штрихуя судьбу

Пока Александр Олегович пытался найти способ спасти Влада, тот в свою очередь делал всё возможное, чтобы этого не произошло, загоняя себя с каждым разом в более неловкие ситуации и самостоятельно разбивая сердце на маленькие осколки. Череватый пытался найти выход из рутинной жизни, которая настолько заебала, что хотелось заснуть и никогда больше не просыпаться, но ничего так и не получалось до момента, пока он не встретил преподавателя, что разбавил его серую жизнь в стиле «дом-учеба-дом». Казалось, вот оно, твоё спасение – какой-то мужчина, который, вроде как, переживает за тебя, да ещё и заботится успевает, но все мы не идеальны, а Александр Олегович – не исключение. Студент устал засыпать с мыслями о преподавателе, просыпаться со всё теми же мыслями и глупой надеждой внутри, что сегодня всё изменится, Александр Олегович поговорит с ним, извинится и больше никогда не станет отдаляться из-за абсолютно глупых причин. *** - Лин, открой, пожалуйста, - Влад стучит кулаком в дверь, дожидаясь, пока подруга додумается снять наушники с громкой музыкой и дойти до двери. Внутри всё сжимается, а с каждой секундой, что парень проводит под дверью Джебисашвили с навязчивыми мыслями, становится настолько плохо, что хочется блевать в сотый раз за день. - Что такое? – слава Богу, проход в комнату открывается, где Череватый падает на кровать, смотря на приподнятую бровь Лины. – Всё нормально? – она садится рядом, наблюдая за прикрытыми глазами друга. В комнате подруги становилось спокойнее, настроение поднималось, а тревога стремительно уходила на задний фон до момента, пока ты не переступишь через порог. Стены были украшены парой плакатов с любимой группой девушки и парой своих рисунков, которые она набросала на досуге, а сдавать никуда не пришлось. Стол был приведён в порядок, на полу не валялись крошки и носки, разбросанные по разным углам, а на прикроватной тумбочке стояла лава лампа, что красиво пускала пузырьки вверх-вниз. - Пообещай, что не будешь осуждать, – просит Влад, глаза всё ещё закрыты, а рассудок сфокусирован на том, чтобы не взболтнуть лишнего. - Не буду, - девушка одобрительно кивает, укладываясь рядом и оставляя руки на животе, посматривая в потолок. - Что делать, если ты поцеловался с кем-то, а в мыслях был другой человек? – Череватый поворачивает голову в сторону подруги, приоткрывая глаза и замечая удивленное выражение лица девушки. – Что? - Нет, ничего, - Лина стряхивает весь шок прочь, возвращаясь к нейтральному выражению, и поворачивается на бок, чтобы получше рассмотреть друга. – Ты, ну, не так часто целуешься, а у тебя ещё и такой случай. «Ты бы ахуела, если узнала, насколько он тяжелый», - думает Влад, дожидаясь продолжения слов Джебисашвили. - С кем целовался, кто был в голове? – допрашивает подруга. По пробуждению Череватый не мог ничего вспомнить и пытался понять, где он вообще находится, но как только полежал пару часов, залипая в случайные видео на ютубе, события прошлой ночи начали приходить сами. Парень смутно помнил поцелуй с девушкой, зато в голове прекрасно отложилось воспоминание, как он думал об Александре Олеговиче в тот момент, и зачем он так поступил с ним, а после студента пришли наведать флешбэки о том, как он добирался до дома, и кто ему помогал. - С какой-то случайной девчонкой, - признается Влад, подкладывая ладони под затылок и устраиваясь поудобнее, - думал, - он задумывается, ведь понимает, что не может рассказать всё, как есть, несмотря на то, что Лина являлась самым близким другом в его жизни, - о знакомой девушке. - Влад, - Джебисашвили пристально сверлит младшего взглядом, пока до того не доходит. - Нет! Боже упаси, никогда в жизни, - Череватый сводит брови к переносице, а после легонько пинает подругу в ногу. - Слава Богу, - Джебисашвили выдыхает, когда на вопрос, который она не договорила, уже получила отрицательный ответ, ведь