Твоя сладкая попка.

Никита - омега с очень приятным запахом клюквы, который особенно ярко раскрывался во время течки. Юра - его альфа, от которого за километр несло тестостероном и любимым Никитиным бруско с печенью. Они были истинными, и дня друг без друга прожить не могли. После их первого раза они занимались сексом каждый день, а во время течки Юрий брал отгул, чтобы провести все время со своей омегой. Сегодня был один из таких случаев. Шлепки кожи о кожу разносились вместе со стонами с самого раннего утра. На шее Никиты уже красовались красные следы, соски опухли от ласк, а ноги уже подкашивались. Омеге казалось, что, несмотря на собственное желание, альфа издевался над ним, заставляя позорно выстанывать его имя. — Юр~ах, пожалуйста, дай мне хотя бы пару минут на отдых! Все также продолжая вдалбливаться в сладкую попку Никиты, Юрий ответил: — Отдых? Раньше ты не жаловался. Что с тобой? Омегам вообще очень трудно возражать альфам, а уж тем более, когда это твой альфа, нависающий над тобой и каждым толчком попадая точно по простате. Но вот темп начал замедляться, после чего Юра и вовсе остановился. — Я хотел тебя кое о чем попросить... — Никита отвел глаза, не имея смелости посмотреть в те, что так пристально сейчас смотрят на него. — О чем? Омега замялся. — Я хотел один раз попробовать быть сверху. Юра выгнул бровь. — Ладно, оставим тот момент, что я против; даже если бы я не был, зачем ты меня ебать собрался? Ты ведь бесхуйный. У Никиты и правда не было члена, ему отрезали его, когда он был еще ребенком. Его родители исповедовали религию, в которой омегам запрещено было получать удовольствие от секса, стимулируя пенис. — Я кое-что купил специально для этого. Юра отполз, позволяя Никите достать коробку, стоящую под кроватью. Внутри оказался вибратор, по меньшей мере тридцать сантиметров. — Я выбирал его ориентируясь на твои размеры, на самом деле я дрочил им пару раз, пока тебя не было дома, очень уж скучал. — Ты позволял себе впускать в свою попку что-то, кроме моего члена? — Прости! Юрий закатил глаза, ему не нравилось предложение омеги, но, смотря на него, отказать не мог; слишком уж сильно любил. — Я соглашусь, только если потом ты хорошо поработаешь ротиком. — Хорошо! — воскликнул Никита, набрасываясь на Юру. Он начал расцеловывать все его лицо, после чего повалил спиной на кровать. Вид омеги сверху чертовски возбуждал Юрия. Невольно он уже хотел положить руки на чужие голые бедра, чтобы смачно насадить на свой член, но потом вспомнил, что у них другая игра. Никита встал и удалился, оставив голого альфу на кровати одного. Но вскоре вернулся с вибратором на месте, где должен быть хуй. Он прилепил его скотчем. При виде такой картины, Юра был готов заржать в голос, но сдержался, чтобы не обижать своего омегу. Никита приближался, это выглядело очень угрожающе. — Так а что мне теперь делать? — Тебе нужно растянуть меня. Юра ласково взял Никиту за руку, вылил лубрикант и подставил чужие пальцы к собственному входу. — По одному, не торопись. Омега не торопился, он был осторожен и нежен. Вот, наконец, Юрий был готов. Включив вибратор на полную мощность, Никита начал входить сантиметр за сантиметром, пока не оказался внутри полностью. От альфы послышался протяжный стон, вибратор добрался до простаты. Услышав это, у Никиты снесло крышу, он начал долбить как дятел, вжимая альфу в матрас. Теперь настала очередь Юрий позорно выстанывать чужое имя. Но счастье продлилось недолго. Юра закатил глаза от удовольствия, и лишь когда кожу обожгла упавшая слеза омеги, наконец взглянул на него. — Почему ты плачешь? — спросил альфа. — Я...я изменил тебе. Вспомнил это, пока ебал тебя...мне так плохо. Укол, нет, полноценное ножевое ранение ревности поразило Юру. — А я-то думаю, почему твоя попка ощущается по-другому! Ты позволил другому альфе посягнуть на мою территорию! Я никогда тебя не прощу! Тут же альфа вскочил и пошел на кухню, вернулся он уже с ножом. Если омега позволил так его ранить, он ранит его в ответ. Секунда, и на кровати уже лежит мертвое окровавленное тело. Двадцать одно ножевое. Только сейчас Юрий очнулся от транса, в котором убивал Никиту. Смотря на такое любимое, но уже холодное тело, по щекам альфы покатились слезы. Что он сделал... Теперь нож смотрел уже на самого Юру, а после холодное лезвие вошло прямо в грудную клетку. На когда-то белых простынях теперь лежало два бездыханных тела.