штрихуя судьбу

Все мы способны видеть сны, но не всегда можем вспомнить происходящее в нашем подсознании после пробуждения. Кому-то снятся кошмары, после которых люди просыпаются в холодном поту, пытаясь найти прикроватную лампочку и поскорее осветить помещение, чтобы избавиться от навязчивых мыслей и успокоить сердце, что бешено бьется о ребра. Кому-то снятся эротические сновидения, о которых стыдно рассказать знакомым, а кому-то самые непонятные, которые с трудом можно объяснить после пробуждения, собирая события в единый паззл. Виды снов можно объяснять часами, но, пожалуй, самый интересный и страшный из них – вещий, о котором ты вспоминаешь только тогда, когда события тянущегося дня повторяются точь-в-точь, как это было во сне. К сожалению, отличить вещий сон от обычного очень тяжело до момента, пока твоё видение не воплотится в реальность, ведь только тогда у тебя будет возможность задуматься: что могло бы быть, прислушайся я к сновидению? У Саши нет сил сидеть и анализировать свое ночное видение, после которого по всему телу расползается чувство тревоги, дыхание сбивается, а сердце готовится выпрыгнуть от волнения. Обычно мужчина расценивал даже самые страшные сны как подсказку от высших сил, но не в этот раз, когда ночью к нему явился образ знакомого студента, что грустно покачивал ногами на краю крыши, докуривая сигарету. Шутка, никак иначе. Но кто решит посмеяться над тем, чье уязвимое место стало более явным за последние пару месяцев? Сердце никак не успокаивается, а дыхание не собирается возвращаться в привычный ритм, поэтому Шепсу ничего не остается, кроме как нащупать телефон на прикроватной тумбочке и найти номер подруги в контактах, что обещала ответить в любое время суток. - Время видел? – невыносимо долгие гудки прекращаются, и из динамика доносится сонный голос. – Саш? – женщина задаёт очередной вопрос, когда не слышит ответа на первый. – Всё в порядке? - Нет, - мужчина приподнимается на локтях, опираясь о спинку кровати. - Что случилось? – Романова совсем не удивляется отрицательному ответу. – Опять что-то с твоим мальчиком? – она начинает перебирать варианты, но зная, что голова друга последние пару месяцев занята только студентом, догадывается о причине звонка, озвучивая вслух. - И да и нет, - Саша уже не исправляет подругу, как делал это раньше, когда просил называть парня по его имени или фамилии, ведь понимал, что Марьяну слишком тяжело переубедить. – Я видел, как он умрёт. - Правда? – женщина явно была заинтересована больше в своём недосмотренном сне, нежели в очередной проблеме друга. – И как? - Марьян, - мужчина не спешит озвучивать видение, учитывая силу слова и тот самый вариант, где его видение – всего лишь шутка, которая не обязана воплощаться в реальность. - Скажи мне, - из динамика доносится шорох одеяла, - ты видишь его каждый день, так? – Романова кивает на одобрительное мычание друга. – Тогда почему переживаешь? Сам же говорил, что у него больше нет этих ебнутых наклонностей. - Не знаю, - Шепс поднимает взгляд в потолок, тяжело вздыхая. – А что, если что-то пойдёт не так? - Саш, ну что может пойти не так, когда ты рядом? - Что угодно. Могло показаться, что мужчину пугал вариант, где он не справится с поставленной задачей и не сможет спасти очередного будущего суицидника, что являлось правдой, но только частично. Его больше волновал исход, где он потеряет человека, за которого бесконечно переживал, но даже не мог объяснить причину. Казалось, Шепса не должна волновать судьба какого-то там мальчика, ведь, если так рассуждать: кто они друг другу? Никто. По крайней мере, именно так хотелось думать преподавателю рисунка, что вечно пытался сбежать подальше от студента. Лучше бы Саша написал заявление об увольнении в первый же день и никогда не встречался