Лучше быть российским Калининградом, чем немецким Кёнигсбергом.

1944 год Советские войска всё ближе, и скоро они даже Париж освободят. Этот надоедливый Пьер, наконец-то исчезнет, и навсегда закончатся эти разговоры о любви, и том, как правильно ей заниматься. Да. Да. Во время очередного разговора об отношениях, я на эмоциях сказал, что у нас ничего не было. С тех пор, он начал меня учить и пытаться объяснять все тонкости, о которых я не хочу даже знать, пока что. Да даже если мне понадобится, я к нему не обращусь за советом или вопросом! Уж лучше методом проб и ошибок, чем такой разговор. Но его, в какой-то степени, будет не хватать. Я не унываю, а просто говорю, что без него будет скучнее, ведь только он, мог спорить со столицей. Надеюсь, с ним всё будет хорошо в будущем. Но больше всего я надеюсь, что скоро я встречусь с ним, городом, перевернувшим мой мир верх дном. Я жду его. Я вижу, что скоро он будет рядом и ради этой встречи с ним, готов терпеть любые злые нападки от Берлина. Жить ради одной встречи с тобой, кажется, на такое я согласен. ----------------------------------------------------------------------------------------------- Договорившись с Московским, о важном обсуждении на будущее, я уже жду, когда закончится его встреча с Вашингтоном и Лондоном так, как скоро время для моего визита. Прождав ещё минут 15 наконец-то открывается дверь, и оттуда выходят 3 столицы, обговорив какие-то детали на английском, они прощаются и Москва, взглянув на меня, кивком приглашает в кабинет. Когда дверь закрывается, Михаил начинает: - И о чём же ты хотел поговорить, Гриша? Присев на стул, напротив стола Московского, я жду, пока он сядет и посмотрит на меня. Дождавшись, я отвечаю: - У меня есть предложение о том, чтобы мы могли оставить себе после победы над немцами. Москва немного нахмурился, но кивнул, чтобы я продолжил. - Немецкий город Кёнигсберг является оплотом стойкости и мужества немцев. Так же, это главный советник Берлина и прямой путь к разгрому его изнутри. А так же, залежи янтаря и выход к Балтийскому морю, причем, если брать в расчет Латвию, Литву и Эстонию, то можно посмотреть, что Кёнигсберг всё портит если он немецкий, но если он советский, то уже намного лучше. Московский, перестает хмуриться и немного откидывается на стуле, отвечает: - Проще говоря, ты хочешь забрать Кёнигсберг. Я прав? Эта фраза звучит двусмысленно. Вроде да забрать для страны, а вроде и забрать себе. Подумав немного, решаю ответить: - Да, я хочу забрать Кёнигсберг. Столица ухмыляется и говорит: - Ты забыл сказать, себе. Я понимаю твою ненависть к немцам, но чтобы одного забрать себе на битьё, и тем самым вырвав сердце немецкому народу и его столице. Не знал о твоём коварном плане, но мы не они мы спасаем, а не убиваем. Конечно, ты привел весомые аргументы, но я чувствую, что если он станет советским, умрёт он быстрее, чем скажет хоть слово. Так, что, нет. Я, нахмурившись, отвечаю: - Я не бью, и тем более не убиваю, невиновных. Москва чуть приподнимает брови. - Невиновных? Он же главный советник и его возлюбленный. Как он может быть невиновным? Гриша, ты что-то скрываешь. Говори или Кёнигсберг, не будет советским. Я со скрежетом на сердце, рассказываю всё по порядку, от взгляда на собрании, встрече у кабинета, и потом странного поведения, до плена, после которого был отпущен Вильгельмом. Московский, внимательно выслушал это и немного посидев в молчании, ответил: - Значит, тебя этот немец уже не интересует в плане мести, а интересует, в более глубоком смысле, который ты ещё сам не понял, но уже горишь желанием его забрать и понять тогда. Я, всё правильно понял? - Да, всё именно так и поэтому, я пришёл к тебе с предложением забрать Кёнигсберг. Москва, улыбнулся и спросил: - А ты уверен, что он хочет быть советским городом? Да даже, если он станет им. Кто его от соседей защитит? Я уверен, найдется много городов, которые будут рады поквитаться с немцем. - Я буду его защищать и неважно, что на это скажут другие! Ты знаешь, с тобой я всегда честен. Я, его буду защищать. - Хорошо, это решили. Но остался вопрос. Хочет ли он быть советским? Ответишь или не знаешь ответ? Тяжело вздохнув и опустив взгляд в пол, отвечаю: - Я не знаю. - Зато я знаю. Он не хочет, становится советским. Конечно, чтобы забрать его, я смогу надавить и силой, тогда Берлин, под давлением, будет вынужден это сделать. Но ты, тогда, должен будешь сделать из фашиста Кёнигсберга, хороший, советский, город. И не забывай этот город, немец, который живёт уже очень много лет и побывал даже столицей, так что, если даже он станет советским, но ты со своей задачей не справишься, я смогу отдать его, обратно. Ты согласен на мои условия? Подняв взгляд полный решимости, говорю: - Да, я готов выполнить все условия. - Хорошо. Только, пока немец будет восстанавливаться от повреждений, и становится советским, он должен всё время быть с тобой, даже на собраниях городов, вы должны будете быть рядом, и ты, не должен будешь надолго упускать его из виду. Тебе всё понятно? - Да! - Вот и отлично. Значит, всё решено. На захват Кёнигсберга я отправлю тебя, чтобы ты нашёл его и привёл ко мне, он чуть-чуть посидит в камере, до полной победы и потом ты его заберёшь, а Берлин посадишь. Понял? - Есть, товарищ главнокомандующий! - Всё. Иди уже, а то голова уже от вас всех, болеть начинает. Я полный уверенности, решимости и радости выхожу в коридор. Ну, всё, мой дорогой янтарь, скоро мы увидимся. Ты только дождись.