Шёпоты в библиотеке

Выходные пролетели незаметно — Гермиона с утра выскальзывала из кровати и отправлялась прямиком в министерскую библиотеку, изучая разные виды магических водорослей, которые могли бы помочь связать магию крови драконов и единорогов — идею ей подкинул Невилл, трудившийся в Хогвартсе уже на должности преподавателя Травологии, как будто всегда там и находился. И будто и не было этих нескольких лет экспедиций с Луной, в результате которых они открыли несколько новых магических растений и написали несколько работ в соавторстве, поженились и успели организовать гостевой брак — Луна продолжала ездить по всему миру в поисках волшебных трав, пока Невилл жил и работал в Хогвартсе. В обед она уходила в небольшое маггловское кафе рядом с телефонной будкой, одним из входов в Министерство, и там разрешала себе немного подумать о Малфое, о заряде электричества, кажется, ещё хранившемся на кончиках пальцев со вчера. К вечеру воскресенья она твёрдо решила, что это было неожиданно приятное впечатление, которое ей подарило это лето, но больше она не позволит себе слабости. Когда она приходила домой, Рона ещё не было и она с облегчением ложилась спать пораньше. Он всё ещё дулся и Гермиона не могла понять, на что и как ему помочь. Утро понедельника не задалось с треснувших по шву любимых брюк. Они лучше остальных садились по фигуре, высокая талия выгодно подчёркивала бёдра и было просто немыслимо, что они могли её так подвести. Она починила и чуть расширила их магией, но осадочек остался. Следующей проблемой стал Живоглот в пресквернейшем настроении. Его любимые желейные рыбные лакомства из маггловского зоомагазина сняли с производства и он наотрез отказывался есть магические аналоги, чем сильно злил Гермиону. Это был хоть и любимый кот, но страшно вредный. Когда она переступила порог своего кабинета, то не нашла на месте Поршу, что с утра могло значить только одно. Её кто-то отпустил и можно было не сомневаться, что этот кто-то сейчас хозяйничает в её кабинете. Гермиона начала закипать от тревоги. Ей совсем не хотелось входить в свой собственный кабинет. Открыв дверь как можно увереннее, Гермиона метнула в Малфоя недовольный взгляд, портмоне легло на стол. Драко, зажав сигарету в зубах, просматривал её документы, сидя за её столом, в её кресле, кажется, уже успев расшатать его под себя. Чернильница уже стала пепельницей, в кабинете стоял крепкий вишнёвый дым сигарет. Он долго смотрел ей в глаза. — Ты так долго топталась у входа, я буквально отсюда слышал твои мысли. Брюки сидят отлично, Грейнджер. Гермиона разве что зубами не заскрежетала от злости, он читал её, как открытую книгу и она ничего не могла с этим сделать. Наложив сильнейшие фильтрующие чары, Гермиона очистила воздух и нависла над столом. — Малфой, я вижу, ты любишь обсудить всё прямо. Давай тогда поговорим о том, что это было в Валенсии? Малфой недовольно постучал по какому-то документу у неё на столе. — Очень интересно, как это в твой отдел пробился Томпсон, когда запросы Забини ты игнорируешь. — Томпсон правильно оформляет документы. Забини делает ошибки и небрежен с приложениями. — Неправда, — затянулся сигаретой Малфой. Неправда, согласилась про себя Гермиона. Она просто хотела вызвать его в свой кабинет две недели назад, но Малфой не приходил. Сейчас она бы выдала Забини любое разрешение, чтобы Малфой испарился. — И это тоже неправда, Грейнджер, — покачал головой Драко, стряхивая пепел в пепельницу. — Малфой, меня злит, что ты вечно в моей голове. — Попроси у Забини совета, как со мной бороться, — ухмыльнулся в ответ, просматривая её документы. Её конфиденциальные документы у неё в кабинете. Не глядя, указал ей на кресло для посетителей. — Присаживайся. — Малфой. — В Валенсии не было ничего особенного. Ты делаешь из всего слишком большую драму. Ну поцеловал и поцеловал. — Несмотря на то, что мы оба заняты, — Грейнджер кипела. — Даже не вспомнил об этом, — согласился Малфой, перекладывая документы. — Освободи мой стол. Малфой встал, щёлкнув пальцами и на столе появился поднос с кофе. — Прошу, — он отодвинул стул, приглашая Гермиону присесть. Грейнджер хотела отказаться от его завтраков, но кофе ароматно звал притронуться к чашке и Гермиона решила, что за это ужасное утро она заслужила горячий и бодрящий глоток-два. — Мне всего лишь нужно от тебя разрешение на изучение кровавого рубина. Раз уж я спонсирую твоё маленькое предприятие. Гермиона откинула волосы назад. — Даже не думай об этом, Малфой. — Я уже изучил твои записи на столе. Водоросли для того, чтобы усилить кровь магических существ? Ты что, все выходные на это потратила? Гермиона недобро смотрела на то, как он разложил перед ней свои документы. — Всего лишь маленькое разрешение. В стенах Министерства. С независимым алхимиком. — Малфой, я не вижу тут для себя абсолютно никакой выгоды. Малфой сверкнул взглядом, вытряхивая новую сигарету и закладывая её обратно в портсигар. — Грейнджер, мне греет душу, что в тебе так много слизеринского. Подпиши, и я скажу, для кого. Тогда ты сама отдашь мне это разрешение и попросишь представить тебя лично. — Поведёшься со змеями, — Гермиона отмахнулась от него, придвинув к себе чашку с кофе и открывая документы. Кольцо на левой руке брякнуло о фарфор. Малфой зафиксировался на её руках. — Из всех побрякушек на тебе мне нравится только это кольцо с римскими цифрами. Сомневаюсь, что это подарок Уизела. Гермиона покрутила серебряное кольцо на среднем пальце. Это была коллекция Atlas от Tiffany, и ей