Еще один шанс

      Они припарковались на непривычно пустой стоянке — три года спустя жилые помещения хорошо раскупали фанаты экси, болевшие за негласное трио Дэй-Джостен-Миньярд. На тротуаре возле дома маячили знакомые фигуры. Нил сжал кулаки, вцепившись взглядом в Ники — его позитив мог сгладить острые углы, полосующие душу. Возможно, если бы Нил сосредоточился на привычной болтовне, его бы отпустило. И он всегда мог увлечь Кевина экси, да? Чтобы наверняка.       Эндрю первым вышел из машины и не глядя направил брелок на багажник, не проронив ни слова. Нил спрыгнул с подножки, услышав щелчок открывшегося замка, и поспешил забрать сумку, давая Эндрю время разобраться с семьей. От знакомой тяжести практически невесомой поклажи, как ни странно, стало чуточку легче. Нил горько усмехнулся, крепче хватаясь за ремешок: он никогда не думал, что к этому вернется, тем более таким образом. Но он уже не мог удивляться странности всего происходящего, его нервная система перегрузилась. Оставалось только плыть по течению.       Когда Нил повернулся, то заметил, что Эндрю и Аарон поменялись ролями: первый натянул на лицо пьяную улыбку, имитируя воздействие таблеток, а второй сохранил привычное хмурое выражение. Нил изогнул бровь, а Эндрю пожал плечами и скривил губы в еще более дикой усмешке.       — Добро пожаловать, — отсалютовал он. Возможно, ему хотелось посмотреть, что Нил станет делать, и это было почти забавно. Сердце сладко екнуло: веселящийся Эндрю был отдельной категорией в искусстве. Нил мог подыграть ему в этом, если Эндрю так хотелось. Почему нет? Он молча приблизился к Ники и протянул руку:       — Нил.       Ники отреагировал вполне искренне, улыбнувшись, и, обхватив предложенную ладонь, затянул Нила на тротуар, закрыв собой обзор на близнецов. Нил одновременно ненавидел его за это и был благодарен, потому что определенно нуждался в передышке. Всего было слишком. Ему хотелось смотреть на Эндрю — и это было всем. Но он не мог этим заниматься, не превращаясь в жуткого фрика, а Эндрю и так позволил ему слишком много в машине. Нилу нужно было отвернуться, даже если ему было невыносимо без тяжелого взгляда, который расползался зудом под кожей. Ах. И Аарон… Ну, он вызывал легкую оторопь — слишком долго их отношения гуляли по лезвию бритвы.       — Приветствую! — бодро заголосил Ники, разглядывая Нила со всех сторон как диковинку. Он все еще держал его за руку. — Добро пожаловать в Южную Каролину! Как долетел?       — Нормально. — Нил проглотил желчный комок, вызванный воспоминанием о том, как его колотило, и натянуто улыбнулся, со вздохом принимая правила игры и представляя, что все это происходит с ним в первый раз. Тряхнув ладонь Ники, мягко освободился: тот отреагировал на это с легкой толикой сожаления. — Ники, верно?       Это, в свою очередь, вернуло в глаза Ники блеск, а на лицо — воодушевленное выражение. Он ухмыльнулся, обернувшись на близнецов и Кевина:       — Ба, да он меня знает!       Нил вежливо склонил голову:       — Я изучил, куда еду. — Он кивнул Кевину, приветствуя, и постарался сохранить на лице нейтральное выражение, здороваясь с Аароном. Тот, впрочем, не стал на него никак реагировать, и это Нила вполне устраивало. Он чувствовал, как у него сводило скулы от воспоминаний о том, как они с Аароном избегали друг друга в последние месяцы, тотально игнорируя общее существование. Аарон винил Нила в аварии и, несомненно, был прав, а Нил, в свою очередь, просто не мог смотреть на него: слишком больно это давалось.       Кевин подозрительно прищурился, скрестив руки на груди, и окинул Нила оценивающим взглядом. Тот глубоко вдохнул. Ощущать себя экспонатом на выставке было странно. Кевин, очевидно, помнил истерику, с которой столкнулся в Милпорте. Пытался ли он теперь просчитать, каково было общее психическое состояние Нила? Тот закатил глаза.       — Очень приятно познакомиться, — тем временем продолжал трещать Ники. — Тренер тоже собирался подъехать, но ему пришлось метнуться на стадион. Позвонили из комитета — скорее всего, опять будут капать на мозги из-за того, что мы до сих пор не объявили о смене состава. — Нил подумал, что, скорее всего, сейчас тренеру сообщали о том, что Вороны меняют округ, но не стал это никак комментировать: Ваймак прекрасно разберется с этим позже. Он просто кивнул, продолжая слушать беззаботный поток, извергаемый Ники. — Так что пока потусуешься с нами. Но ключи тренер для тебя оставил. Чемоданы в багажнике?       — У меня только это. — Нил тряхнул сумкой, и Ники ожидаемо разразился речью о его скромных пожитках и горе своих шмоток (и в этот раз Нил подумал, что тот в чем-то был прав, потому что сам Нил каким-то образом за три года разжился внушительной горой всякого хлама, и теперь его сумка казалась необычно пустой). Аарон поморщился, обвинив Ники в хоардинге, лицо Эндрю приобрело скучающее выражение. Кевин стоял позади, определенно так же отключившись от болтовни, и Нил ощущал себя в кругу семьи. Иронично. Никто из них ничего о нем не знал, а он знал о них почти все.       Перебросившись с Аароном еще парочкой едких замечаний, Ники ухмыльнулся и закинул руку на ниловское плечо. Тот воспринял жест с каким-то смешанным чувством — он не нуждался в тесном контакте, но не хотел быть грубым, и Ники был ему не чужим человеком, хотя этот Ники вряд ли относился к нему как к семье. В этом можно было запутаться. В итоге руку Нил сбрасывать не стал, и Ники повел его в сторону дома, продолжая ненужную ознакомительную экскурсию:       — Квартира тренера. Все бабки у него, так что он может позволить себе собственное жилье. Ну а мы, нищеброды, ютимся по чужим углам.       — Не повезло, — нейтрально отозвался Нил, размышляя о том, как много он мог бы знать о Лисах, если бы был обычным парнем из Милпорта, приглашенным в команду и изучившим о них все, что смог найти в Интернете. Рядом с Эндрю его самоконтроль давал трещину, и он боялся, что проболтается о чем-то таком, что выставит его как минимум весьма подозрительным, а как максимум — сумасшедшим, поэтому решил, что безопаснее будет помалкивать.       Нил рассчитывал, что они спишут его замкнутость на стеснение или осторожность. Или стоило начать говорить об экси? Заманчиво, но тогда Эндрю, вероятно, возненавидел бы его окончательно и бесповоротно. Нил подавил тяжелый вздох. Он брел за Ники, влекомый его рукой, ощущая в лопатках тепло. За ним наблюдали, и ему требовалось чертовски много усилий, чтобы не обернуться: Эндрю шел позади.       Они вошли в дом и быстро миновали фойе. Пока лифт поднимался на седьмой этаж, все пятеро молчали — и это, казалось, было еще более неловким, потому что в тишине Нил не мог отвлечься. Ему хотелось смотреть на Эндрю, да. Что в этом было плохого? Его несбыточная мечта ожила и стояла напротив, а он даже не мог прикоснуться. Не мог ничего сказать. Не мог признаться, потому что все это звучало дико и безумно. Был ли какой-то способ убедить Эндрю в том, что Нил считал новой реальностью?       Ничего не шло в голову.       Чтобы не пялиться на Эндрю в отражении зеркала (Ники уже вывалил на него информацию об их родственных связях, заметив долгие взгляды, которые, вероятно, принял за недоуменные), Нил разглядывал табло с меняющимися цифрами. Трещины в его груди кровоточили, но он старался запихнуть боль поглубже: в конце концов, он хорошо умел и притворяться, и терпеть. Можно ли было сравнить эту ноющую пульсацию с теми случаями, когда Мэри зашивала его по живому?       Звякнул сигнал, известив всех, что лифт добрался до цели, и парни высыпали в коридор, столпившись перед дверью под номером 724. Аарон отпер ее, слегка повозившись с ключами, и Ники благодушно распростер руки:       — Вот мы и пришли. Как говорится, дом, милый дом — конечно, если хоть что-то, связанное с тренером, может быть милым.       Нил уставился на прихожую, с тоской проживая этот день и наяву, и в воспоминаниях. Когда-то он боялся остаться здесь, боялся оставить сумку, доверить свою жизнь этим людям. Он не доверял никому и ничему, но с тех пор утекло столько воды, что хватило бы затопить всю Лисью Нору. Нил вдохнул и прошел в квартиру, по привычке направившись к правой двери — в гостиную, где Ваймак приготовил ему диван. Обстановка вокруг была такой же, как и три года спустя: на столиках и тумбах горы немытой посуды и пепельниц, забитых окурками, а помещение не мешало бы проветрить. Нил изменил курс и двинулся к окну, намереваясь запустить в комнату немного кислорода, когда Ники за его спиной заговорил на немецком. Нил замер лишь на мгновение, осознав, что в этой реальности еще никто не знал о его способностях к языкам. Он усмехнулся и открыл створки.       — Ну и как он тебе? — Обратившись к Эндрю, Ники повел подбородком в ниловскую сторону, и тот покосился на обоих, ожидая ответа не меньше, чем сам Ники. Эндрю криво ухмыльнулся, прожигая кожу Нила холодом светлых глаз, которые при определенном освещении напоминали расплавленное золото, но сейчас опаляли угрозой.       — Еще не выяснил.       — Но собираешься?       Эндрю отмахнулся от тупого вопроса и двинулся в сторону кухни, намереваясь разворошить алкогольные запасы Ваймака. Нил проводил его взглядом и повернулся к Ники, который, дружелюбно улыбнувшись, вновь вернулся к английскому:       — Как насчет экскурсии по дому?       Нил знал, где в этом доме можно было найти бутылку виски двенадцатилетней выдержки и ящик с обезболивающим — запертый на чуть более сложный замок, чем все остальные в этом доме… и который, впрочем, и Нил, и Эндрю могли вскрыть легко и обыденно, но им это никогда не было нужно, — но все равно кивнул. Было бы странно, если бы он отказался. Ники трещал без умолку.       Нил старался сохранять серьезное выражение лица: он уже порядком отвык от такого Ники. Смерть Эндрю в нем что-то сломала (Нил старался не зацикливаться на первом слове, потому что иначе он чувствовал, что свалился бы на пол), и Ники замкнулся в себе. Его глаза утратили блеск, взгляд стал стеклянным, и, хотя из его рта продолжали раздаваться беззаботные речи, в них не было жизни. Он стал пустой оболочкой себя прежнего, и Нил, к своему стыду, понял это только сейчас, увидев наглядную разницу. Он был слишком поглощен собственным горем, чтобы быть способным разделить утрату хоть с кем-то, хотя Ники заслуживал этого больше, чем остальные. Острый укол вины обжег легкие. Боже, Нил был полным мудаком.       Ники провел его по квартире, комментируя все подряд, и Нил изредка вежливо кивал, задумчиво изучая отличия текущей обстановки от той, что сложилась спустя три года. Удивительно, но их было мало: Ваймак умудрялся вести довольно аскетичный образ жизни, несмотря на кучи хлама, разбросанные тут и там. Разве что газетных вырезок на стенах в кабинете, куда Ники привел Нила в конце концов, было значительно меньше. Нил тоскливо посмотрел на них, не находя знакомых заголовков о победах Лисов, об их трио с Кевином и Эндрю. Он уже устал повторять про себя «странно», но… так и было. Кажется, это называлось дереализацией? Нил словно наблюдал фильм о собственной жизни — и почему-то все вокруг реагировали на него, когда он объективно вел себя не по сценарию, хотя их реплики должны были быть прописаны заранее.       Аарон лениво облокотился о дверной косяк, наблюдая за парнями. Очевидно, компания Эндрю и Кевина его не устраивала, но и оставаться в одиночестве ему не хотелось. Наблюдать за новичком, как за обезьянкой в зоопарке, — чем не развлечение? Нил относился к нему отстраненно. Спокойный взгляд, не отягощенный презрением и ненавистью, был таким непривычным, что Нил просто не понимал, как себя вести. Обычно они не оказывались в одной комнате с «вредным» Миньярдом. Обычно — Аарону было насрать на Нила. Иронично, что сейчас его компания казалась предпочтительнее компании Эндрю: с учетом того, что именно из-за Эндрю они, в основном, и терпели взаимную неприязнь.       Ники тем временем, не прекращая болтать, обшарил стол Ваймака и, придирчиво изучив пузырек с обезболивающим, отвинтил крышку; отсыпал себе несколько таблеток, спрятав их в карман, а затем поставил лекарство на место. Нил покосился на него и изогнул бровь:       — Это не твое.       — Викодин, — констатировал Ники, пропустив укор мимо ушей. — Вызывает легкую эйфорию. У Ваймака бедро было сломано, в курсе?       Он принялся рассказывать о травме тренера, Эбби и споре о том, шпилятся они или нет, вероятно, отвлекая внимания от факта того, что только что украл наркотики, но, в общем-то, Нил его не осуждал. Не особенно. Он знал, что Ники ни на чем не сидел, и не собирался играть роль праведника с порога: его бы просто не поняли. Все они употребляли «крекерную пыль», и Нил сам… ну, он грешил этим, да, стремясь заглушить боль потери. Он не мог быть таким лицемером, чтобы теперь осуждать Ники.       Это не означало, что Нил был готов мириться со злоупотреблением. Просто — не сейчас. У него еще должна была представиться возможность найти удобный случай. К тому же, воздействовать следовало через Эндрю — для большей надежности.       — Познакомишься с Эбби сегодня за ужином, — пообещал Ники, уверившись, что кража сошла ему с рук. — До вечера нам надо убить время, так что пока можем показать тебе поле. У нас теперь идеальное количество народа для тренировочных игр. Кевин, небось, от нетерпения уже ссытся кипятком.       — Не сомневаюсь, — пробормотал Нил. Кевин ходил по пятам за Эндрю, поэтому Нил еще не успел как следует сравнить эту версию с оригинальной, но любовь к экси в Кевине была неизменна в любой реальности. Мультивселенная схлопнулась бы, если бы он вдруг отказался от этого.       — Кевин — парень сдержанный, — подал голос Аарон. Возможно, он чувствовал, что с появлением Нила давление Кевина спадет с них, переключившись на новичка, потому что дальше он сообщил: — Но, поскольку кроме экси его в этой жизни ничего не интересует, он больше всех ждет, когда ты выйдешь на поле.       Нил криво улыбнулся. Ему, на самом деле, хотелось этого. Ему было интересно, насколько они оба плохи. Может быть, он смог бы даже обойти Кевина? Не то чтобы он успел вернуться в прежнюю форму за две недели в Милпорте, но он хотя бы знал, куда стремился. Кевин пока что лишь приноравливался к игре правой рукой. И, ну, это было не очень честно, конечно… Но теперь они оба могли становиться лучше вместе. На равных. Это должно было сбить с Кевина спесь.       Аарон смотрел на Нила безразлично, невпечатленный, с вежливой отстраненностью, и Нил почти не помнил времени, когда они с ним не были на ножах. Его так и подмывало ляпнуть какую-нибудь едкую колкость, чтобы разбудить хоть какие-то эмоции и восстановить какое-то подобие знакомой стабильности, но это было неразумно. Нил удержался, вместо этого резонно заметив:       — Если мы продолжим обсуждать Кевина, его самомнение пробьет потолок — и нам придется спасаться бегством из-под завала.       Из гостиной донесся возмущенный вздох, и в дверном проеме показалось недовольное лицо упомянутого Кевина. Рядом с ним возник Эндрю, сжимающий в руках бутылку виски (не коллекционного, попроще). Он пихнул Кевина локтем в бок и мотнул головой в сторону Нила, комментируя то ли выпивку, то ли не слишком остроумный выпад:       — Удачно зашли.       Кевин насупился, и Нил радостно улыбнулся. Во-первых: он снова увидел Эндрю. Во-вторых: потешаться над Кевином на самом деле было забавно. Он почти скучал по их грубому, но преданному взаимодействию. Когда Кевин не трясся от страха перед Рико, он выглядел практически так же, как Кевин из будущего, если не считать двойки на левой скуле, которой определенно больше пошло бы быть ферзем, — и Нил вдруг понял, что ему необходимо было вернуть его. Разбудить Кевина, вытащить на свет его гордость и уверенность. Без него справиться с Воронами было бы невозможно.       — Спорим, я смогу забить Эндрю, а ты — нет? Пять попыток, — предложил Нил, и все вокруг потрясенно замерли. Ники несколько раз открыл и закрыл рот, шумно вдохнув, а Кевин поперхнулся, и — о — да, это было весело. Губы Эндрю медленно расползлись в ядовитой усмешке.       — Интересно. — Он прижал большой палец к уголку рта и провел по нему, словно шире натягивая фальшивую улыбку. — Маленький псих не понимает, с кем разговаривает?       — Возможно, — пожал плечами Нил. Его сердце пропустило удар, когда взгляд Эндрю остановился на нем, и это было приятно. Эндрю смотрел на него с легким прищуром, рот дрожал от наигранного веселья, но. В его глазах было нечто, заставлявшее внутренности Нила съеживаться. Он был готов нести любую чушь, если это означало, что Эндрю будет так на него смотреть. — Ну так что?       Кевин сжал челюсть, и у него на скулах заиграли желваки. Нилу определенно удалось его раззадорить. Он прикусил язык. Он, очевидно, был не в лучшей своей форме, а с Эндрю не играл с тех пор, как… Неважно. Если толкнуть снежок с вершины, у подножия он превратится в глыбу. Нилу нужно было просто немного надавить, и даже если он обосрется на корте, он все равно разозлит Кевина — не это ли было его целью?       Кевин окинул Нила скептическим взглядом с легким прищуром, скрещивая руки на груди.       — Я видел тебя на поле. Может, у тебя и случаются прорывы, но ты не справишься с Эндрю.       Нил кивнул:       — Я знаю. Вся суть в том, что ты тоже не справишься.       