Благодаря тебе

      Они просидели так еще некоторое время, а затем Амен сменил тему на нейтральную. — Вилла полностью в твоем распоряжении. Дальше от кухни по коридору направо есть еще одна гостиная с домашним кинотеатром. На террасе лаундж-зона и бассейн. На втором этаже кроме моей спальни, есть еще две комнаты, там же есть и джакузи. Если ты голодна, я закажу тебе, что захочешь.        Эва немного встрепенулась. И ведь действительно она не ела еще с утра, но аппетита совсем не было, а хотелось вина и расслабляющего джакузи. — Я не голодна, спасибо, но вот ванну бы приняла. — Хорошо, пойдем, покажу тебе, — она слезла с его колен, и мужчина встал следом, а затем взял бутылку в руки. — Бери бокал и иди за мной, — сказал Холдун, будто приказав ей. «Как он так переключается от нежного и ласкового, до серьезного и строгого?».        Девушке нравился такой контраст его эмоций. Она следовала за Аменом, испепеляя его спину за белоснежной рубашкой. Он показал ей ванную комнату, размером больше, чем ее гостиная в квартире. Белая сияющая плитка, до блеска начищенное джакузи, мраморный туалетный стол расположился вдоль всей стены и такое же длинное зеркало над ним.        Эве не скрывала своего восторга, поэтому осматривала комнату с открытым ртом. Холдун поставил вино на стол и повернулся к ней. — Полотенца и средства для ухода в шкафчиках. Пользуйся всем, чем захочешь. Эвтида смотрит сначала на шкафы, а затем переводит взгляд на другого шкафа. — А… А где ты будешь ты? — невинно произнесла она. — В своей комнате. У меня там тоже есть ванная. Она не удержалась и представила, как Амен намывает свое тело пеной, как ласкает его своими мускулистыми руками, проходя по груди, а после спускается на пресс и трогает за себя за… — Эва? — он поднял бровь.        Девушка смотрела на него, хлопая глазами. — Да? Да, я все поняла, — она быстро закивала головой. — Что ты поняла? — спрашивает мужчина, сузив глаза. — Что ты будешь намывать себя в своей ванной, — слова вырвались быстрее, чем она успела подумать. Эвтида широко раскрыла глаза и отрицательно замотала головой. — Точнее ты просто будешь у себя! И все! Амен облизал свои губы и пикантно улыбнулся, а затем сделал к ней шаг, но даже несмотря на близкое расстояние, не притрагивался к ней. — Не все… — он немного наклонил голову в бок. — Сначала я разденусь… А потом голый зайду в душ… — Холдун медленно и плавно протягивал слова, наслаждаясь как глаза Эвы бегали по всей комнате, но только не по нему. Ее щеки порозовели, а дыхание участилось. У обоих внизу живота начало гореть.       «Черт, Амен, сказал же, что не будешь на нее давить!».        Он неосознанно устроил этот интимный диалог, ведь она сама подтолкнула его к этому. Холдун обогнул ее и в один шаг оказался у выхода из комнаты, чтобы Эвтида не увидела его реакцию. Бросив последний взгляд на ее спину, он закрыл дверь за собой. Девушка тяжело выдохнула и оперлась на стол, сильно закусив свою губу, и издала тихий стон, сжимая мышцы в зоне паха.       «Ох, черт…». Амен зашел в свою спальню и сел на кровать. Он не сомневался, что поступает правильно, однако понимал, что действительно сядет в тюрьму за мошенничество и этого его на самом деле пугало. «Лет 20 сто процентов дадут. Но ты заслужил это…». Сейчас он испытывал страх, однако есть вещи и поважнее его. «Этот урод не должен жить, после всего, что совершил. Плюс к этому, я хочу, по-настоящему доказать Эве, что способен измениться ради нее».        