Нет, серьёзно

К данному моменту, он сделал Наталье предложение 53 раза. Обычно она говорит да, хотя иногда она говорит нет, если нужно больше времени или более отвлекающая драма. Сейчас у него есть готовые фразы, так что он больше не запинается как придурок, и у него есть кольцо, которое кажется дороже, чем на самом деле. К нынешнему моменту это обычная тактика. Единственная проблема: он не знает что реально. В первый раз всё было нереально. Они были в торговом центре и их агент пытался скрыться с посылкой, с охраной за ним, и они нуждались в большом отвлечении, оптимально без ввязывания в драку. И вот когда он спонтанно опустился на одно колено перед ней, её лицо отобразило настоящий шок, и он использовал её фальшивое имя связал воедино что-то о том, как долго они знали друг друга и через что они прошли, что смутно подходило их фальшивым личностям, пока вокруг них формировался круг кричащих и падающих в обморок людей. К тому времени как охрана проверила их и поняла, что это не имеет никакого отношения к посылке, их агент уже скрылся. Оглядываясь назад, это было очень непрофессионально. У него даже не было кольца и многое из того, что он сказал не имело смысла, но Наталья, превосходная актриса, справилась идеально, со слезами на глазах и дрожащими руками, и периодическими улыбками между рыданиями. Все вокруг них купились на это. Они поцеловались перед толпой, что он знает, Наталье не нравится, но она не показала этого, и когда они выходили любой, кого они встречали, давал им пять или показывал большой палец. Конечно же, Старк думает, что это забавно, но Наталья кажется спокойной из-за этого, как сказал бы Сэм, несмотря на её неприязнь к публичному проявлению привязанности, учитывая их историю. Она говорит «да, конечно, сработало очень хорошо», когда он предлагает сделать это снова в будущем. Оттуда всё катится под откос. Они вместе выбирают кольцо, не золотое и без драгоценных камней, а имитацию потому что это не по-настоящему и они никогда не поженятся, словно им нужна какая-то подтверждающая печать о том, как сильно они заботятся друг о друге, словно им нужен ярлык или налоговые преимущества. Женитьба не для людей вроде них, для жизней вроде их, и это кажется очевидным для них обоих. Что ж, по крайней мере, сначала. Во второй раз, они в ресторане, когда Бартон пытается проникнуть в задний офис, чтобы получить информацию, и они замечают менеджера, направляющегося к заднему офису, и он знает, что делать. Наталья коротко кивает ему и он соскальзывает со стула и падает на одно колено, потому что да, иногда он старомоден, но это вынуждает менеджера остановиться. Баки начинает речь о том, как красиво она выглядит прямо сейчас, потому что это очень важно для него, и аудитория ловит каждое слово, включая менеджера ресторана, и он продолжает рассказывать то, что помнит из её фальшивой истории, почти точно говоря всё неправильно. Это какой-то беспорядок и Наталья неловко ёрзает на её сиденье, едва дыша. Когда он заканчивает свой монолог, она смотрит вверх со слезами на глазах взгляд на секунду скользит к её умным часам, и он знает тогда, знает, что Бартону нужно больше времени, но когда она шепчет «прости», слово всё ещё падает на него как тяжёлый камень и всё, что он может сказать, это «что», а потом она начинает плакать, от аудитории раздаётся ропот, и он говорит «что» снова, и она начинает объяснять, о том, как она не уверена, что сейчас подходящее время в их жизнях, пока он всё ещё стоит на коленях как идиот, о том, как она представляет себе будущее и что этого там нет, а затем она поднимает тему детей и что она хочет их, но она не уверена, что он готов к такому, или когда-либо будет, и- он просто смотрит на неё, задаваясь вопросом, почему это чувствуется так дерьмово, когда всё не реально. Толпа обеспокоена. Ага, это правда большое чёртово отвлечение. Худшая часть это когда менеджер подходит и пытается быть посредником, или скорее убедить её сказать да, и она отвечает, сердито перечисляя всё, что он сказал неверно в её фальшивой истории, подразумевая, что он не так уж и много знает или заботится о ней, и ух ты, его фальшивая личность кажется действительно хреновым парнем. Менеджер признаёт это тоже, но настаивает, что он изменится и говорит, какое красивое предложение это было, и ясно, что они смогут исправить всё позже, когда поженятся, что кажется ужасной идеей, если честно. Наталья наконец берёт свою сумку, сигнал, о котором они договорились, и он встаёт, говоря, что им лучше поговорить дома, наедине, и Наталья избегает смотреть на него так сильно, что это заставляет его удивляться, насколько он дерьмовый парень, потому что- Нет, ничего из этого не реально. Боже правый. Это не имеет значения. Нет причины чувствовать себя так, словно кто-то ударил его в живот. Он кладёт правую руку на её спину и выводит её подальше от громкого ропота, подозрений, слухов, что начинают распространяться. Наталья смотрит вниз, ни на кого не смотря, сжимая свою сумочку. Он чувствует себя плохо из-за неё, даже если всё это притворство. Это неловкая прогулка, два квартала, она не смотрит на него, и он не смеет сказать что-нибудь, и вероятно вот, как бы чувствовалось, если бы она рассталась с ним. Хотя это было бы хуже, потому что тогда он не мог бы говорить себе, что это нереально, не они. Бартон стоит, прислонившись к машине, широко усмехаясь, его руки скрещены. Наталья открывает дверь машины. — Получил всё? — Ага. — Бартон распрамляет ноги. — Вы купили мне достаточно времени. Наталья не отвечает, забираясь в машину. Если это не реально, почему же так чувствуется? Он должно быть нахмурился, потому что Бартон хлопает его по правому плечу, усмехаясь. — Не волнуйся, приятель. Я уверен, в следующий раз она скажет да.