Ники присвистнул, взбудораженный брошенным вызовом, Эндрю изогнул бровь. Кевин, скрипнув зубами, понизил голос:       — Ты чокнутый или прикидываешься?       Нил пожал плечами. Отступать уже было поздно.       — Да или нет?       Ники заулюлюкал, а Аарон устало протер рукой лицо. Нил чувствовал на своих скулах изучающий взгляд Эндрю, но он старался не выдавать то, как это распаляло в его животе жар. Он любил, когда Эндрю на него так смотрел. Окружающим могло показаться, что тот хотел сломать ему шею, но на самом деле Нил знал: Эндрю изучал его. Внимание Эндрю было бесценно. И он все еще ничего не сказал о том, что Нил вовлек его в спор, не узнав его мнения об этом. Он не возражал? Внезапно Нил засомневался в правильности своей идеи, ощутив проблеск тревоги. Стоило сначала спросить Эндрю.       Блядство.       Снаружи квартиры раздался стук: кто-то дергал ручку входной двери. Эндрю моментально наклеил на лицо широченную радушную улыбку, затем быстро обернулся к Кевину. Одно отработанное, неуловимое движение — и бутылка виски, которую он держал, исчезла, словно ее и не было. Нил усмехнулся: это было так знакомо. И он больше — еще — не был частью этого. Скулы свело от горечи.       Из коридора раздался недовольный голос Ваймака, поносившего каждого из парней за нахождение в его квартире. Это тоже звучало очень по-родному.       — Здрасьте, тренер, — проворковал Эндрю из-за плеча Кевина. Они с ним бочком выбрались из кабинета, и Эндрю вскинул ладони в жесте капитуляции, демонстрируя чистоту своих помыслов. Ваймак придирчиво осмотрел невинное выражение на его лице и каменное — на лице Кевина.       — Сегодня я ничего не разбил, — добродушно сообщил Эндрю. Ваймак хмыкнул:       — Поверю, когда все тут осмотрю.       Аарон скучающе прошел мимо, сразу выскользнув в коридор: в таких спорах он исторически не участвовал. Еще немного попрепиравшись с Эндрю, Ваймак в конце концов махнул рукой, выгоняя их с Кевином, и хмуро посмотрел в сторону кабинета, где Ники уже делал вид, что изучает газеты, расклеенные на стене. Ваймак закатил глаза, подойдя ближе и замерев на пороге, и проигнорировал этот цирк, окинув Нила внимательным взглядом:       — Жив-здоров? — Нил кивнул. — Вот и хорошо. А то Ники у нас тот еще гонщик, мог и не довезти.       Нил горько улыбнулся, почувствовав на себе опасливый взгляд самого Ники:       — Видали и похуже.       «Не довезти» звучало слишком иронично, и никто вокруг не знал, почему брови Нила судорожно дернулись, складываясь домиком. Он выдохнул, стараясь взять мимику под контроль, а Ваймак, вероятно, решив, что это вызвано ужасной манерой вождения Ники, принялся ворчать, препираясь теперь уже с ним. Впрочем, довольно скоро из коридора раздался веселый голос Эндрю, спасающий Ники от нотаций — и возвращающий Нила в реальность:       — Тренер, нам срочно нужно на поле. Что вы там возитесь?       Ваймак на секунду опешил, вскинул брови, а после перевел недоуменный взгляд в направлении говорившего. Затем подозрительно прищурился и покосился на Ники:       — И зачем же это?       — Мы собираемся поиграть, — любезно пояснил тот. Ваймак фыркнул:       — Ни в жизнь не поверю, что Эндрю согласился на это добровольно.       — А это заслуга новенького.       Прозвучало это так, словно Ники бросал Нила под автобус. Тот закатил глаза и пожал плечами. Эндрю все еще мог отказаться. Ваймак оглядел Нила — на порядок внимательнее и пристальнее — и покачал головой:       — Не знаю, что ты сделал, но продолжай в том же духе.       Нил вздохнул и задумчиво кивнул. Он и сам не до конца понимал, во что ввязался, в первый же день вынудив Эндрю заняться экси. И — он не предложил ничего взамен. Это было нечестно. Нил решил, что спросит об этом по дороге.       Ваймак перекинул ему связку ключей, на ходу поясняя, какой что открывает. Нил стиснул ее с такой силой, что металл впился в ладони. Он успел забыть это чувство: возвращение домой. Не то же самое, которое он испытывал при виде Эндрю. Другого толка. После двух недель нервных ночевок в раздевалке это ощущалось особенно остро.       — Спасибо.       Затем Ваймак выгнал Ники, чтобы спросить у Нила наедине, нужно ли ему что-то дополнительно. Как и в прошлый раз, Нил попросил место, где он мог спрятать сумку, и — как и в прошлый раз — Ваймак выделил ему ящик стола, безразлично вытряхнув из него все бумаги, разметавшиеся по полу. Не то чтобы Нил думал, будто кто-то (кроме Эндрю) захочет копаться в его шмотках, но ему следовало быть осторожным. Папка, которую оберегала в себе сумка, в этот раз могла стать чем-то более ценным, чем раньше, если Нил хотел изменить историю. Ему могли понадобиться и деньги, и данные о тайниках — он пока не понимал, как он мог этим воспользоваться, но как минимум осознавал ценность информации. Он был идиотом, но не клиническим же.       Прежде чем он ушел, Ваймак покосился на него и ненавязчиво поинтересовался:       — Никаких проблем с парнями?       Нил понял подтекст вопроса, хотя задан он был более чем обтекаемо. Он прикрыл глаза и покачал головой:       — Нет, тренер, все в порядке.       Он отвык от того, как все опасались Эндрю и тревожились о благополучии Нила рядом с ним. Да, это заняло время, но в конце концов команда приняла тот факт, что Нил в защите от него не нуждался. Может быть, они даже приняли тот факт, что и за свое благополучие им беспокоиться не стоило, хотя все равно остерегались стальных ноток в колючем голосе. Эндрю излучал угрозу, но, освободившись от обещаний, стал чуть менее пренебрежительно относиться к чужим жизням. По крайней мере, не прибегал к жестоким физическим расправам, не ломал никому руки и даже ножи извлекал достаточно редко. Исключительно в профилактических целях, хотя это было скорее предположением Нила, уверенного в наличии у Эндрю благоразумия. Самому Эндрю, вероятно, просто было плевать.       Нил улыбнулся, внезапно осознав, что воспоминания не причиняют такую же жгучую боль, как раньше. Они словно нагревали его изнутри, разливаясь по телу ностальгией. Нил быстро развернулся, махнув Ваймаку, и поспешил прочь из квартиры — в коридор, где стоял реальный — насколько это все было реально? — Эндрю.       Остальные ждали у открытой двери на лестничной площадке. Нил прицепил ключ от ящика стола к тяжелой связке, пожалованной Ваймаком, и принялся запирать квартиру, когда парни двинулись в сторону лифта. Нил старался действовать быстро, но без лишней спешки, чтобы не сорваться на бег. Ему хотелось прилипнуть к Эндрю и ходить за ним следом — и, Нил с тяжестью признавал, немного нарушить его личные границы, потому что видеть его живым и не иметь возможности приблизиться было невыносимо, — но он не мог этого сделать. И даже не потому, что это выглядело бы странно — он был готов к новому клейму психа, которым его уже наградили, — а потому что Эндрю это не понравилось бы.       Нил успел присоединиться к компании вовремя: лифт как раз подъехал, и все пятеро ввалились в кабину. И — едва двери закрылись, — прошлые-будущие сокомандники словно по сигналу обступили его кругом. Нил дернул уголками губ: это должно было внушить ему опасения, но взамен — разлилось в груди медовым теплом. Конечно, ощущать себя чужим среди своих было неприятно, но Нил легко игнорировал это чувство, все еще впадая в оторопь от одного цепкого взгляда ореховых глаз, направленного, казалось, ему прямо в душу.       Эндрю разглядывал Нила, не стирая с лица кривой усмешки. Нил всматривался в нее, совершенно не выражая страха, и боковым зрением замечал, как недоуменно переглядываются остальные, не понимая его реакции. Да и хрен с ними — псих так псих.       Когда они проезжали пятый этаж, Эндрю отлепился от поручня на задней стене лифта и приблизился резким движением. То ли его вывело из себя покорное поведение Нила, то ли он пытался запугать его: Нил не знал, чем на этот раз мотивировалось такое поведение, но он помнил о том, как Эндрю оберегал семью.       Тот выбросил руку, выхватывая у Нила ключи, и он позволил ему это сделать. Когда их пальцы на мгновение соприкоснулись, по коже Нила поползли мурашки. Он сглотнул, внимательно наблюдая за Эндрю, и осторожно убрал руки за спину. Эндрю подбросил связку в ладони, сощурив глаза, и с его лица медленно сползла улыбка. Он приблизился на опасное расстояние, прожигая Нила взглядом хищника, учуявшего добычу, и Нил не нашел в себе сил отступить. Он практически с жадностью втянул воздух между ними — надеясь, что остальные примут это за испуганный вздох, — пытаясь ощутить на губах дыхание Эндрю.       