Светлое будущее

Высившаяся на стартовом столе ракета и копошащиеся вокруг нее люди напоминали Ассе Гулливера и лилипутов. Это было бы даже забавно, если бы едкий запах гидразина не ел глаза и не забивал глотку. Прикрываться рукавом у всех на виду было форменной глупостью. Поэтому Асса только ниже натянула фуражку и бросила короткий раздраженный взгляд на сидевшего на стуле Неделина. Главный маршал артиллерии закинул ногу на ногу, устроил на колене блокнот и что-то деловито там набрасывал, периодически поглядывая на суетящихся вокруг ракеты. Октябрьские сумерки сгущались стремительно. Светлый столб ракеты, опутанный кружевом стальных конструкций, был ярко освещен прожекторами. Их свет раздражал и без того воспаленные глаза. Запах гидразина стал еще отчетливее. −Товарищ главный маршал артиллерии, разрешите обратиться. – негромко проговорила Леденева, встав сбоку от маршальского стула. Неделин бросил на нее такой же раздраженный взгляд, как до этого она на него. −Обращайтесь. – все-таки позволил он. −Считаю необходимым снять ракету со стартового стола. – старательно глядя в пространство над ухом Неделина, отчеканила Асса. – Все эти поспешные доделки за час до старта ничем хорошим не закончатся. По губам Неделина скользнула язвительная усмешка, но глаза – и Асса прекрасно это видела – были полны тревоги. −И кто же будет докладывать Никите Сергеевичу, почему не состоялся старт, приуроченный к годовщине Великого Октября? – иронично осведомился Неделин. – Может быть вы, товарищ полковник государственной безопасности? −Потребуется – доложу. – сухо отозвалась Асса. – Лучше старт не состоится вообще, чем закончится аварией. Стоявший рядом конструктор Янгель передернул плечами, но больше ничем не выдал, что слышит разговор. −Какое счастье, что ракетными войсками все еще командую я, а не вы. – сжал губы Неделин и отвернулся. Асса с трудом сдержалась, чтобы не плюнуть с досады, развернулась, хлестнув полами шинели, и широкими шагами пошла прочь. Правый глаз уже почти ничего не видел из-за слез. Какой же, черт возьми, дряни они намешали в топливо и почему она так сильно пахнет? Продышаться получилось только в курилке. Шедший в нескольких шагах позади Леденевой Янгель достал из кармана пачку сигарет. Молча протянул Ассе. Та отрицательно качнула головой, глядя в сторону стартового стола. В темноте ярко освещенная ракета казалась то ли свечей, то ли стелой. Причудливым памятником непонятно чему. Из темноты вынырнули еще двое. По голосам Асса узнала Иосифьяна и Богомолова. Оба хором горячо принялись втолковывать что-то Янгелю. Асса к ним не прислушивалась. И так понятно, что талдычат об опасности работ на заправленной ракете. Как будто главный конструктор без них этого не знает. Как будто может переубедить упершегося рогом Неделина. Главный маршал артиллерии Ассу раздражал. Этим ослиным упрямством и раздражал. И дешевым героизмом тоже. Додумался, идиот, усесться под самым соплом. Асса остервенело потерла глаза обшлагом. −Почему у вас так гидразином несет? – глухо спросила она. Спорщики как по команде замолчали и уставились на нее такими же тревожными глазами, как и Неделин. Как на заговорившую по-человечески кобру. −Да вроде бы не пахло ничем… – неуверенно начал Богомолов. Его лицо с резко очерченными крыльями крупного носа залил вдруг яркий свет. Асса стремительно обернулась и широко распахнутыми глазами уставилась на встающий над стартовой площадкой столп пламени. −Мать честная… − прошептал кто-то, и все потонуло в жутком грохоте. Струи пламени метнулись во все стороны, будто на космодроме оказался исполинский огнемет. Столп огня превратился в гриб. Пламя взметнулось еще выше – к темным небесам, окончательно поглощая и ракету, и фермы, и всех, кто оказался рядом. Прищурившаяся Асса разглядела бегущие прочь окутанные огнем фигуры и, не глядя, поймала за локоть метнувшегося к ним навстречу Янгеля. Конструктор глянул на нее дико расширенными глазами. Его