Пьяное безумие

      Позже, добравшись до спальни, они любили друг друга всю ночь, будто боясь, что это никогда не повторится и другого шанса не будет. Быстро и медленно, нежно и грубо, сидя, лёжа и стоя. Провалились в сон далеко за полночь, обессиленные, но счастливые.       Гермиона выпала из дрёмы около шести утра. За окном ещё была ночь и валил снег, создавая настоящее рождественское настроение. Она взглянула на спящего рядом Гарри и осознание произошедшего только сейчас накатило на неё со всей ошеломляющей ясностью.       Что они натворили? Вернее, она? Мерлин, да она же… она же… Гермиона с трудом сглотнула ком, вставший в пересохшем горле и закрыла лицо руками. Господи, стыд-то какой! Она же вела себя как распущенная девица! Буквально вешалась на друга, нагло приставала к нему. Будто бы утратила все остатки скромности, гордости и здравого смысла. Гарри же, надо отдать ему должное, даже пытался вначале вразумить её и сопротивлялся. Это она и только она во всём виновата! Как теперь смотреть ему в глаза? Как вообще продолжать оставаться друзьями после всего произошедшего?       Гермиона окинула взглядом комнату и покраснела. Здесь всё, просто всё пахло грехом и сексом. Они же просто сошли с ума под действием проклятого шампанского. Он брал её, стоя у стены, сидя на подоконнике, а уж эта злополучная кровать чего только не повидала сегодняшней ночью.       Мерлиновы панталоны! Да ей теперь без смущения и в гостиной дома Блэков не появиться. Старый резной диван пожизненно будет напоминать о её моральном падении. Таком прекрасном, подарившем ей невероятные эмоции, но, тем не менее, постыдном.       Хороша штучка! А ещё наговаривала на подруг Гарри. Называла их неприятными словами! Высмеивала…       Чёрт! Она же не столь много выпила, чтобы настолько сойти с ума. Почему её занесло так далеко?       Гарри повернулся на бок, плотнее кутаясь в одеяло во сне. Гермиона на секунду задержала взгляд на его лице. Спящий, он выглядел совсем юным и был таким милым, что у неё защемило сердце. Вот только как смотреть теперь ему в глаза? Она не вынесет этого…       Гермиона медленно сползла с кровати, подобрала валяющееся на полу платье и выскочила за дверь. Нет, она не готова к утренним объяснениям. Не сегодня. Не сейчас. Ей нужно как минимум немного успокоиться и прийти в себя.

***

      Живоглот встретил её с недовольным воплем и сразу же повёл на кухню, как и подобает приличному коту. Где это видано, чтобы хозяйка где-то болталась всю ночь, в то время как он тут с голоду пухнет?       — Прости, Глотик, — сочувственно произнесла она, накладывая консервы в миску. — С Рождеством.       Кот заурчал и принялся поглощать угощение. Рождество там или нет, его мало волновало, главное, чтобы еда появлялась на месте по расписанию, а то и чаще.       Гермиона опустилась на стул и бесцельно уставилась в окно. Светало. Она собиралась встречать Рождество с родителями, но сейчас настроение было настолько поганым, что хотелось просто забраться под одеяло и выплакаться. Наверное, нормальные девушки так себя не чувствуют после лучшего секса в жизни, но Гермиона катастрофически боялась последствий. Она ведь не привыкла навязываться и что-то требовать. А Гарри, судя по его последним приключениям, не очень-то стремился к постоянным отношениям, предпочитая им лёгкие интрижки. Оттого-то и безопаснее было оставаться с ним друзьями. Будь проклят этот МакЛагген со своим шампанским. Хотя где-то в глубине души Гермиона понимала, что винить в произошедшем некого, кроме, разве что, себя. Она сделала то, что давно хотела, просто никогда бы не осмелилась без алкоголя.       Она упала головой на стол, разметав по нему пышные волосы. Что делать? Что делать? Может, стоит попросить отпуск и исчезнуть хотя бы на полмесяца? Чтобы только не встречаться как можно дольше с Гарри, не видеть в его глазах сожаление или, ещё хуже, вину…       Чёрт! Она же не подумала о том, что Гарри, как обычно, может взвалить всю ответственность за произошедшее на себя. Ему не привыкать. Так что сбегать не выход, да и две недели её не спасут.       Ладно. Хандрить можно бесконечно долго, но сегодня Рождество, в конце концов. Надо просто встать, принять душ, привести себя в порядок и пойти к родителям. А то в одиночестве она точно сойдёт с ума.

