Тлеющий жар никогда не остывает

Кейдж осматривается по сторонам, проверяя, все ли подготовлено и стоит на своих местах. Джакузи почти наполнен горячей водой, в духовке доготавливается их ужин, вино перелито в декантер, стол сервирован. - Черт, - Джонатан в очередной раз судорожно проверяет время, хотя делал это минуту назад. Кенши вот-вот должен был вернуться домой. - Всевышние боги, дайте мне сил, - тихо помолился Кейдж, борясь со своей нервозностью. И буквально через секунду слышен поворот ключа, открывается дверь, являя Джонни самого Кенши Такахаши, в своем неизменном сером костюме агента ФБР, с Сенто за спиной. Уставший, замученный, но от этого не менее прекрасный. - Дорогая, я дома! - Кейдж расплывается в довольной улыбке и подходит к своему парню. - Джонни? - мечник удивлённо вскидывает голову, - Разве ты не должен быть на съёмках до самой ночи? - Мы управились быстрее, - подойдя вплотную, актер обнимает возлюбленного за плечи и мягко целует, чувствуя, как тот расслабляется, облегчённо выдыхая. Кейдж слукавил немного, после обеда он просто объявил до конца дня выходной и сбежал. Все равно впереди уикенд, никому от пары часов не убудет. - Что ж, удачно, - Кенши улыбается, и Джонни на секунду зависает, не в силах оторвать взгляд. - Так, кхм, как прошла встреча? - спрашивает актер, беря самурая за руку и ведя в сторону ванной. Тот устало вздыхает. - Сложно, но уже лучше, появилась пара сомневающихся. Но этого все равно мало, чтобы переубедить старших, - Кенши недовольно фыркает. Уже больше года он пытается переубедить свой клан отказаться быть частью якудзы. Но от старых привычек так просто не избавишься. Ещё они прознали про его связь с голливудским актером-режиссером, не одобряя его выбор, что лишь осложняло попытки Такахаши освободить свой клан. Но как бы тяжело ему не было, от Джонни он не при каких обстоятельствах не собирается отказываться. Он его опора, поддержка, рядом с ним самурай не чувствует себя таким бесполезным. Кейдж открыл для него совершенно другой мир, свою постель и свое сердце. Погрузил в интимность, о которой Кенши и подумать не мог, что так бывает. Что настолько глубоко и чувственно можно проникнуть в человека, и даже цель всей его жизни отойдет на второй план. Из раздумий его вывел лёгкий поцелуй в уголок губ. - Земное царство вызывает Такахаши, прием, - тот мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли. - Да, прости, задумался. - Все в порядке, - Джонни нежно улыбается, - Я приготовил ванну, - кивнул в сторону набранного джакузи. - Ванну? - Кенши повел головой, только сейчас осознавая, насколько душно ему стало в своем костюме, а в воздухе витал аромат ванили и потрескивали фитили свечей. - Да, решил, что тебе стоит расслабиться, - накрывает плечи самурая ладонями, слегка массируя. - Хм, - уголки губ Кенши приподнимаются в лёгкой ухмылке. Он кладет ладонь на грудь Джонни, медленно проводя вниз, задевая сосок, обводя кубики пресса, и подцепляет пальцем ремень брюк. - Только если ты присоединишься ко мне, - томно шепчет на ухо, щекоча его своим дыханием. Кейдж шумно сглатывает. Черт, и кто бы мог подумать, что вечно серьезный самурай, зацикленный на своей цели, может быть таким сексуальным и так чувственно соблазнять. - Ваше предложение невероятно заманчиво. Вы умеете убеждать, мистер Такахаши, - Джонни ухмыляется в ответ. Мечник ведёт плечом, стараясь не думать о том, что свой клан ему до сих пор не удалось переубедить. Мотнув головой, Кенши снимает Сенто и откладывает на тумбочку рядом. Его мир тут же окутывает тьма, но теперь ему не страшно. Больше не ужасает этот непроглядный мрак, которому нет ни конца ни края. Ведь теперь у него есть человек, который светит настолько ярко, что заполняет эту пустоту. Кенши обнимает Джонни за талию и сминает его губы в поцелуе, не сдерживая себя, сразу проникая языком внутрь. Актер не уступает, отвечая на страстный поцелуй, поглаживая плечи самурая. Затем снимает с него пиджак, небрежно