Амен снял с себя всю одежду и его член выпрыгнул из тугой ткани боксеров. Он сжал его и почувствовал дикую пульсацию, что даже его рука начала вибрировать. Чертовка, которая так на него влияла, находилась всего в нескольких метрах за стенами, но он сказал, в первую очередь самому себе, что не прикоснется к ней, пока та сама не позовет. Он замычал, когда сдавил свой орган.       «М-м-м, что б тебя, Эва…». С большой силой воли, он убрал руку и зашел в душ. Девушка лежала в джакузи, потягивала вино и обдумывала слова Амена о суде.       «Это очень великодушно и самоотверженно с твоей стороны». Она действительно восхищалась своим мужчиной. Сколько времени прошло, Эвтида не знала, но алкоголь почему-то не ударял ей в голову. На ней не было и следа опьянения.       «Что б тебя, Амен, даже не могу залить вином мысли о тебе!». Уника поняла, что действие от белого напитка не приходило, потому что она была уже душевно пьяна. На ее так действовал сам Амен Холдун. Он забрал ее трезвость, не оставляя даже возможности алкоголю влиять как нужно. Эва вышла из джакузи, вытерлась полотенцем и замотала его вокруг себя. Она посмотрела в зеркало, распустила волосы из тугого пучка и, немного распушив, уложила их по плечам. Ее руки вспотели от предстоящего события, которое она намеревается совершить прямо сейчас.        Девушка вышла из ванной и без стука вошла в нужную комнату. Он стоял около окна со стаканом виски в руках. На Холдуне не было ничего, кроме белых широких штанов. От такой картины у Эвы не просто пересохло горло, а образовалась целая пустыня.        Амен повернулся на открывшуюся дверь и увидел Эвтиду. Ее колени были открыты, ключицы выпирали, а грудь сдавило от крепко замотанного вокруг ее тела полотенца. Ее волосы такие длинные и немного вьющиеся от влажности в ванной комнате, щеки розовые из-за горячей воды в джакузи. Эва подошла к нему, глядя в глаза, а потом опустила их на его большое, крепкое тело. Она просмотрела каждый шрам, и ее сердце сжалось от боли, представляя какие мучения и ужас пережил ее мужчина, когда ублюдок ударял его ножом. Эти шрамы не искажали его красоту, но ей бы хотелось, чтобы их вовсе не было. Она аккуратно положила ладони на его грудь и почувствовала, как сильно бьется его сердце. — Мое сердце бьется так же, — не поднимая взгляда на Амена, прошептала девушка.       Мужчина испепелял ее глазами, сосредоточившись на эмоциях ее лица. Эвтида немного опустила брови, а ее грудь быстро поднималась и опускалась. — Скажи мне, Эва… Чего ты хочешь? — тихо спросил он, слегка наклонив голову в бок, продолжая наблюдать за ней. И вот она встречается с ним взглядом и чуть опускает руки, дотрагиваясь до его стального пресса. — Говори, я не пойму пока ты не скажешь, — Холдун суров и не двигается, ждет ее ответа. — Я хочу… Я хочу тебя, Амен. От его победной улыбки, которая успела промелькнуть на лице, не остается и следа. Его глаза становятся темными, и он моментально тянется к ее губам, схватив за лицо. Теперь их поцелуй не был нежным и мягким. Нет. Он был бурлящий от страсти двух совершенно разных людей: обычного детектива и криминального босса. Но соединяясь губами, они превращались в Амена Холдуна и Эвтиду Унику. Наконец-то мужчина запускает руки в ее распущенные волосы. Ощущения приятные, ведь ее волосы такие густые и шелковистые. — Как я этого ждал… Он пошел на девушку, не прекращая целовать ее, и толкнул на кровать, а та упала на мягкую поверхность. Эва поднялась на локти и смотрела на Холдуна, двигая своими ногами вперёд и назад, наслаждаясь прохладными простынями. А еще она ликовала от того, как на нее смотрит ее Амен. Он стоял около