Пока тот изучал его лицо, Нил вдруг понял, что это тот самый момент, когда были обнаружены его контактные линзы — он никогда не интересовался, откуда Эндрю узнал про них. Нил медленно моргнул, и острый взгляд безошибочно метнулся к цели, давая понять: Эндрю заметил и в этот раз.       — Приятно познакомиться, Нил, — протянул он, особенно выделив имя. — Ты полон загадок, а?       — Не исключено, — обтекаемо отозвался Нил. Сердце забилось с удвоенной частотой, а во рту пересохло. Близко. Эндрю изогнул бровь и слегка отклонился, покидая его личное пространство, — и Нил чудом удержался от разочарованного стона и желания податься следом. Но так было нужно. Он сделал осторожный шаг назад, обозначая, что знает о границах, но не прерывая зрительного контакта. Эндрю немного склонил голову набок, оценивая реакцию.       — Будет здорово их из тебя выпотрошить, — четко выговорил он. Ни один мускул в теле Нила не дрогнул. Он практически плавился. Что творилось с его зрачками?       — Не так здорово, как ты себе представляешь.       — Он что, бессмертный? — пробормотал Ники на немецком. Эндрю проигнорировал его, как и Нил.       — У нас будет время выяснить. Эбби пригрозила, что лишит нас допуска на поле на все каникулы, если мы тебя сломаем. Нам это, сам понимаешь, ни к чему. Да и Кевин расхнычется. — Эндрю нагнетал атмосферу, явно добиваясь от Нила какой-то соответствующей реакции, и тот на секунду подумал, что стоило бы подыграть ему. Но он не мог уцепиться ни за одну отрицательную эмоцию, глядя в глаза напротив. Эндрю всегда внушал ему спокойствие — по крайней мере, с тех пор, как отдал ключи от дома в Колумбии. Единственное, чего Эндрю мог от него сейчас добиться — это едва промелькнувшего выражения скорби, но Нил постарался погасить ее в себе сразу же. Он не имел права скорбеть теперь, когда Эндрю практически дышал ему в лицо и был живживжив. — Но не волнуйся. Я подожду, пока соберутся все Лисы и у Эбби кроме тебя будет много иных забот. Тогда-то я и устрою тебе незабываемый прием.       Ох. Звучало, конечно, многообещающе, хотя вряд ли на самом деле подразумевало что-то хорошее.       — Жду с нетерпением. — Нил изогнул бровь, вкладывая все свое самообладание в эти слова. Напряжение, висевшее между ними, стало почти таким же плотным, как и при их второй первой встрече. Счетчик этажей медленно переключался, необратимо приближаясь к единице.       — Вы что, флиртуете? — кашлянул Ники, снова на немецком, и снова не был удостоен ответом. Аарон презрительно сморщился, а Эндрю немного прищурился. Когда прозвенел сигнал, обозначающий остановку, и двери лифта открылись, он дернул подбородком, указывая Нилу на выход, и тот послушно развернулся. Следом сразу вышли Аарон и Кевин.       Эндрю прошел мимо, соблюдая дистанцию, и бросил ему через плечо:       — Ну как, готов?       Ники, замыкавший шествие, застонал то ли радостно, то ли обреченно:       — Вы что, правда будете играть?       — Надо же указать этому идиоту на его место.       Нил иронично хмыкнул, послушно занимая свое место за спиной Эндрю.       — Я могу взять слова обратно, если ты не хочешь, — сообщил он.       — Ставить тебя на место?       — Играть в экси.       Эндрю не остановился, бросив на Нила косой взгляд исподлобья, но на секунду в его глазах промелькнуло что-то, от чего Нил почувствовал, как его внутренности скручиваются в тугой ком. Этот взгляд был похож на один из тех, которыми Эндрю сообщал о том, что процент его ненависти увеличивается.       — Эй, отказываться от спора не круто! — возразил Ники. Он нагнал их возле машины, и Эндрю не глядя швырнул ему ключи. Губы Ники расплылись в азартной улыбке: — Мы еще даже не обговорили условия.       Кевин хмуро пожевал нижнюю губу, усаживаясь на переднее пассажирское, а Нил покорно заполз в центр на заднее, когда Аарон нетерпеливо махнул рукой в приглашающем жесте. Оказавшись зажатым между близнецами, Нил аккуратно сложил руки на коленях, ощущая, как правое плечо обжигает теплом устроившегося рядом Эндрю. Тот совсем перестал изображать, что находится под влиянием таблеток, но никто, кроме Нила, этого не заметил. Покосившись на него, Нил прикинул, как скоро начнется ломка. Если Эндрю сместил расписание приема, чтобы забрать его из аэропорта, в запасе было еще плюс-минус полчаса.       — Я согласен принять звание мудака, — пробормотал Нил. — Брякнул, не подумав.       Кевин повернулся в его сторону, неожиданно хищно усмехнувшись. Его лицо, оттененное потолком машины, приобрело почти торжествующее выражение.       — А надо было думать. Теперь поздно трусить.       — Я не трушу. Просто… — Нил оборвал себя, вздыхая. Не хватало еще начать выказывать беспокойство об Эндрю, на которого он совершенно не подозрительно пялился практически все время, что находился с ним в одном пространстве. Нил скрипнул зубами. — Я все сказал. Эндрю?       Тот лениво повернул голову в его сторону только спустя несколько секунд после вопроса, смысл которого, кажется, понял лишь он. Все замерли в ожидании его реакции. Никто словно не обратил внимания на то, что Нил проявлял неожиданное дружелюбие по отношению к человеку, который изо всех сил старался запугать его, — они либо решили, что Нил безоговорочно капитулировал перед угрозой и смиренно признал его лидерство, либо являлись последними кретинами, не замечающими очевидного. И это про него все говорили, что он не разбирается в отношениях? Нил мысленно закатил глаза. Впрочем, их отношения с Эндрю никогда не вписывались в общепринятые нормы, поэтому никто не мог распознать заботы, рвущейся из груди Нила с яростным ревом. По крайней мере, он на это надеялся.       — И каковы ставки? — невозмутимо уточнил Эндрю. Нил задумался, принимая косвенное согласие — пока что.       — Желание? — Спорить на деньги не имело смысла, а вот заставить Кевина торчать ему услугу — это было полезно. Конечно, оставалась немаленькая вероятность того, что Нил чертовски облажается, потому что он определенно отвык от своего тела, но вряд ли Кевин придумал бы что-то опаснее требования играть в экси до потери пульса. Ники протянул заинтригованное «о-о-о», и Нил фыркнул. — Не то, о чем ты подумал, Ники.       Эндрю изогнул бровь и коротко ухмыльнулся:       — Ну что ж, сыграем.       Нил покосился на него, прикусив внутреннюю сторону щеки. Что за этим стояло? Нужно ли было ему узнать цену? Или это выглядело бы неуместно? В конце концов, Эндрю согласился без дополнительных условий. Если бы Нил начал интересоваться, это было бы подозрительно? Он вздохнул и промолчал.       Атмосфера в машине стремительно накалилась — по крайней мере, по ощущениям Нила. Ники принялся возбужденно перечислять все, что он мог бы загадать Кевину, иногда переходя на немецкий, чтобы сообщить, что можно придумать для смелого новичка, и Нил старался не морщиться, пока воображение живо рисовало ему эти картины. В прошлый раз флирт Ники казался куда менее навязчивым — когда он банально не замечал его. Аарон перегнулся через водительское сиденье и влепил кузену подзатыльник. Тот стоически принял предупреждение и переключился на описание Лисьей Норы, перечисляя все достоинства площадки.       Кевин подключился к его монологу, обрисовывая планы по тренировкам на оставшуюся часть мая, и лица сокомандников заметно скисли — кроме лица Эндрю, разумеется. Он всем своим видом выражал непрошибаемую скуку с тех пор, как разговор переключился на экси, а Нил старался сохранять нейтральную полуулыбку. Почему-то воздух казался ему чересчур пресыщенным, он как будто вдыхал слишком много, как после ментоловой жвачки: кислород бил в носоглотку, отдаваясь неприятным гудением во лбу, а сердце с каждой секундой стучало все громче.       Все сводилось к теплу тела Эндрю, который, хоть и был невероятно близко в тесноте заднего сидения, занятого тремя, но при всем при этом оставался настолько отстраненным, что по пищеводу Нила медленно поднималась волна тошноты.       Он совершенно не слушал ни Ники, ни Кевина.       Нору Нил разглядел задолго до того, как они подъехали к парковочной зоне. Он сосредоточил внимание на знакомых очертаниях стадиона, пытаясь уцепиться за эту константу. Здание выглядело таким же, и это немного успокаивало. Нил знал, что за ослепительными белыми стенами, окантованными яркой оранжевой полосой, за гигантскими отпечатками лисьих лап его ждало знакомое и неизменное поле — гладкий паркет, три линии, разделяющие игровую зону на равные части, плексигласовые стекла. Все — чертовски знакомое и при этом совершенно другое.       Господи, Нил был в прошлом.       Проехав четыре парковочные площадки, они свернули на пятую. Там уже стояло несколько автомобилей, вероятно, принадлежавших работникам или студентам с подготовительных курсов, хотя у обочины самого стадиона ни одной машины не было.       