бросая на пол. Они разберутся с этим позже. Вытягивает рубашку из брюк, расстёгивая, не спеша, пуговицы, оглаживая открывающуюся кожу, не переставая целовать мечника. Справившись с ненужным элементом одежды, спускает с плеч, отправляя на пол к пиджаку. Джонни отрывается от влажных губ, беззастенчиво рассматривая японца, его татуировки на руках, груди и животе. Красивый румянец на щеках, приоткрытый рот и сбившееся дыхание. - Боги, я готов вечность тобой любоваться, - самурай смущённо отводит лицо в сторону. Это не первый и явно не последний комплимент от американца. Но порой они слишком откровенные, что в них сложно поверить. - Эй, - Джонни берет его пальцами за подбородок, снова поворачивая к себе лицом, - Хватит уже смущаться, как девственница, - Кейдж ухмыляется. Кенши недовольно хмурит брови, открывая рот, собираясь язвительно ответить, но актер его опережает и снова целует. Мечник решает действовать по-другому. Сняв рубашку Джона, ловко расстёгивает ремень, пуговицу, вжикает молния, и рука оказывается внутри штанов, оглаживая полувозбужденный член и сжимая слегка поджавшиеся яички. Карлтон неожиданно стонет в рот Такахаши от таких манипуляций. - Это читерство, - недовольно шипит в губы. Японец лишь нагло ухмыляется. - На войне все средства хороши, - и снова целует, прикусывая нижнюю губу. Джонатан уже был готов послать все к чертям, но не хотелось растрачивать такой хороший план. Нехотя оторвавшись от сладких губ, чмокнул их напоследок. - Если мы так продолжим, то ванна остынет, - Кейдж хихикает, как Кенши по-детски недовольно поджимает губы, на что получает поцелуй в нос, - Давай, у нас ещё вся ночь впереди. Кенши вздыхает, но согласно кивает. Если подумать, его мышцы не первый день ныли, горячая ванна звучит соблазнительно. До конца раздевшись, Джон первый залезает в ванну, берет Кенши за руку и помогает ему забраться. Усевшись поудобнее, самурай облокачивается спиной на грудь актера, а тот обнимает его за плечи, начиная поглаживать грудь, пресс, талию. Японец издает удовлетворенный стон. - Что ж, вынужден согласиться, горячая ванна была отличной идеей. - А я тебе о чем! Разве у меня хоть когда-то были неудачные идеи? - если у Кенши все ещё были глаза, он бы их закатил. - Тебе в хронологическом или алфавитном порядке перечислить? - Эй! - Джонни недовольно фыркает и слегка щипает самурая за задницу, на что получает звонкий смех в ответ. Кейдж не в силах сдержать улыбки. Кенши редко так смеётся, свободно и беззаботно, слишком много ответственности лежит на его плечах. Если бы актер мог, он сохранил этот смех в бутылке и прятал у себя всю жизнь. Успокоившись, японец откидывает голову на плечо Джонни, окончательно расслабившись. Не смея отказывать себе в удовольствии, актер стал покрывать открытую шею поцелуями, иногда слегка прикусывая кожу. Самурай судорожно вздыхает. - Джонни, ты нарушаешь свои же правила. - Ммм, правила существуют для того, чтобы их нарушать, - прикусывают мочку уха, от чего по всему телу японца пробегает дрожь. - И кто теперь читер? Решив, что небольшая шалость до основного блюда все же допустима, Джонатан начинает посасывать мочку уха, пальцами играя с сосками, то сжимая их, то поглаживая ореолы. Мечник сдавленно стонет, закусывая губу. Пальцы американца пробегаются по чувствительным бокам, сжимая бедра. Впивается губами в стык плеча и шеи, всасывая кожу, оставляя яркий алый засос, который завтра станет темно-фиолетовым, затем зализав место укуса. Кенши слегка приоткрывает рот, тяжело выдыхая. Джонни немного садится выше, чтобы иметь лучший доступ к вожделенному телу. Проводя ладонью по животу, параллельно расцеловывая челюсть и подбородок японца, актер обводит пальцами чувствительную головку и обхватывает член полностью рукой, начиная медленно водить вверх-вниз. Через сжатые губы вырывается сдавленный стон. Кейдж довольно ухмыляется. Как же он обожает сводить с ума своего парня. Вторая рука слегка сжимает яички, покатывая их в ладони, немного