было бы не совсем весело получить признание в любви от друга, с которым знакома со школьных времён. – Ну, слушай, - девушка придумывает новый вопрос, - кто из вас был первый? - Она, вроде, - Влад понимал, что был далеко от трезвости этой ночью, поэтому не мог на сто процентов ручаться за воспоминания, которые могли быть ложными. - Тогда.. тебе не о чем переживать, иди дальше думай о своей новой знакомой, о которой даже не рассказал мне, - Лина поворачивается спиной к другу. - На то были свои причины, - Череватый приподнимается на локти, а Джебисашвили вновь возвращает фокус с лавовой лампы на парня. - Расскажи хоть о ней, - просит подруга, даже не догадываясь, что стоило просить рассказать о «нём», а не о «ней», чтобы воссоздать полную картину. - С ней очень тяжело, - начинает парень, - но я чувствую себя в безопасности, когда нахожусь рядом. Когда мне совсем хуёво, она, вроде, переживает, даже пытается проявить заботу, но на все мои вопросы – просто уходит от темы и повторяет цикл: холод, переживания, резкая забота, снова холод. - Странная она, - Лина делает вывод, протягивая руку другу, чтобы сжать в жесте поддержки. Касания девушки ощущались слишком обычно, внутри студента ничего не переворачивалось, а сердце не билось сильнее, в то время как с Александром Олеговичем все было наоборот. – Влад, - подруга ловит чужие глаза, - скажи честно, ты влюблён в неё? «Влюблён?» - задумывается парень, ведь, и правда, никогда прежде не чувствовал всего, что чувствовал по отношению к преподавателю, но это было бы неправильно – признать, что словил чувства к человеку, которому всё равно на тебя. По крайней мере, так и думал Череватый, что Шепс максимально равнодушен к нему, хотя никак не мог объяснить внимание старшего к себе. - Нет, - Влад тяжело выдыхает, отпуская руку подруги и поднимая взгляд куда-то в потолок. - Не переживай ты так, я уверена, у неё есть свои причины на такое поведение, либо она просто последняя сука, - заключает Джебисашвили. Действительно, последняя сука. *** - Саш, ты когда поговоришь со своим мальчишкой? – из динамика доносится голос рыжей женщины. - Сегодня собирался, - признаётся преподаватель, просматривая распечатанные документы, - он бы ничего не понял, так наклюкаться – надо постараться. - Чем дольше тянешь – тем больнее будет, ты ведь и сам это прекрасно знаешь. - Знаю. А что я могу ему сказать? «Здравствуй, Владислав, ты покончишь с собой в январе, если я буду сидеть сложа руки и не спасу очередного суицидника», - проговаривает с сарказмом старший, понимая, насколько абсурдно это звучит. - Сам виноват, - смеётся Марьяна, - надо было спасать издалека, а ты полез в самую гущу. - Меня затянуло, - оправдывается мужчина, - и я не могу найти выход отсюда. - Не можешь, или не хочешь? – Романова задаёт вопрос, на который Шепс знал ответ, но не сказал бы и под дулом пистолета. - Не могу, - он врёт, и подруга понимает это, но не продолжает терзать расспросами, оставляя закончить работу. Александр винил себя, что не остался в стороне, не оставил судьбу парня в покое, а вмешался, как самый настоящий глупец в надежде, что сможет что-то изменить. Он понимал, что студент начинал привязываться, но не хотел признавать этот факт. Не хотел признавать, что, действительно, сам виноват, что привязывался в ответ, не давая отпустить и держа только крепче. *** Понедельник, новый день, а Череватый уже успел возненавидеть его. От преподавателя так и не приходят новые сообщения, а перед студентом открыт односторонний диалог с последним сообщением. 