Ночь, когда Ацуши наконец-то перепало.

      Уже стемнело. "Карета" Ацуши, в которой мирно уселся Акутагава на пассажирском сидении, немного тряслась, поскольку они заехали в район, где дороги не слишком уж ровные. Это создавало трудности в перемещении.

      А ещё руки Ацуши немного тряслись. Ранее, когда они ещё недавно познакомились, он отметил, что Рюноскэ ужасно худой. Его нужно срочно откармливать. Но Накаджима делать этого точно не собирается, потому что...он, с его болезненной худобой, выглядит так невинно и слабо. Это подкупает, особенно когда они вместе идут куда-то, а Ацуши смотрит на его фигуру сквозь мешковатую одежду. Очень худой, его ткань скрывает практически всё, но даже через неё видны немного округлые формы, хотя по большей части скелет, обтянутый кожей.

       Также, что он успел отметить, у Акутагавы есть талия. Талия, чёрт возьми! Её толком не видно в обычное время, но стоит ему снять свою бежевую накидку, да упасть в ближайшую речку, как его фигура сразу же даёт о себе знать. И это выглядит так горячо. Точнее холодно. Рюноскэ почти всегда холоден, даже в глаза редко смотрит. И эта недоступность манила Ацуши, словно его партнёр был сладким плодом. Ацуши мог стать для него хоть зверем.

       И сейчас, он заворачивает за угол, где совсем темно и безлюдно. Ранее он уже предпринимал попытки, грубо говоря, трахнуть Аку, но он всегда сводил всю их близость на "нет", поэтому неприступный Акушка сразу понял, к чему же он остановил машину здесь, а потому закатил глаза и отвернулся. — Пошёл нахер, я не дам тебе, — раздражённо говорит себе под нос Акутагава и отворачивается к тонированному стеклу машины. Два раза тянет за ручку. Ну конечно, закрыто! Этот зверь не настолько тупой, чтобы просто так отпустить. — Ну давай, я сделаю так, как ты попросишь, обещаю, — он ещё не решается дотронуться до своего партнёра, но подвинулся чуть ближе, чтобы оказаться прямо над его ухом. Запах в машине ранее казался расслабляющим, а теперь неприятно душил, учитывая ещё то, что они находятся практически в темноте. — Отвали. — Но я хочу. — А я не хочу.

       Акутагава первый решает дотронуться до Ацуши. Просто грубо отталкивает его, особо не понимая, куда тычет. Попал в лицо. Накаджима лишь поморщился, а после взял чужие запястья в свои руки. — Почему ты не подпускаешь меня? Давай, я могу постараться для тебя, — немного жалобно говорит Ацуши, но всё-таки больше наигранно. Хотя доля правды в его словах есть. Он действительно хочет доставить его красивому телу удовольствие.       Он хочет заставить Акутагаву валяться в экстазе...

      Его грязное желание заставило проявить больше нежности, а именно поцеловать своего ненаглядного в запястье. Какая нежность! И это от представителя портовой мафии. Удивительно, но его предмет обожания больше не отбивался, хотя по-прежнему даже не удосужился посмотреть в сторону "любимого". — Ты ведь не отстанешь? — Не-а, — коротко отвечает оборотень, а после уже в открытую домогается: залезает под его рубашку, нащупывает плоский живот, поднимается наверх и оглаживает большим пальцем уже твёрдые соски. — Я завоевал тебя? — игриво шепчет Ацу на ушко своему сексуальному объекту очередное грязное высказывание, а после целует в висок.

       Акутагава даже не думает отбиваться. Честно говоря, он размяк. Вот так просто его дорогой одеколон и обтягивающая водолазка, в которой Ацуши выглядит безумно горячо, подкупает. Да и теснота машины, такая близость и прикосновения к своему телу обезвредила до маленькой дрожи в коленках. Ну прямо как ебучая школьница! Да, он хочет лечь под его крепкое тело, хочет почувствовать его силу на себе. Исключительно похабное желание, и такое омерзительное! Стоит признать, что спустя несколько таких агрессивных подкатов Акутагава и сам начал течь, как мартовская кошка. — Делай что хочешь, — грубо отвечает Аку, просто чтобы не признавать, чего действительно хочет. Ацуши тот ещё "зверь", поэтому и сам будет делать так, как нужно.

      Этот короткий и грубый ответ почти полностью развязал руки мафиози. Он уже захотел залезть на своего Аку, но остановился. Его нога застряла в тесном водительском сидении. — Пойдём назад, там просторнее, — отвлекается, чтобы позволить Аку выйти благодаря волшебной кнопке управления дверей, точнее её деактивации.        Именно в этот момент Рюноскэ мог избежать секса, он мог убежать, воспользоваться Расёмоном, но...он покорно садится на заднее сидение и ждёт, глядя на Ацу с осуждением. На языке застревают оскорбления, которые он не против сказать, после того, как Ацуши трахнет его: "Извращенец", "грязное животное", ну и всё в этом роде.