***

Они не говорят об этом, потому что заняты поиском зацепок Бартона, а затем он забывает об этом, если он честен. Это становится чем-то вроде повторяющейся шутки. Он делает ей предложение в метро, в баре, в парке, на улице, даже на пляже. Он всегда встаёт на одно колено и говорит себе, что это только для привлечения внимания. В следующий раз, когда она говорит нет, чувствуется менее плохо. Он попрактиковался. Старк продолжает притворяться, что они обручены, и начинает предлагать идеи для свадьбы. Вот когда начинаются проблемы. Дверь лифта почти закрылась и избавила их от этого разговора, но Наталья услужливо нажимает на кнопку, и Старк скользит внутрь. — О, привет, это же любовные пташки! Направляетесь к организатору свадеб? — Старк, в последний раз, — он возвращает. — Это не реально. Мы не обручены. — Да, да, конечно. — Старк пренебрежительно машет рукой, прям тогда, когда дверь лифта закрывается. — Знаете, у меня есть милая вилла в Сейшелах. Прямо на пляже. Превосходная, Пеппер любит её. И очень уединённая, без нежелательных посетителей. Очень неброская. Достаточно большая для вас двоих и нескольких гостей. — Мы не ищем место, — Баки нетерпеливо прерывает. Наталья с весельем смотрит, как меняются номера этажей. — Нет никакой свадьбы. Мы не собираемся жениться. — О да, — Старк полностью соглашается. — Конечно, вы собираетесь держать всё в секрете. Он готов развести руками, когда Наталья говорит: «Бледское озеро.» — Что? — Старк спрашивает. — Бледское озеро, — Наталья повторяет с весельем. — Это ледниковое озеро в Альпах, в Словении, чисто синяя вода с горами вокруг, и есть остров с небольшой церковью в середине. Я хочу пожениться там. Его сердце останавливается. Старк улыбается как ребёнок. — Свадебное путешествие, а? Звучит, как трудное место для бронирования. — Незаметное, — Наталья подчёркивает. Старк подмигивает ей. — Я посмотрю, что могу сделать. — Великолепно, — она отвечает с улыбкой. — Это твоя остановка. Старк выходит, снова подмигивая им, а затем дверь лифта закрывается, а Баки всё ещё стоит как замеревший идиот. — Что, чёрт возьми, это было? — Просто шучу, — Наталья отвечает, проверяя, что нажимает правильную кнопку для спортивного зала. — Весело, а? Нет. Нет, не весело. — Значит, это была шутка? Наталья смеётся. — Да, конечно! Ты правда думаешь, что я хочу пожениться в одной из самых известных церквей в мире? Мне даже не нравится целовать тебя на публике. — Постой, — он замечает. — Шутка это то, что ты хочешь пожениться или то, что ты хочешь пожениться там? Дверь лифта предаёт его снова, широко открываясь и раскрывая Шерон, выбивающую дерьмо из бедной боксёрской груши. Наталья усмехается ему. — Ну же. Давай начнём спарринг.