с человеком, которого уже было глупо называть никем и отрицать факт, что, так или иначе, старший действительно чувствовал то, чего не ощущал рядом с другими студентами: гордость, обеспокоенность, привязанность и даже какого-то рода доверие. Шепс не успел понять, в какой момент переступил ту самую грань, при которой чужая жизнь для него что-то значила, и когда его личная казалась слишком скучной без глупых поступков Череватого. Он мог отпустить и уйти, будь он конченным эгоистом, но, даже тогда, желание знать, что у младшего всё в порядке, никуда бы не пропало. Чувства могут появиться очень резко, точно также как и пропасть, но только время, проведенное рядом с человеком, покажет, насколько всё было искренне. Преподавателю хватило 2 месяца, чтобы понять, что Влад не такой уж и грубый, резкий и апатичный, коим показался в первую неделю знакомства, ведь где-то внутри парня крылись амбиции, отзывчивость и то самое желание жить, которое проявлялось, пока старший находился рядом. Мужчина понимал, но совсем не хотел признавать тот факт, что сделал чью-то жизнь лучше своим присутствием, а кто-то отплатил тем же, позволяя забыть о работе и способностях, которые он невольно использовал на окружающих, но только не на Череватом. - Ты меня слушаешь? – женский голос вытягивает мужчину обратно в реальность. - Да, - коротко отвечает старший, фокусируя взгляд на люстре. - Ну? – Романова дожидается ответа на свой вопрос, но тяжело вздыхает, когда слышит в динамике лишь протяжное мычание. – Причину знаешь? - Нет, - Шепс отвечает честно, ведь всегда думал, что студент оборвёт свою жизнь из-за отсутствия смысла и интереса к ней. - Так узнай, - женский голос звучит более бодро, чем несколько минут назад, а на фоне шумно закипает чайник. – Саш, - подруга окликает звонящего, когда не получает никакой реакции на разумное предложение. - Не хочу, - мужчина сводит брови к переносице, зажимая телефон между ухом и плечом, и вылезает из-под одеяла из-за осознания, что совсем не сможет заснуть после этого разговора. - Сука-а, - тянет Марьяна, - в чём твоя проблема? Будь я на твоём месте, я бы изучила этого мальчика от и до, - объясняет женщина, совсем не догадываясь о причине, по которой друг отказывался от этой затеи. - Скажи, пожалуйста, как я должен это сделать? – преподаватель дожидается, пока до подруги дойдет осознание. - Как же так? – театрально произносит Романова, добавляя нотку досады в голос. – Уже два месяца вместе, а за ручки так и не держались. - Тебе смешно? – Шепс переключает смех подруги на громкий режим, пытаясь найти последний пакетик растворимого кофе при режущем глаза свете лампы. - Немножко, - признается женщина, заливая содержимое кружки кипятком. – Саш, тебе не 16 лет, чтобы ты ломался и стеснялся подержать чужие руки, - Марьяна вспоминает, как друг впервые испробовал свою технику на ней. *** - Гулять не хочешь, в кино тоже, - грустно произнес парень, подпирая ладонью подбородок. – А что хочешь? - Прыгнуть с балкона, - выдаёт девушка, усердно рассматривая потолок. - Марьян, - Шепс хмурится от глупых мыслей подруги хоть и знает, что она ничего не сделает, - перестань, всё ты нормально сдала. - А если нет? – Романова утыкается взглядом в чужие глаза. – Я не хочу бомжевать. - Не делай из мухи слона, я тебя умоляю. - Можешь начинать придумывать траурную речь, - девушка делает тонкий намек на похороны, вставая из-за стола. - Боже, - парень закатывает глаза и нехотя повторяет действие подруги, что уже переместилась на подоконник, чтобы посмотреть в окно и создать максимально загадочный вид. – Дай руки, - Саша успел осознать за время сдачи экзаменов, что не может отчетливо разглядеть будущее просто заглянув в глаза, а уж тем более рассмотреть в них изменчивую судьбу человека. - Зачем? – Марьяна