19:21 Череватый: спасибо Череватый: за воду, и что довезли 21:36 Череватый: я больше не буду мешаться, правда После обреченного вздоха, в дверь стучат друзья, что уже ждали парня, чтобы поскорее выйти в вуз, пережить сегодняшний день и 3 пары, а потом добежать до общаги и лечь спать. Они проживали жизнь в режиме «от выходных к выходным», чем занимался и Влад, но ему так хотелось вырваться из этого состояния, а единственным лекарством был преподаватель, что, кажется, начнёт избегать его. - Да ну нахуй, ты не проспал, - перед дверью стоял Олег, который уже был готов постучаться вновь. Он вернулся прошлым вечером, стоя во дворе с черноволосой девушкой, которая так не хотела отпускать и провести побольше времени наедине, но Шотов изумительно умел придумывать отмазки, поэтому свой бардак в комнате он прикрыл тем, что у него куча работы, да и вообще, он бизнесмен сотого класса, у которого дел по горло, когда на деле являлся обычным наглым студентом. - Тебе помочь? – Лина предлагает помощь, когда замечает в руках Череватого холст, покрытый плотной тканью, но парень лишь машет головой из стороны в сторону, закрывая дверь. - Сиськи было не обязательно кидать, - Влад смотрит в сторону Олега, который вскидывает руки в примирительном жесте, когда на него подозрительно косится Джебисашвили. - Я думал ты мой друг, а ты, оказывается, трепло, - цокает старший из тройки, проходя к лестнице. - Нахуй мне чьи-то сиськи? – искренне спрашивает Череватый, толкая железную дверь. - Не понравились? – кажется, парни совсем позабыли о женской половине их компании. – Я же говорил, он голубой, - шепчет Шотов на ухо подруге. - Скажи спасибо, что он не заблокировал тебя, - Лина отстаивает мнение Влада, - если бы ты кинул мне чей-то член, я бы тебя мало того, что заблокировала, я бы лично оплатила и направила к психологу, - Олег смеётся, совсем не воспринимая слов друзей всерьёз. - Сука-а, - тянет Шотов, - опять первой этот гандон, - он объясняет свои страдания тем, что ему вновь предстоит встретиться с утра пораньше с преподавателем по рисунку. - Не гандон он, - проговаривает Череватый себе под нос так, чтобы окружающие не услышали. Было бы странно, если бы человек, которого ты неделю назад крыл всеми матами, которые только существовали, резко стал хорошим в твоих глазах, ведь именно так это и могло выглядеть, если бы Влад не предъявил никаких аргументов. *** 09:48 Марьяна: Поговори с ним Александр откладывает телефон, начиная расставлять мольберты, чтобы занять себя хоть чем-то, кроме мыслей о студенте, даже протирает зелёную доску и записывает сегодняшнюю дату – 24 октября. Внутри появляется неприятное предчувствие, прямо как перед самой первой встречей с Череватым, заставляя мужчину присесть и угомонить свои нервы. Успокоиться не получается, ведь источник знакомой мужчине энергии приближается, а шаги в коридоре становятся громче. - Я сигареты проебал, или их спиздили, - Олег что-то рассказывает своим друзьям. – Дашь на перекуре? Всё возмещу, могу телом, - смеётся Шотов, но получает лишь подзатыльник от Джебисашвили. Александр стремится выйти из мастерской, чтобы ополоснуть лицо ледяной водой, приводя нервы, что начали неистово шалить, в порядок, но сталкивается со студентом, которого, по возможности, хотелось бы избегать. - Наброски на столе, разбирайте и начинайте без меня, - коротко объясняется преподаватель, кивая в сторону гипсового бюста, и старается сдержать серьёзное лицо, но со стороны это выглядит так, будто он чем-то сильно обеспокоен. - Припизднутый, - проговаривает Олег, надеясь, что мужчина ничего не услышал. - Заебешь, серьёзно, - Влад обращается к другу, оставляя вещи возле своего места, - он ведь такой же человек, как и мы, - довод парня был не совсем корректным, но, с какой-то стороны, он был прав. - Ты куда? – спрашивает Лина, наблюдая за отдаляющимся в сторону выхода из мастерской другом. - Нахуй, - с сарказмом отвечает студент, чтобы не выдать истинные намерения найти старшего, выходя из класса прочь. *** Успокоиться, вроде, удалось, а сигареты прибавили уверенности, что все переживания – шутки высших сил. На душе также, как за окном – ветрено и холодно, а в голове – пусто и безлюдно. - Александр Олегович? – доносится из коридора, повторяясь