По твоим темным следам

Всем, кто едет, плывет, летит,

Пусть повезет в этом пути.

Кого несут крылья, кому так идти —

Хорошей дороги! Доброго пути!

      Дима ненавидит осень, понедельники и дождь, поэтому сегодняшний день с самого утра попадает в список худших дней — дождь лил всю ночь и едва выйдя из подъезда, мужчина наступает в лужу. Дима сдерживается, чтобы не ругаться, садится в машину и, едва выехав со двора, попадает в пробку.       — Поз, опаздываешь. — Андрей Андреев, он же Дрон, встречает Диму у входа в отделение. — Тебя Стас уже разыскивает.       — До начала дежурства ещё десять минут, — Дима с завистью смотрит на сигарету в руках Андрея, он пообещал Кате, что бросит курить и должен держаться (хотя бы оставшийся до свадьбы месяц), — что он хотел, ты не в курсе?       — В курсе, но не скажу — будет тебе сюрприз.       Сюрпризы Дима тоже не любит, но начальство игнорировать нельзя, поэтому в кабинет он заглядывает, только чтобы включить компьютер, и сразу идёт к любимому начальнику.       — Товарищ майор, разрешите?       — Заходите, капитан.       Вообще, они со Стасом знакомы давно и прекрасно общаются на «ты», но перед посторонними Дима всегда соблюдает субординацию. А сидящий в кабинете Стаса парень к категории посторонних как раз и относится.       — Капитан Андреев сказал, что вы меня искали.       — Искал, Дмитрий Теймурович, — Стас пытается сдержаться, но, не выдержав, смеётся. — К черту, Дим, давай как обычно. Так, первое, твой стажёр – лейтенант Шастун, Антон Андреевич. Антон, это капитан Позов, Дмитрий Теймурович — с этого дня ваш непосредственный начальник, царь и бог.       Парень вскакивает, и Дима чувствует себя карликом — у парня рост под два метра.       — Очень приятно, Дмитрий Тимурович.       — Во-первых, не Тимурович, а Теймурович, а во-вторых— можно без отчества, просто Дима.       — Так, Поз, парня не третировать — перед тобой один из лучших выпускников прошлого года. А второе, — Стас протягивает листок. — ваше новое дело. Примите заявление о пропаже ребенка — мать ждёт в коридоре, сразу допросите.       — Когда пропал? — Дима смотрит на фотографию парнишки: светлые волосы, голубые глаза, веснушки — типичный подросток.       — В пятницу. Идиоты местные отказывались принять заявление — мол, погулять ушёл. Всё, идите.       В коридоре крутится Дрон, судя по всему, не просто так.       — Ну что, Поз, как тебе молодое подкрепление?       — Прекрасно. Как нельзя лучше для свежего взгляда, да, Шастун?       — Так точно. — Антон кивает, но на Диму и Дрона даже не смотрит, его взгляд прикован к сидящей у окна женщине, и Дима вздыхает.       — Ладно, Дрон, потом в остроумии попрактикуемся, нам пора работать. — Дима подходит к женщине. — Добрый день, капитан Позов. Вы обращались по поводу пропажи ребенка?       — Я. — Она поднимает заплаканное лицо. — Вы будете его искать?       — Конечно, будем. Сейчас мы с вами пройдем в кабинет, вы напишите заявление, и мы с вами побеседуем. Потом вы пойдёте домой, а мы с коллегой займёмся поисками вашего сына. Договорились?       В кабинете Дима дает ей образец заявления, ручку и чистый листок.       — Вы заполняйте, мы с коллегой через пару минут вернемся. — Антона в коридор приходится практически утаскивать. — Шастун, ты всегда так реагируешь? В нашем деле таким впечатлительным быть нельзя, тем более пока ничего не случилось, мальчишка вполне мог сбежать куда-нибудь с друзьями.       — Я всегда так реагирую, — Антон вздыхает, — ничего не могу с собой поделать, простите.       — Антон, слушай, я терпеть не могу, когда ко мне на вы обращаются — переходим на "ты", нам с тобой работать вместе и, поверь, в экстренной ситуации расшаркивания до добра не доведут. Тебя как друзья называют?       — Шаст, — он улыбается ярко и светло, — так меня называет мой лучший друг.       — Отлично, будет Шаст и Поз. Вот так намного проще. Теперь к нашему делу — никогда не показывай, что ты нервничаешь, боишься. Для этой женщины мы с тобой— единственный шанс найти сына, и если она увидит панику в твоём взгляде — потеряет последнюю надежду. Ясно?       — Ясно, я буду держать себя в руках.       К их возвращению женщина уже заполнила заявление.       — Так, Ольга Николаевна, — Дима бросает взгляд на заявление, чтобы знать, как обращаться к женщине. — вы написали, что последний раз видели сына в четверг вечером, верно?       — Да, он пришел со школы, сделал уроки, потом сходил к другу — он этажом выше живет, они в приставку играли. Домой вернулся около десяти и лег спать.       — В десять часов?       — Да, я тоже удивилась, его обычно раньше двенадцати не угомонить, а тут сам лёг, да ещё и так рано. Я сначала думала, что заболел, но он сказал, что завтра контрольная важная и пошёл отдыхать. Утром я ушла на работу, когда он ещё спал, а вечером, когда вернулась, его не было дома. До восьми часов я не беспокоилась, думала, что сын с друзьями может гулять.       — Простите, — Антон, кажется, записывал всё, что говорит женщина. — а утром вы сына видели? Заходили к нему в комнату?       — Нет. Я очень рано ухожу на работу, ещё и шести часов не было, а он встаёт только в семь — зачем его будить?       — Хорошо, что насчёт школы, друзей? Вы с ними говорили?       — Они говорят, что после школы он сразу пошёл домой, а соседка наша сказала, что домой он не возвращался. — Она снова плачет. — Она весь день сидела возле подъезда и не видела его.       — Ольга Николаевна, вы простите, но я должен задать вопрос, у вас на пальце нет кольца, значит, вы не в браке, какие у вашего сына отношения с отцом, он не может у него быть?       — Я воспитываю сына одна — отца у него нет. — Её тон меняется, кажется, даже слёзы готовы замёрзнуть от холода в голосе.       — То, что вы не считаете его отцом вашего сына, не значит, что мальчик думает так же.       — Нет, капитан. Меня изнасиловали, когда мне было восемнадцать. Их было четверо и желания сироты, только покинувшей стены детского дома, их не интересовали. Я не знаю, кто из этих тварей отец моего сына, а они понятия не имеют о его существовании.       Антон сдавленно кашляет, а Диме становится не по себе.       — Простите.       — Забудьте, я давно уже пережила случившееся тогда. Сын– самое дорогое, что у меня есть, и я не переживу, если с ним что-то случилось.       — Мы найдём вашего сына. — Дима уже мысленно составил план действий, и теперь нужно его озвучить. — Сейчас мы разошлём ориентировку, официально он будет объявлен в розыск. После обеда приедем к вам и поговорим с его друзьями и соседями. Они же в первую смену учатся?       — В первую, у них сегодня шесть уроков, так что раньше двух часов его друзья домой не придут.       — Отлично. Мы приедем раньше, и вы познакомите нас с вашей соседкой. — Дима прощается с женщиной и просит Антона её проводить. — Ну что, Шаст, твоё первое задание — будешь сегодня общаться со школьниками — ты им по возрасту ближе.       Антон кивает и думает, что сейчас он школьникам даже немного завидует. Ещё Антон завидует себе прежнему, тому Антону, каким он был пару месяцев назад, но Диме об этом знать совсем не обязательно.       Антон бросает взгляд на что-то печатающего Позова и думает, может в этот раз ему повезло?       " — Эй, шпала, ты чего завис? — Удар прилетает в спину, и парень едва не падает с лестницы. — Гудок, забери своего дебильного стажёра.       Антон с папками в руках пытается обойти стоящего у самой лестницы опера, но места слишком мало, а если задеть Руслана, то ему опять прилетит.       — Шастун, мать твою, — из ближайшего кабинета звучит противный голос его начальника, и Саша выглядывает в коридор. — тебя только за смертью посылать. Давай быстрее.       Антон делает шаг влево, пытаясь пройти, но новый удар прилетает в плечо, и он, не удержав равновесия, летит с лестницы.       Диагноз врача про сотрясение мозга сопровождается словами, что на неделю его оставят под наблюдением в больнице, и что ему нужно благодарить коллег, своевременно вызвавших скорую — осколок стекла, которое он разбил при падении, пробил бедренную артерию и, прибудь врачи чуть позже — парень бы истёк кровью. Гудков приходит на следующий день. С вечной усмешкой на губах он бросает на парня снисходительный взгляд и присаживается на кровать Антона.       — Как самочувствие? Головка не болит?       — Нормально. — Антону хочется стать как можно меньше, вообще исчезнуть, чтобы Гудок к нему не прикасался, не видел его. — Только мне сказали, что больничный откроют.       — Больничный — это плохо, мы скучать по тебе будем, Антошка. — Гудок ухмыляется и, протягивая руку, треплет его по голове.       — Не трогай меня. — Антона передёргивает, и это от Гудкова не скрыть. — Убери руки.       — Ты чего таким смелым стал, Антошка? Запомни, ты с лестницы упал сам, оступился, когда нёс папки, ясно? — Саша над ним нависает и Антон вжимается в подушки. — Скажешь кому-нибудь хоть слово — пострадает такая замечательная и радушная Майя Олеговна.       — Антоха, здорово! — Густой бас звучит для него как спасение, — А, что это тут происходит? Шаст, у тебя всё в порядке?»       — Шаст, у тебя всё в порядке? — Антон не сразу понимает, что фраза звучит не в его голове. — Дима, отчаявшись его дозваться, подходит к столу и кладёт ему руку на плечо. — Ты в порядке?       Антон от чужого прикосновения вздрагивает, и Дима поднимает руки, словно извиняясь, что напугал.       — Прости, задумался.       — Не пугай меня так больше. — Дима делает шаг в сторону, видимо понимая, что парню не комфортно. — У меня просьба, сбегай к Стасу, отнеси ему заявление — нужна его подпись.       — К Стасу?       — К полковнику Шеминову. — Антон удивлённо смотрит на Диму и тот поясняет, — Я с ним знаком больше десяти лет, считай, с выпуска из института — поэтому официальное обращение оставляем на случай проверок и приезда начальства. Так, сбегаешь к Стасу, а потом сходим кофе попьём, а то обедать неизвестно когда будем.       Антон спешит с бумагами к кабинету полковника, встречает по пути уже знакомого мужчину — того, что недавно общался с Димой, который с улыбкой машет ему рукой.       — Шастун, тебя Позов уже припахал? — Станислав Владимирович с улыбкой выслушивает его, и, забрав бумагу, ставит подпись, даже не читая. — Слушай, а у тебя девушка есть?       — Нет. — Антон застывает у самой двери.       — Плохо, Шастун, но поправимо. Думаю, Дарина и этот вопрос решит.       — В смысле?       — Не обращай внимания, потом всё поймёшь. Беги к Позу.       Выйдя из кабинета, Антон прислоняется к стене и закрывает глаза — ему сложно поверить, что между двумя отделениями, расположенными в одном районе, может быть такая существенная разница. Он сравнивает Стаса с Русланом, Гудка с Позом и надеется, что в этот раз он не ошибся.       — Быстро ты. — Дима забирает у него бумагу, стоит только Антону зайти в кабинет. — Всё, пошли за кофе, бумажки я девчонкам по дороге занесу.       Он действительно по дороге заходит в кабинет, единственный без таблички, откуда через минуту слышится заливистый женский смех и Дима выходит с красным лицом.       — Не ходи к ним один, Шаст, Оксана с Ирой — такие, что им палец в рот не клади. Эх, если бы не Катя, я бы ещё подумал, а так…       Всю дорогу до столовой они молчат, Антон пытается идти медленнее, чтобы Дима не отставал.       — Дима, можно вопрос, не по работе?       — Можно, валяй. — с каждым глотком кофе Позов выглядит всё более счастливым, а может на его настроение влияет выглянувшее из-за туч солнце?       — Ты женат?       — Нет, — Антон напрягается, но следующие слова Димы заставляют его выдохнуть, — вернее, пока нет. У меня свадьба через месяц.       — Поздравляю, — он окончательно успокаивается, кажется, ему действительно повезло. — А кто такая Дарина?       — Дарина? Жена Стаса, а что?       — Меня Станислав Владимирович спросил, есть ли у меня девушка, а узнав, что нет, сказал, что Дарина это исправит.       — Сочувствую. — Дима улыбается, противореча своим словам. — У Стаса с Дариной пунктик, что каждому нужна пара. Готовься, Дарина не успокоится, пока не найдёт тебе девушку.       — Я сейчас точно не готов к отношениям. — Антон и к признаниям не готов, можно отделаться минимумом информации. — От прошлых не отошёл.       — Ясно. Моя очередь задать вопрос, что лучший выпускник академии делает в нашем отделении? Тем более таких распределяют ещё до момента выпуска.       — Меня и распределили, но… -Антон опускает голову, от воспоминаний становится тяжело дышать. — Там не сложилось. Можно я не буду рассказывать?       — Ок. — Дима соглашается неожиданно легко. — Захочешь поговорить — обращайся. Ну что, кофе допил? Тогда пойдём.       Они почти доходят до отделения, как начинает звонить Димин телефон.       — Слушаю? Будем через две минуты. — Услышанное Позову явно не нравится, — Шаст, нас Шеминов зовет, а зачем– не говорит.       Антон идёт за Димой, а в голове мелькают мысли, одна страшнее другой.       «А если он узнал? Ему звонил Белый и всё рассказал? Ещё и приукрасил, наверное.»       Его нервное состояние не укрывается от Димы.       — Антон, ты не волнуйся так, Стас вообще не тот человек, которого нужно бояться. Даже если поорёт — ничего страшного, через час извинится.       — Поз, хорошо, что вы ещё не уехали. — Стас стоит в коридоре. — Нам второе заявление принесли, мальчишка учится в одной школе с вашим пропавшим. Классы параллельные, скорее всего дружили и возможно вместе сбежали.       Дима забирает из рук Стаса бумаги, видимо заявления, и фотографию мальчика и, рассмотрев, передаёт Антону.       — Звягинцев Алексей, четырнадцать лет. Пропал в ночь с воскресенья на понедельник. Стас, наш парень в пятницу пропал.       — Поз, ты мальчишек не знаешь? Прятался у друга, скорее всего. Давайте в школу, а оттуда к родителям обоих парней. Я в школу уже позвонил, договорился с директором — вас будут ждать.       — Понял, едем. Антон, иди в кабинет, захвати бумаги по Румянцеву Артёму и через пять минут жду тебя на парковке.       — Стас, что не так с этим парнем? — Дима убеждается, что Шастун ушёл далеко и не услышит их с Шеминовым разговор. — Он шарахается от малейшего прикосновения, всё время ждёт от тебя и меня какого-то подвоха.       — Я не знаю подробностей, Дим, но за него очень просили. Кому-то очень было нужно перевести его из отделения Белого, мне позвонили и попросили забрать его к нам и особо намекнули, чтобы я закрепил его за тобой.       — У Белого? Стас, в этом гадюшнике нормальных нет, что они делали с парнем?       — Дим, повторю, что подробностей не знаю, но пару месяцев назад он попал в больницу с сотрясением мозга — упал с лестницы.       — Как же они это любят. Стас…       — Дим, я знаю всё, что ты хочешь сказать, но мы ничего не можем сделать, пока нет доказательств. Я рад, что Шастуна попросили за тобой закрепить, ты сможешь привести парня в норму.       Дима машет рукой и направляется к кабинету, берёт ключи от машины и торопится на парковку.