***

Он принимает это как шутку и забывает об этом через некоторое время, когда никто не упоминает об этом. Он делает ей предложение в зоопарке, на ступеньках Тадж-Махала, в пабе, в музее, даже на круизном лайнере. Конкретно это невезучее, потому что им надо притворяться остаток поездки, и слухи разносятся на корабле как пожар, так что все знают в течении часа. Наталья продолжает говорить всем заинтересованным, что они поженятся в небольшой церкви в сельской местности Англии, в следующем году весной и её мама уже забронировала это. Он слышит и повторяет так часто, что начинает верить. Но потом они возвращаются в Роттердам и сходят с корабля, и внезапно всё заканчивается. Его речь предложения становится всё лучше, кольцо помогает тоже, и он не воспринимает это лично больше, когда она говорит нет, хотя он предпочитает, когда она говорит да. Меньше драмы. Он правда не возражает делать это больше, по глупейшим причинам. Однажды он делает ей предложение, чтобы деэскалировать драку в баре. Он просто делает это, не волнуясь реально это или нет, что просто то, что они делают в наши дни. Ему очень комфортно с двусмысленностью, пока он не звонит Стиву пообщаться на выходных, и Стив остаётся некомфортно тихим. — Что? — Я думал, на этих выходных ваша свадьба. Баки стонет, потирая нос. — Старк сказал тебе такое? Клянусь Богом, я- — Нет, — Стив прерывает. — Нат сказала мне. — Что? — Он глупо повторяет. — О, это должно быть шутка. — Я думал так тоже, но она настаивала, — Стив продолжает. — Она сказала, что вы поедете в Грузию, страну, не штат, только вы двое, и она сказала, что ты держишь всё в секрете потому что не хочешь, чтобы всё было большим делом. — Нет, это должно быть шутка, — Баки возвращает. — Не то чтобы я знал. — Это не смешно, — Стив отвечает. — Она казалась очень серьёзной. Даже сказала мне не говорить кому-то ещё. — Нат лгунья мирового класса, — Баки напоминает ему. — Постой, она сказала, где в Грузии? — Ох, да, один из этих спорных регионов между Грузией и Россией, — Стив подтверждает. — Южная Осетия или Абхазия. Думаю, это была Абхазия. Абхазия. Это слишком близко. — Она сказала в какой церкви? — Да, она сказала, но я не помню. — Стив вздыхает. — Помню, это была православная церковь. Думаю, она названа в честь какого-то святого. — Святого Симона, — Баки говорит. — Святого Симона Кананита. — Да, может быть, — Стив соглашается. — Постой, так вы собираетесь пожениться там? — Нет, — Баки быстро отвечает. — Мне надо позвонить Нат. Нет, мы не собираемся жениться. Не позволяй кому-то сказать тебе иное. — Всё в порядке? — Стив спрашивает, звуча взволнованно. — Да, — Баки врёт. — Я перезвоню тебе. Наталья не берёт трубку. Он открывает окно успокоить себя, получить немного свежего воздуха. Он помнит эту церковь очень ясно. Гроза. Холод. Почему она сказала это? Они никогда не говорили об этом, ни с кем, так почему она упомянула об этом Стиву? Просто ради глупой шутки? Он закрывает окно и звонит ей снова, и в этот раз она берёт трубку, звуча весело. — Я надеюсь, это важно. Я слегка в середине кое-чего. — Почему ты делаешь это в Грузии? — он прерывает. — Мир полон глупых церквей, почему ты сказала про церковь, в которой мы- — О, это. — Она громко вздыхает, звуча скучающе. — Он не повёлся на это, так что мне пришлось сделать всё более конкретным и личным. Я не сказала ему, если ты волнуешься об этом. Не думаю, что Стив хорошо воспримет богохульство. Нет, вероятно нет. — Кому ещё ты сказала? Вот что мы делаем сейчас, разбиваем наше травматичное прошлое на куски и используем их для глупейших хреновых шуток? — Никому, — Наталья нетерпеливо отвечает. — Тебе правда не надо злиться. Это всего лишь церковь, которая пришла мне на ум в Грузии. — Это правда чертовски дешево, — он холодно заявляет. — Ты правда так мало волнуешься об этом, о нас, что ты использовала это в качестве весёлой маленькой детали, чтобы повеселиться над Стивом? Замечательно. Чертовски замечательно. На заднем плане слышны звуки ударов, и Наталья громко стонет. — Нам обязательно делать это сейчас? Я очень занята. Он даже не хочет знать где она или что делает. — Ладно. Когда ты вернёшься обратно? — Вторник, — она отвечает, больше ударов на заднем плане. — Я думаю. Надеюсь. Он вздыхает. — Хорошо. Будь осторожна. — Буду, — Наталья отвечает. — Не злись. Люблю тебя. Она вешает трубку, прежде чем он успевает ответить. Он говорит Стиву, что это было шуткой, и они идут на блошиный рынок, копаясь среди старых телефонов и часов, и фарфора, что они помнят слишком хорошо. Наталья возвращается во вторник, как обещала, но очень поздно, и они идут за шаурмой и сидят на пристани, смотря на Ист-Ривер. Уже темно, но город такой же яркий, как всегда. — Прости, — Наталья говорит. — Я не хотела, чтобы всё казалось дешёвым. Он больше не злится. Время и перспектива. — А, всё нормально. — Нет, серьёзно, — Нат возвращает, раздвигая ноги. — Иногда мы немного- Я не хотела, чтобы всё было опасной запретной зоной. Что-то нормальное, что-то, что я могла упомянуть, не чувствуя себя так, словно кто-то вырывает мне сердце. Но я не хотела, чтобы это казалось дешёвым. — Ты думаешь, мы слишком серьёзно к этому относимся? — он спрашивает. — Это очень серьёзно, — Наталья отвечает. — В то время. Но- если мы будем воспринимать всё серьёзно вечность, если мы всегда чувствительны к этому, возводя всё на своеобразный пьедестал- Я не думаю, что это хорошо тоже. Может пора двинуться вперёд. — Вот что говорят люди, когда расстаются, — он замечает с весельем, потому что она отклоняла его предложение так часто, что к нынешнему моменту он привык слышать подобные вещи. Наталья фыркает, толкая его плечо. — Не расставание. Движение на новую территорию, вместе. Оставление прошлого позади. — Что-то хорошее, — он отвечает. — Что-то великое. Кстати, у тебя что-то между зубами. Она закатывает глаза, засовывая палец в рот. — И ты не мог подождать пять минут? — Я пытался разрядить обстановку, — он защищается. — Нет, остановись, я просто шутил. Между твоими зубами ничего нет. — Идиот. — Она толкает его плечо снова. — Так, мы в порядке? Всё нормально? — Да, — он отвечает. — Эй, Нат? — Да? — она спрашивает, скрещивая руки поверх своих ног. Он усмехается. — Хочешь выйти за меня замуж? Она стонет, прикрывая лицо рукой, но он может сказать, что ей весело. — Боже мой. — Ты сказала, что мы движемся на новую территорию, — он защищается. — И свадьба новая территория. Я серьёзен. Она опускает руки, улыбаясь. — Да, да. Конечно же.