оттягивая, пока губы продолжали терзать шею и плечо мечника. - Джонни... - Кенши давится этим выдохом, когда Карлтон начинает дрочить ему быстрее. - Кончи для меня, - шепчет ему на ухо актер, проводя языком по раковине. Чувствительные уши дают о себе знать, и Такахаши выгибается в пояснице, приглушенно стонет, кончая в воду. Джон убирает руку, когда прикосновения уже становятся неприятными, начиная снова поглаживать грудь, пока мечник приходит в себя. Через пару минут Кенши садится прямо и поворачивается всем телом к Кейджу. - Ты чего? - удивляется мужчина, пока японец не оказывается прямо перед его лицом, кладет ладонь на щеку и целует, глубоко, долго, переплетая их языки вместе. Американец отвечает на поцелуй, притягивая любимого ближе к себе за талию. Когда они отрываются друг от друга, чтобы вдохнуть кислорода, Джонни легко дотрагивается пальцами до повязки. - Можно снять? - по телу японца проходит крупная дрожь, уже не такая приятная. Да, Джонни не раз видел его без повязки, даже не в медицинских целях, когда она слетала во время их особо страстных ночей. Но вот так, прося снять напрямую, никогда. Джонатан терпеливо ждал, не нарушая тишину. Он и сам не был уверен, зачем попросил, но в этот момент ему безумно захотелось увидеть лицо Кенши без лишних элементов, даже если вместо глаз у него были два пустых выреза. Наконец, Такахаши судорожно вздыхает и кивает. Джонни тепло улыбается и целует его в щеку в знак благодарности. Заводит руки за голову японца и развязывает повязку. Как тогда, в этой злополучной пародии на красную комнату, только в обратной съемке. Американец осторожно откладывает повязку подальше от воды и снова поворачивается к самураю. Тот отвернул голову немного вниз и вбок. Иррациональное отрицание поглотило его. Джонни осторожно берет большим и указательным пальцами Кенши за подбородок, поворачивая его лицо к себе. Японец выглядит напряженным, поджав губы в тонкую линию. Карлтон внимательно рассматривает пустые глазницы. По краям были ещё красные шрамы, грубые. Остатки век пришлось срезать, чтобы не было инфекции. А внутри - ничего. Две черные и холодные дыры. Для стороннего наблюдателя это может показаться жутким и отвратительным зрелищем. Но только не для Джонни. Это острое и травмирующее напоминание о том, кто они, куда это их привело и где они сейчас, кем являются друг для друга. То, за что Джонни никогда себя не простит, хотя сам Кенши не винит никого, даже Милину, только самого себя в случившемся. Возможно, однажды, когда раны будут не такими свежими, а лишь еле заметными шрамами на их душах, Джонни сможет простить и отпустить это. А пока, он сделает все, чтобы Кенши не думал, что его хоть что-то смущает в его внешности. Черт возьми, он стал обладать психокинетическими способностями! Разве это не круто? Джонатан тепло улыбается и целует любимого в край глаза, около шрама, от чего тот дергается от неожиданности. Его всхлип удивления громом разрезает воцарившуюся тишину. - Прости, не хотел тебя пугать, - серьезно говорит Кейдж, снова притягивая к себе и нежно касаясь губами второго глаза, задержавшись так на несколько секунд. - Ты самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречал, как внутри, так и снаружи, - шепчет на ухо. Кенши нервно хмыкает. - Ты мне льстишь. - У меня стоит на тебя 24/7, думаю, это о чем-то да говорит, - Кенши удивленно вскидывает брови, а потом Кейдж получает кулаком в плечо. - За что!? - возмущенно вскрикивает актер, потирая ушибленное место. Черт, было больно. - Ты идиот, ты знаешь это? - Но зато я твой идиот, - Кейдж расплывается в широкой улыбке. Кенши качает головой, но тоже улыбается. Джонни кладет руку ему на шею, притягивая к себе, снова целуя. Такахаши кладет ладонь на колено Кейджу, ведет выше, прямо ко все ещё возбужденному члену. - Хм, что ж, а ты не соврал про стояк, - самурай хитро улыбается, сжимая набухший орган. - А я говорил, - усмехается Кейдж, но давится стоном, когда Кенши начинает