       Вторая дверь пассажирского сидения открывается, и Ацуши залезает к причине его ночной мастурбации. Его руки полезли в карманы. Небольшой тюбик лубриканта и целая пачка презервативов. Логично, он постоянно хочет засадить, поэтому будет носить такое с собой везде. Может и перепадёт. Перепало. — Не дурно, — с усмешкой язвит Акутагава, пока его ноги уже непроизвольно раздвигаются.

      Дверь захлопнулась. Путь к отступлению был упущен, поскольку Ацуши вновь блокирует двери с помощью маленького пульта управления с ключами от машины. Рюноскэ закатывает глаза и сводит руки крест накрест. — Да никуда я не убегу, успокойся. — Ну откуда я знаю? — пожимает плечами его партнёр, откидывая ключи на водительское сидение. А после этого окончательно приступает к самому сладкому, что было в его машине. Стоит начать с лямок! Они удерживают на этом хрупком теле штаны. Небрежно Ацуши расстёгивает их, от такого сексуального вида в его штанах только больше прибухает. Возбуждение уже невозможно скрыть. Ткань давит, и Ацуши слушается своё желание — спускает свои брюки так, что видно лишь боксеры и весьма внушительный размер.

      Он фантазировал об этом уже так давно, и, наконец-то, худенький и бледненький Акутагава в его лапах. Даже не дёргается, а сам спускает с себя штаны. А вскоре, по инициативе Ацуши, и вовсе от них избавляется.

      Тигр складывает бёдра Рюноскэ на своих коленях так, чтобы он мог видеть всё, что ему так нужно. Признаться честно, это даже смутило. Не Ацуши, естественно. Сейчас он аккуратно протирает влажной салфеткой дырочку "своего" Аку. Использованные салфетки летят в качестве мусора на то же самое место водителя. В чём же проблема? Для чего были все эти прелюдии? У Аку не до конца встал.

      И Ацуши видит это. Он хочет взаимности. Потому обхватывает худенький таз и приставляет к своим губам. В машине делать это тяжело, пришлось изогнуться в позу креветки, лишь бы вылизать Акутагаву "там". Ещё не использованная никем дырка размокает от влажной слюны, что неожиданно для Рюноскэ. Неужели Ацуши настолько сильно хочет утвердить его позицию, что даже не дотрагивается до члена?

      Тем не менее, это правда доводит. Если бы Акутагава сейчас стоял, он бы без сомнений упал на ватных ногах. Ведь Ацуши делает это достаточно хорошо. И вдруг, он чувствует инородный металлический объект, из-за чего по машине разносится тихий стон. Это был...пирсинг языка? Рюноскэ думает об этом несколько секунд, а потом приходит к выводу, что Ацуши чертовски подходит именно пирсинг языка. Да, это именно то, что нужно. Без сомнений.

      Он окончательно расслабляется, пока Накаджима вылизывал его. Даже позволил себе такую неслыханную грубость, как вздохи. Это возбуждает сильнее и того, и другого. Оказывается, Акутагава может делать это так по-женски, что даже нелепо, но всё равно заводит.

       Оказывается, оборотни из портовой мафии могут быть очень нетерпеливыми. Расслабленный, Рюноскэ не ожидал, что Ацуши просто возьмёт и выдавит прямо ему внутрь лубрикант. От такой выходки он был просто в ахуе, потому мигом напрягся и своей хрупкой ручкой остановил Ацуши, когда тот уже собрался вставлять. — Ты меня порвать захотел? Растяни, — такая просьба звучала из его же собственных уст неловко. Да, ему не хотелось терпеть такую боль во время секса, но признавать это...весьма затруднительно. Рюноскэ даже не посмотрел на своего любовника, да и ноги свёл, чтоб уж точно не получить неожиданные шестнадцать сантиметров внутри. — Справедливо, — пожимает плечи Ацуши и тянет Аку за запястье, прямо к себе. Он легко поддаётся, из-за чего очень быстро оказывается между ног оборотня. Намёк понят. — Не получилось там, так ты решил мне рот порвать? — ворчит Акутагава, но всё-таки обхватывает своим ртом чужой ствол, пока чувствует сзади два проникающих пальца. Этап растяжки, если честно, неприятный, ибо ногти Накаджима стриг явно не вчера. Немного больно, но это гораздо лучше, чем ощутить в себе без подготовки достаточно большой член.

      Ацуши ничего не отвечает. Он склоняет голову Аку ближе к паху, видимо чтобы заткнулся и перестал ворчать.

       Но ворчание сменяется неожиданным мычанием со стороны Аку. Он ощутил в себе сразу четыре пальца. Он ещё мог как-то перетерпеть три пальца, но четыре... Пришлось даже высунуть изо рта и огрызнуться. — Когда ты в последний раз стриг ногти? Ты что, действительно захотел меня порвать?! — смотрит исподлобья осуждающе. Этим самым он явно говорит, что больше в рот он не возьмёт. — Не ворчи. Я уже почти закончил. Больно больше не будет, — он гладит Аку по голове, пока разбирается с пальцами. Вынимает по одному. Таким образом Акутагаве потихоньку становилось легче и легче. — Ах да, чуть не забыл! Хорошо, что ты остановил меня, — из кармана своих брюк Ацуши вынимает презерватив. Чёрт, даже Рюноскэ забыл о том, что у них должна быть контрацепция. Довольно...безответственно. — Пф, ну и отлично. В какой ты там позе хотел? — закатывает он глаза, осматривается сзади и сам садится на коленки Ацуши. Откидывается назад осторожно, в итоге принимает положение лёжа. И только сейчас понимает, что Ацуши будет видеть всё: его выражение лица, дрожь по телу, если будет, глаза, совершенно всё.       Это и возбуждает, и пугает одновременно...