прячет руки за спиной, поворачиваясь в сторону друга, что уже выставил ладони в просящем жесте. – Я не буду тебя целовать. - Боже, – Шепс вновь хмурит брови, - откуда у тебя вообще такие мысли? – он прикрывает глаза и принимает мягкие пальцы подруги, что относилась к его способностям со скептицизмом, хотя ей так и хотелось попросить узнать результаты последнего экзамена, который, как ей казалось, она написала отвратительно. - Ну? – Романова прерывает тишину длинною в несколько секунд. - Сдашь, поступишь, - парень открывает глаза, наблюдая за яркой улыбкой подруги, что уже успела окутать его шею своими руками, притягивая ближе, а после целуя в макушку. – Могла сразу спросить, - Саша отстраняется, садясь на край стола. - Ты говорил только про прошлое, - девушка вскидывает руки в примирительном жесте, - а, оказывается, ты и так умеешь, - плохое настроение Марьяны улетучивается, пока приятное чувство от будущих результатов расползается теплом по грудной клетке. Пока кто-то был счастлив и активно радовался заранее известному успеху, Шепс пытался скрыть своё разочарование от того, чего лучше бы не видел: Романова останется в столице, а выбор учебного учреждения падёт на Московский университет. Хотелось думать, что судьба – вещь изменчивая, и девушка поменяет свой выбор, отправляясь вслед за лучшим другом, но Саша прекрасно понимал, что только резкое и неожиданное событие сможет повлиять на исход. *** - Подошёл, взял за руку и уверенно сказал: «не убивай себя», - Марьяна пытается пошутить, но совсем не слышит смеха в ответ. – Саш, ну серьёзно, сам себе роешь могилу, не выёбывайся. - Это другое, - мужчина смешивает кипяток с содержимым пакетика, покручивая ложку по кругу. – Ещё подумает не то, зачем мне это надо? - Что может подумать влюблённый мальчик? – женщина всё никак не хотела закрывать тему влюблённости студента, хотя друг высказался по этому поводу ещё позавчера. – Максимум, что его любимый преподаватель наконец-то обратил на него внимание. - Думай, что говоришь, - чуть раздраженно произносит Шепс, давая понять, что не хочет обсуждать чувства младшего. - Ладно, тогда я слушаю твои варианты. - Никаких вариантов не будет, я не собираюсь ничего смотреть. - Зачем тогда ебёшь мозги? – Романова искренне не понимала друга, ведь он сам разбудил её в пять утра, рассказал о своём видении, но наотрез отказывался делать что-то со студентом. Марьяна догадывалась, что не получит никаких ответов на свои вопросы, поэтому ей оставалось лишь строить теории в неловкой тишине, пока Саша пытался придумать ответ. Она знала, что друг максимально холоден к окружающим, редко питает какого-либо рода симпатию, а если перед ним стояла задача предостеречь или помочь – он делал это быстро, безэмоционально и без всяких сомнений. Помимо характера мужчины, Романова была осведомлена, что он ни за что в жизни не полезет спасать суицидника и менять чужую судьбу, такие у него принципы. Она думала, что Саша всегда расскажет о любом интересном случае в его жизни, но была не до конца уверена, что он это делает. Оставалось лишь несколько вопросов, на которые Марьяна точно не получит ответы: почему друг решил изменить своим принципам и что скрывалось за причиной, по которой он не хотел узнавать мельчайшие детали о студенте. - Саш, - женщина вновь окликает друга, когда не слышит чужой голос на протяжении нескольких секунд. - Я перезвоню, - Шепс не даёт ничего сказать, спешно нажимая на кнопку сброса вызова. Мужчина предпочитал советоваться с подругой, рассказывать о вещах, что беспокоили его, узнавать чужое мнение, прежде чем принять решение, но, кажется, в этот раз разговор не приведёт ни к чему хорошему, а вместо пустой траты времени на допрос он предпочтёт забыться в работе. *** Солнце уже взошло, освещая мрачные