кровати как гора и был способен сокрушить Унику в любой момент. Амен зашел на постель и сел на колени, зажав ее ноги между своими. Его член выпирал из белых штанов. Эвтида потянула к нему руку, но та была перехвачена мужчиной. — Ну нет, не так быстро, — он ухмыльнулся и поцеловал ее руку, а после сместился на пальцы, немного посасывая их, смотрел только на ее возбужденные карие глаза. Девушка учащенно дышала, и между ног не просто потеплело, а разгорелся настоящий пожар. Он положил ее руку обратно на простыни, немного припечатав, и принялся за полотенце. Осторожно дотронулся до края, где оно было скреплено, оттянул его в сторону и продел такую же махинацию с другой частью. И вот он мог лицезреть полностью обнаженную Эвтиду перед собой. Она вся тряслась под томным взглядом Амена. Упругая красивая грудь, а на ней заметный шрам, тонкая талия, а на ней строгий женский пресс, косточки бедер выпирали из-под кожи. — Боже, Эва, ты само великолепие, — сказал мужчина и наклонился к ее губам. Они целовались, и Амен сжимал рукой ее грудь, отчего Эвтида тихо стонала в его рот. Он спустился на ее шею и страстно покусывал, не обделяя поцелуями. Далее перешел на грудь и прошелся языком между грудей, а затем облизал ее соски и шрам. — Я бы хотел его забрать, — сказал он, оставив поцелуи на ране. — А я хотела бы забрать твои, — сквозь быстрое дыхание выдала Эва. — Не стоит, лучше подари мне свои стоны, — после этих слов, он дотронулся между ее ног, размазывая смазку по влагалищу, и девушка исполнила его желание. Она застонала от его рук, запрокидывая голову назад. — Какая ты хорошенькая, — он вновь принялся ласкать ее груди и соски, продолжая массировать клитор. — Ну же, Эва, стони громче! — Холдун зарычал в ее тело и резко вошел двумя пальцами, чувствуя, какая она тугая, горячая, а главное очень мокрая. — Амен! — Эвтида вцепилась руками в его плечи и будто пыталась оттолкнуть его от себя. — Что? — он не уменьшил напор, а лишь еще усерднее стал трахать ее пальцами. — Что, Эва?        Но девушка не отвечала, а лишь стонала и извивалась под его огромным телом. Она крутила головой, запрокидывала ее, запускала руки в его белоснежные волосы и сжимала до боли, на что Амен кусал ее грудь и соски, доставляя сладкую и желанную боль.        Перестав мучить ее пальцами, он вновь стал массировать область клитора. Холдун отпрянул от груди и примкнул к ее губам, а Эвтида сжимала его голову. Она немного отодвинула его лицо и прикоснулась губами к шее, проходя языком и делая то же, что и Амен делал для нее. Облизывала его кадык, уводя мокрую дорожку к подбородку, крепко держа лицо двумя руками, Эва обогнула языком его ухо и укусила за мочку. — Ах ты ж… — Амен закрыл глаза и его дыхание перешло в рык. — Не только ты можешь брать и делать, — она прошептала ему это в ухо, выделяя каждый звук, дразня его звуковые рецепторы. — Согласен. Однако у меня больше преимуществ, — он животно оголил зубы, и грубо вторгся в ее лоно. Быстро шевеля пальцами, Холдун ликовал, как девушка принимала вид волнистой линии под ним. — Думала потягаться со мной? Не выйдет... Заметив, что она вот-вот дойдет до пика, он резко вынул пальцы и получил расширенные от удивления глаза. — Почему ты остановился? — с упрёком спросила Эвтида.       Он не ответил, а после облизал два пальца, которые ранее были в ее теле. — Ты вкусная и солененькая, — ухмыльнулся мужчина, а после отстранился от Эвы и подошел к ящику. Уника не на шутку разволновалась, потому что Амен достал какую-то разноцветную маленькую упаковку. — Не бойся, это контрацепция.       