самой оно очень нравилось. — Это подарок родителей. Не осуждай Рона за отсутствие денег, не у всех было неподъёмное наследство, чтобы купить что-то безумно дорогое. Мы поженились в 20. Малфой уселся в кресло для посетителей. — Я осуждаю его за то, что он испортил твои красивые руки жёлтым золотом, камень — апогей отсутствия вкуса. Гермиона тяжело вздохнула под его взглядом, сделав ещё один глоток. Превосходный кофе. — Это было очень дорогое кольцо. Малфой щёлкнул портсигаром и притянул к себе ещё одну чашку с подноса. — У слова «очень» у всех разная градация. Не сомневаюсь, что оно стоило Уизелу целое состояние. Гермиона зло посмотрела Малфою в глаза. — У слова «вкус» тоже у всех разная градация. Не сказала бы, что булыжник — это то, что я бы согласилась носить. Малфой хрипло и, возможно, даже искренне засмеялся. Глаза остро прошлись по её зрачкам, снова вскрывая ей мозг. — Какой изящный камень прилетел в мой огород. Мы же говорим о кольце Астории? Его заказал Люциус и это в самом деле тонкая работа с большими размерами, считаю, что это очень красивое кольцо. Гермиона ухмыльнулась, продолжая записывать в пергамент разрешение на осмотр артефактов. Пока неизвестно для кого. — Давай, Грейнджер, скажи, что ты хочешь сказать, — Малфой крутил в руке портсигар, задевая корпусом металл наручных часов. — Есть ли хоть что-то, что ты выбрал сам, а не Люциус. От Малфоя полыхнуло волной раздражения, взгляд не предвещал ничего доброго. Гермиона с вызовом посмотрела ему в глаза и Малфой медленно щёлкнул крышкой и снова достал сигарету. — Находиться здесь сейчас, — и прикурил, глубоко вдыхая дым в лёгкие. — Большой камень в кольце абсолютно непрактичен, — отрезала Гермиона. Вот так, она в это верила и не собиралась скрывать осуждение. Малфой не отрывал взгляд от её кольца, Гермиона почувствовала себя неуютно. Как так вышло, что они обсуждают это, а не запрет для Малфоя на любой контакт с кровавыми рубинами. — Зато с твоим невзрачным кольцом можно легко перемыть все полы в Малфой Мэноре, приготовить обед, спасти волшебный мир от темнейшего волшебника и на десерт нанести удар любому человеку с чувством вкуса. — Да, и даже не оставить зацепок на чулках, — кивнула Гермиона. Она не попадётся на его провокацию. Она силой воли запретила себе закатывать глаза, хотя хотелось, особенно на «полы в Малфой Мэноре». — С такими ленивыми гранями — без шансов, — Малфой открыл и снова закрыл крышку портсигара. — А ты собираешься снимать чулки, нанося удары человеку с чувством вкуса? — Малфой, вернёмся к делу. Я не хочу обсуждать кольцо Астории, я хочу обсудить кровавые рубины. Малфой снова встал и пошёл по её кабинету, сейчас снова начнётся перестановка. Как же её это злило. — Астории, да и любой чистокровной волшебнице, замужем и с детьми, нет смысла носить практичные вещи. Жёны не занимаются домом физически — у них есть домовые эльфы и магия. Кольцо — это атрибут статуса, и чем больше и ярче камень, тем лучше. К тому же, для большой родовой магии требуется и большая площадь зачарованного источника. Малфой перевернул часы за секунду до того, как последние частицы песка сорвались вниз, снова запустив отсчёт. — Что в этой родовой магии? — Гермионе хотелось звучать незаинтересованно, но ей было интересно. Она ничего не находила про родовую магию в Хогвартсе, когда у неё было время в удовольствие читать всё подряд о магическом мире, и побольше. Книги про родовую магию чистокровных, вероятно, хранились только в частных библиотеках. — Ох, Грейнджер, я предвкушаю твой ужас. Боюсь, ты бросишь все свои артефакты, обездоленных и обиженных магических существ и кинешься спасать мою жену от меня, и всех чистокровных волшебниц «священных 28» от злых супругов, — Малфой листал какую-то книгу с её полки. Справочник по заклинаниям обнаружительной магии. — Ты сам горишь желанием мне рассказать, так что не тяни. — О, я горю желанием, но вовсе не беседовать сейчас с тобой, — Малфой снова остро ухмыльнулся и опустил книгу на полку, взявшись за следующую. — На обручальном кольце чистокровной супруги обычно есть чары обнаружения местоположения. Портключ в безопасное место, который женщина может активировать в любой момент. Чары отслеживания жизненно важных функций: частота дыхания, температура тела, показатели сердечного ритма. Портключ, фитнесбраслет и геолокатор. Чистокровные волшебники следят за жёнами, как за детьми. Отслеживает ли кольцо, пила ли супруга достаточно воды сегодня? — Чары связи — через нагрев кольца можно вызвать супругу домой из гостей, например. — Женщина может в любой момент аппарировать к супругу, не зная, где он находится? — Гермиона не могла скрыть тревогу от внезапно всплывшего в голове вопроса. — Грейнджер, переживаешь, что моя супруга сейчас окажется в твоём кабинете, где мне приходится терпеть твоё общество? — Малфой звучал насмешливо. — Нет, мгновенная аппарация к супруге, где бы и с кем бы она ни была, доступна только мужчине. — Конечно. — Чары верности. Слова повисли между ними, как лезвие гильотины. Любое, даже слабое дуновение ветра — Порша толкнёт бедром дверь в коридор, удерживая в руках кипу папок, порыв пронесётся по полу, просочится в щель под дверью кабинета — и лезвие рухнет вниз, на их шеи на плахе. — Асторию убьёт разрядом тока, если она посмотрит на другого мужчину? Малфой смотрел на Грейнджер нежно, как на любимую кошку, как на забавного в своих играх ребёнка. — Нет, но я узнаю о любом физическом контакте с другим мужчиной. — Даже если они возьмутся за руки? — Гермиона