быстро надрачивать ему. Самурай ловит громкие вздохи и стоны своего парня ртом, целуя его, посасывая язык, кусая то за верхнюю, то за нижнюю губу. - Кенши... - скулит актер. Ему хватило всего пары минут, чтобы бурно излиться в руку и воду. Какое-то время они просто сидели в обнимку, не спеша целуясь, проводя кончиками пальцев по шее, плечам, спине, талии, пока вода не стала совсем холодной. Быстро искупавшись, они вылезли из ванной, вытираясь и надевая чистую домашнюю одежду, заранее подготовленную Кейджем. Кенши протягивает актеру свою повязку, явно намекая на то, что пора вернуть её на место. Джонни недовольно кривит губы. Ему бы хотелось, чтобы Такахаши почаще снимал её в его присутствии. Но хотя бы он доверяет Кейджу снова надеть на него повязку. Завязав красный кусок ткани на глазах, обрамляет лицо самурая в своих руках и целует пухлые губы. Японец вздыхает, льнет в поцелуй, держа запястья актера. Однажды, думает Кейдж, однажды, ты больше не будешь носить эту дурацкую тряпку в нашем доме. Так они и стояли, пока в животе Кенши громко не заурчало. Оба удивленно отстранились. Кейдж заливисто засмеялся, а мечник покрылся густым румянцем. - Идем, я приготовил нам ужин. И вино открыл, твое любимое, - берет самурая за руку и ведет вниз, на кухню, хотя тот и прекрасно ориентировался в доме актера без посторонней помощи, проживя здесь столько времени. Кенши невольно улыбается. Что он такого сделал в жизни, чтобы заслужить этого человека? Пожалуй, потеря глаз того стоила. Усадив Такахаши за стол, Кейдж разлил вино по бокалам, раскладывая их ужин по тарелкам. - И какой кулинарный шедевр ты приготовил на этот раз? - Кенши улыбается уголками губ. Наверное, самым удивительным для него было обнаружить, что Джонни не только умеет и любит готовить, но и чертовски хорош в этом. - Ох, ничего особенного. Стейки из лосося под лимонно-пряным соусом, картофельное пюре с брокколи, пассерованная спаржа и салат из свежих овощей, - рот Такахаши моментально наполнился слюной. Черт, и где он только этому научился? - Звучит даже слишком хорошо, - Джонатан смеется и садится рядом с мечником, поднимая свой бокал с вином. - Я хочу выпить за твоих предков. - Моих предков? - самурай удивленно вскидывает бровь. - Именно! Ведь если бы я не всрал 3 миллиона на... - Кейдж... - Ладно-ладно. Но, правда, если бы что-то не ударило мне в голову купить этот меч, мы никогда не встретились. Знаешь, я не верю в судьбу, но, возможно, тогда кто-то взял меня за руку и привел к этому мечу, а затем и к тебе, - Джонни накрывает своей ладонью руку Кенши. Тот её переворачивает и их пальцы переплетаются, создавая контраст между загорелой и татуированной кожей. Что этот человек творит с его сердцем?.. - Канпай, - говорит Карлтон. Такахаши свободной рукой берет бокал, приподнимая его. - Канпай, - повторяет самурай. Кейдж чокается с ним, и они отпивают немного вина. Пальцы, все же, пришлось отпустить, чтобы насладиться отменным ужином. Они вели неспешную беседу, стараясь не затрагивать щепетильные темы в этот вечер. Джонни постоянно поглаживал Кенши по пальцам, плечу, вдоль позвоночника, ногой водил по лодыжке, заземляя его, без слов говоря, что он рядом. Ведь прикосновения заменили мечнику зрение. Закончив с ужином, Джонни загрузил посудомоечную машинку, пока Кенши убирал остатки еды в холодильник. Запустив аппарат, Кейдж сжал край столешницы, кусая нижнюю губу. Этот вечер был таким спокойным, каким не был у них уже давно. Слишком много всего надо было решать, слишком много где надо было быть, куда-то вечно бежать, кого-то спасать или помогать. У них никогда нет толком времени, чтобы остановиться и насладиться моментом, друг другом. Не испортит ли он все своим решением? - Джонни, ты в порядке? - Кенши оказывается рядом и кладет руку ему между лопаток. Даже без Сенто он мог неплохо чувствовать ауру других людей. А уж тем более находясь так близко. Он ощущал тепло своего любимого, его запах, слышал его дыхание. И чувствовал