Эва успокоилась, но потом недовольно посмотрела на Холдуна. — И давно ты их купил? — Когда мы поцеловались в больнице. — Подлец, — она закатила глаза. — Еще одно слово и твой рот уже не сможет ничего из себя выдать, — злобно выдавил из себя Амен. Девушка лишь улыбнулась на его угрозу. К ее счастью, мужчина этого не видел, потому что доставал свечку из обертки. Он присел рядом с ее ногами и поцеловал колено, а затем спустился на внутреннюю часть бедра, отодвигая ее в сторону своей головой. Амен аккуратно вставил свечку во влагалище, засовывая как можно глубже, и вновь стал долбить ее пальцами. Это продлилось недолго, и Холдун снова встал во весь рост около кровати. — Кроме пальцев, Эва, у меня еще кое-что есть, — он дотронулся до своего члена через ткань и сжал его в руке. Эвтида приподнялась на локти и внимательно наблюдала за его действиями. Просунув руки между резинкой и телом, он спустил штаны, оставшись полностью голым. Эвтида не просто любовалась им, а трепетала от его фееричности. Она пристально осматривала его тело сверху вниз. Холдун был красив настолько, что это должно было бы стать преступлением. Его широкие плечи, красивый торс, железный пресс, уходящий вниз к тазовым костям, его неприлично большой член, наполненный кровью, массивные ноги, на которых нет ничего кроме мышц. Он был, словно произведением искусства и чтобы его совершить, понадобилось бы семь поколений. — Ты потрясающий, Амен, — вырвалось из ее уст. Мужчина одарил Эву нежной улыбкой, а после устроился между ее ногами. Она взяла его лицо в руки и приложись к губам. Их языки боролись друг с другом, и Холдун прижался своей плотью к ее самому чувствительному месту. Она начала тереться об его член, немного приподнимая и опуская бедра, и тяжело стонать. — Ну же, Амен, — жалобно пропищала Эвтида. — Что? — невозмутимо спросил он и переместился ласкать ее шею. — Зачем ты это делаешь? — она закрыла глаза и запустила свои пальцы в его мягкие волосы. — Что я делаю, Эва? — Холдун кусал ее соски и крепко сдавил шею, отчего Уника немного захрипела. — Мучаешь меня… — тихо прошептала она, потому что хватка Амена не позволила сказать громче. — Разве я тебя мучаю? Я думал, тебе нравится, — он надавил на шею еще сильнее и впился в губы, отчего Эвтида замычала. Мужчина ослабил хватку, но руку не убрал. Девушка отдышалась, а он все это время продолжал тереться членом об ее вагину. Эва выставила брови домиком, и плачуще, но без слез, посмотрела ему в глаза. Амен улыбался от таких эмоций на ее лице. — Ты ведь знаешь, что надо делать, — сказала она и прикусила свою губу. — Нет, не знаю, Эва, — он продолжил свою пытку, облизывая ее уши. — Я сам еле сдерживаюсь, чтобы не оттрахать тебя до потери сознания, знаешь ли! — шепотом, но с сильной выразительностью, он сказал ей это в ухо, отчего та застонала от пошлых слов. — Говори, Эва… Говори! — Амен процедил это сквозь зубы, наполняясь возбуждающей злостью.        Мужчина резко остановился и схватил ее лицо двумя руками, приказывая смотреть на него. — Смотри на меня и говори, — жестко сказал Холдун. Эвтида заглянула в его в хрусталики, наполненные страстью и желанием. Тут она поняла, что сдалась под его взглядом. — Пожалуйста, Амен, войди в меня до конца… Холдун прекратил тереться об нее, и его губы изменила хищная и довольная улыбка. — Хорошая девочка… — не ждав больше ни секунды он взял свой член в руки и медленно вошел в нее как она и просила, на всю длину без остатка.        