***

Он не уверен, что он шутил, но она не упоминает это снова, так что он предполагает, что он шутил. Хотя он в порядке с перспективой. Они говорили об этом так много, он правда привык к этой идее. Все говорят об этом. — Ага, тогда мы поняли, — Старк заключает на встрече. — А если что-то пойдёт не так, Барнс сможет просто сделать его вещь. Хотя может ты должна сделать предложение хоть раз, Нат, всё устарело с точки зрения гендерных ролей. — Но почему? — Наталья спрашивает, нога на столе. — Он правда хорош в этом. — О да, — Сэм соглашается с весельем. — Часть про неспособность спать до её возвращения домой, конкретно эта хороша. — Я ненавижу всех вас, — Баки без энтузиазма возвращает. — Мы закончили? — Ну же, — Бартон замечает с весельем. — Ты же не пришёл к этому случайно? Лицо Баки вспыхивает. Наталья одаривает его весёлым, совершенно непомогающим взглядом. — Что? — Просто говорю, — Бартон отвечает, играя с ручкой. — Ты мог выбрать что угодно, но выбрал это. Кажется говорящим. Время для полёта. — Поверь мне, если я встаю на колени, это обычно не для предложения. — Лааадно, стоп, — Старк вмешивается, хватая кружку кофе и вставая. — Боже милостивый. Никто не хотел знать это.

***

— Думаешь, всё заходит слишком далеко? — он спрашивает Наталью в лифте. Она смеётся. — О чём ты? Я думаю, всё идеально.