Все выбрались наружу, и Эндрю сразу же закурил. Нил мимолетно вдохнул аромат табака и двинулся ко входу, переключая свое внимание с оживших воспоминаний на что-то более конкретное и не выбивающее почву из-под ног. Он приблизился к забору, увенчанному колючей проволокой, и медленно провел пальцами по металлической сетке в направлении входных ворот, к которым двигался.       Ники подошел сзади, интерпретируя нестабильное состояние как волнение перед встречей с новой жизнью, и хлопнул Нила по плечу.       — Скоро ты просто влюбишься во все оранжевое, — пообещал он.       — Я уже. — Нил сглотнул, уставившись на кодовый замок, и в его голове вспыхнули нужные цифры. Несмотря на бессчетное количество паролей, сменившихся за три года, он все еще помнил первый: 0508. Месяцы рождения Эбби и Ваймака, как сказал Ники. Практичное расположение кнопок, как подумал Нил. Он ввел пароль, и ворота послушно щелкнули, разблокировав доступ.       — Ты знаешь код? — удивился Ники. Нил прикусил язык.       — Тренер сказал.       Ники фыркнул и принялся шутливо жаловаться, что Ваймак завел себе любимчика, а после — в очередной раз строить догадки о природе их с Эбби отношений (спойлер: все сложно — и одновременно проще некуда), но Нил не тратил энергию на ответы. Он двинулся по темному тоннелю, разделявшему внешнюю территорию спорткомплекса надвое. Позади он слышал шаги остальных, но сейчас его целью было выйти на поле и посмотреть, что он чувствует к экси. В последние месяцы игра стала для него ненавистной, превратившись одновременно в уродливое напоминание и ожесточенное отвлечение.       Нил надеялся, что в новой — второй — жизни все вернется на свои места. В конце концов, в Милпорте он тренировался все свободное время — и это не было так же ужасно, как в будущем после аварии.       Ники все болтал и болтал, и Нил слушал его вполуха, отвечая на автомате, когда очередной нетактичный вопрос вырвал его из мрачных размышлений:       — Так что насчет подружки?       — Чего? — Нил закатил глаза, ощущая, как встает на прокатанные рельсы, и повернулся к Ники. За спиной того уже застыли остальные. Аарон сжимал в руках бутылку виски.       — Хорош придуриваться, у таких красавчиков, как ты, обязательно есть подружка. Если, конечно, ты не заглядываешься на парней. В таком случае говори прямо, чтобы я не терзался в догадках.       — Я ни на кого не заглядываюсь, — фыркнул Нил, мазнув взглядом по Эндрю, и торопливо отвернулся. Ники был в своем репертуаре.       — Пиздеж, — отрезал тот. Нил махнул рукой, давая понять, что не намерен продолжать разговор, тем более что их дорога уже завершилась дверью с крупной надписью «Лисы». Он похлопал себя по карманам и вдруг понял, что его ключи все еще были у Эндрю после того, как тот отобрал их в лифте. Нил повернулся и вытянул руку в немой просьбе. Эндрю смерил его холодным взглядом и швырнул связку, целенаправленно метя под ноги. Металл ударился в дверь с глухим перезвоном.       Нил терпеливо вздохнул и подобрал ключи, проигнорировав очевидную провокацию: в нем гудело слишком много эмоций, от тоски до ностальгии. Он не мог зацикливаться на том, как Эндрю вел себя с ним. Ему должно было быть достаточно того, что Эндрю в принципе вел. Был жив. «Господи, контролируй дыхание».       Нил отпер дверь, как делал это всегда последние три года, и они оказались в комнате отдыха. Задержал недолгий взгляд на диванах, которых было значительно меньше: в прошлом (или будущем?) количество кресел пришлось увеличить из-за новичков. Стены, усеянные фотографиями, казались непривычно голыми. Нил медленно подошел к одной, разглядывая знакомые лица, и в его сознании вспыхивали образы карточек, которым еще только — возможно — предстояло появиться. Сердце судорожно сжалось от окатившего волной очередного осознания о том, что Нил на самом деле был в прошлом.       Иисус.       Это было чертовски дико. Возможно, он никогда не поверит в это до конца.       Ники продолжал допытываться, какой тип его привлекает, перечисляя различные характеристики, гендеры и фетиши, и Нил продолжал его игнорировать, решив, что политика избегания — самая верная. К тому же, треп Ники легко превращался в белый шум, нужно было лишь немного сосредоточиться. Так просто было вернуться к прежнему образу коммуникации. Так… поразительно? Нил сглотнул, снова ощутив себя наблюдателем странного фильма.       — Боже, он сводит меня с ума, — заметил Ники на немецком, когда Нил и бровью не повел на его предположение о том, предпочитает он доминировать или подчиняться.       — Отвали от него, — холодно процедил Эндрю. — Если не хочешь проснуться с ножом под ребрами.       Ники поморщился и наигранно захныкал.       — Ну ты и жадина, — пробормотал он, впрочем, несколько стушевавшись. Нил внутренне сжался, подумав о том, насколько такие разговоры должны были быть неприятны Эндрю на самом деле, и натянул на лицо благодушную улыбку, меняя тему:       — Расскажи мне о команде.       Ники уцепился в это предложение, бочком отдаляясь от компании, и принялся перечислять общие факты о Дэн, Рене, Элисон, Мэтте и Сете. Нил вздрогнул, когда услышал имя последнего, и внимательнее вгляделся в фотографии, только сейчас осознав, что кое-кто еще был жив в этой реальности: с одного из снимков ему скалился тот самый Сет, придерживающий за талию хитро улыбающуюся Элисон.       Живой в этом времени. Господи. Захотелось скулить.       Нил сглотнул, ощущая, как в глотке начинает зудеть тошнотворное чувство вины. Его накрыл колючий ступор сразу от нескольких столкнувшихся в черепушке мыслей: из-за Нила Сета убили; он мог предотвратить это, исправив одну из очередных ошибок; из-за Сета отношения в команде были еще хуже, чем с Джеком. Чувство вины из-за смерти Сета смешалось с чувством вины из-за признания факта того, что без Сета Лисам очевидно игралось лучше, превращая эмоции Нила в коктейль Молотова.       Он прикрыл глаза, борясь с тошнотой. На несколько секунд слух утонул в грохоте пульса, и Нил принялся дышать на четыре счета (считая по-испански): делая длинный вдох и длинный выдох. Он не скорбел по Сету тогда, не скорбел и сейчас. Он сочувствовал Элисон, хотя все понимали, что без Сета стало легче. Нил не беспокоился о том, что тот мог снова умереть (и это было почти правдой), но, если он мог предотвратить это, он должен был это сделать. Иначе он ведь сам стал бы причастен к его смерти — на этот раз куда осознаннее и реальнее. Нил не был равнодушным убийцей — не хотел им становиться. Но он уже убивал, в том числе расчетливо и хладнокровно, пусть это и было из необходимости, ради выживания и безопасности, своей и близких. Так ли это волновало его на самом деле?       Смерть не была страшна сама по себе. Нил не испытывал сочувствия, но… Сет этого не заслуживал. Сет должен был прожить собственную жизнь, а Нил…       Он не мог всерьез думать обо всем этом, правда? Его голова взрывалась.       Кто-то щелкнул перед его лицом, привлекая внимание, и Нил часто заморгал, фокусируя взгляд. Перед ним стоял Кевин, внимательно разглядывавший его. На сколько Нил опять выпал? Как часто это еще собиралось происходить с ним? Он не мог поддаваться панике каждый раз, сталкиваясь с прошлым, в котором, блядь, оказался. Он дышал? Нил сглотнул. Кевин поджал губы и прищурился.       — Это может стать проблемой? — сухо уточнил он. Вопрос отрезвил Нила как пощечина. Точно, экси. Якорь, способный удержать на месте. Нужно было думать о спорте, а не о Сете. Нил криво улыбнулся.       — Узнаю, когда выйду на поле, — ответил так же сухо. Аарон фыркнул, но Кевин лишь серьезно кивнул:       — Идем.       И вот — так просто. Нил вернулся на землю. Он обернулся на Эндрю, который, казалось, не смотрел в его сторону, но глаза его были слегка прикрыты: он о чем-то размышлял. Сердце забилось быстрее, на этот раз не из-за мыслей о неизбежном, которого стоило избежать, а просто… Напряженная линия челюсти Эндрю вызывала желание провести по ней пальцами. Нил хотел.       Он отвернулся, пока окончательно не потерял способность соображать — и пока Кевин не обратил внимание на его задержку.       Они двинулись дальше в сторону раздевалок, мимо кабинетов Ваймака и Эбби, и, когда Нил оказался в окружении знакомых оранжевых шкафчиков, он споткнулся, пропуская вперед Ники, потому что вспомнил, что, вообще-то, ничего еще не должен был знать. Если прочую его осведомленность и можно было списать на исчерпывающий инструктаж от Ваймака (хотя тот не стал бы заморачиваться, разумно предположив, что Кевин и так все расскажет новобранцу), то знание подробного обустройства раздевалки могло вызвать вопросы.       