пропитала голос издёвкой. — Даже если возьмутся, — голос Малфоя звучал невозмутимо. — Это очень смешно. — И нечестно. — Не хочешь и себе сделать такое кольцо? — Не хочу, — ухмыльнулся Малфой, снова усаживаясь напротив неё. — Носить такие тяжёлые чары на себе, — покачала головой Грейнджер. — Привыкаешь. — Что мешает Астории снять это кольцо на время? — Гермиона отругала себя за то, что не могла перевести тему на рубины. Как человек интересующийся, она не могла успокоиться, пока не закапывалась в тему до момента, пока не шаркнет о дно. — То, что я об этом узнаю. Пауза растянулась в петлю, и Гермиона опять почувствовала, что буквально сама засунула в неё голову. И подёргала — затягивай. Снова. — Пытаешься придумать, как моей жене изменить мне? — Малфой насмехался над ней, стряхивая пепел. — Пытаюсь уравновесить справедливость, — Гермиона закончила с документом. Осталось только вписать имя алхимика. — Классическая Грейнджер. — А если вдруг это будет прикосновение женщины? Малфой смотрел на неё с нескрываемым интересом. — Тогда кольцо тебе об этом не скажет? Или, если это было бы не с мужчиной, то это не измена? — Гермиона задумчиво прошлась кончиками пальцев по подбородку. — А только пища для твоих фантазий? — Грейнджер, ты умеешь меня заинтриговать. Давай в следующий раз и узнаем — возьмешь мою жену за руку, а я расскажу, почувствовал ли я что-нибудь. Гермиона смотрела ему в насмешливые глаза. — Малфой, рубины. — Да, кстати, можем совместить приятное с полезным. В эту субботу у меня запланирован Бал в Мэноре, и будет крайне интересный гость. Судя по твоему списку литературы на выходные ты останешься в восторге. Гермиона смотрела на Малфоя, гадая, о ком это он. Догадка пронзила её почти моментально. — Нет! — Да, Грейнджер. Старый добрый ученик Николаса Фламеля. — Как ты его достал? — Гермиона не могла скрыть свой восторг. Малфой купался в нём, не скрывая своё удовольствие. — Это секрет, никогда тебе не расскажу. Гермиона поверить не могла в это. Вписав имя алхимика, книгами которого она зачитывалась ещё в школе, которого изучала буквально на прошлой неделе. Нет, Малфой разыгрывает её. — В эту субботу, сбор гостей в 22:00, но можно и нужно приходить позже, — Малфой подхватил у неё из под пера свой документ, просматривая, всё ли верно, и, похоже, удовлетворившись, убрал его в карман мантии. После чего потянул уголок губ в ухмылке, повернулся к выходу. Уже у двери не удержался: — Но, думаю, мы найдём время, чтобы ты подержала мою жену за руку. — Малфой! Возмущенный голос Гермионы только натолкнулся на закрывшуюся за ним дверь.

***

Забини подвернулся ей почти сразу, на слушании по нефритовым стержням, на котором он даже не пытался сохранять серьёзное выражение лица — результаты экспертизы вызывали у него ухмылку все два часа заседания. Если бы Малфой был с ним рядом, Гермиона не сомневалась, они бы, как в школе, расхохотались над чужими серьёзными увечьями из-за глупости, сидя на своей галёрке. После долгожданного стука молоточком Гермиона перехватила Блейза и отвела в сторону, чем вызвала с его стороны живой, нетерпеливый интерес. Забини был заинтригован. — Блейз, мне нужна твоя помощь. — Я весь внимание. — Это касается Малфоя и его легилименции. Забини почти присвистнул от шока. Он двигался резко, грациозно, как большая хищная кошка — схватив её за предплечье, он потянул её из зала для заседаний по коридору к лифтам, в её кабинет, и только за закрытой дверью, убедившись, что их никто не подслушивает, заглянул ей в глаза своими блестящими зрачками в окружении тёмной радужки. — Грейнджер, — прозвучало почти нежно. — Ты говоришь мне то, что я думаю? Гермиона осеклась на полуслове. Что он мог подумать она могла ему сказать? Что он имеет в виду? — Не совсем понимаю, что ты думаешь, но я хочу, чтобы атаки легилименции Малфоя на мой мозг встречали достойную защиту. Я прочитала несколько книг про окклюменцию, — Гермиона не хотела признаваться, но она была почти в отчаянии, — но у меня не получается. Помоги мне, пожалуйста. Зрачки Блейза метались с одного её глаза на другой. Он был в восторге. Покачав головой, Забини сказал ей многообещающим шёпотом: — Я посмотрю, что могу сделать, и вернусь к тебе. Хотела бы она сказать, что была против, но Малфой начал активно окучивать её по сапфировому закону и кровавым рубинам, буквально заставляя её ходить с собой на обеды в то самое кафе, где Гермиона попробовала лучший сэндвич в своей жизни. Каждый день он появлялся в её кабинете, безапелляционно приглашал с собой и по крупице выдавал ей информацию по рубинам, которую обещал за поездку на горке в парке, за помощь в проверке болидов на Формуле-1. Но этого всё равно было мало, Гермиона думала об этих маленьких фактах и свитках с интересными сводками о свойствах драгоценных камней скорее как о слабом поводе для очередной встречи. Жаркий июль в Лондоне внезапно сменился неделей холода и дождей, Гермионе пришлось достать свой бежевый тренч и высокие ботинки на шнуровке. Она честно призналась себе, что у неё появился «парень на работе», любовный интерес, который сделал трудовые будни не просто выносимее — ещё притягательнее. Гермиона с ужасом поняла, что не хочет идти домой по вечерам, и вовсе не из-за списка задач, который приведёт её в кресло министра однажды. — Когда я смотрел на тебя в школе, ты всегда выглядела очень худой. Как будто я мог бы обнять тебя за талию, и руку положить в карман, — вдруг сказал ей Малфой, тёмной тенью обогнавший её по пути на обед. Гермиона решила