***

После он продолжает. Шутит об этом, когда они идут на выходные на несколько дней, и все становятся подозрительными. Расставляет на холодильнике слова, говорящие выйдешь за меня. (Нат превращает их в ржаной баран, что бы это ни значило). Делает ей предложение на горнолыжной трассе, в переполненном базаре, в парламентской ассамблее Коста-Рики, в самолёте, внутри лаборатории. Однажды он делает ей предложение, когда там нет никого, только они вдвоём, прижавшиеся вместе под сибирским ночным небом, и она хмыкает и говорит: «Да, да, просто заткнись раньше чем придёт медведь и сожрёт нас.» Он начинает говорить моя невеста, когда говорит он ней, что он подобрал от Старка. Он предлагает Наталье идеи для их свадьбы, некоторые из них очевидно нелепые, другие менее. Он ловит себя над тем, сколько стоит настоящее кольцо, что не имеет никакого смысла, потому что парень, в Наталье слишком много коммунизма, чтобы наслаждаться куском металла, что стоит 3000 долларов. Разносится множество слухов, что они уже в тайне поженились, от трёх лет назад в России до прошлой недели в Лас-Вегасе. Он никогда не был в Лас-Вегасе. Он предлагает это Наталье, но она говорит, что это безвкусно. Он пишет скучный рапорт, когда Стив и Сэм заходят с очень серьёзными лицами и боже, это должно быть вмешательство. — Вы оба? Что я сделал на этот раз? — Бак, — Стив говорит серьёзно, очень капитан Америка. — Нам надо поговорить. Да, он может забыть об этом рапорте. — Я могу видеть, как ты думаешь об этом. Насчёт чего? — Ты, делающий Нат предложение, — Сэм говорит, по факту, также очень капитан Америка. — Это правда больше не смешно. — Да, ты не выглядишь весёлым, — он шутит. — И вы правда проделали весь путь сюда, только чтобы сказать это мне? Стив вздыхает, разворачивая стул и садясь на него. — Мы волновались о тебе. — О, ну же, — Баки отвечает. Ему не нравится, когда Стив волнуется о нём. — Это просто шутка, честно. — Она происходит месяцами, — Сэм замечает, занимая сиденье. — Даже Старк устал, и всё же ты продолжаешь. Всё выглядит отчаянно. — Да, хорошо, я остановлюсь, — Баки отвечает с раздражением. — Счастливы сейчас? — Шутки в сторону, — Стив говорит. — Либо ты относишься к этому серьёзно, либо прекращаешь. И мне кажется, что ты не хочешь прекращать. — Боже, Стив, — Баки отвечает. — Это не такое уж большое дело. — Ты почти истёк до смерти и когда ты проснулся в больнице, первое, что ты сказал, было выходи за меня, — Сэм замечает. — Это не нормально. О, верно. Это. — Это была шутка. Я был в бреду тогда. — Уверен? — Стив серьёзно спрашивает. — Правда? Баки вздыхает. — Послушайте, парни, чего вы хотите от меня? — Ты хочешь жениться на ней или нет? — Стив спрашивает. — Серьёзно. Перестань относиться так, будто это шутка. — Я не думаю, что это стоит обсуждать, — Баки сухо отвечает. — Я совершил ошибку, подарив ей кое-что на день Валентина однажды, мне не надо слушать лекцию о том, как брак это буржуазно-капиталистический институт. — Ну, почему бы тебе не поговорить с ней тогда? — Сэм предлагает. — Если это что-то, что важно для тебя? Баки думает о прошлой ночи, когда они смотрели телевизор, и он протянул ей пачку чипсов и спросил «что если мы поженимся по-настоящему», и она засмеялась, даже не отрывая взгляда от экрана, ответив «ладно», и он попытался сказать «я серьезён», а она сказала «я тоже серьёзна», но он мог сказать по веселью в её голосе, что она не была. Боже, это кошмар. — Всё, что я говорю ей об этом, она принимает за шутку. И каждый раз, когда я говорю ей, что это не шутка, это только убеждает её больше, что точно шутка. Стив смотрит на него так, будто он сумасшедший, а Сэм начинает смеяться. — О боже, это яма, которую ты выкопал себе сам. — Серьёзно? — Стив недоверчиво спрашивает. — И ты справляешься с этим, ещё больше шутя об этом? Что ж, когда ты говоришь об этом так, звучит довольно глупо. — Что ещё я должен был сделать? Всё нормально, нам не нужно жениться. Всё нормально. — Хорошо, хорошо, — Сэм вмешивается. — Так, для меня всё звучит так: ты не хочешь делать ей предложение по-настоящему, потому что боишься, что она скажет нет. И твоё решение — это притвориться, что это была шутка как только, ты испытываешь страх. Он ненавидит психоанализ вроде такого. С него достаточно этого дерьма. — Всё нормально так, как есть. Правда. — Всё не нормально, — Стив зло вставляет. — Не говори мне, что ты счастлив этому. — Конечно, всё нормально! — Баки холодно отвечает. — Это такая маленькая и глупая вещь, что если она не хочет этого, я с радостью могу справиться без неё. Конец истории. — Да, но ты не знаешь, что она не хочет этого, — Сэм замечает. — Потому что ты никогда не спрашивал её по-настоящему. Баки чертовски близок к поднятию рук в воздух. — Я пытался, ладно? Я пытался. — О, повзрослей, блять, — Сэм отвечает. — Ты просто не хочешь говорить ей, что ты действительно чувствуешь, потому что она может не чувствовать того же, и это правда глупое отношение к девушке, с которой ты встречаешься больше трёх лет. В этот момент, он больше не хочет говорить об этом. — Да, ладно, я поговорю с ней. Ладно? Я поговорю с ней. Как только она вернётся из Хайти или из любого места, где бы она не была. — Доминиканская Республика, — Стив говорит, потому что Стив не хочет быть географично-невежественным американцем. — Тот же остров, другая сторона. — Да, да, хорошо, — Баки отвечает. — Могу я сейчас закончить мой рапорт? Сэм фыркает, вставая. — Не видел тебя, желающим написать рапорт с... что ж, с никогда.