Поэтому он позволил Ники отвести себя к своему шкафчику и любезно распахнуть дверцу. Пять комплектов тренировочной формы, форма для домашних и выездных матчей, кислотная оранжевая ветровка — все было на месте. Нил завороженно провел рукой по обмундированию — его первой экипировке в качестве Лиса. За прошедшие годы он уже давно сменил ее — и потому, что вещи порядком износились, и потому, что стали тесноваты. Новизна и свежесть каждого элемента казались поразительными, хотя Нил и должен был уже перестать удивляться. Он осторожно поднял со дна шкафчика ветровку, упакованную в пленку, и расправил ее, разглядывая светоотражающие слова: «Лисы» и «Джостен». Ему все еще казалось, что ее будет видно даже из космоса.       Ники принялся заполнять паузу, рассказывая о решении и мотивах Дэн, о благотворительности по инициативе Рене, о том, как команда перестала скрываться в толпе, сливаясь с серой массой, а Нил все разглядывал и разглядывал переливающиеся в ярком освещении раздевалки буквы.       Может, так его и нашла та черная дыра, через которую Нил… ну, эм, да — переместился в прошлое? Он внутренне фыркнул.       — Хватит трепаться, — буркнул Кевин. — Переодевайтесь.       Ники послушно кивнул и удалился копаться в своем шкафчике, а Нил вышел из оцепенения и, подхватив один из тренировочных комплектов, направился в сторону душа (там было просторнее, чем в туалете), игнорируя любопытные взгляды. Запершись в кабинке, он сменил футболку игровым джерси, защитой для плеч и нагрудником, с удовлетворением убедившись, что все пришлось в пору, а после вернулся в раздевалку, чтобы переодеть оставшуюся часть: форменные шорты, щитки для голеней, гольфы, бутсы, перчатки, налокотники, бандану, защиту для горла. Он настолько сосредоточился на обыденном ритуале, что заметил, как на него смотрят остальные, только спустя несколько минут. В привычной рутине он на самом деле на какое-то время забыл, где — когда — находился. Нил вопросительно вздернул бровь.       — Уверенно держишься, — хмыкнул Аарон.       — Делаю что могу, — в тон ему отозвался Нил. Его взгляд привычно прошелся по комнате, пока парни заканчивали переодеваться, и нашел пристанище на спине Эндрю, который упаковывался во вратарскую защиту. Очевидно, он решил поучаствовать в их споре трезвым. Нил нахмурился, прикидывая оставшееся время до первых признаков синдрома отмены: повышения давления, стенокардии, жара и тошноты — он на самом деле ненавидел эти таблетки. Оставалось минут пятнадцать, в которые им нужно было уложить разминку и серию пенальти.       Нил прижал кулак к губам, сдерживая рвущееся с языка предложение все отменить. Ему не хотелось видеть, как Эндрю ломает спустя два с половиной года трезвости, но, во-первых, это было его решение — Нил давал ему возможность отказаться, — а во-вторых, этот Эндрю терпел ломку на каждой игре уже год, и ему предстояло терпеть еще столько же. Нил сглотнул, подумав, что должен найти какой-то способ убедить Би ускорить решение об отмене лекарств — желательно, без участия Дрейка и подобных инцидентов.       Стало тошно.       Он поднялся, подхватив краги со шлемом, и двинулся из раздевалки, пробурчав:       — Хватит копаться.       — Кому-то не терпится провалиться, — усмехнулся Аарон, и Нил с трудом удержался от того, чтобы показать ему средний палец. Нейтральное, немного настороженное отношение сбивало с толку. Нил никак не мог сообразить, как ему начать выстраивать их взаимодействие, чтобы оно не скатилось в кровное противостояние из-за нескольких едких фраз.       Он дошел до фойе, решив, что на такую вольность не обратят внимания, и принялся нетерпеливо переступать с ноги на ногу, пока Ники шел следом, чтобы указать на инвентарную кладовую. Нил отпер дверь своим ключом. Аарон достал корзину с мячами, Ники вытянул стойку с клюшками. Нил безошибочно определил свою пару в последнем ряду, где всегда и лежали его клюшки, и достал одну из них — легкую, не тяжелую. Это было странно. Словно его пальцы ухватили что-то неуместное. Сознательно Нил знал, что снаряжение окажется непривычным, но его подсознание все равно готовилось к стабильному весу. Как будто того, что Нил оказался в Пальметто, было достаточно, чтобы все пошло по написанному сценарию.       Он проверил натяжение сетки, сжал древко в руке, прикидывая на весу, как сильно он облажается на поле, потому что не учел всех факторов. Медленно повертел, примеряясь к более удобному захвату: клюшка не была похожа на милпортовскую, отличаясь и весом, и фактурой. В школе использовали дешевое снаряжение из самых простых материалов — Ваймак старался обеспечить Лисов лучшим, несмотря на то что команда занимала нижние места в рейтинге НССА последние несколько лет.       В конце концов Нил решил, что он очень скоро все выяснит — и пытаться приноравливаться к клюшке прямо сейчас не имело смысла.       Они двинулись к выходу, задержавшись на коротком пятачке света, лившемся из раздевалки, пока Аарон возился у выключателя. Наконец, зажужжали генераторы, наполняясь электричеством, с громкими хлопками подключая одну лампу за другой, и сияние — Нил чувствовал это именно так — каскадом пролилось на трибуны снизу вверх. Аарон торжественно провозгласил:       — Да будет свет!       Нил ступил на паркет корта еще до того, как зажглись потолочные прожекторы над самим полем. Он коротко огляделся, ощущая, как под ногами растекается уверенность при виде чередующихся оранжево-белых рядов скамеек, уходящих под потолок и способных уместить на себе шестьдесят пять тысяч зрителей.       Он на самом деле был дома — и впервые за долгое время это чувство не отзывалось в груди болью. Смесь шока, восторга, непонимания, смятения — это вытесняло все прочее. И, хоть Нил и успел за три года побывать на множестве площадок, которые величием превосходили Лисью Нору многократно, от вида родных стен у него захватило дух.       Эндрю пихнул его клюшкой в плечо:       — Шевелись.       Нил улыбнулся. Эндрю окинул его лицо невпечатленным взглядом и прошел мимо — и это было все, что требовалось Нилу, чтобы прийти в движение.       Он медленно двинулся к скамейке запасных, аккуратно оставив на ней рукавицы, клюшку и шлем. Затем вернулся на площадку, заняв позицию на негласной беговой дорожке, и отправился вперед по кругу, постепенно ускоряя шаг. Остальные поступили так же, и даже Эндрю — господи — начал прогрев, и тело Нила переполнилось теплом и благодарностью. Он так давно не был на одном поле вместе с ним. Это было волшебно.       Очень скоро Нил уже бежал, поднимая колени, без чувства, что он от чего-то убегает, которое преследовало его последние месяцы. Кровь нагревалась, запуская по телу колкие импульсы, и он медитативно считал шаги, отдаваясь бегу. Он словно вернулся во времени (ха, Нил), оказавшись на стадионе вместе с Лисами и, самое главное, с Эндрю, — в один из хороших периодов. Не было ни раздражающих новичков, ни гнетущего чувства потери — был только воздух, свистящий в ушах от его скорости и наполняющий легкие при каждом размеренном вдохе.       Нил обогнал остальных на втором круге, переполненный восторгом и возбуждением.       — Ну-ну, — пробормотал Ники, когда он пронесся мимо. — Неудивительно, что Кевин выбрал именно тебя.       Нил не обратил внимания на его слова. Возможно, он их даже не услышал.       Он вспомнил, что их время ограничено, только на пятом круге. Стремительно изменив направление, он затормозил напротив скамеек запасных, где они всегда делали растяжку, чтобы Ваймак мог на них прикрикивать, не вставая, и принялся разминать горячие мышцы. Ощутив на себе острый взгляд Эндрю, Нил вздрогнул и подумал о том, что знает много лишних деталей. Проигнорировав тревожное чувство, он согнул тело пополам, обхватывая себя руками под коленями.       Парни приблизились к нему недружной толпой и несколько секунд наблюдали, как он вполне уверенно и самостоятельно чувствует себя на незнакомом поле. Затем Ники хмыкнул и, присоединяясь к Нилу в полуприседе, пробормотал:       — Какой потенциал…       Нил не стал реагировать, не совсем поняв смысл высказывания. Эндрю, не выражая никаких эмоций по этому поводу, отвернулся. Ники, в свою очередь, не сводил с Нила заинтригованного взгляда, и тот просто надеялся, что не сделал что-то глупое.       Аарон скрутился на полу рядом, а Кевин принял позу «собака мордой вниз», и вот уже он выглядел довольно заинтересованным, хотя пока что никак не комментировал рвения новичка. Эндрю лишь лениво облокотился на плексиглас, демонстрируя отстраненную скуку. Нил покосился на него, размышляя о том, являлась ли испарина результатом кардио, — или это уже началась ломка.       