отвести Малфоя в маггловскую раменную в SOHO, когда узнала, что он никогда не пробовал рамен. — Всё меняется, — усмехнулась Гермиона, пытаясь поспеть за широким шагом, чуть не врезавшись ему в спину — так резко он затормозил. Полуобернувшись, он цепким движением протянул руку вокруг неё и, действительно, скользнул ладонью в карман, притянул Гермиону к себе вплотную. — Разве что бёдра мешают, но это лучшая твоя часть. Легко отпустив её он зашагал дальше, пальто тяжёлой тенью лежало на плечах, раскрывающееся порывами ветра и шага. Гермиона переступила с ноги на ногу и поспешила за ним, ощущая тепло в затылке и лодыжках — такие резкие неожиданные движения от него всегда выбивали почву из под ног. — Ты же в курсе разговоров про Селесту из твоего родного Отдела регулирования магических популяций? — Вдруг спросил её Малфой, когда им принесли суп, от которого валил ароматный пар. — Нет, а что с ней? — Гермиона показала ему, как пользоваться палочками, но Малфой отмахнулся, мол, и так знает. Отдел регулирования магических популяций не был ей родным. Да, она начала с него, но быстро поняла, что это первая ступень, от которой нужно было как можно быстрее оттолкнуться и идти дальше вверх. — Скажем, она завалила главу Отдела магических происшествий и катастроф. — Малфой хитро посмотрел на неё, но Гермиона не уловила двойное дно. — В каком плане? Уложила на лопатки? — Волшебница сделала первую пробу рамена и это был идеальное сочетание — солёный бульон, свежий зелёный лук и сочная курица. — Можно и так сказать, — усмехнулся Малфой, пока до Гермионы не дошло, о ком они говорят, и она не поперхнулась супом так, что бульон едва не пошёл у неё из носа. Селеста была женщиной, про которую ходили определённые разговоры в Министерстве. Глава Отдела магических происшествий и катастроф был давно и безнадёжно женат. — Это ты сейчас использовал метафору, чтобы намекнуть, что она министерская шлюшка? Малфой приподнял бровь в удивлении. — Грейнджер, я так не говорил и даже не думал. Я намекаю, что она сейчас в уязвимом состоянии и тебе стоит ненавязчиво подойти к ней, выслушать, а после вытянуть из неё информацию про единорогов — где они обитают, как к ним подобраться, ты поняла. Гермиона закатила глаза. — Я не настолько хороша в интригах, как ты, Малфой. Предложи ей свою жилетку. Малфой посмотрел на неё строго. — Очевидно, я не могу этого сделать. Я женат и мужчина. Ей нужна женщина и замужем. Гермиона отправила ложку в рот, глубоко задумавшись. — С чего вдруг ей нужно кому-то поплакаться? Даже если это произошло, точно мы этого не знаем, — Малфой криво ухмыльнулся, не оставляя ей шанса думать о нём хорошо — он, очевидно, уже побывал у обоих в голове и убедился в слухах. — Даже если так — может быть, это такие сильные чувства, что у них есть шанс? Вот так она заговорила спустя 8 лет после первого полного осуждения взгляда на первую в её жизни изменившую пару. Малфой ласково посмотрел на неё. — В их случае — всё предопределено. Он никогда не разведётся, а про неё ходят слухи, от которых сложно увернуться. Гермиона ела свой рамен, находясь в смятении чувств. Он завёл неудобный разговор и она не хотела сейчас думать об изменах. Малфой долго изучал её лицо. Гермиона почувствовала, как он толкнул её в носок ботинка под столом. — Не грусти, Грейнджер. Зато они хорошо провели время. В долгожданную субботу Гермиона уже начала раздражаться, потому что Рон непростительно долго копался со своими запонками, протестовал против костюма и не хотел идти на Бал Малфоев. В какой-то момент она уже хотела оставить его дома дуться и отправиться одной, но, наконец-то, они зашли в камин, вспыхнувшее приглашение вместе с порохом облаком окутало их и перенесло в Малфой Мэнор. Бальная зала была освещена, кажется, тысячей свечей, парящих у потолка, совсем как в Большом зале Хогвартса. Вокруг были сотни волшебников, бутыль шампанского зависла в воздухе над пирамидой сияющих бокалов, бесконечным фонтаном разливая игристое. Гермиона смотрела на узор мрамора, на носки своих туфель — масштаб мероприятия напугал её. Рон ощущался рядом таким же стушевавшимся. — Гермиона! Они синхронно обернулись, с удивлением заметив направляющегося к ним Голдстейна. Малфой позвал её верного сотрудника, вероятно, чтобы она чувствовала себя увереннее. — Рон, я тебя оставлю ненадолго, нам с Энтони надо найти Малфоя по работе. Рон едва слушал её, уставившись куда-то в толпу гостей немигающим взглядом. Гермиона взяла Энтони под руку. — Я видел Корнелиуса Дожа! Это просто удивительно, я как раз читал ту книгу, которую ты мне дала. Гермиона нежно любила Энтони за его интеллект, они были на одной волне. Если бы она поступила на Когтевран, они бы точно стали лучшими друзьями и стади бадди. Это был союз, созданный на небесах. И он ни разу не показывал никакого отторжения по поводу того, что она была его начальницей. Гермионе хотелось верить, что и скрытого недовольства со стороны когтевранца не было. — Это, не поверишь, подарок Малфоя нашему отделу, Корнелиус на следующей неделе должен будет изучить рубин в министерской лаборатории, — Гермиона усмехнулась, увидев, как у Энтони загорелись глаза. Гермиона кожей почувствовала Малфоя в атмосфере, даже ещё не уловив аромат охваченных огнём деревяшек. Она не хотела заниматься самолечением, но диагноз ей бы поставил любой мало мальски вдумчивый специалист. Он не выглядел приветливо, не смотрел на неё, никаким образом не показывал того, что они всю эту неделю обедали чаще, чем Гермиона обедала со