напряжение во всем его теле. Джонатан осматривает своего парня с ног до головы. В домашних штанах и футболке, открытыми руками, которые обычно всегда скрыты, пряча его постыдное прошлое. Хоть и с обеспокоенным лицом, но сытый, теплый, такой открытый, каким не бывает ни с кем, кроме него. И Джонни хочет, чтобы он всегда был таким, принадлежал ему и только ему, насколько по собственнически это ни звучало. Карлтон улыбается, притягивая самурая к себе за талию, и нежно целует. Он бы хотел остаться в этом моменте навсегда, ну, или хотя бы чуть дольше, чем позволяет им их бешеное расписание. Нехотя отстранившись, Джон глубоко вдыхает, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. - Кенши, - он на секунду замолкает, подбирая слова. Самурай одной рукой обнимает за талию, вторую кладет на шею, поглаживая большим пальцем щеку, поддерживая его так же, как и сам Джонни. - Если честно, у меня никогда не было проблем со словами, и я надеялся, что смогу сымпровизировать. Но, видимо, в этот раз стоило подготовиться заранее, - нервный смешок. - Кейдж, ты начинаешь меня серьезно пугать, - Такахаши свел брови на переносице. Джон сглотнул, чувствуя, как потеют ладони. "Соберись, тряпка!" - В общем, я не собираюсь говорить банальности про долго и счастливо вместе, это тупость полная. Кто вообще в это верит? - мечник вопросительно поднимает одну бровь. - Да, верно, никто. К тому же, мы не боги и не титаны из Внешнего мира, а всего лишь люди, хоть у тебя и есть магический меч, что у меня до сих пор не укладывается в голове. Ещё и телепатию в себе открыл. Мне кажется, ты попал не в ту вселенную, и тебе в коляске нужно учить других таких же мутантов. И мммф! - Кенши закрывает рот Кейджа ладонью. - Джонни, ты заговариваешься, - актер смотрит в лицо японца, все ещё напряженное, и снова вдыхает поглубже. Не сильно сжимает запястье и убирает руку от своего рта. - Да, я... Просто... Блядь... Просто я очень нервничаю. - Из-за чего? - удивляется Кенши. Что такого могло произойти, раз вечно не умолкающий Джонни Кейдж потерял дар речи? Решив, что сегодня язык его - враг его, американец перешел к действиям. Слегка отстранившись, он начал шарить по карманам. - Я просто хотел у тебя кое-что спросить... - И что же? - мечник складывает руки на груди, уже начиная раздражаться. - Ты... Блядь! - снова ругается Джон. - Может, ты уже скажешь, что происходит? - не выдерживает самурай, повышая голос. Все же так хорошо начиналось, в какой момент вечер пошёл по наклонной? - Я, я, я... Прости, я все тебе объясню, - взяв лицо Кенши в ладони, быстро целует в губы, - Обещаю, через пару минут все объясню. Я быстро! Только никуда не уходи! - сорвавшись с места, Кейдж быстро выбегает из кухни в сторону лестницы. - Джонни! Какого хрена? - говорит уже никому мечник, оставшись один на кухне, - И что прикажете делать? - Такахаши возмущенно фыркает. Кейдж, тебе это так просто не сойдет с рук. Тем временем Джонатан буквально взлетает на второй этаж, врезавшись в дверь ванны. Наконец справившись с ручкой, вбегает в комнату, где на полу все ещё лежит их одежда. Схватив свои брюки, снова начал лазить по карманам. - О, нет, боги, за что... - обреченно простонал американец. Упав на четвереньки, стал шарить по полу, заглядывая под ванну, раковину, за унитаз. Не могли же они просто исчезнуть!? - Кейдж! - громкий окрик Кенши из-за двери внезапно напугал актера, что он со всего размаху приложился затылком об угол тумбочки. - Ауч! Черт... Твою мать... - болезненно застонал, сползая на пол и держась за отбитое место. И за что его так ненавидят Всевышние боги? В дверях появился обеспокоенный Кенши, услышав глухой стук, а затем вымученный стон. - Джонни? - он нервно осматривается, пытаясь понять, где его недотепа парень. - Я здесь, - хрипло подает голос Кейдж, протягивая свободную руку. Кенши идет на голос, нащупывая руку и садясь рядом на колени. - Какого хрена происходит? - он начал ощупывать актера, пытаясь понять, что