Нужно было поторапливаться.       Спустя пару минут — никогда в его жизни еще не было разминки короче — Нил поднялся, вращая руками, и забрал со скамьи оставшееся снаряжение.       — Куда-то торопишься? — уточнил Аарон, когда он натянул шлем. Нил не мог сказать, что волнуется о повышающемся артериальном давлении его брата, поэтому просто бросил:       — Надрать зад Кевину. — И, в общем-то, это тоже было правдой. Нилу было интересно посмотреть, на что он был способен — они оба. И он так давно не играл с Эндрю, боже. Его кровь кипела.       Ники заулюлюкал, растянув рот в широкой ухмылке, а Кевин посмотрел на Нила хмуро и одновременно кровожадно. Он встал, разминая шею, и хмыкнул:       — Ты слишком самоуверен.       — Я учился у лучших, — закатил глаза Нил. Иронию не понял бы никто, кроме него самого. — Давай уже покончим с этим.       Кевин не то чтобы впечатлился, но он уверенно подхватил свою клюшку и, поджав губы, кивнул Эндрю. Тот отлепился от стенки и двинулся во вратарскую зону, на ходу надевая остатки экипировки. Нил подхватил свое снаряжение и пошел следом, занимая позицию на линии первой четверти, пока Ники подтаскивал корзину с мячами.       Внезапный всплеск адреналина спирал дыхание. Это было… что-то. Эндрю, стоящий в воротах напротив — это было невероятно. Спокойный, уверенный. Ждущий. Мускулы на его руках перекатывались, кадык был скрыт под защитным ремешком. Нил мог бы вечно наблюдать за тем, как Эндрю лениво вращал свою клюшку в руках, давил ладонью на сетку, проверяя натяжение. Он был прекрасен.       В груди приятно тянуло.       Ники подтолкнул Нила в спину, чтобы подать мяч, и тот вздрогнул, часто заморгав. Эндрю все еще стоял перед ним — и верить в это было болезненно. Видеть. Нил не мог смотреть на него вечно. Он тяжело вздохнул, отворачиваясь, и еще раз вытянул клюшку, привыкая к ее весу. Несколько раз замахнулся. Эндрю, следивший за ним из своей зоны, вальяжно закинул ракетку на плечо, бесцветно сообщив:       — Твой бросок первый.       Нил кивнул и, подхватив мяч у Ники, вложил его в сетку. Время на подготовку истекло. Глубоко вдохнув, нападающий встал в позу, прицениваясь к голкиперу. Как давно это происходило с ним в последний раз? Слишком. Этот сон, чем бы он ни был, не должен был заканчиваться. Нил чувствовал себя… на своем месте. Настолько знакомом и близком. И теперь он мог смотреть на Эндрю с конкретной целью, понятной всем остальным. Ему хотелось плакать.       Эндрю встряхнул руками и занял оборонительную стойку. В любой другой ситуации он бы ждал, и не думая шевелиться, но их спор вынуждал его играть в экси, и эта мысль заставила Нила улыбнуться. Эндрю добровольно вышел на поле в первый же день, решив перетерпеть боль от состояния отмены, потому что Нил оказался достаточно глуп, чтобы кинуть вызов Кевину. Им обоим, на самом деле.       Эндрю был таким красивым.       Нил замахнулся и бросил.                   Про                         мах.       Удар вышел плохим, но Нил предвидел нечто подобное. Он не рассчитал силу, и мяч улетел дальше, чем следовало. Эндрю даже не дернулся, проводив снаряд пустым взглядом, когда тот ударился на несколько сантиметров выше линии, обозначавшей ворота. Нил нахмурился: ему нужно было сосредоточиться.       — Ты жалок, — прокомментировал Кевин. Ну, что ж, это было правдой. Нил знал, на что шел, когда замышлял это. В конце концов, он мог позволить себе немного опозориться — и, о, это ощущалось как взрыв. У Нила было время, чтобы научиться играть заново. Было время, потому что он был в блядском прошлом. Невероятно.       Кевин занял позицию на линии первой четверти. Он бил следующим — и, конечно, делал это лучше Нила, который все еще привыкал к новым (старым) мышцам в своем теле, и… Эндрю все равно отразил удар. Кевин тихо выругался, Нил ухмыльнулся. Ох, Эндрю защищал ворота. Нил должен был ударить так, чтобы тому пришлось защищаться от него. Он снова задумчиво вскинул клюшку в руке.       Потом они повторили — и снова.       Нилу удалось заставить Эндрю пошевелиться лишь третьим броском, когда он, наконец, вспомнил, как задавать направление удара с текущим весом клюшки — и сколько усилий прикладывать. Счет был все еще 0:0, и Ники подогревал азарт, нарушая напряженную тишину между бросками глумливыми подначками. Кевин раздраженно зарычал, когда Эндрю отразил его атаку, метнувшись к левому нижнему углу, хотя удар как будто был нацелен в верхний.       — Ты же не думал, что он станет тебе подыгрывать, — ухмыльнулся Нил, наблюдая раздосадованное выражение на лице Кевина. Это было весело. Черт возьми, Нил давно не испытывал такого удовольствия. Эндрю холодно на него посмотрел, и он пожал плечами, поясняя свою точку зрения: — Ты за честную игру.       Эндрю отвернулся, не ответив.       На четвертый раз Нил решил, что готов к экспериментам, поэтому резко выбросил мяч вправо, пасуя самому себе от пола, чтобы отбить его плоской стороной ракетки в левый верхний угол. Он отвлек внимание Эндрю обманным маневром, к которому часто прибегал на последних играх. Этот трюк был комбинацией из приема Воронов и доработок Лисов в лице Нила и Кевина (что было иронично, потому что Кевин об этом не ведал), поэтому Нил решил, что не сведет того с ума внезапным приветом из прошлого (прошлого-прошлого, а не того прошлого, в котором был Нил, господи).       Глаза Эндрю едва уловимо расширились от удивления, и он резко изменил направление, дернувшись сначала не в ту сторону. Отбив бросок, он споткнулся, и Нил заметил, что у него немного дрожали руки. Блядство.       Нил на самом деле забыл, что у Эндрю начиналась ломка, чересчур увлеченный экси. Ошибка с его стороны. Он почувствовал себя полным мудаком. Он, конечно, хотел отвлечься игрой и просто наслаждаться присутствием Эндрю на корте, не выжигая взглядом узоры на его лице, но не до такой же степени. Нил прикусил губу и встряхнул руками, разгоняя кровь. В любом случае, они уже заканчивали.       Ники, между тем, присвистнул, проводив взглядом мяч, улетевший на дальнюю половину поля, и изумленно уставился на Нила.       — Это что за приемчики?       Нил предпочел промолчать, изобразив загадочную улыбку, — не до того было. Кевин удивленно воззрился на клюшку в его руках, на его лицо, потом чуть нахмурился. Нил нервно перемялся с ноги на ногу. Он знал, что, в общем-то, ничего страшного после того, как Кевин признает в нем Натаниэля, не произойдет, но сейчас еще точно было не время для спонтанного откровения. Они только познакомились, и ни один из них не был готов к таким открытиям: Кевина это повергло бы в шок (он еще даже не слышал о смене округа!), а Нил просто не хотел вытаскивать в очередной раз на свет свое дерьмовое прошлое, которое так тщательно хоронил. Он опустил голову, делая вид, что разминает руки, и проворчал, надеясь, что нервные нотки в его голосе сойдут за нетерпеливые:       — Твоя очередь.       Кевин раздраженно махнул рукой, отвлекаясь. То ли впечатленный броском, то ли им разозленный, он начинал действовать агрессивнее. Ситуацию накаляло и то, что Эндрю блокировал все его пенальти, и Нил просто молча этим восхищался. У него самого было преимущество перед всеми, потому что никто из них не знал приемов, которые Нил мог использовать. Их просто еще не существовало в этом времени, поэтому ему было легко произвести впечатление — особенно теперь, когда он разыгрался и приноровился к новой клюшке.       Поразительно.       Глухо зарычав, Кевин отправил в Эндрю один из своих лучших пенальти, но тот не поддался провокации, продолжая защищать ворота. Ники ухмыльнулся, а Эндрю безразлично проследил за тем, как Кевин раздосадовано кусает губы. Господи, Нил готов был расцеловать Эндрю прямо сейчас. Если бы он только мог.       Сердце колотилось, оглушая.       Атмосфера раскалилась, потому что у них осталось по последней попытке, и Кевин практически дышал пламенем. Даже Ники заткнулся, ожидая следующий ход Нила, и на лице Аарона расцвело выражение заинтересованности.       Нил выдохнул. Теперь Эндрю выжидательно смотрел на него. Его лицо стало бледнее, над верхней губой выступили бисеринки пота. Легкая дрожь, которую Эндрю успешно скрывал ото всех, кто не был достаточно внимателен, чтобы заметить, сковывала его движения. Нил ощутил прилив собственной тошноты. Он был причиной этого.       Виноват — опять.       