своим законным мужем за уже прошедшие полгода. — Корнелиус, хочу представить тебе главу Отдела выявления и конфискации незаконных артефактов, Грейнджер. Корнелиус сделал ошибку, которая навсегда отпечаталась у Гермионы в сердце, столкнув Дожа с пьедестала, на который она поставила его ещё в школе. Он протянул руку Энтони, даже не удостоив её взглядом. — Мистер Грейнджер, приятно познакомиться. Энтони в шоке повернулся к Гермионе, как-то неловко, по инерции, ответив на рукопожатие. — На самом деле, это Гермиона Грейнджер… Корнелиус повернул к ней голову и аккуратно взял её за руку. — Ваша очаровательная супруга? Гермиона встретилась с Малфоем взглядом. Остались бы они вдвоём, среди замершей пока только в разговорном танце толпы — расхохотались бы. Но светский бомонд гудел, находился рядом, не давал им возможности вести себя так, как они очень быстро привыкли наедине друг с другом. Это был опасный бег по острию лезвия: их отношения, непонятные, никогда не дружба, не романтическая связь по всем правилам общества и здравого смысла. Влечение и восхищение интеллектом, перекидывание друг другу подколок и признаний, которые должны были бы прозвучать десять лет назад. — Корнелиус, я не был точен, прошу меня извинить. Гермиона Грейнджер, глава Отдела выявления и конфискации незаконных артефактов, — снова представил её Малфой, но Дож продолжал смотреть на Энтони с таким выражением лица, как будто они его разыгрывали. Он резко потерял все свои оставшиеся очки, Гермиона уже не восхищалась его знаниями так, как это было 5 минут назад. — Не обращай на него внимания, он человек старой закалки, ему больше 100 лет. Дамы для него — очаровательное приложение к мужчине, а дамы у власти — смешной анекдот. — Сказал ей Драко, как только Голдстейн с прицепившимся к нему Дожем отвлеклись на шампанское и испарились. Это был высший пилотаж светской беседы: Малфой звучал ласково, обнимая её словами, при этом скучающе смотря в сторону. Очаровательное приложение к Малфою, его супруга Астория, появилась из ниоткуда и забрала его с собой почти на весь вечер. Гермиона потанцевала с Голдстейном, выпила несколько бокалов и даже поучаствовала в на удивление интересной беседе с Эдрианом Пьюси, который тоже работал в Министерстве в Международном бюро магического законодательства — они уже пересекались благодаря Андресу из Министерства Испании. Постепенно к ним подтянулись и другие слизеринцы, включая хозяев вечеринки. — Грейнджер, хочу сделать комплимент твоему парфюму, — Пэнси смотрела на неё почти удивлённо. Она уже однажды в жизни дарила Гермионе это потрясающее ощущение от неверия и шока на лице слизеринки, когда Паркинсон увидела её под руку с Виктором Крамом на Святочном балу. — Это же «Шёпоты в библиотеке»? Изысканно. Малфой с любопытством поглядывал на Паркинсон. Сбоку к нему прислонилась Астория, нежно придерживая под руку, положив ладонь на сгиб локтя в выгодном положении, подсветив внушительное обручальное кольцо с сияющим камнем. Интересно, отрабатывала ли она это движение перед зеркалом? Красный шёлк второй кожей обтекал фигуру, сверкающие блики от кольца преломлялись в бокале шампанского. Богатая красивая чистокровная волшебница, какой Гермиона не хотела бы быть, никогда бы не призналась себе в обратном. Гермиона на плечах ощущала пыль от министерских свитков, запах кофе, давление бесконечной череды задач и сосредоточенности на деле, тогда как Астория была летящей, цветочной, эфемерной, как кокосовый йогурт. Завидовала ли ей Грейнджер? Ничего лёгкого в жизни Гермионы не было, даже парфюм был тяжеловат на вкус мужа. Гермиона кивнула, дежурно улыбнувшись. В этот момент к ней сбоку подошёл Рон, приобняв за талию. — Украду из вашего серпентария свою жену, — отсалютовав слизеринцам бокалом шампанского, Рон увёл её к танцующим, оставив хрусталь на покачивающемся в воздухе подносе. Положив руки ей на талию в собственническом жесте, он мягко вёл жену в танце. Наклонившись над её ухом, он прошептал: — Должен сказать, Малфой Мэнор выглядит ещё пафоснее, чем я думал. Правда в последний раз когда мы здесь были, Малфой, поджав хвост, трясся у себя в комнате. — Рон, — оглянувшись, Гермиона свела брови к переносице. — Это очень грубо. Он и так помог нам тогда, не сказав про Гарри и про нас. Он не был дураком, мы не знаем, как бы мы себя вели на его месте, если от наших слов зависела бы судьба нашей семьи. — Ты слишком его защищаешь, — угрюмо произнёс Рон. — Как ты себя чувствуешь? Пробовала эти шпажки с креветками? — Нет, ещё не успела, — улыбнулась Гермиона, едва удержавшись и не закатив глаза. — Я к тому, что это в принципе странно, что нас пригласили. 12 лет прошло, он никогда не появлялся на вечеринках на годовщину окончания магической войны, как будто это его не касается. Умудрился избежать Азкабана, вместе со всей своей змеиной семейкой, трусит приходить 2 мая в Хогвартс, потому что заварил кашу, а тут вдруг зовёт нас к себе домой. Ему что-то нужно, — прошептал Рон ей на ухо. — Ничего ему от нас не нужно. Это была банальная вежливость. Ты мог бы не соглашаться идти со мной, — покачала головой Гермиона. — И оставить тебя со змеями одну. Не в мою смену, — усмехнулся Рон, поцеловав её в висок. Гермиона старалась не крутить головой и не искать прожигающий спину взгляд, она чувствовала его всем телом, как будто у неё на спине была выведена мишень и в неё прилетела дюжина стрел. Музыка закончилась и она осторожно выпуталась из объятий Рона, повернув голову к уголку, в котором Малфой стоял с супругой. Но никого там не оказалось. — Пойду в уборную. Правда не знаю, в какую сторону мне нужно, — усмехнулась Гермиона, взмахнув рукой. — Пойду на разведку. — Если обнаружишь чулан с тёмными артефактами — дай знать. Арестуем их за хранение запрещёнки на месте, — Рон уже потянулся за новыми креветочными шпажками, махнув кому-то в толпе. Гермиона вышла из зала, обмахивая шею ладонью, выпущенные из причёски локоны уже не так красиво опадали на плечи. Гермиона увидела, как из двери сбоку вышла почтенная дама, вся увитая золотыми браслетами. От неё пахло мылом и волшебством — наверняка обновила чары гламура. Гермиона зашла в уборную, поправила волосы и подкрасила губы — цвет подсмазался о край бокала. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Гермиона постояла в умиротворяющем пространстве бежевых мраморных стен и тёмных портьер. В любом романе Драко бы обязательно сейчас эффектно перехватил её и затащил в какую-нибудь нишу, которую с детства знал в своём особняке. Гермиона честно ждала этого и пугалась себя. Может быть, есть смысл вернуться к Рону и аппарировать домой. Даже вежливо прощаться необязательно. Но Гермиона хотела совсем не этого. Гермиона толкнула дверь и оказалась в коридоре, по которому змейкой пробегал сквозняк. Волшебница обхватила себя руками, почувствовав волну тепла, окружившего её плечи, покрывшиеся гусиной кожей. — Грейнджер. Гермиона вздрогнула, повернувшись на голос и увидела насмешливый взгляд тёмных глаз в обрамлении тёмных ресниц. Блейз стоял у стены, покручивая в руке ножку бокала, убирая палочку в карман. Это он наслал согревающие чары. — Не пугайся, — оттолкнувшись от стены кошачьим движением, он подошёл к ней поближе. — Ну, или не расстраивайся, если ожидала кого-то другого увидеть. Он откровенно смеялся над ней. — Я подумал над твоим запросом. Я готов, в целом, научить тебя окклюменции. Но у меня есть несколько условий. Гермиона смотрела на его гибкий силуэт в чёрном смокинге, идеально выбритую линию подбородка, сияющую тёмную кожу. — Первое — контролируй свои воспоминания. Не хочу увидеть Малфоя в ненадлежащем виде. Я, конечно, видел его полностью голым, но лишний раз повторять этот опыт не хочу. Гермиона уже хотела горячо запротестовать, но Блейз выставил руку в пространство между ними и покачал головой: — Не требую объяснений, но и не потерплю отрицаний. Второе — прочти это. Он осторожно вытащил из кармана кулак и раскрыл ладонь, на которой лежала миниатюрная книжечка. Постучав по ней палочкой, он произнёс заклинание maxima и книга превратилась во внушительный фолиант. — Очень хорошая книга, тебе понравится. Прочти и научишься завязывать Малфоя в шнурки, он разобьётся о твой мозг, как о скалы. Уменьшив книгу, он протянул ей ладонь и Гермиона осторожно убрала книгу в сумочку. — Третье. Небольшая услуга за услугу. Ну конечно. Гермиона не забыла, с кем она имела дело. — Я хочу, чтобы ты помогла Пэнси запатентовать её изобретение. Хитрый артефакт с любопытным назначением. Я пришлю тебе прототип. Всего лишь небольшой отчёт с твоей визой для отдела патентов будет очень кстати. Договорились? — Предлагаешь ударить по рукам, дав мне книжку и навязывая сомнительное дело под министерской отчётностью? — Грейнджер, тебе даже понравится, уверяю тебя. Первое и, надеюсь, единственное занятие запланируем на следующую неделю. Приду к тебе в первой половине дня, пока точно не знаю в какой день, напишу заранее. Гермиона кивнула, чувствуя вес сумочки и приятное предвкушение — ей хотелось всё бросить, оставить Рона с его шпажками, Малфоя с ослепительной женой, Забини с хитрой ухмылкой и отправиться домой, читать, читать, читать. — Забини, я посмотрю, что можно сделать, но пока не могу ничего обещать. Книгу приму в качестве аванса и сделаю, что смогу, но если артефакт использует в составе что-то запрещенное, увы, я не смогу помочь. — Это всего лишь просьба об ускорении процесса, ничего криминального, обещаю. Позволь проводить тебя обратно в зал? — Блейз предложил ей руку и она почти приняла ладонь, когда спиной, шеей, задней поверхностью коленей почувствовала напряжение, в затылке растеклось онемение. Малфой был тут, она чувствовала его приближение, когда услышала откуда-то сбоку: — Благодарю, Забини, дальше я сам. Усмехнувшись, Блейз плавно развернулся и исчез в дверях Большого зала, откуда звучала музыка, звон бокалов и шелест голосов. — Грейнджер. На плечи упал горячий ещё пиджак и Гермиону окружил аромат перуанского бальзама и каштана, притягательный аромат деревяшек, камина. Если у согревающих чар был запах — то это был он. Малфой шепнул запирающее заклинание и силенцио в двери зала. Шум бала мигом оборвался, оглушённый магией. Гермиона изогнула брови в неверии. — Зачем? — Не хочу, чтобы нас отвлекали. Хорошо, что из Бального зала есть ещё два выхода. Тёплые руки обернулись вокруг неё, лопатки почувствовали за собой твёрдую грудь, Гермиона почти отклонила голову, чтобы и подбородок Драко скользнул по её плечу, инстинктивно, но Малфой был ровным и натянутым, как струна. — Значит, шёпоты в библиотеке, — прошептал над ухом, будто поделился секретом. Гермиона отклонилась назад, растворяясь в тепле изгибом поясницы, шеи, казалось, согрелись даже арки стоп. Она чувствовала плеск 3 бокалов шампанского внутри, алкоголем в крови распространяющего расслабление до кончиков пальцев. Малфой выпустил её из захвата и взял за руку, повёл по мрачным в отблесках факелов пролётам, чуть позади за собой. — Куда мы идём? — вопрос ради вопроса, просто