улицы Питера и преобразуя их в те самые эстетичные, которые можно было увидеть только на фотографиях из браузера, птицы пели свои любимые песни, а за стеной кто-то громко ругался. Никакое из этих действий не пробудило Влада, что слишком был погружен в сон, а именно в уже привычную пустоту вперемешку с короткими кошмарами. К счастью, у него всё ещё оставались друзья, что долбили в дверь с такой силой, будто они коллекторы. - Гандон, - из-за двери доносится знакомый голос, а после тихое перешептывание, - открывай. - А если он голый? – теперь это был голос подруги. - Да похуй, сам виноват, - Олег дергает за ручку, толкая дверь от себя и открывая взор на не самую опрятную комнату. Рука Череватого свисала с края кровати, где-то возле стены валялся телефон, а сам парень не подавал признаков жизни. - Просыпайся, - Лина шлепнула друга с приличной силой по затылку, заставляя того резко открыть глаза и сразу же нахмурить брови, а после с недовольным видом приподняться на локти. – Ты время видел? – спрашивает девушка, направляя взгляд на потухшие электронные часы, которым пора было сменить батарейки. – 5 минут, или мы уходим, - подруга светит ярким экраном блокировки с огромными цифрами 09:32 перед лицом парня, что уже нехотя вылезал из под одеяла, чтобы направиться в общую ванную и привести себя хоть чуть-чуть в порядок. - Лин, - Шотов тихо подзывает подругу, пока Влад спешит выйти из комнаты и добраться до раковины. - Ты долбаёб? – Джебисашвили обращает внимание на телефон с разбитым экраном, что друг крутил в руках, сидя на крае рабочего стола. – Положи обратно. - Да ладно тебе, - Олег проводит пальцем по экрану, вводя известный ему пароль. - У тебя ужасная привычка лезть не в своё дело, - девушка хочет перехватить чужой телефон, но ничего не получается из-за разницы в ловкости. – Нахуя тебе это? - А ты не слышала? – Шотов вытягивает руку, чтобы никто не смог добраться до смартфона, а на мотание подруги головой из стороны в сторону отвечает коротко. – Потом объясню. - Олег, - Лина ударяет парня локтем в живот, когда слышит приближающиеся шаги, но, кажется, тот прибывал в каком-то трансе, иначе не объяснить, почему он никак не отреагировал, когда владелец телефона вновь появился в комнате. - Вы ахуели? – Череватый с лёгкостью забирает телефон у друга, что был слишком сконцентрирован на прочтении чего-то. - Я тут ни при чем, - Джебисашвили падает на кровать, опираясь о стену и скрещивая руки на груди, будто уже готовясь к очередной ссоре одногруппников. - Вам понравилось? – Олег цитирует прочитанное сообщение друга, пытаясь не засмеяться на всё общежитие. - Отъебись, - проговаривает Влад, пряча телефон в карман, и натягивает толстовку, что лежала поверх остальных вещей. - Владос, ну ты бы хоть нам рассказал, как сделал преподу минет, а то, - парень не успевает договорить, как ловит на себе раздраженный взгляд друга, что сдерживал себя как мог, лишь бы не ударить стоящего напротив при подруге. - А что? Завидуешь? – Череватый переводит агрессию чуть в другое русло, отвечая в стиле одногруппника. - Сука, успокойтесь, - просит Лина, ведь понимает, что время не резиновое, а пара по живописи, на которую лучше не опаздывать, начнется уже через 23 минуты, - потом разберётесь. Как бы сильно Череватому ни хотелось врезать Олегу за вторжение в личное пространство, он понимал, что Джебисашвили будет не очень рада такому поступку, несмотря на причину. Приходится игнорировать самого старшего из компании, периодически показывая средний палец на глупые подколы. Мороз проходится по всему телу, как только студенты выходят из общаги, а где-то спереди виднеются силуэты точно таких же опаздывающих. Владу успело показаться, что его жизнь вновь становится лучше, но он совсем забыл про несмолкающего Олега, который