Потому что его дурацкий спор обернулся короткими судорогами, пробегавшими по миньярдовскому телу, и Нила бесило, что никто этого не видел. И сам он себя бесил. Он уважал желание Эндрю защищать семью, которую тот не считал семьей, отстаивая позицию в воротах в приступе ломки, но это был объективно идиотский поступок. У него еще был миллион возможностей бросить Нилу вызов тысячу раз и воткнуть в него столько ножей, сколько он пожелает. Нила злило то, что он это знал, а Эндрю — нет.       Это вышибало воздух из легких.       Эндрю не знал его. Совсем. Они были чужими.       Блядская магия, рак, наркотики — что бы с ним ни произошло, Нил в это мгновение внезапно осознал, насколько на самом деле ему будет тяжело. Не только из-за попыток не сойти за сумасшедшего (и не сойти с ума), не сболтнуть лишнего, не вызвать чертовых подозрений, но и из-за Эндрю, который смотрел на него, окатывая волнами арктического холода. Его взгляд был острым, как сталь, как лезвия проклятых ножей под повязками, скрывающими шрамы на предплечьях, и Нилу так хотелось почувствовать его тепло, что у него ломило все тело.       Это… это была пытка. Нил видел живого Эндрю — и это было чудом, — но он не мог к нему прикоснуться, не мог поговорить с ним. Вынужден был просто любоваться издалека, как блядской Моной Лизой. Он должен был быть доволен этим — и он был, честно. Он был чертовски благодарен. Сердце в его груди раздувалось до невероятных размеров, но… это все еще было больно.       Нил сглотнул, испытав прилив внезапной злости. Судьба — он ни черта в нее не верил — оказалась жестокой сукой (как будто раньше он об этом не догадывался). И даже нормально злиться на нее он не мог, потому что она вернула его к живому Эндрю, даже если тот считал его проблемой с большой буквы «П».       Нил рыкнул и взметнул клюшку, целясь в правый верхний угол, но затем резко прокрутил ракетку в руке, кардинально меняя направление на нижний левый. Еще один трюк, который он освоил вместе с Кевином, очень полезный при пенальти и в основном бесполезный в игре. Внезапность смены курса сбивала вратарей с толку в девяноста процентах случаев. Остальные десять обычно оставались за Эндрю, который присутствовал при разработке этого приема.       В этот раз Эндрю не успел распознать обман. Нил оказался быстрее на долю секунды. Долю секунды, растянувшуюся практически в три года, потребовавшихся на то, чтобы он дошел до той точки, когда овладел этим приемом — и затем обнулился. И именно в эту чертову долю, когда Эндрю сообразил, куда бьет Нил, и метнулся блокировать бросок, Нил заметил, как напряглась его челюсть, а правое колено согнулось чуть больше нужного — не в прыжке, а от судороги.       Эндрю не успевал отразить атаку.       Рука Нила дрогнула. Он сместил направление удара за эту долю секунды, и мяч влетел в ограничительную разметку буквально в паре миллиметров от того, чтобы быть засчитанным. Нил не мог воспользоваться этим преимуществом. Это было нечестно. Его навыки были ложью, и он не заслужил права пробить Эндрю, тем более когда у того буквально все тело сокращалось в отмене.       Нил был лжецом. Все его существование было ложью.       Эндрю замер и медленно перевел взгляд на Нила. На его лбу выступила испарина, и теперь Нил не сомневался в причинах ее появления. Он выдохнул и отступил на шаг, безмолвно уступая право удара Кевину. На площадке воцарилась тягучая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием и шелестом откатывающегося мяча.       Эндрю, не реагируя на нетерпение Кевина — который, изобразив всем лицом какую-то непонятную эмоцию восхищения и разочарования одновременно, встал на позицию, — продолжал разглядывать Нила, и Нил не отводил глаз, практически не задумываясь о том, сколько в них озабоченности. Он медленно повел подбородком в сторону Кевина, указывая Эндрю, что тот на изготовке, и Эндрю пренебрежительно вскинул бровь. Нил пожал плечами: он уже проиграл.       — Эндрю, — позвал Кевин, а затем замахнулся. Секунда — он бросил мяч, но Эндрю и пальцем не пошевелил, чтобы его отразить. Он медленно выпрямился, нарочито лениво закидывая ракетку на плечо, и Нил прикусил губу, едва заметно покачав головой. Вспыхнули красные огни, сигнализирующие о голе.       Ники заверещал. Кевин выдохнул и застыл, недоуменно уставившись на сверкнувшие алым датчики. Ему потребовалось несколько секунд, за которые лампочки успели погаснуть, чтобы сообразить, что только что произошло. Губы криво и недовольно изогнулись: Кевин, порядком разгоряченный, не ожидал такой победы. Это должно было здорово ударить по его эго.       — Я думал, ты за честную игру, — пробурчал он, смешно сморщив нос, и Эндрю пожал плечами.       — Это было честно, — сообщил он, мазнув по Нилу взглядом, и тот кивнул. Сердце затрепетало, сокращаясь и переполняясь всполохом чувств. Эндрю понял, что не забить — это был выбор Нила, а не промах. Нил смухлевал, отказавшись от победы. Эндрю смухлевал, отдав ее Кевину. Извращенная, но железная в своей справедливости логика, очевидная и простая.       Это было знакомо.       Нил почувствовал, как под его ребрами разливается что-то теплое, похожее на комочек солнца, пульсирующего у сердца. По крайней мере, они все еще умели понимать друг друга без слов. Может быть, и все остальное не было потеряно. Может быть, однажды Нил смог бы забить Эндрю по-настоящему честно.       — Это было потрясающе! — Ники подлетел к Нилу, закидывая руку ему на плечо. — Не повезло, конечно, но то, что ты сделал со своей клюшкой… Просто вау. Где ты этому научился? Мы думали, ты совсем зеленый.       — Я много тренировался, — честно ответил Нил, хотя, вероятно, у него и не вышло быть не подозрительным. Адреналин начал медленно испаряться, но медовое, сладкое ощущение в легких — оно все еще было там.       Кевин раздраженно подошел к Эндрю, на ходу стягивая краги, и вцепился в решетку его шлема, нависнув над ним.       — Зачем? — процедил он, и Эндрю растянул губы в хищной усмешке. Кевин определенно не внушал ему никакого ужаса, но Нил все равно машинально дернулся в их сторону, остановившись лишь в тот момент, когда почувствовал вес руки Ники на своем плече. Эндрю не планировал отвечать, разжевывая очевидное только ему и Нилу, и Нил пихнул Ники, призывая разрядить обстановку, потому что Эндрю уже тянулся к повязкам.       — Кевин, какая разница? — залепетал Ники, быстро сообразив, что происходит: в конце концов, он был знаком с Эндрю довольно давно, чтобы научиться распознавать опасные сигналы. — Ты бы и так забил, ты же наш суперзвездный нападающий. Тем более, Нил теперь торчит тебе желание. Радуйся победе и распорядись им с умом!       Кевин хмуро отпихнул Эндрю, взгляд которого стал совсем пустым, и повернулся к Нилу.       — Где, говоришь, ты научился так бить?       — На стадионе, — проворчал Нил. Говорить правду в стиле Эндрю иногда действительно было забавно, и он был рад отвлечь внимание на себя. Кевин раздраженно прорычал нечто нечленораздельное, но Нил не собирался больше выдавать никакой информации. — Я умею играть, точка. Радуйся. Мы вместе сокрушим всех и вся.       Аарон фыркнул на выражение лица Кевина, расползшегося в виде смеси недоумения и неодобрения по его щекам.       — У кого-то здесь остренький язычок, а? — усмехнулся Ники. — Я могу найти ему более интересное применение.       — У кого-то здесь самомнение, способное конкурировать с эго Кевина, — прокомментировал Аарон. Нил не стал отвечать никому из них. Эндрю, молча наблюдавший за короткой перепалкой, пихнул в руки Кевина шлем и перчатки и щелкнул пальцами, указывая на выход. Экси ему явно осточертело — и Нил не мог его за это судить. Эндрю нуждался в новой дозе сраных таблеток.       — На сегодня достаточно. — Он двинулся прочь. Кевин, с сомнением покосившись на Нила, тоже пошел за ним. Нил проводил удаляющиеся фигуры взглядом, с одной стороны радуясь, что как минимум в этот раз не увидит, как Эндрю закидывается колесами, а с другой — ощущая потребность отправиться следом и выбить пузырек медикаментов из дрожащих рук. Ему хотелось быть рядом. Ему хотелось быть с Эндрю, а не изображать, что он впервые знакомится с Лисами.       Ох, ему нужно было отвлечься. Нил повернулся к оставшимся с ним Ники и Аарону и, криво улыбнувшись, вскинул в руках клюшку, которую все еще сжимал.       — Продолжим?       Экси, экси, экси. Его собственная пилюля от лишних мыслей. Теперь он, по крайней мере, мог выложиться в полную силу. И он не был один, как в последние недели в Милпорте. Он мог почувствовать кипящую в жилах кровь — и он знал, что Эндрю никуда не денется. Он был за это благодарен. Ему нужно было переключить мышление.       Аарон хрустнул пальцами, разминая их, а Ники покрутил головой из стороны в сторону, растягивая мышцы. Лица кузенов приобрели одинаковые хищные выражения.       — О, еще как.       Нил был за это благодарен.