***

Наталья возвращается несколько дней спустя, и он внезапно становится нервным. Боже, это всё такая хрень. Он забирает её в аэропорту и чувствует его сердце, стучащее в груди, когда наблюдает, как она идёт через врата к нему. Она улыбается, так что задание должно быть прошло хорошо. — Привет, Нат, — он приветствует её. — 54 раз очарование? Она смеётся, протягивая ему вторую сумку. — Постой, ты делал мне предложение 53 раза? Это просто примерно или ты считал? — Считал, — он признаётся, заправляя её волос за ухо, потому что она может не быть поклонником публичного проявления привязанности, но иногда он не может остановить себя. — Всё прошло хорошо? — Да, довольно гладко, — она соглашается, направляясь к выходу. — Но я голодна. Он может отвести её в шикарный ресторан- но Боже, он не хочет делать это на публике. — Я приготовлю пасту, пока ты моешься. Она улыбается ему и его сердце начинает биться как безумное снова, будто он уже что-то сказал. Боже, это будет нечто. Он должен просто струсить снова. Это правда не стоит риска напугать её, расстроить. Она отказывала ему достаточно раз, ему не нужно, чтобы она отказала по-настоящему. Она играючи бьёт его. — Я люблю тебя, знаешь? — Да, — он отвечает, игнорируя стук в груди. — Я знаю. Он готовит пасту, пока она моется, и это вероятно худшая паста, которую он когда-либо готовил, макароны переварены, а соус слишком солёный, даже подгоревший местами. Он бы выбросил и приготовил что-нибудь, если бы Наталья уже не выходила с душа. К счастью, она ест всё после заданий. Не то чтобы это здорово. Он сдаётся и просто кладёт это на тарелку. Наталья усмехается, когда пробует. — О боже. Я думаю, повар влюблён. Он был странным и она скоро заметит, а потом всё вылезет наружу всё равно. Кому он врал? Она вероятно уже что-то подозревает. Ему лучше достать всё раньше, чем она подумает худшее. — Ты была бы в порядке, если бы я хотел пожениться? По-настоящему? Она закатывает глаза, умело наматывая спагетти вокруг вилки и засовывая их в рот. Она правда ест что угодно после заданий. — Давай. Это становится старо. — Я серьёзен, — он настаивает, и когда он слышит себя, говорящим это, он знает: они в той же смертельной петле, что и всегда. — Да, да, — Наталья говорит с полным ртом. — Конечно. Это было бы забавно, если бы не было так грустно. Он стонет, погружается глубже в его стул, потирает лицо. — Чёрт возьми, Нат, как часто мне надо делать тебе предложение, пока ты не отнесёшься к нему серьёзно? — Что ж, если ты спрашиваешь моего мнения, чем чаще ты делаешь это, тем менее правдоподобным всё становится, — Наталья облизывает край рта. — Меньше больше, знаешь. Верно. Так что он уже облажался. Звучит как он. Он должен просто прекратить, даже не из-за страха получить отказ, но- Они были здесь раньше, где она думала, что он хотел что-то, что она не могла ему дать, обычно дети, и это делало её несчастной. Он провёл недели, убеждая её, что то, что он может быть хотел миллион лет назад, в другой жизни, это не то, что он хочет или в чём нуждается сейчас, и что она не неполноценна или удерживает его от чего-то, а что она идеальна, каждым чёртовым способом. Он не хочет делать это с ней снова, заставлять её чувствовать, что её недостаточно, потому что она недостаточно нормальная. Нормальность — это мост, который они сожгли. Он в порядке с этим, абсолютно. И он в порядке, если она не хочет жениться, так что он должен просто прекратить всё, потому что спрашивание её может просто напугать её. Отпустить, ради её безопасности. — Ты в порядке? — Наталья спрашивает, облизывая пальцы. — Не то чтобы я хочу быть неблагодарной, но это едва съедобно. Другое, в чём он облажался. Он хмыкает. — Тебе не надо есть это. Думаю, у нас всё ещё где-то есть крекеры. Наталья отталкивает тарелку, наклоняется вперёд на столе. — Серьёзно, что не так? Ты действовал странно последнее время. Это именно то, что она сказала в последний раз, и он правда действовал странно, пытаясь смириться с фактом, что его жизнь никогда не вернётся к той, что была, 70 или 80 лет назад, что он никогда не получит нормальную работу и семью, но Наталья приняла это как её вину, потому что она не могла дать ему семью. Для неё это больное место, так что она с лёгкостью думает об этом. И для него это никогда не была она, только он, чем он стал, и чего он может ожидать от жизни, от отказа от надежды, что он когда-нибудь вернётся к тому, чем однажды было. Это никогда не было из-за пропажи матки Натальи или даже из-за её дискомфорта держания за руки с ним на публике, эти вещи сложно даже понять, но убеждение её этого было трудным. Так что это правда не