тот натворил. Кейдж фыркает. - Ничего особенного. Я просто ударился затылком, - Такахаши тяжело вздыхает и проводит рукой по шее, волосам, нащупывая место удара, которое нагрелось и пульсировало. - Сильно болит? - Кейдж мотает головой. - Не особо. Скорее задета моя гордость, - усмехается, а на глазах уже наворачиваются слезы. Почему, почему он всегда и все портит? Почему хотя бы этот один день не мог пройти так, как он запланировал? Кенши сидит молча, напряжение не покидает его лицо и плечи. Кейдж быстро вытирает рукавом предательские слезы. - Прости, Кенши, я испортил наш вечер вдвоем. Все должно было быть не так... - по его щекам побежали дорожки слез. Как же он жалок... Услышав тихий всхлип, Такахаши не на шутку перепугался. Положив ладонь на щеку, чувствует влажность, и его сердце больно сжимается. - Джонни... Ох, Джонни... Иди ко мне, - самурай садится нормально, облокачиваясь на многострадальную тумбочку, притягивая актера к себе, позволяя тому прижаться, утыкаясь мокрым лицом ему в шею, тихо плача. Кенши гладил своего парня по спине, массировал шею, зарывался пальцами в густые, ещё немного влажные волосы, иногда целуя в лоб. Прошло несколько минут, прежде чем Джонни окончательно успокоился. Слегка отстранился, вытирая футболкой остатки слез. - Чувствую себя убогим, - невесело хмыкает. Кенши качает головой, снова притягивая Кейджа к себе, что их ноги переплетаются, и они сидят почти вплотную, обнимая друг друга за талии. - Не думай об этом. Всем нам иногда нужно выплеснуть эмоции, - мечник приглаживает растрепанные волосы актёра и снова кладет ладонь ему на щеку. Джонатан целует её в центр, обхватывая запястье пальцами, и льнет к руке, как маленький котенок. Кенши снова тянет его на себя, мягко целуя в губы, задержавшись так на пару секунд. - Так, теперь ты готов мне рассказать, что произошло? - Кейдж набирает полную грудь, считает до 10 и выдыхает. Соприкасается лбами с Кенши, дыша с ним одним воздухом. - Я хотел... Сделать тебе предложение... - смущенно отвечает, покрываясь алыми пятнами. Пожалуй, это единственный раз, когда он рад, что японец не видит его: всего заплаканного, раскрасневшегося. - Предложение? Надеюсь, не сыграть в твоем новом фильме? - слегка ухмыляется мечник. Но Джонни лишь отрицательно мотает головой. - Предложение... Руки и сердца... - улыбка тут же сползает с лица самурая, - Предложение выйти за меня, стать моим супругом... - в ванной повисла напряженная, тягучая тишина, которую, казалось, можно было рукой потрогать. Кейдж судорожно вздыхает, закрывает глаза, ментально готовя себя к отказу. - Я пойму, если ты откажешься. Я, действительно, не самый лучший претендент. Черт, у меня за плечами уже есть один неудачный брак. И, возможно, я слишком тороплю события, но, Кенши, я люблю тебя. Я никого и никогда так в жизни не любил. Мы смогли пережить вещи, которые не каждый выдержит. И ты можешь мне не верить, но я хочу хотя бы попытаться провести остаток жизни рядом с тобой. Может, и не в качестве любовника или мужа, но всегда как друга. Я не оставлю тебя. Я всегда буду рядом, буду поддерживать тебя, столько долго, сколько ты будешь согласен. Меня не пугают ни общественное мнение, ни мнение твоего клана, ни кого-либо ещё. Даже на Всевышних богов плевать я хотел. Я люблю тебя и просто хочу быть рядом, пока очередной поехавший колдун не решит разлучить нас. И то, ему придется ещё постараться вырвать тебя из моих рук, - Джонни снова замолчал, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Он был искренен настолько, насколько умел. Если бы ему дали выбор: его актерская карьера или Кенши, он бы не задумываясь выбрал самурая. Тишина растягивается ещё на несколько минут, и американец решается открыть глаза. Такахаши сидит неподвижно, голова почти лежит на его груди, дышит он часто и сбивчиво. - Кенши?.. - осторожно зовет его актер. Японца словно током прошибает в этот момент, он резко дергается всем телом, а затем Кейдж слышит всхлип. - Кенши? О