Эва пожалела о своих словах, ведь его орган был огромен. Она зажмурилась от боли и наслаждения и громко застонала. — Плохая девочка! — он схватил ее за щеки. — Не смей закрывать глаза. Я хочу видеть, как тебе больно и приятно, — Холдун опустил руку с ее щек на шею и начал двигаться, не жалея ее.        Его движения были ядреными и дерзкими. Он нагло вторгался в нее, расширяя стенки влагалища. Но чем грубее был Амен, тем больше Эвтида желала и хотела его. Она уже не просто стонала, а кричала, сжимая его мышцы до белых костяшек и пыталась оттолкнуть от себя огромного мужчину, стараясь отползти вверх. — Далеко собралась, моя пантера? — томно спросил Амен сквозь улыбку.        Он взял ее за плечи и опустил, насаживая тем самым еще больше, и Эва вскрикнула еще громче. — О да, это было приятно… Давай еще раз… — сильнее стиснув плечи девушки, он стал двигаться в ней намного жестче.        Амен поднялся корпусом и широко раздвинул ее ноги, а потом взял руку Уники и положил на вагину. — Я хочу, чтобы ты кончила так, от своих рук, — он задвигался чуть медленнее, сфокусировавшись на ее будущем удовольствии. Она давно этого не делала, поэтому смущенно и робко начала двигать рукой. — Не стесняйся, Эва, ласкай себя, я хочу посмотреть, — пристально следив за движениями ее пальцев. Холдун набрал во рту побольше слюны и бесстыже плюнул прямо девушке на клитор. — Ты и так мокрая, но я хочу слышать звук. Размажь мою слюну и продолжай.        После его грязных слов, Эвтида увереннее задвигала рукой. Она решила пойти дальше и сдавила собственную грудь, играясь сосками, а затем пососала свой палец. Амен перестал смотреть на ее вагину и переключил внимание на ее карие глаза. — Умница моя, продолжай, — он задвигался быстрее и Эва застонала, закрыв глаза. Холдун стиснул зубы и шлепнул ее по руке. — Я же велел не закрывать глаза! — он недовольно процедил и сжал ее шею, полностью опершись на нее. Девушка с улыбкой на лице мигом открыла глаза, и мужчина ослабил хватку, позволяя ей дышать. Головокружительный кнут и пряник сводили ее с ума. Он продолжил ее трахать и она, уже наученная, не отводила своего взгляда от его пронзительных глаз. Амен тяжело дышал, его брови были сведены вместе, будто он максимально сосредоточился на ее чувствах и мимике. Эва не закрывала глаза, но немного сузила их, широко открывая рот от надвигающегося оргазма. Девушка извивалась и стонала от его и своих деяний. — Ох, Амен… — только его имя было в ее голове. — О да, девочка моя, я вижу, ты близка, — он ускорился, натягивая ее тело на плоть. — Не смей закрывать глаза, моя хорошая. Я хочу видеть твои эмоции. Я хочу видеть, как ты сдерживаешься, чтобы закрыть эти милые глазки, но не сделаешь этого, потому что так сказал я, — на последнем слове он резко вогнал свой член, дотрагиваясь до чего-то внутри девушки.        Его развратные слова возбудили Эву с новой волной. — Ах… Да! Да! — она испытала бушующий оргазм, но не сомкнула глаз. — Какая же ты хорошая девочка, — Амен очень медленно выходил и заходил членом так, что звук смазки тянулся дольше обычного.        Он вышел из девушки и перевернул, поставив на четвереньки. Холдун стоял на коленях, поглаживая свой член, и любовался картиной того, как Эва съеживалась и тряслась от последствий оргазма. — Прогнись, — суровый приказ от властного мужчины. И Эва прогнулась, отперев свое сладкое место для его органа. Амен полностью вошел в нее и эти чувства, из-за такой позы и полученного ранее удовольствия, были совершенно другие, еще более яркие и чувствительные. Эвтида раскрыла рот и расширила глаза, но Холдун не спешил двигаться. Он аккуратно, с подозрительной