обожал лезть не в своё дело. Парень вспоминает, как друг недавно поступил крайне низко, зарядив в него твёрдым снежком, но посмотреть переписку человека, что доверял тебе даже пароль от телефона, было куда подлее. - Так это правда? – интересуется Шотов, после краткого объяснения слуха полученного от одногруппницы вчера вечером. «Да нет, просто интересно стало, а то они обжимались сегодня во дворе, вот и спрашиваю», - в планы Лены изначально не входило коверкать информацию, а уж тем более распространять её после просьбы Тани, но слова вылетают сами, когда возле неё лежит заинтересованный Шотов, к которому она пришла с расспросами про отношения студента и преподавателя. - Олег, - девушка толкает друга в плечо, - замолчи. - Что? Мне интересно, - парень сразу меняется в лице, пряча улыбку. – Это бы всё объяснило, - он ловит на себе вопросительный взгляд Лины. – Да, Владос? Целоваться с девочками – не твоё, поэтому ты съебался от Ани к преподу? - Какой, блять, Ани? – Джебисашвили берёт одногруппников под руку, останавливаясь и заставляя Влада обратить внимание на слова старшего. – О чём речь? - Настя весь мозг проела этой хуйней, - Олег не спешит ответить на вопросы девушки, обращаясь к Череватому. - Мне стало хуево, я поехал домой, - коротко объясняется Влад, пока хватка подруги слабеет от сложенного в голове паззла. - Неужели она настолько плохо целуется? - Олег, съебись нахуй, - подруга кивает в сторону вуза, до которого осталось идти всего пару минут, а после толкает парня, когда он не слушается. - Что? – Влад чуть наклоняется, когда Олег пропал из поля зрения, а девушка задумчиво смотрела под ноги. - Ничего не хочешь объяснить? – Джебисашвили сталкивается взглядом с другом, когда вспоминает события октябрьского утра, в которое к ней в комнату пришел парень с вопросом: что делать, если целовался с одной, а думал о другой? Влад проебался. Пиздец как проебался. - Мне нечего объяснять, ничего не было. - Скажи честно, та самая «знакомая девушка» - Александр Олегович? – Лина продолжает сверлить взглядом парня. - Бля-ять, - тянет студент, поднимая взгляд куда-то в небо. – Да, - как бы сильно ему ни хотелось уйти от темы, он понимает, что, пока Олег мог просто заёбывать подколами и издёвками, Лина будет стоять на своём и может прибегнуть к манипуляциям. – Да, блять, та самая девушка – наш препод. - Ты, - подруга тыкает в сердце, что скрывалось под грудой одежды, - еблан, ничего не сказал. Почему? - Потому что, - Влад задумывается, вновь фокусируя взгляд на девушке, - ничего не было, нет и быть не может. - Не пизди. - Блять, да клянусь я! – парню искренне хотелось, чтобы он сейчас соврал лучшей подруге, но, к сожалению, он сказал выдал горькую правду. – Мы просто друзья, - студент вспоминает, как преподаватель тысячу раз проводил черту в их отношениях, объясняя, что они даже не друзья, - знакомые. - Тогда к чему все эти сообщения, встречи за вузом, блять, да даже мысли во время поцелуя с кем-то? - Что ты хочешь услышать? - Правду. - Он – хороший человек, как оказалось, помогает с учебой, и я не хочу портить с ним отношения из-за какой-то хуйни, - под хуйней студент подразумевал глупые слухи и подколы со стороны Олега. – Я просто поддерживаю с ним нормальные отношения из-за учебы, что не так? - Любишь? – Лина задаёт вопрос, который Влад уже слышал в октябре, и на который ответил негативно. - Что? Нет, - Череватый повторяется, - уважаю, ценю, но ни о какой любви и речи быть не может, он мой препод, - глаза не врут, по ним можно понять многое – настроение, чувства и опознать ту самую ложь, от которой разрывалось сердце. - Ты ведь знаешь, что я тебя не осужу и всегда пойму? – девушка убеждается, что парень не хочет ничего изменить в сказанных словах. - Знаю, поэтому и говорю правду. Блять, ну