***

      МакЛагген проснулся от дикой сухости в горле. Голова нещадно трещала. Зря он под конец вечера накидался огневиски. Всё-таки спорт — это сила, а алкоголь — зло. Но когда плутовка Грейнджер сбежала от него со своим школьным дружком, Кормак немного пригорюнился и насел на спиртное. Потом… А что было потом? Чёрт! И где это он? МакЛагген в шоке огляделся вокруг, ничего не понимая.       Он лежал на огромной кровати с тяжёлыми коричневыми балдахинами. Судя по роскошному убранству — это была спальня в каком-то старинном богатом доме. Высокие окна, антикварная мебель из красного дерева, на которую через толстые стёкла окон попадали первые лучи солнца. Похоже, наступило утро. Как он здесь оказался?       Кормак услышал томный стон и резко повернул голову. Его глаза медленно поползли на лоб, а рот так и замер в приоткрытом состоянии. Ебать… На кровати с другого края лежала… Нарцисса Малфой?! Как? Что? С какого…? Она потянулась во сне, отчего простыня сползла с обнажённой груди, на которую уставился Кормак, чувствуя, как в паху что-то зашевелилось.       Чёрт! А мамашка Дракусика вполне сексапильная дама. И похоже, что ночью он в этом убедился лично. Да. Точно. Он же после парочки порций огневиски пригласил её танцевать. За Нарциссу в своё время вступился сам Поттер, потому у неё и не было проблем после победы. И пока Люциус искупал вину перед обществом в тюрьме, она посещала светские мероприятия и вела фривольный образ жизни. Кормак, кажется, даже слышал о её романе с мистером Лавгудом.       Полторы работающих извилины подсказали МакЛаггену, что волноваться точно не о чем. Судя по всему, ночка удалась на славу, вот только пить хотелось как заблудившемуся погонщику верблюдов в знойной Сибири, в горле была настоящая пустыня.       Кормак поднялся с кровати, натянул на голое тело брюки и побрёл вниз. В старинных домах кухни всегда располагались на первом этаже. Нарциссу будить не хотелось, да и он был уверен, что с такой задачей справится самостоятельно.       На кухне кто-то гремел посудой, и МакЛагген подумал, что это домовики. Он браво шагнул вперёд и наткнулся на ошарашенное лицо Драко Малфоя. Тот от неожиданности опрокинул на себя утренний кофе и завизжал, кляня домовика последними словами.       — Как? Как ты попал в мой дом, тупой гриффиндорец? — после домовика Драко решил переключиться на гостя.       — Осторожнее, змеёныш, — Кормак нагло протопал вперёд и принялся наливать себе кофе. Аромат стоял просто божественный. — И вообще, можешь называть меня «папочкой». Если будешь хорошо себя вести, я отпущу тебя погулять.       — Что? — Драко замер с отвисшей челюстью.       — Ничего. Мы с твоей маман неплохо пошалили. Так что не порти мне с утра настроение своей недовольной рожей. А лучше вообще сдристни отсюда, а то от твоей кислой мины сливки сворачиваются.       — Да я… — Малфой отмер и наставил на врага палочку, но голос матери заставил его вздрогнуть.       — Драко, не будь таким негостеприимным, — пропела Нарцисса, кутаясь в кружевной пеньюар нежно-розового цвета. — Ты же аристократ, где твои манеры?       Она с невозмутимым видом подошла к Кормаку и принялась разминать его обнажённые могучие плечи.       — Выспался, милый?       Ответить МакЛаггену помешал грохот. Драко Малфой упал в обморок.