нежностью, собрал ее волосы в одну копну, а затем намотал их на кулак. После этого Амен засунул указательный и средний палец ей в рот, а остальными сжал ее челюсть. — Соси, — и снова необыкновенный нахальный голос. Девушка не смела не подчиниться ему, не имела права отказать, и не совсем не хотела препятствовать его желаниям. Она стиснула губами его фаланги и задвигала головой в изящных движения, немного покусывала крупные пальцы и обводила их языком. — Да, вот так... — тихо простонал Холдун, а затем потянув ее волосы на себя, и Эве пришлось полностью запрокинуть голову и прогнуться в пояснице еще сильнее. Эвтида начала двигаться сама, ведь ей уже хотелось полностью почувствовать, каковы будут ощущения. Однако Амен рыкнул ей на ухо, приказывая остановиться, прикусил мочку, а затем сдавил ее шею, перекрывая доступ к дыханию. — Терпение, красавица, терпение. Мне тоже сложно, не забывай об этом. Ты хоть понимаешь, какая ты сейчас необыкновенная? — он облизал место укуса. — Ну же, ответь мне, моя девочка, — тихо и маняще спросил Амен. — Пони...маю, — через большие усилия сказала девушка, сдавленным голосом. — Что с голосом, Эва? Тебе неудобно? — он оставил мягкий поцелуй на ее щеке. — Не-ет… Уд... Удобно... — ее речь не изменилась. — Жаль, что тебе удобно, — засмеялся мужчина и смачно шлепнул ее по упругой заднице, оставляя красный след. — А! — не сдержалась Эвитида. — Ох, как ты же стонешь, хорошая моя, — он шлепнул ее еще раз по другой стороне, а затем бережно погладил это место. — Сейчас ты будешь кричать, а не стонать, — после этих слов Амен начал следующую сладкую пытку и схватился за бедра, позволяя ей дышать.        Он был беспощаден, неистов, и делал с ней, что хотел, о чем мечтал и чего так желал. Холдун издевался над ней, доставляя неимоверное удовлетворение. Он перешел в режим нон-стоп и входил в нее так жестко, что Уника снова пыталась он него уползти. — Куда ты все время бежишь от меня, пантера? — он впился пальцами в кожу ее задницы. — Я же вижу, что тебе нравится. Ты вся мокрая, твое тело не может обмануть.        Амен взял ее за плечи и вдалбливал Эвтиду в себя, засматриваясь, как ее ягодицы ударяются об его корпус и отпрыгивают назад. Он стонал, она кричала. Она отдавала, он брал. Они были так близки. — Амен, я сейчас… — Я тоже… Кончим вместе. Давай! — он задвигался с неистовой мощью и силой, так быстро, как только был способен.        Эва закричала и сильно стиснула подушку в зубах, а Амен протяженно застонал, изливаясь в ее тело горячим семенем. Девушка обессиленно упала лицом в подушку, а мужчина навалился на нее сверху, не желая покидать. Они были мокрые и потные, но это было такой мелочью. Их одновременный оргазм – это ни с чем несравнимое блаженство. Разве может быть так хорошо на Земле? — Я уже поняла, что тебе нравится, когда мне неудобно, но может, ты уже слезешь с меня? — сказала Эвтида, повернув голову, и посмеялась. — А, да, извини, — Амен тут же вышел из нее и перекатился на другую сторону кровати.        Пара посмотрела друг на друга, и комнату заполнил жизнерадостный смех. Они улыбались так искренне и не хотели прекращать смотреть в глаза. Холдун повернулся к Эве и подпер голову рукой, а свободной рукой гулял по ее спине, а после спустился чуть ниже, поглаживая красные пятна от его ударов. — Поверишь ли ты мне, если я скажу, что это было самое лучшее, что я когда-либо испытывал? — спросил Амен, глядя бездонные глаза Эвтиды. — Поверю, потому что со мной было то же самое, — она улыбнулась и легонько прикоснулась к его губам.       