стоит риска из-за такой глупой вещи, как свадьба. — Всё нормально. Было несколько кошмаров. Наталья хмурится на него. Великолепно, сейчас он включил её детектор лжи. — Настолько плохие, что ты даже не собираешься рассказать мне? Эта другая повторяющая петля. Чем больше он преуменьшает, тем более серьёзным всё становится в её глазах. Прямо как в последний раз. Ему лучше сорвать повязку сейчас. — Это сложно объяснить. Наталья смеётся, опуская ноги на стул. — Попробуй. Думая об этом, Сэм прав. Правда забавно, что он думает, что не может поговорить с ней, не может быть открытым с собственной девушкой. С Нат. После всего. — Послушай, я- Я думал, что делал тебе предложение только в качестве шутки, но- что если нет? — Серьёзно? — Наталья спрашивает с весельем, жуя. Он правда начинает ненавидеть это слово. — Это не большое дело или вроде того, и я не знаю, что ты чувствуешь из-за этого, но- может это было бы здорово, знаешь? Не то чтобы это правда важно, но- почему нет, правда? — Ты хочешь пожениться? — Наталья повторяет с весельем. — На мне? Он закатывает глаза. — Что, ты думаешь, я хотел жениться на ком-то ещё? Я думал, я довольно ясен насчёт этого. — Нет, нет, просто- Я правда не вижу смысла, — Наталья отвечает. — То есть, для людей как мы? Мы вероятно будем вместе, пока один из нас не умрёт, только потому что работа настолько опасная. Я не знаю, почему тебе надо бросать разрекламированную вечеринку и кольцо в микс. — Мне не надо, правда, — он быстро отвечает. — Мне хотелось бы сказать тебе, сказать себе, что это оно, что это важно для меня, что это реально и постоянно. И не необходимо жениться ради этого, но мне бы хотелось, знаешь? — Ух ты, ты старомоден, — Наталья замечает, засовывая больше лапши в рот. — Ммм. Что ж, это всё немного неожиданно. Он фыркает. — Пожалуйста. Я уже делал тебе предложение кучу раз. — Но не мне, — Наталья отвечает. — Какое бы прикрытие у меня ни было тогда. И может мои прикрытия такие люди, которые выходят замуж, но я не уверена, что я такая. Да, он был уверен, что она скажет такое. — Слишком буржуазно для тебя? Наталья смеётся. — Давай, я не такая. Нет, но- Я просто не росла, думая, что собираюсь найти парня однажды и выйти замуж, и остепениться. — Я не прошу тебя остепениться, — он торопится сказать. — Это не про оставание дома больше или работать меньше, или даже выход на пенсию. Это не повлияет на работу. — Мхм. — Наталья задумчиво наклоняет голову. — Так ты говоришь это ничего не изменит? — Да, — он соглашается. — В основном. Просто- Я рос, думая, что найду девушку однажды и женюсь на ней, и- Я хочу сказать себе, что это, мы, это оно, что это то чего я хотел и представлял, и что у меня есть это сейчас. Конечно, это не совсем то, что я думал будет, но это правда не важно, по сравнению с- с этими отношениями в моей жизни. Наталья усмехается, кладёт локти на стол и подпирает подбородок. — Звучит важно для тебя. Он закатывает глаза. — Не настолько важно. Мы можем просто забыть об этом, я буду в порядке. — Да, но это правда ничего мне не стоит, верно? — Наталья спрашивает. — Если это ничего не меняет. Значит, если мы уберём всю неловкую хрень… Думаю, я смогу преодолеть мой внутренний коммунизм. — Всю неловкую хрень? — он спрашивает с весельем. — Я не покупаю платье, — Наталья заявляет. — Я слишком светлокожая, чтобы выглядеть хорошо в белом. Без колец тоже. И если ты превратишь это в большую церемонию, клянусь Богом, я пропущу всё. На самом деле, слова про побег на несколько дней и женитьбу в тайне звучат вроде как неплохо. — Все станут подозревать, если мы сделаем это, — он отвечает. — Это вероятно привлечёт меньше внимания, если мы просто проведём очень маленькую церемонию. — Три человека, — Наталья говорит. — Максимум. Да, хорошо, он никогда не думал, что всё будет так легко. — Значит, Стив, Сэм и Бартон? — И без священника, — Наталья добавляет. — Ненавижу их. — Значит, не церковь, — он заявляет. — Они вероятно даже не примут нас, мы же сделали кое-какие вещи, — Наталья признаёт. — Да, я думаю это всё. Просто сделай её маленькой и если ты превратишь всё в сентиментальное, я сбегу. Он смеётся. — Мы должны убедить Бартона провести церемонию. Стив и Сэм бы сделали её слишком серьёзной, но Бартон превратит её в абсолютную катастрофу. Наталья усмехается при мысли. — Но я хочу медовый месяц. — Конечно, ты хочешь, — он замечает. — Ты никогда не говоришь нет оставанию в кровати на несколько дней. — Как и ты, — она отвечает. — Знаешь что, мы просто должны сделать всё здесь. Свадьба и медовый месяц. — О боже, — он вздыхает, но не может притвориться, что он не очень, очень сильно расслаблен.