чтобы разорвать тишину. — Всегда хотел показать тебе, — заговорщически ухмыльнулся в ответ. Ох, она знала. Она предвкушала, даже больше, чем выходные, которые уже запланировала под освоение новой для себя магии. Драко толкнул рукой в двери и они послушно открылись, будто управляемые родовой магией, признавшей законного наследника. Гермиона переступила порог и не сдержала восторженный вздох. В темноте ночи библиотека представляла собой монументально большой зал с уходящими ввысь полками и Грейнджер оставалось только представлять её в лучах солнца. Освещённая танцующими в воздухе белыми сферами, библиотека нехотя показывала корешки своих книг, выхватываемых бликующим светом. Свечи в канделябрах тоже дарили не желтый, а белый свет, и на контрасте темноты за окном раздвигали мрак библиотеки всполохами дневного света. Гермиона терялась во времени и пространстве. Малфой развернул её к себе и взял за руку, приобняв. Гермиона продолжала крутить головой, пытаясь взглядом объять реальные размеры комнаты, высоту стен. Потолок стеклянным куполом накрывал зал, являя тысячи ярких точек звёзд на широте неба. Опустив голову, Гермиона столкнулась взглядом с серыми глазами и поплыла между полок, ведомая его руками даже не в танце, скорее в покачиваниях. Он, как ребёнка, успокаивал её в ладонях. — Сколько здесь книг? — шёпотом спросила Гермиона и Малфой проследил за её взглядом по верхним полкам, до которых добраться можно было только по глянцевитым деревянным лестницам, гладко перемещавшимся вдоль полок, как часовые. — Миллион, может быть, два, — так же шёпотом ответил Драко, не отрывая от неё серых глаз. — Не может быть, — в груди стало горячо, Гермиона чувствовала, что волшебство Библиотеки как будто канатом потянуло её в свою сердцевину, признавая искреннее почитание от волшебницы, принимая в дар истинный восторг. Даже сферы засияли ярче. — А сколько книг в библиотеке Хогвартса? — спросил Малфой, осторожно смахнув с плеча Гермионы локон, прикоснувшись кончиками пальцев к её шее. Уши её пылали, она фантомно ощущала, что будто даже серьги нагрелись. — Думаю, миллион? Мадам Пинс мне так и не сказала, а в «Истории Хогвартса» точно не было ответа. — Всё ещё поражаюсь тому, что мадам Пинс не относилась к тебе особенно. Мне кажется, что она даже меня любила больше, — усмехнулся Малфой. — Я её страшно раздражала, — Гермиона скопировала его ухмылку. — Есть у тебя такая особенность, — Грейнджер удивлялась тому, как выделялся смысл слов, произнесённых шёпотом. Ярче, чем самым громким криком. — Но она не помешала мне чувствовать себя в Библиотеке, как в самом безопасном месте в мире, — произнесла Гермиона, медленно отклоняя голову от его пальцев, запускающих иголки по позвоночнику, разбегающихся по рёбрам. В Библиотеку наверняка кто-то мог войти в любой момент. Ей хотелось бы невербально кинуть запирающие чары, совсем в глубине души. — Значит, миллион, может быть два. И ни одного экземпляра сказок Барда Бидля? — ей нравился их разговор шёпотом. Но ей хотелось выбить почву у него из под ног, так, как он делал с ней тактильно. Гермиона почувствовала, как его ладонь горячо легла на поясницу. Она помнила, как Люциус от лица Попечительского совета выступал против книг о браках между маглами и волшебниками, а конкретно, против сказки «Фонтан феи Фортуны», и требовал изъять книгу из Библиотеки Хогвартса. Либо вымарать сказку из всех экземпляров. Это вызывало ярость у тринадцатилетней Гермионы, горький смех у тридцатилетней. Последнее слово осталось за Дамблдором — аргументами и здравым смыслом он убедил других членов Попечительского совета, и они поддержали наличие книг о смешанных браках в школьной библиотеке. Малфой усмехнулся, рука проследовала путь ещё ниже, заставляя Гермиону напрячься. — Думаю, что их тут действительно нет. Но это не помешало мне сразу же найти экземпляр и ознакомиться. Не люблю, когда мне что-либо запрещают. Ответ истинного Малфоя, опалённый интимным шёпотом. Гермиона знала свои границы, понимала, что позволяет ему и, главное, себе слишком много, пока их супруги кружатся в обществе, освещенном свечами и хрустальными бликами. Ладони повторили её изгибы. Малфой притянул её за зад и зажал у книжной полки. Гермиона крутилась в вихре мыслей. Она приняла его приглашение на Бал, даже взяла с собой Рона, она понимала свои физические и, скорее даже химические реакции, понимала, что ждала чего-то подобного. Это была страсть? Да. Это было что-то запретное? Дважды да. Было ли это изменой? Абсолютно, совершенно да. Где она должна была сейчас находиться? Где угодно, но не зажиматься с Малфоем у него в домашней Библиотеке, которая выглядела царственной, академически превосходной, возбуждающей самые стыдные и горячие фантазии Гермионы. — Я физически чувствую, как твой мозг сейчас взорвётся, — шёпот пламенем опалил её левую сторону лица и шеи. Гермиона, уперевшись руками ему в плечи, развернула их от полок, сделав несколько шагов назад. Драко позволил ей упорхнуть, посмеиваясь, достал из кармана портсигар. — Ты собираешься здесь курить? — возмутилась Гермиона, не останавливаясь, продвигаясь вдоль полок, увеличивая расстояние между ними, выхватывая названия книг, цепляясь за них остатками рассудка. — Не вижу причин этого не делать. Это моя библиотека, — Малфой поджёг сигарету, щелкнув металлом портсигара. Гермиона скорее почувствовала, чем услышала, как открылись большие двусторонние двери. Грейнджер осмотрела платье, надеясь, что жар от лица не покрыл её красными пятнами. Это было