хочешь, я пошлю его нахуй прямо на паре? - Зачем? Я хочу, чтобы ты был счастлив, долбаёб, а ты предлагаешь послать Олеговича нахуй, - Джебисашвили улыбается от того, насколько нелепо звучит предложение друга – послать препода, с которым у тебя прекрасные отношения, нахуй, чтобы тебе поверили. - Я буду только рад, если от меня все отъебутся, серьезно. Я не хочу никому ничего доказывать, но если это поможет, то почему нет? – Череватый не понимает, почему окружающим есть хоть какое-то дело до его личной жизни и отношений с преподавателем. Видимо, он слишком привык быть обделенным вниманием, что теперь простые слухи казались дикостью. - Ты никому ничем и не обязан, - Лина берёт друга под руку, медленно направляясь в сторону вуза, где уже через пару секунд начнётся живопись. – Я поговорю с Олегом, хорошо? Не переживай, - и пусть Джебисашвили неохотно верила в слова лучшего друга, она всё равно хотела помочь, чем сможет. – И никого нахуй посылать не надо. - Хорошо, - в какой-то момент Владу хотелось расплакаться от доёбов друзей, но, кажется, Лина поняла его. И совсем неважно, что парень соврал, ведь они оба знали, что на самом деле скрывается за его словами. *** Как и ожидалось, пара студентов опоздала на живопись, и хоть опоздание длилось всего 5 минут, они получили выговор длинною в 10. Череватый ненавидел, когда его отчитывают, поэтому всегда смотрел по сторонам, лишь бы не ловить на себе злой взгляд преподавательницы, но в этот раз приходится вслушиваться в чужие слова, ведь это было в разы лучше, чем слушать тихие перешептывания одногруппниц. На забрызганном красками мольберте стоит холст с быстрым наброском мужчины, что приходил на прошлой неделе позировать для студентов. Стоит наложить тени, сделать линии более живыми и нанести второй слой масляных красок, но Владу так не хотелось заниматься всем этим, ведь мыслями он был далеко не на паре. Приходится перебороть себя и продолжить писать картину, изредка ловя на себе косые взгляды. Череватый понимает, что ему не о чем переживать, ведь, действительно, это был всего лишь искаженный слух о том, как он обжимается с преподавателем где-то за вузом, когда, на деле, всё было совсем не так. Но переживать хочется. Хочется, пока Лина не отпрашивается в уборную, а вслед за ней направляется Олег. Он знает, что Шотов никогда не воспринимал ничего всерьёз, а шутки так и оставались шутками, которые никак не могли повлиять на его отношения с преподавателем. Даже сейчас, когда друг посмотрел его сообщения, Влад был уверен, что тот никому об этом не расскажет, лишь будет заёбывать его и Лину. Череватый так и не узнает, что Джебисашвили сказала старшему из компании наедине, но, судя по её довольной ухмылке – что-то, против чего у Олега не было аргументов. Зато он знает, что пиздец хочет курить, ведь ему так и не удалось подержать сигарету из-за опоздания, поэтому коротко отпрашивается у преподавательницы в уборную, а та, как всегда, верит без единого сомнения. Курить, к сожалению, приходится в толстовке, чтобы ни у кого не возникло вопросов, зачем ему пальто в туалете. Нос парня мгновенно краснеет из-за минусовой температуры снаружи, пока руки греются в накладном кармане и изредка вылезают из убежища, чтобы стряхнуть пепел на белоснежный покров земли. Дым и так разъедал лёгкие, а ледяной воздух только добавлял колкости в области грудной клетки. Где-то вдалеке виднелись дети, что скатали большой снежный ком для основания снеговика и перекидывались снежками, пока родители мило беседовали о чем-то на очищенной от снега скамейке. Влад всегда мечтал именно о таком беззаботном детстве, где он может спокойно завалиться в сугроб, сделать снежного ангела и не переживать об отце, что вечно отчитывал за подобные действия. Пока парень находится где-то