просмотр. Весь оставшийся мультфильм я замечал, как Алиса иногда поглядывала на меня странным взглядом. Но я решил не обращать на это внимание.       Когда мультик закончился, а Алиса допила какао, я отправился в комнату. Плутовка же сказала, что сначала всё уберёт, а потом присоединится ко мне. За день много чего произошло. Итоги некоторых событий я так и не понял. Например, друзья ли мне Рома и Бяша? Что будет с Семёном? Да и, что же насторожило Алису по пути домой? Я подошёл к шкафу, и, открыв его, стал снимать с себя лёгкую кофту и обычные синие джинсы, которые я надел после чаепития с родителями Алисы. Теперь я стою в трусах и футболке. Я закрыл дверцы и направился к кровати, но как только я дошёл до неё, я почувствовал как меня обняли сзади, обвив мою шею руками. — Я так долго ждала тебя... Ты же чувствуешь это? — прошептала мне на ухо плутовка. Её горячий шёпот заставил моё ухо воспламенится до красна. После того, как хватка лисы расслабла, я развернулся к ней и увидел глаза полные страсти и желания. Она медленно прикоснулась своими губами к моим. Лёгкий и нежный поцелуй, который быстро окончился. Взгляд лисицы всё больше становился похотливым. В конце концов Алиса вцепилась в мои губы. Страстный поцелуй, в котором лиса явно главная. Её руки, словно змеи, скользили по моему телу, и по итогу ловко скользнули под футболку. Плутовка разорвала поцелуй и мы с ней стали жадно глотать воздух. Я понимаю чего она хочет. После такого, я и сам уже этого хочу. Алиса резким движением сняла с меня футболку и кинула её к шкафу. Мы снова вместе. Мы снова рядом.

Вам комфортно?