       Два раза Ацуши не говори, он и с первого раза поймёт. Хотя постарался надеть Акутагаву на себя как можно аккуратнее и медленнее, чтоб не ворчал. Хотя, безусловно, он может просто заломать его и вбиваться до тех пор, пока это слабое тело полностью не лишится сознания, и такое желание у него имелось. Наверное поэтому, как только Рюноскэ перестал морщиться от лёгкой боли, Ацуши полностью овладел его бёдрами и довёл весь свой размер до конца.

       Стоит ли говорить, что это было больно? Этот детектив, очевидно, девственник. Но чёрт, его коленки и руки задрожали не только от боли, но и ещё от накатившего жара от возбуждения. Пускай и больно, но Ацуши был хорош. Тигр подождал ещё немного, когда сбитое дыхание любовника восстановится, и только после этого сделал первый толчок со звуками хлюпающей смазки и сцепления двух тел. Конечно, не обошлось и без внезапного женского вскрика со стороны лежачего.       Ужасно, отвратительно, унизительно, но так прекрасно.

       У обоих поднялась температура, а воздух стал ещё душнее. Всё меньше и меньше Ацуши проявляет нежность. Проще говоря, он не щадит. Не сказать, что он прямо долбится, подобно дикому зверю, хотя и это тоже, но он вводит до упора, чем доставляет своему партнёру и дискомфорт, и удовольствие одновременно.       А это ведь его первый раз...

      Параллельно со стонами, бедный мальчик выкрикивал и маты, и проклятия, но всё-таки этот сукин сын понимал, что Акутагава не против, ему нравится грубость, ему нравится быть снизу и принимать именно так, когда к нему проявляют силу, когда засаживают по самые яйца и смотрят прямо в душу.

       Строить из себя неприступного больше не получалось. Акушка уже сам поддаётся, сам насаживается, и только собственная гордость и остатки здравого смысла заставляют его постесняться хотя бы кричать и умолять о большем. Инородный объект чувствуется так жёстко, что аж он сам сжимается, тем самым принимая в себя всё больше и лучше. Можно только представить, как узенько сейчас внутри него. — Повернись ко мне, — ничуть не сбавляя темп, просит Ацуши, пока ощупывает ноги Акутагавы и вдавливает его вниз. Из-за этого ножки раскрываются только больше. А чем больше, тем лучше.

       Его "Нет" получилось протяжным, ласкающим тигриный слух. Пришлось действовать самостоятельно, а именно обратить на себя внимание силой. Ацу просто хватает своего любовника за подбородок и вынуждает показать проступившие от смеси боли и удовольствия слёзы.        Как сексуально и порочно это сейчас выглядит...       Ацуши тоже начинает дрожать, но скорее от скорой разрядки. Последние, заключительные толчки, и он кончает в презерватив. И вот только что он хотел вынуть, как... — Эй, стой! Подожди, я ещё не кончил, — слышится вскрик со стороны Акутагавы, который наконец-то воспользовался своими руками и притянул Накаджиму к себе. — Убеди меня, — издевательски шепчет Ацуши на ухо, из-за чего у Рюноскэ прорезался недовольный оскал.

      И, как будто угадывая его следующие действия, тигр в миг перехватывает чужие руки, окончательно отбирая возможность прикоснуться к себе. Это сильно обижает. — Пожалуйста? — Недостаточно. — Прошу, дай мне кончить. — А теперь признай, что тебе понравилось, попроси ещё раз и начни умолять.

       Рюноскэ чувствует, как его оргазм медленно сходит на "нет", из-за чего его настигает небольшой прилив паники. — Эй, пожалуйста! Мне правда очень понравилось, потом сделаешь это ещё раз, хоть сколько! Но сейчас дай мне чего я хочу, просто дай мне! — то ли кричит, то ли жалобно скулит Рюноскэ. Это сильно задевает и его гордость, и его самолюбие, но этот сукин сын просто не даст ему, пока он окончательно не унизится. Сквозь зубы и обиду он всё же получает два заветных толчка, которые в итоге и заставляют его тело выплеснуть из себя семя прямо на живот. — Я ненавижу тебя, — уставший и упавший ниже плинтуса, он прикрывает глаза. Захотелось просто убить эту улыбающуюся суку над ним, но сейчас ему слишком хорошо, чтобы разозлиться и грохнуть этого ублюдка.

      Ацуши больше не говорит ничего, лишь тянется к Рюноскэ за поцелуем, но встречается с сопротивлением ослабших рук. — Рот свой с мылом помой, а потом целоваться лезь