лицо, освещенное чудовищным пожаром, перекосило на левую сторону, рот открылся в немом крике. Асса тряхнула его, перехватывая за плечи и не давая сделать ни шагу. Все равно ничего нельзя было сделать. Пламя слегка опало, но зато радостно поползло в стороны. Янгель под железной рукой Ассы пошатнулся и грузно осел на землю. Леденева задумчиво постучала себя пальцем по губам. −А вот об этом доложить будет еще сложнее, Митрофан Иванович. – пробормотала она. – К твоему счастью, докладывать будешь не ты. Докладывать Хрущеву взялся сам Михаил Янгель. Главный конструктор Р-16 был бледен, как покойник, но держался прямо и с достоинством. Устроившаяся в дальнем углу стола Асса слушала его внимательно, торопливо скользя карандашом по страницам блокнота. Сидевший рядом с ней Королев был еще бледнее Янгеля. Зато по лицу Никиты Сергеевича бродили красные пятна, и, кажется, только быстрые взгляды Ассы не давали ему заорать. −Расстрелять. – глухо выговорил Хрущев, когда за членами комиссии закрылась дверь. Асса медленно перелистывала свои записи, отмечая кое-что двусторонним карандашом. Блокнот уже пестрел красными и синими отметками. −Кого расстрелять? – скучно поинтересовалась она. – Неделина, который приказал продолжать работы? Ну вот он, ваш Неделин. По столу прокатился какой-то невнятный металлический комочек, вытащенный Ассой из кармана. Хрущев машинально поймал его и тут же уронил, словно обжегся. Это оказалась оплавившаяся почти до неузнаваемости Звезда Героя Советского Союза. −Или Янгеля, у которого на опытном образце полетел токораспределитель? Так это было ваше распоряжение − запустить ракету к годовщине Октября. В таком случае расстреливать надо вас, Никита Сергеевич. – Асса усмехнулась, глядя на кислую мину Хрущева. – Что, не нравится моя идея? Нет, вы если хотите кого-то расстрелять, можете попробовать меня. Хоть душу отведете. Хрущев зло рыкнул и запустил в Ассу подобранной с пола оплавленной наградой. Асса подставила ладонь, и комковатый сгусток ударился точно в нее. −Янгель мог бы… − начал Хрущев. −Не мог бы. – оборвала его Асса. – Пусть отлаживает схему и дальше. Ракета Королева только называется межконтинентальной баллистической. В реальности задача у нее иная. На его ракете мы выйдем в космос. А ракеты Янгеля не позволят Америке нас догнать. – по губам Леденевой скользнула кривоватая улыбка. – Кроме того… Асса вырвала из блокнота лист и подтолкнула его по столу к Хрущеву. На желтоватой бумаге простым карандашом с сильным нажимом была нарисована стена пламени от земли и до самого неба. −Прошу разрешение на формирование новой научной группы. – негромко проговорила Асса. – Нам нужна горючая смесь на основе гидразина или любого другого альтернативного токсичного вещества. Меня не устраивает темп работ по созданию напалмовых смесей. Я уже докладывала, что наладить синтез полистирола в нужных нам количествах в нынешних условиях невозможно. −Зачем нам зажигательные смеси? – проговорил Хрущев, утирая платком вспотевший лоб и не делая даже попыток прикоснуться к листку бумаги. – Ведь есть же атомное оружие. Асса оперлась локтями о стол, подаваясь вперед. В ее темных вечно невыразительных глазах главе советского государства почудился отблеск пожирающего все на свете пламени. −Нам нужна выжженная земля, а не радиоактивная пустыня. – негромко проговорила Асса. – Мы сожжем Соединенные Штаты дотла, и тогда Советскому Союзу больше никто не сможет угрожать. А после – со всеми ресурсами Земли – мы сумеем покорить космос. Чтобы построить светлое будущее, Никита Сергеевич, нужно как следует потрудиться. Хрущев до побелевших костяшек вцепился в столешницу и против своей воли проговорил разом похолодевшими губами, старательно пытаясь усмехнуться: −Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем? −Мировой пожар в крови. – оскалилась в ответ Асса, перевела глаза на висевший за спиной у Хрущева портрет Ленина и закончила. – Господи, благослови.