Мужчина замурлыкал и по-медвежьи обнял девушку, образуя капкан из рук и ног. Он целовал ее лоб, а она его грудь. Он утыкался носом в ее волосы, а она гладился его мышцы на спине.              Эва проснулась посреди ночи, почувствовав опустошение, потому что рядом Амена не было. Она была полностью голая, поэтому зашла в его гардеробную, накинула на себя черную огромную рубашку, которая могла бы зайти за короткое платье, и застегнула пару пуговиц посередине. Уника вышла из комнаты и увидела свет около лестницы. Она спустилась по ней, и источник света исходил из гостиной, где Амен сидел на диване. Подойдя к нему вплотную, она увидела какую-то записку в его руках. Холдун посмотрел на нее, и его лицо наполнилось любовью и нежностью, что девушка пришла к нему. Она выглядела очень соблазнительно в его рубашке. — На тебе любая вещь смотрится превосходно, Эва, — он обвил рукой ее бедра и та села к нему на диван. — Что это? — она закинула свою ногу между его ногами и уставилась на записку, — «Финехас Сокви был убит моим ножом другим человеком», — прочитав это, Эвтида вопросительно посмотрела на Амена. — Что? Откуда у тебя это? — После той бойни на складе, когда вы уехали в больницу, я нашел это в пиджаке у Правой руки Финехаса.        Эва вспомнила, как он случайно воткнул в себя нож, когда они падали. — Не смей винить себя. Он прекрасно знал, на что идет и знал, что может умереть.       Уника не хотела больше думать об этом. Вместо этого она составила логическую цепочку в голове. — То есть маньяк написал это и передал Правой руке? — Выходит что так. — А что ты сделал с его телом? — она украдкой взглянула на Холдуна. — Мои люди закопали его.        Детектив кусала свои щеки и внимательно изучала записи на бумаге. — Мне жаль, что так получилось, но у меня есть одна идея… Мне нужны ножницы. Амен прищурил взгляд, а затем аккуратно убрал ее ногу, подошел к шкафчику, достал ножницы и передал их девушке. Эвтида взяла записку и отрезала часть «Другим человеком». — Мы сможем предоставить это в суде. Тогда следствие сравнит запись с почерком ублюдка. Это будет еще одна улика, — она серьёзно посмотрела на Амена и отдала ему бумагу. Холдун посмотрел на нее с неприкрытым восхищением. — Ты умница. Настоящий детектив, — его слова были честны, без доли сарказма и язвительности. — Приходится, — она легонько пожала плечами. Эва смотрела на своего мужчину, а потом случайно бросила взгляд в угол потолка. — Амен, а что с записями с камеры о нашей сделке? — она вернула взгляд на него. Холдун чуть приоткрыл рот, положил записку, а затем сел к Эвтиде на диван, дотрагиваясь до ее щеки обратной стороной кисти. — Удалены, — он поднял угол губ в ухмылке и немного наклонил голову. Девуша немного сжалась от его взгляда и прикусила губу. — Я просто хотела удостовериться, — слегка помотав головой, робко ответила она. — Я понимаю, Эва, и если тебе интересно, я сделал это как только приехал домой после больницы, когда мы узнали, что Тизиан выжил. «Емае, прям как и я... Но ему необязательно об этом знать». Вместо слов она просто целовала каждую флангу его пальцев.        Холдун переместил руки на тело Уники, а затем поднял ее так, будто она ничего не весит. — Пойдем в постель. Я хочу наслаждаться тобой, ведь скоро такой возможности не будет.       Она усиленно замотала головой и прикоснулась к его щеке. — Не говори так, Амен, прошу тебя. Мы справимся, я не сомневаюсь, — Эвтида сладко потянулась к его губам, передавая через поцелуй надежду и веру.        Всю оставшуюся ночь вилла гремела от их сильной любви друг к другу.