Прошу тебя, выживи

Скрестив руки, она отстраненно смотрела на закованного в кандалы парня, весьма потрепанного вида.

Когда он плюнул в ее брата — она выбила ему зуб и рассекла бровь. Никто не имеет права обижать ее младшего.

Тяжелый вздох, однако, раздался только спустя пару десятков минут ее безмолвного наблюдения. От этого звука, что пронесся по камере столь неожиданно и чужеродно, парень вздрогнул, резко поднимая голову. На его лице, как только глаза нашли источник, появилась целая гамма эмоций, сменяющих друг друга. От удивления, радости до осознания и гнева. В конце концов он прошипел, опуская взгляд в пол: — Предательница…

— Мы станем пиратами! — решительно заявили дети. Она посмотрела на деда. Тот посмотрел на нее. «Станут… Ага, сто раз,» — прозвучало безмолвно.

Где-то ритмично капала вода. Или не вода. Она, если честно, не хочет знать, что это. Брезгливость брала ее много раз по пути сюда… Как много она переступает ради этого придурка. — Так ты встречаешь старшую сестру после долгой разлуки? — холодный голос заставляет его снова вздрогнуть. Сцепить зубы почти до скрипа и боли. — Я не понимаю о чем вы, вице-адмирал… — ядовито выплевывает парень и хлёсткая пощечина оглушает пространство, как вздох пару мгновений назад. На миг он даже не верит, что его ударили, так и замерев в том положении, в котором остался после. Девушка протирает руки белой салфеткой, задумчиво смотря в потолок. Закусывает губу. Он видит это и его сердце сжимается. Она так делает только когда обиженна. Когда ей больно. Но и в его сердце живет боль и обида. А еще гнев… Много гнева. Гнева и на нее тоже.

— Я стану дозорной, — Сабо с Эйсом неловко смотрят на нее. Луффи ест, словно она ничего не сказала, потому что слышал это сотню раз.

— Ну… это хорошо, что у тебя есть цель, — неловко говорит Сабо на это, стараясь сбавить напряжении и тишину.

— Тебе нас все равно не поймать, — фыркает Эйс. — Мы станем великими пиратами и…

— Вы тоже станете дозорными. Хотите этого или нет, — подняв взгляд на него исподлобья, фыркает старшая. Хватает секунды, чтобы глаза мальчика налились кровью и он бросился на нее.

В тысячи ее побед он, однако, так и ни разу не подчиниться.

— Гарп был здесь? — интересуется она. В отчетах о таком не пишут. По бумагам даже ее здесь нет. — Нет, — отвечает он коротко. Она подавляет тяжелый вздох, слыша ложь. Он всегда врет очень коротко. Если бы он ответил правду, то еще обругал бы деда и ее, понося дозор всеми известными ему словами. — Понятно… — она кусает губы, обдумывая то, что хочет сделать.

— И тебе не надоело каждый раз получать от деда по самое не балуй? — наблюдая, как парень промывает раны, сидя у ручья, спрашивает она.

— Да пусть этот пердун хренов хоть сто раз отпиздит меня, мое мнение не изменится! — рычит он. И, быстро обернувшись на пару секунд, добавляет. — Тебя это тоже касается!

— Он наш дед, а я твоя старшая сестра… Прояви уважение, — фыркает она слегка недовольно.

— Он не мой дед… А ты не моя сестра, — она делает пару шагов вперед. Он слышит. Спина парня напрягается в готовности защищаться. Но вместо этого происходит то, что он не ожидал…

— Верно… Мы не твои родственники, но…

На пол, в ноги парня, со звоном падает ключ от наручников. Эйс пару секунд смотрит на него, а затем издает звук, похожий на скулеж.

-…Несмотря ни на что мы любим тебя, Эйс. Поэтому прошу, ответь нам хоть раз тем же.

Выживи.

Покидая камеру в ее голове звучит та же мысль, что была по пути сюда: «Как много она переступает ради этого придурка…»