бы стыдно и трудно объяснить. Скорее всего, это Астория. Только Малфой может войти в Библиотеку? И человек, которого он с собой привёл? Миссис Малфой уж точно могла войти в любое помещение своего поместья, страшно подумать, как они будут это объяснять. Захотелось вспомнить юность и пошептать друг другу оскорбления и проклятия из-за полок, как в старые добрые времена? — Папа? Сердце Гермионы сделало кульбит. — Скорпиус, — Малфой медленно зашагал к появившейся за поворотом платиновой макушке — Скорпиус озирался, пытаясь разглядеть отца во мраке. Все световые сферы как будто отхлынули от этого уголка Библиотеки, Гермиона только сейчас это осознала. — Скорпиус, позволь представить тебе Гермиону. Мы учились в Хогвартсе в одно время, а теперь работаем вместе, — волшебнице захотелось нервно засмеяться, представляя, какими взъерошенными они бы были, если бы дали волю своим действиям, как бы их разметало друг от друга, когда они услышали бы звук двери. Малфой покровительственно положил Скорпиусу руку на плечо, она впервые увидела его сына не на фото. Гермиона поняла, что не видела его фотографий в Пророке, будто бы Малфой, как истинный дракон, защищал своё потомство, не позволяя и крупице информации просочиться в таблоид. Учитывая, что он спонсировал газету, Гермиона верила, что светская хроника проходит несколько кругов Ада утверждений любой статьи о нём. Как умудрился презренный бывший пожиратель смерти так быстро восстановить свою фамилию, подмять под себя СМИ? — Приятно познакомиться, Гермиона, — Скорпиус очень официально кивнул ей и посмотрел на отца. Гермиона никогда не видела столько обожания в глазах, направленных на Малфоя, даже от Паркинсон в школе, даже от Астории, даже от самого Малфоя в адрес Люциуса. На своего отца Драко смотрел с почитанием, восторгом и страхом, это Гермиона помнила с первого курса. Но от Скорпиуса волной исходила нежность и любовь. Гермиона почувствовала себя не к месту, ей нужно было как можно скорее уйти, хотя её и тянуло магнитом остаться и ещё понаблюдать за этим шокирующим открытием. — Очень приятно, Скорпиус, — голос прозвучал глухо. — Ты почему не спишь? — Искал вас с мамой. — Кошмары? — Малфой затушил сигарету и испепелил её палочкой. Скорпиус испуганно посмотрел на Гермиону, потом на отца. Малфой развернул сына к дверям библиотеки и повёл перед собой. — Нет, — голос прозвучал твёрдо. — Просто захотел вас увидеть. — Пойдём проводим Гермиону в Бальный зал и поднимемся наверх. Мама уже ушла спать. Скорпиус шёл впереди, постоянно оборачиваясь на Гермиону. Волшебница на расстоянии следовала за ними, стараясь не думать о внешнем сходстве, о так точно проявившихся фамильных чертах лица, об идентичном цвете глаз и волос — это была копия Малфоя в 11 лет, только без надменности, без снобизма, без вечно ухмыляющихся губ. Скорпиус поведением был больше похож на Джеймса Сириуса, даже казался более спокойным, более вдумчивым. Понятно, что это мог быть фасад, чистокровное воспитание для незнакомых. Но Гермионе хотелось бы верить, что это не так. Они дошли до дверей в Бальный зал, уже приоткрытых, музыка играла приглушённо, дамы и джентльмены разделились по разным углам зала. Мужчины курили, обнимая ладонями стаканы с виски. Дамы пили шампанское или кофе, болтали, Гермиона увидела Паркинсон, покачивающую ногой со сверкающим россыпью камней каблуком. Она непринуждённо беседовала с дамой с дюжиной золотых браслетов на каждом запястье. Из знакомых лиц она видела Лаванду Браун с бокалом в руке, несколько сотрудниц министерства, и много чистокровных волшебниц. — Грейнджер, — Малфой протянул к ней руку и она уставилась на неё, не зная как нужно поступить, раздумывая мгновение обо всех правилах чистокровного этикета, которых не могла знать, и неловко её пожала. Глаза Малфоя искрились от смеха и едва скрываемого удивления. Изогнув бровь, он сильнее сжал её руку в ответ и одними губами произнёс: «пиджак». Гермиона засмеялась, искренне и даже почти не нервно, и стянула с себя тяжёлую ткань, жалея, что запах нельзя положить в сумочку и забрать с собой. — Гермиона, — Рон тенью навис над ней, закинув руку ей на плечо. Грейнджер покачнулась и оперлась о бок мужа, не отводя взгляд от Малфоя. Лицо Драко в момент стало непроницаемым. — Я как раз тебя искал. Малфой, благодарим за гостеприимство, это было неожиданное приглашение, но приятный вечер. — Надеюсь, удалось порадовать старыми знакомыми. Астория старалась разнообразить список приглашённых. Похоже даже перестаралась, получилось почти воссоединение львиного факультета, — кивнув куда-то в сторону Паркинсон, Малфой очень остро и неприятно ухмыльнулся. Гермиона проследила за его взглядом, не понимая, что он имеет в виду. Рон потянул Гермиону за собой, оставляя реплику без ответа. Грейнджер, полуобернувшись, кивнула Скорпиусу, неподвижно стоявшему подле отца, уловив пронзительный взгляд старшего Малфоя в спину Рона, и последовала за мужем к каминам. Выйдя из зелёного пламени в свою гостиную, Гермиона почувствовала, как всё тело заболело от напряжения и стресса. — Сын у Малфоя ну точная его копия, даже жутко. Гермиона не могла согласиться, в его лице было больше округлых черт от Астории. Но изгиб бровей, серые глаза и острый подбородок были и правда копией Драко. Рон поцеловал её в макушку и ушёл в спальню, стягивая по пути пиджак. Гермиона знала, как он ненавидел костюмы. Плечи всё ещё хранили тепло, ей хотелось наложить на платье заклинание стазиса, чтобы навсегда сохранить в ткани запах горящего дерева.