Шанс

Ромка чихнул, ударившись затылком о крышку капота, отчего Антон слегка вздрогнул. Пятифан уже около часа копался в деталях машины, измазав все руки в грязи. — Тош, ну держи ты ровно, — громким шепотом возмутился он, поправляя ладонь Петрова, который держал фонарь. — Почему обязательно заниматься всем этим в ночи? — прошипел в ответ Антон, выравнивая свет и направляя его на карбюратор. — Потому что если батя увидит, что я его ласточку лапаю, то таких пиздюлей вломит, что потом по частям меня собирать будешь. Антон тихо вздохнул, но спорить не стал. Спустя еще пятнадцать минут Рома, наконец, вылез из недр внутренностей машины и отряхнул руки от грязи. — Готово, — гордо сказал он и расплылся в улыбке. Пятифан аккуратно захлопнул крышку и забрался на водительское сиденье, щелкнув выключателем маленькой лампочки на потолке машины. Он поманил Антона рукой, после чего тот сел в кресло пассажира. — Опробуем? — чуть ли не подскакивая от радости, предложил Рома. Петров улыбнулся, но с ответом чуть помедлил. — Погоди, — Антон поднес руку к лицу Пятифана, отчего последний замер, и несколько раз провел большим пальцем по левой щеке. Тоша, увидев замешательство друга, пояснил, — Измазался весь. Когда Петров отнимал руку от Ромкиного лица, Пятифан слегка поддался вперед, внимая невольному желанию еще ненадолго прижаться щекой к ладони Антона, но осекся. Он положил руки на руль, сжимая кожаную потрескавшуюся обивку, и выдохнул через нос, стараясь вернуть сердце в привычный ритм. Немного прокашлявшись, Рома вставил ключ в разъем зажигания и повернул. Двигатель издал звук, похожий на недавний чих Пятифана, и после нескольких капризных вздохов, завелся. — Да! Да, сука! — воскликнул Рома и весело махнул кулаком. Он, однако, молился, чтобы никто из домашних не услышал шум машины, так что нужно было торопиться. Пятифан быстро выбежал на улицу и отворил ворота забора для выезда. Он вернулся за руль, погасил свет в салоне, но фары включать не стал, чтобы они не забили в окна. Дальше сцепление – газ – первая передача – рваный старт. — С-стой, ты куда собрался? — испугался Антон, вжимаясь в кресло. — Не ссы, мы просто проверим тягу и шины. Не зря же я неделю горбатился над этой развалюхой, — с этими словами Рома аккуратно вывел машину на сельскую дорогу и увеличил скорость до двадцати пяти километров в час. Двигатель перестал кряхтеть спустя минуту, и автомобиль начал свое равномерное движение. — А если разбудим кого? — продолжал переживать Тоша. Он хотел пристегнуться, но ремень слегка заело, так что Антон быстро бросил эту затею. — Да тут постоянно кто-нибудь гоняет. То на машинах, то на мотоциклах. Это тебе повезло, что ты в чаще живешь и не слышишь этого ночного пиздеца, — усмехнулся Пятифан, на перекрестке сворачивая в сторону реки. Он не боялся, что сейчас их могут поймать, но не рисковал и вел машину аккуратно, наконец, включив фары дальнего света. Не хотелось, чтобы план побега провалился, не успев начаться. Рома вывел транспорт на уже изъезженную другими машинами дорогу, которая спряталась в зарослях чащи и вела к Ольшанке. Спустя пять минут, парни выехали к обрывистому берегу реки, где были установлены сколоченные на скорую руку скамейки, а под одним из кедров, обложенное крупными камнями, чернело кострище. — Ну, вроде все хорошо, — с улыбкой сказал Рома, заглушив двигатель. Когда фары погасли, место для подростковых тусовок погрузилось в темноту. Время приближалось к часу ночи, так что Пятифан поинтересовался, — Тебя родаки не спалят, что ты сейчас пропадаешь? — Нет, — ответил тихо Антон, — Они и так ко мне в комнату редко заходят, а ночью уж точно не пожалуют. Но я сделал муляж на кровати, как будто я сплю. Рома хмыкнул, доставая из бардачка уже припрятанную пачку сигарет. Он вышел на улицу и присел на капот, закуривая. Тоша присоединился к другу и расположился рядом, с улыбкой устремляя взгляд на блестящую от лунного света воду реки. — Давай еще раз план повторим? — перебирая пальцами, попросил Петров. — Мы ведь уже и так кучу раз повторяли, — Пятифан посмотрел на Антона. Лицо того было спокойно, хотя в голосе Рома чувствовал нотки тревожности. Ромка до сих пор удивлялся, что Антон не «дал заднюю». До начала их небольшого побега оставалось чуть больше суток, а Петров был настроен