***

      Миссис Грейнджер вытерла руки о полотенце и поспешила к двери. Интересно, кто бы это мог быть? Может, соседи решили поздравить? Они отмечали Рождество в тесном семейном кругу и не ожидали гостей. Пока Итан читал газеты, они с Гермионой хлопотали на кухне. Дочь сегодня пришла достаточно рано, но выглядела немного странной и потерянной. Летала где-то в своих мыслях, была немногословна и задумчива. На все попытки выпытать, в чём же дело, отвечала: «Всё в порядке, мам, просто устала, работы много».       Амелия не очень-то верила в такую отговорку, но не имела привычки лезть «под шкуру» и решила дать дочери время — сама расскажет, когда сочтёт нужным.       Каково же было её удивление, когда на пороге она увидела школьного друга Гермионы, того самого парнишку со шрамом, о котором они с Итаном были немало наслышаны, а впоследствии познакомились лично. Откровенно говоря, Грейнджеры даже испытали некий шок, когда после окончания Хогвартса их дочь сошлась с Рональдом Уизли. Почему-то материнское сердце подсказывало Амелии нечто другое…       Гарри стоял на пороге в расстегнутой куртке с каким-то крупным свёртком в руках.       — Здравствуйте, миссис Грейнджер. Извините, что без приглашения. Я принёс пирог, — он протянул ошарашенной женщине свою ношу. — А Гермиона уже пришла?       — Ах, да, Гарри, конечно же! Проходи, — очнулась Амелия, запуская гостя в дом, и тут же прокричала: — Гермиона, это к тебе!       Удивлённая Гермиона выбежала в коридор и тут же покраснела.       — Гарри? Что ты…       — Привет!       Он не дал ей договорить, крепко сжал в объятиях, отчего сердце предательски затрепыхалось в груди, а потом отстранился, заглянул в глаза и поцеловал. Поцеловал? Гермиона не сразу сообразила, что он целует её прямо на глазах у матери. Прежде, чем что-то понять, она на автомате ответила на игру его губ.       Миссис Грейнджер улыбнулась и где-то внутри порадовалась, что молодые люди разобрались в своих чувствах. Выходит, материнское чутьё не подвело её.       Гарри выпустил Гермиону достаточно быстро, и, пока она, судорожно глотая, воздух приходила в себя, очаровательно улыбнулся хозяйке дома.       — Мы можем помочь вам на кухне, — с готовностью сообщил он, понимая, что оставаться сейчас с Гермионой наедине весьма опасно.       — Прекрасно. Идёмте. Гермиона, кстати, рассказывала, что ты неплохо готовишь.       — Да, умею кое-что.       — Что ты творишь? — прошипела Гермиона, дёрнув его за рукав, когда мать отвернулась.       — Пресекаю твои дальнейшие попытки к бегству, — спокойно ответил Гарри, снимая куртку, а потом наклонился и прошептал уже на ухо: — Могла бы и не исчезать утром настолько стремительно.       — Но я…       — Я прям почувствовал себя использованным, — хохотнул он и направился за миссис Грейнджер.       — В смысле? — Гермиона схватила его за руку.       — В прямом. Домогалась до меня всю ночь, а потом сбежала без объяснений. Не стыдно тебе?       Гермиона не нашлась, что ответить на столь дерзкое заявление, лишь покраснела до кончиков волос и бросила на друга гневный взгляд. Чёрт! Ей и так было до безумия стыдно, а он ещё и подтрунивает над ней, мерзавец! И вообще, с чего это он вдруг такой весёлый?!       Миссис Грейнджер, хоть и заметила их некоторую перепалку, вида не подала, а грамотно распределила кухонные обязанности. В итоге Гарри досталась чистка картошки, а Гермиона вырезала из теста разнообразные фигурки формочками, чтобы отправить те в духовку.       Амелия задала несколько дежурных вопросов, переводя взгляд с Гермионы на Гарри, а потом под каким-то предлогом упорхнула в гостиную к Итану. Следовало предупредить мужа, что у дочери налаживается личная жизнь.       