***

Он делает всё скрытно и распечатывает маленькое свадебное приглашение, протягивает Стиву и Сэму, оба смотрят на него с полным недоумением. — Comic Sans, — Сэм неверяще заявляет. — Я не знаю, это был стандартный, — Баки отвечает. Старк вероятно изменил его. Как будто его волнует шрифт. — Не важно. Вам подходят следующие выходные? — Следующие выходные? — Стив повторяет, смотрит на него, а потом на кусок бумаги. — Постой, в вашем доме? — Бартон получит три минуты для церемонии и мы не скажем ему заранее, так что у него не появятся глупые идеи, — Баки объясняет. — Мы закажем пиццу, по крайней мере, один из нас опоздает, это будет здорово. — Может приди на собственную свадьбу вовремя, придурок, — Стив замечает. — Мне принести салат или вроде того? — Сэм спрашивает с весельем. — Как много людей? — Что ж, у нас только два стула и три места на диване, так что мы ограничены пятью, — Баки отвечает. — Салат звучит хорошо. Но, без подарков, или Нат убьёт меня. — Пять? — Стив повторяет. — Вы даже не собираетесь пригласить псевдосестру Нат? — Она всё саботирует, — Баки говорит. — Правда. Она вероятно отправит сапёров или вроде того. — Не похоже, что есть саботировать, — Сэм замечает с весельем. — Ладно, хорошо. Мы будем там. С салатом. — Торт? — Стив с надеждой предлагает. — Ты не можешь сказать нет торту. — Я не знаю, — Баки отвечает. — Надо сначала обсудить с Нат.

***

Церемония Бартона абсолютная катастрофа, как и ожидалось. Он даже не успевает сказать всё предложение, прежде чем перейти к вопросу как долго они встречаются, и Баки говорит «три года», одновременно с Натальей, говорящей «пятнадцать лет», и- — Давай, — он стонет. — Это не считается. — Ты не расстался со мной, — Наталья возражает. — И я чертовски уверена, что не расставалась с тобой. Он фыркает. — Я предпочту, чтобы то время, когда я застрелил тебя, не было во время наших отношений- — Заткнитесь, вы оба, — Бартон вмешивается. — Окей. Значит, вы встречаетесь столько времени, что не можете прийти к согласию- Но всё проходит хорошо. Он был уверен, что либо Наталья не появится, изменив решение на полпути, либо сбежит. Он не мог поверить, что он сможет сделать это, сможет получить это. Наталья великодушно позволила Стиву принести торт, только без украшений, и Стив, Сэм и Клинт ели его на диване прямо сейчас, жалуясь из-за чего-то в футбольной игре. Баки обычно был с ними, но Наталья выглядит так красиво в её кожаной куртке, с её ногами на его коленях, что он может взорваться от счастья. Не хочет потерять ни секунду с ней. Телевизор очень громкий. — Спасибо, — он говорит одними губами. — За то, что сделала. Наталья улыбается, потягивается, рыжие волосы каскадом падают на стул. Он больше читаёт слова по губам, чем слышит её. — Было немного весело. Мы должны делать это чаще. Трое на диване синхронно стонут. Баки не волнуется проверить почему. — Не думаю, что свадьбы работают так. — Может вот как они работают для нас, — Наталья предлагает с усмешкой. — Пожалуйста, я в деле, — он отвечает. — Только ты не опоздаешь на пятнадцать минут со Старбакса снова. — Не даю тебе расслабиться? — Наталья оглядывается на диван, проверяя, что никто не обращает на них внимание. — Окей, я должна кое в чём признаться. Заранее прости. Это вероятно просто шутка. Он усмехается, тянёт её ногу. — Да? — Да, и снова, прости, — Наталья держит серьёзное лицо. Действительно лгунья мирового класса. — Я рассказала Елене о нашей свадьбе. Его лицо падает. — Ты что?! — Да, прости, — Наталья говорит, и он понимает, что она совсем не лжёт. — Так, есть возможность, что она отправила за тобой отряд убийц. Его сердце громко бьётся в его груди, почти заглушая телевизор. — Но разве она не сделала бы это до свадьбы? Наталья усмехается, едва заметно, и ох, она наслаждается этим. — Да, вот в чём дело. Я сказала ей, что мы начнём в 4. Он быстро проверяет время. 3:51. — О. — Да, — Наталья соглашается с весельем. — О. Где-то в здании раздаётся звук чего-то падающего, громкий, но не необычный. Он стонет, освобождая её ноги. — В моём доме? Ну же. — Здесь становилось слишком уютно, — Наталья отвечает. Другой удар, на этот раз ближе. — Что ж, в действительности, я хотела попросить тебя переехать ко мне, но я не хотела делать это сентиментально. — Боже, — он жалуется, доставая H&K из-под стола. — Ты даже хуже меня. Она подмигивает ему. Ага, она наслаждается этим. Но она не та, за кем её безумная безжалостная сестра отправила кучу убийц. — Но это очень похоже на нас, а? Да, может было нереалистично ожидать, что эта свадьба пройдёт без драки. Он быстро осматривает стол, прежде чем быстро опрокинуть его — извинившись перед тортом Стива — и утягивает Наталью за собой. — Эй, — Стив кричит. — Что вы делаете?! Он проверяет заряжено ли ружье, наклоняется вперёд, чтобы прошептать в ухо Натальи. — Я люблю тебя. Я с радостью перееду к тебе. Но Иисус чёртов Христос. Наталья усмехается ему, хватает за голову и глубоко целует его, пока дверь его дома выбивают.