решительно, хоть и пытался спланировать каждый их шаг, продумать самый страшный исход. «Раз ему так спокойней, то пускай» – подумал Пятифан, прежде чем сказать, — Ладно, давай. — Так, значит, — начал Антон, доставая из кармана джинсов свернутую в несколько раз карту, исписанную собственными пометками. Он развернулся, разложил карту на капоте и стал показывать все с самого начала, — Самое дорогое – это паромные переправы. Если будем экономить, то нам хватит. Сначала преодолеем реку Вымь, потом вдоль нее же едем в Вогваздино. Переключаемся на реку Вычегда и направляемся вдоль нее в сторону Котласа. Затем река Северная Двина. Она и приведет нас сначала в Архангельск, а потом в Северодвинск, к заливу! Рома сидел в пол оборота и почти не слушал Антона, так как все равно знал весь план наизусть. Он смотрел на блестящие то ли от лунного света, то ли от ожидания предстоящей поездки глаза Тоши. Сердце Пятифана пело серенады, когда он, наконец, видел в глазах друга этот блеск, вытеснивший безысходность и потерянность. Конечно, подобный побег не сулил в своем завершении ничего хорошего, но это явно того стоило, если Антон будет улыбаться чаще. А он действительно улыбался почти не переставая с того самого момента, когда план поездки стал приобретать адекватный и проработанный вид. Уголки Ромкиных губ невольно поползли вверх. Он выпустил из легких очередную порцию дыма и лег на капот лицом к небу, слегка задевая локтем край Тошиной карты. — Как думаешь, через сколько дней нас поймают? — спросил Пятифан с нотками издевательства в голосе. Антон сложил карту и убрал обратно в карман. — Не знаю. Моим я уже соврал, что иду к тебе на ночь. Без скандалов не обошлось, но минимум сутки искать не будут, — ответил Тоша, тяжело вздыхая. Он лег рядом с Ромой, отчего их плечи соприкоснулись. Ромка смотрел на пробивающиеся сквозь кроны деревьев звезды, ощущал рукой тепло Антона и был счастлив. Он ощущал себя ребенком, которому пообещали в назначенный день купить давно желанную игрушку, и этот день уже приближается. В груди клокотал трепет от чего-то нового, неизведанного. Так хочется посмотреть мир, хотя бы его малую часть. — А твои когда заметят? — вдруг спросил Антон, поворачивая голову в Ромкину сторону. — А моим поебать, — ответил Пятифан таким радостным тоном, будто говорил вовсе не про наплевательское отношение собственных родителей, — Мне кажется, они только рады будут, если я съебу. Рома тоже повернул голову и посмотрел Тоше прямо в глаза. В сердце кольнуло, а в горле встал ком. Перед глазами промелькнул образ родителей Петрова, которые могут попасть под взор органов опеки, если дело дойдет до чего-то поистине серьезного. Пятифан то отделается максимум штрафом за вождение без прав и гневом отца, а вот Антон, будучи семнадцатилетним парнем, может встрять по полной. — Послушай, — хрипло начал Рома, — Ты уверен, что хочешь поехать? Я имею в виду… Это может закончиться очень хуево для… Петров прервал друга звонким смехом. Пятифан удивленно смотрел на Антона, стараясь понять, что его могло так рассмешить. — Да мне похуй, — вдруг выдал Тоша, всплеснув руками, — Я хочу вырваться из этого ужаса хотя бы на пару дней. Да и для родителей будет полезно немного попереживать за сына. В кои-то веки. Рома улыбнулся. Он слышал в голосе Антона нотки неуверенности, но понял, что тот, все же, настроен решительно. По большей части. — Тогда поехали назад, — Пятифан поднялся с копота, размял спину и сел обратно за руль, — Тебя подвезти? — Нет, отец машину услышит. — Тогда провожу пешком. Оставив жигули на законном месте – на заднем дворе дома Пятифановых – парни направились в сторону лесной тропинки, что вела к дому Петровых. Антон продолжал уточнять детали плана, распределял расходы, подсчитывал, на сколько дней хватит припасенной еды. Когда друзья приблизились к линии леса, откуда уже можно было видеть деревянную двухэтажную постройку, Тоша остановился. — Тут я сам добегу, — сказал он, протягивая Роме ладонь для прощального рукопожатия, — Аккуратней по пути домой. Завтра в шесть? — Завтра в шесть, — утвердительно повторил Пятифан, пожимая руку Антона. Он чуть дольше, чем обычно, касался пальцев Тоши, после чего последний направился к дому. Рома проводил Петрова взглядом, сохраняя на лице оттенок улыбки, развернулся и побрел назад.