Гермиона тут же откинула в сторону формочку и гневно уставилась на друга.       — Гарри, зачем весь этот цирк? Мог бы хотя бы не вовлекать в это моих родителей?       — Я зашёл к тебе, но там меня встретил лишь Живоглот. Кто виноват, что ты сегодня такая неуловимая?       — Что ты задумал?       — Ничего особенного, — пожал плечами Гарри, бросая картофель в раковину. — Думаю, после всего произошедшего, скрывать от твоих родителей что-либо просто бессмысленно.       Гермиона насупилась. Неужто в нём снова взыграло чёртово благородство, и теперь он чувствует себя обязанным быть с ней? Такой ценой она точно не хотела никого к себе привязывать.       — Слушай, Гарри. Я уже взрослая девушка и отдаю себе полный отчёт в своём поведении.       Его бровь вопросительно изогнулась, и она снова ощутила неловкость.       — В общем, ты не обязан на мне жениться после всего произошедшего. Понятно? Мы взрослые люди и…       — И? — Гарри шагнул в её сторону, и Гермиона с трудом подавила в себе желание броситься наутёк. — Убегать — это вовсе не по-взрослому, Гермиона. И совсем на тебя не похоже.       Она открыла было рот, желая возмутиться, но не успела произнести и слова, так как он продолжил:       — Я ничего не говорил про «жениться», хотя… думаю, эта мысль очень даже неплоха.       Он издевается над ней! Определённо издевается!       — Да иди ты! — Гермиона швырнула в него полотенце, которое он ловко перехватил на лету. — Видела я твоё стремление к женитьбе! Ты же половину Министерства перетрахал!       — Гермиона, ты явно преувеличиваешь мои любовные победы. Ну и…       — Что «и»?       Он подошёл ближе и навис над ней, прожигая зелёным пламенем своих глаз.       — Ты для меня самый близкий человек. Эта ночь была лучшей в моей жизни и если ты думаешь, что я предпочту сделать вид, что ничего не произошло и буду дальше играть в друзей, то ты меня совсем не знаешь. Я не позволю тебе закрыться, убежать и отмахнуться от этого… — он обнял её за талию и притянул к себе.       Слова встали в горле, и она лишь моргнула, загипнотизированная его взглядом.       — Переезжай ко мне.       — Что?       — Раз уж ты обмолвилась, что хотела меня и трезвая, то я не против, чтобы ко мне каждый вечер так приставали.       — Пошляк, — фыркнула она, всё больше краснея. Гермионе уже казалось, что по цвету её лицо сравнялось с рождественской скатертью.       — Ты первая начала. А я теперь не смогу остановиться, — прошептал Гарри ей в рот и накрыл её губы своими.       Миссис Грейнджер застыла в проёме, наблюдая за поцелуем двух любящих друг друга людей. В их чувствах не осталось ни единого сомнения, так как это сразу бросалось в глаза. Она не решилась прерывать молодых и снова ускользнула к мужу.       Когда Гарри отстранился от неё, то в его глазах горел самый настоящий пожар.       — С Рождеством, Гермиона, — улыбнулся он, прижимая её к себе.       — С Рождеством, — повторила она, утратив всякое желание сопротивляться.       Совсем скоро они соберутся за праздничным столом. Будут пробовать мамину фирменную утку, поздравлять друг друга, пить шампанское и загадывать желания. Она с детства любила этот праздник, наполняющий сердца верой в чудеса. В этот день в жизнь обычных людей входила настоящая сказка, заставляя сбываться даже самые заветные желания. Гермиона, кутаясь в тёплые и такие родные руки, ощущала это каждой клеточкой своего тела. Она уткнулась лицом в рубашку Гарри и поняла, что её самое заветное желание уже сбылось.