несколько раз, пока знакомый силуэт не заходит в уборную комнату, где разместился преподаватель, сидя на подоконнике, наблюдая такими же, как и он, курящими студентами во дворе. – Вот Вы где, - парень замедляет шаг. - Чего тебе? – спрашивает мужчина глубоким голосом, не хотя идти на контакт. - Не знаю, покурить? – Череватый смотрит на приоткрытую пачку, из которой пропало несколько сигарет. – Передумал, - Влад садится напротив, чуть прикрывая окно. – Вот Вы, вроде, состоятельный мужчина, деньги есть, а вкуса совсем нет, иначе я не могу объяснить, почему Вы до сих пор курите Ротманс, - ответа не следует, лишь продолжительная затяжка от преподавателя. – Всё в порядке? – надежда, что старший не станет игнорировать или переводить тему, не пропадает. - Нет, - коротко отвечает мужчина, не смотря в глаза сидящего напротив. Он не смотрит, потому что боится, что сможет прочитать мысли студента, навалив на себя ещё больше проблем, так и не разобравшись со своими. - Что случилось? – Череватый подается чуть вперед, фокусируясь на серо-голубых глазах, что казались совсем мёртвыми. - Ты случился, - выдаёт старший, кидая окурок куда-то наружу, отчего младший отдаляется, но не отводит взгляд. Преподаватель спешит встать и вернуться обратно к группе, но чья-то холодная рука впивается в кожу мёртвой хваткой, заставляя остановиться и обернуться, направив глаза на чужие. «Пожалуйста, не уходи снова», - тысячу раз проносится в мыслях студента, позволяя старшему прочитать и понять чувства младшего. – «Умоляю». - Вы обещали не говорить загадками, - произносит Череватый, ослабляя хватку, когда понимает, что преподаватель каким-то чудом услышал его мольбы. - Я плохо на тебя влияю, - объясняет мужчина, опираясь о раковину. «Как ты можешь плохо влиять, если из-за тебя я впервые почувствовал себя кому-то нужным» - Я же просил без загадок, - выдыхает студент и, кажется, начинает привыкать к вечным ребусам старшего. - Владислав, держись от меня подальше, и всё будет хорошо, - звенит звонок, оповещающий о начале пары. «С тобой плохо, а без тебя ещё хуже» - Вы специально говорите такие вещи, чтобы задеть меня, да? – Череватый больше не в силах сдерживать чувства из-за провокационных действий мужчины. – Вы – единственный, кто помогает мне понять, что я такой же человек, как и все, что тоже могу что-то чувствовать, плакать, радоваться мелочам жизни, да блять, даже могу, - он вовремя затыкается и отводит взгляд, чтобы не сделать хуже. – Неважно. Преподаватель чувствует, как сильно колотится сердце младшего, будто готово выпрыгнуть из груди и убежать куда подальше, чтобы парень перестал быть таким сентиментальным. - Не смейте избегать меня, Вы ведь понимаете, что я найду Вас, где бы вы ни были, - студент не хотел отпускать единственный проблеск света в своей жизни. - Я не собираюсь держаться подальше, только, если вы придушите меня, но даже тогда я продолжу бегать в виде призрака и специально надоедать Вам, чтобы Вы поняли, насколько глупые вещи говорите. - Не сомневаюсь в этом, - Александр улыбается настойчивости парня, опустив взгляд куда-то в пол, чтобы не задеть чужие глаза и не запутаться в потоке мыслей, из которого невозможно было бы выбраться. - И, пожалуйста, не держите всё в себе, как это делал я, сами видите, что из этого может получиться, - Череватый направляется к выходу из уборной, подхватывая пачку сигарет старшего. – Идёте? - Иду, куда я денусь, - преподаватель тяжело вздыхает, перехватывая упаковку никотина из рук студента. Несмотря на то, что большую часть диалога доминировал Влад, Александру становится легче от осознания того, что студент выговорился, выпуская всё наружу и делясь переживаниями со старшим. Однажды Шепсу придётся повторить подвиг студента, но не сегодня, ведь он не был до конца уверен, что понял всё правильно, а именно то, что у Череватого уменьшилась чёрная аура вокруг области сердца.