далеко в своих мыслях о прошлом, железная дверь пропускает знакомого мужчину чуть ниже ростом наружу. - Господи, - Шепс вновь пугается, когда замечает незаметно стоящего студента возле выхода. - Я, конечно, не Господь, но Вы можете называть меня, как хотите, - чужой голос заставляет Череватого вернуться в реальность, чтобы сделать максимально неловкую шутку. - Опять здоровье портишь? - Конечно, а что ещё делать? Не вязать же мне, когда хочу расслабиться, - парень отлипает от стены, двигаясь в правую сторону и давая старшему встать рядом. - Ты бы курил поменьше, а то кажется, будто хочешь незаметно убить себя, - Александр пытается зайти издалека и разузнать побольше про наклонности младшего. - А что? Вы запрещаете мне умирать? – уголки губ приподнимаются сами, когда студент слышит глупое замечание от человека, который был ничем не лучше. Рядом с преподавателем хочется улыбаться, глупо шутить и напрочь забыть об испорченном настроении. Кажется, будто все проблемы Влада уходили на задний план, когда старший просто находился рядом, и он не может представить, сколько бы вещей могло исправить самое обычное объятие. Не может, потому что нельзя. - Запрещаю, у тебя может быть светлое будущее, если прекратишь прогуливать пары, - Шепс замечает, что студент тянется за очередной сигаретой, и понимает, что тот задержится. - Вы ещё и ясновидящий, - саркастично говорит парень с сигаретой в губах, чиркая несколько раз по замерзшему кремню зажигалки. - Да, и я вижу, что ты заболеешь, - мужчина осматривает младшего с ног до головы, замечая покрасневшие пальцы и то, как он пытался не трястись от холода. - Нет, нет, нет, - проговаривает Влад, чуть отдаляясь от преподавателя, что уже успел снять пальто и готовился обернуть то вокруг плеч студента. – Сука, - нецензурно выражается парень, когда понимает, что отходить некуда, а отталкивать человека, что хотел сделать только лучше, совсем не хотелось. – Ну зачем? – он пытается показать всем видом, что действие со стороны старшего было вовсе не обязательно, хотя не стоит отрицать, что стало в разы теплее. - Чтобы потом не заразил мне всю группу, - Шепс достаёт тонкую сигарету из голубой пачки Винстона, которую студент подарил ещё вчера. – Гадость, - он переводит тему после короткой затяжки, избавляясь от неловкой тишины. - Конечно гадость, Вы привыкли к своей хуйне, а теперь не можете почувствовать настоящее наслаждение, - парень наигранно затягивается, чтобы доказать свою правоту в споре о сигаретах, и, кажется, переусердствует, ведь сразу после кашляет, поспешно избавляясь от дыма и ледяного воздуха из лёгких. - Вот, уже кашляешь. - Не в то горло, - объясняет Череватый, полностью прокашливаясь и подтягивая пальто, что спало с правого плеча. – Помните, когда я говорил Вам, что люди могут подумать не то? – парень ссылается на недавнюю ситуацию с медсестрой и дожидается, пока старший одобрительно кивнет. – Подумали, - выбирая между бездействием с надеждой, где он будет молиться, чтобы сплетни затихли благодаря разговору Лины с Олегом, и предупреждением преподавателя, чтобы тот не подумал ничего лишнего в ситуации, если до него дойдёт слух не из тех уст, Влад выбирает второе. В любом случае, он доверяется мужчине и его словам «пусть сплетничают, сколько им угодно». - Правда? – спрашивает Шепс без особого интереса. - Да, - Череватому было интересно узнать мнение преподавателя, но тот, кажется, не врал, когда говорил, что ему всё равно на сплетни вокруг, иначе бы попросил подробности. – Говорят полную хуйню, мол, я и Вы зажимаемся по углам, встречаемся. - Это всё, конечно, очень интересно, но зачем ты мне об этом говоришь? - Чтобы Вы не подумали ничего лишнего. - А что я могу подумать? - Не знаю, - парень задумывается, - ну, например, что это моих рук дело. - Ты думаешь, я настолько плохого мнения о тебе? - Может быть, - студент фокусирует взгляд на чужом профиле. - И что ты об этом думаешь? – старший проявляет каплю интереса, поворачиваясь и заглядывая в чужие глаза. - Хуйня полная, бред сумасшедшего и так далее, - младший хмурит брови для убедительности, но через долю секунды они приподнимаются, когда он замечает улыбку преподавателя. – Что смешного? - Ничего, - проговаривает Александр, опуская голову. Было действительно смешно смотреть в глаза студента и слушать его мысли, параллельно понимая, что всё сказанное – неправда. Хотя, улыбка была всего лишь защитной реакцией на глупые мысли парня, к которым мужчина уже успел привыкнуть за время, пока вёл пары по рисунку и несколько раз сталкивался с чужими глазами, слушая неозвученные комплименты. По началу было непривычно, но нельзя сказать, что Шепс был против, особенно после слов Марьяны о том, что может кому-то нравится. Владу было легко думать об Александре Олеговиче, он видел в нём спасение от серой рутины и вечных проблем, а слово «люблю» так и крутилось на языке, когда он глубоко задумывался о своих чувствах к старшему. И похуй, что признаться получилось только себе, пока лучшие друзья находились в неведении, а ложь, сказанная подруге раннее, была куда больнее, чем если бы его переехал камаз. Главное, что он знал и понимал, что чувствует. А Саша не думал. Саше было хуево от мысли, что в него кто-то влюблён, а ещё хуже от своих же чувств, с которыми не хотелось разбираться и просто притвориться, что ничего нет, а если и есть, то всё в порядке, скоро пройдёт, ведь сердце бешено билось о рёбра при виде чужой смерти просто так, конечно. Ему бы сейчас точно не помешал разговор с Марьяной, где она вбивает ему в голову идею о том, что интересоваться, переживать и испытывать симпатию к другому человеку - абсолютно нормально. - Говорите, - Череватый настаивает, чтобы старший рассказал, что посчитал смешным в его словах. - Почему ты вообще обратил на это внимание? - На сплетню? Ну, я боялся, что Вы снова начнёте избегать меня с нихуя, если узнаете. - Я же говорил – мне всё равно, - преподаватель тушит бычок о крышку урны. - Точно? Прям похуй? – студент стягивает чужое пальто, что согревало не только тело, но и душу на протяжении нескольких минут, и протягивает старшему. - Вы уверены? - Да, - Шепс придерживает дверь, запуская младшего внутрь. - Если заболеешь, можешь не приходить завтра. - Я? Заболею? Вы бы лучше так о себе позаботились, - Череватый осматривает чужие руки, сначала замечая несколько колец, которых не видел раньше, а уже потом пару покраснений от холода, - сами замёрзли, - проговаривает парень, понимая, что Александру Олеговичу тоже бывает холодно, хоть он и не показывает этого. - Может, - подтверждает старший, останавливаясь напротив лестницы на второй этаж, куда сейчас должен был отправиться студент. - Значит, если я заболею, будешь вести пару за меня, - рука касается чужого плеча, позволяя почувствовать ускоренное сердцебиение парня от неожиданного контакта. - Я пойду, - неловко отвечает Череватый спустя несколько секунд хлопанья ресницами, кивая в сторону лестницы и желая убежать подальше от Александра Олеговича, чтобы не зависнуть и утонуть в бездонных глазах. - Не смейте болеть, - проговаривает парень, пробегая по ступенькам. Казалось, очередной диалог с преподавателем прошёл успешно, никто никого не оскорбил, не задел, не задал личных вопросов, но Влада совсем не волнует успех, ведь в мыслях лишь реакция старшего на сплетню. Почему он улыбнулся, не сказал то же самое? Студент уже знает, что потратит свой вечер на бессмысленные догадки, пока мимолетное касание по плечу будет ощущаться как ожог, ведь теперь все касания ощущались иначе, совсем не так, как пару месяцев назад.