нет, нет, пожалуйста, черт, не плачь, прошу тебя, я не... - но ему не дают договорить, затыкая рот поцелуем. Такахаши обнимает Джонатана за шею, вжимаясь в него вплотную, словно хотел слиться воедино. Поцелуй был мокрым и соленым от слез Кенши и их слюны, глубоким, чувственным, словно это был их последний раз. Кейдж обнимает возлюбленного крепко за талию, прижимая ещё ближе, не желая отпускать. Кажется, ещё немного, и послышится хруст их ребер. Карлтон не знал, как долго они целовались, сидя на холодном полу ванной. Да, только он мог сделать предложение в столь "романтичном" месте. Пока Кенши не отстранился. Тонкая нитка слюны ещё пару секунд соединяла их губы вместе. - Черт, Кейдж, - надрывно выдыхает мечник, кладя ладони на широкую шею, большими пальцами нервно оглаживая щеки, - Какого хрена ты заставляешь своего жениха плакать? Кун Лао и Рейден не простят тебе этого, - усмехается, поднимая вверх уголки дрожащих губ. - Жениха..? - на секунду зависает актер, - То есть... То есть... Ты согласен? - он не верит, что это правда. Но Кенши лишь кивает головой. - Конечно я согласен, болван. Я тоже люблю тебя, Джонни. Только сегодня ты чуть не довел меня до нервного срыва, - Кейдж виновато склоняет голову, снова льнет к любимым рукам. - Я обязательно компенсирую все предоставленные вам неудобства. - Уж пожалуйста, - фыркает Кенши, но потом смеется. Заливисто, радостно. Джонатан улыбается, на душе стало так спокойно и хорошо. Не отказывая себе в удовольствии, целует смеющегося, теперь уже, своего жениха, запечатывая этот момент на их губах. Ещё какое-то время они просто сидели в обнимку, в комфортной тишине. Теперь у них было все время во вселенной. - Кстати, - подает голос Кенши. - Хм? - откликается Джонни, устроившись лицом в комфортной шее любимого мечника, чуть ли не урча. - Зачем ты так резко рванул в ванну? - А, ох, хм... - он смущенно отстраняется, - Я искал кольца... - Кольца? - Да. Я оставил их в кармане брюк, и совершенно забыл об этом. Как ты понимаешь, в домашних штанах их не оказалось, - хмыкает, - Вот я и побежал сюда. Но так и не нашел, видимо, закатились куда-то... - Джонни правда расстроился. Хоть это лишь два обычных серебряных кольца, но они были с гравировкой. Очень хотелось преподнести одно Кенши. Но японец лишь пожимает плечами. - Это не важно. Если не найдутся, я куплю нам новые. - Но... - Такахаши кладет палец на его губы. - Никаких но. Это лишь старая традиция. А ты сам говорил, что правила существуют для того, чтобы их нарушать, - усмехается, - Все равно мы не сможем их всегда носить на пальцах. Джонни грустно вздыхает, но согласно кивает. - Да, ты прав. К тому же, нам не нужны какие-то брюлики, чтобы доказывать нашу любовь друг другу, - Такахаши тихо посмеивается. - Ты неисправим. Японец наконец-то встаёт и подаёт руку Джонни. Тот принимает помощь, тоже поднимаясь. Но, хитро ухмыльнувшись, резко хватая под бедра, что Кенши охает от неожиданности, и сажает его на несчастную тумбочку, страстно целуя, сжимая бока, ляжки, лопатки, куда дотягиваются руки. Самурай не остаётся в стороне. Ответив на поцелуй, борясь с языком Кейджа за доминацию, закинул одну ногу на бедро актеру, прижимая к себе. Поймал губами стон, когда их пахи соприкоснулись, беря верх в игре. Сжав волосы Кейджа на затылке, оттягивая немного назад, Такахаши жадно впился в его шею, оставляя на ней грубый засос. У Джонни заплясали искры перед глазами. - Так, ах... Так не честно, - но Кенши лишь усмехается ему куда-то в шею, продолжая терзать беззащитный участок. Кожа Джонатана стала покрываться буро-алыми пятнами, следами от укусов. Оттянув ворот футболки, мечник ставит очередной засос на ключице. Карлтон низко простонал. Хотелось скорее попасть в спальню и перейти к основным действиям, но Кенши был так увлечен, Джонни не смел его прерывать. Эта сладкая пытка только раззадоривала его сильнее. Стянув футболку, Кенши кусает Джонатана прямо над соском, оставляя четкий след зубов и кровавый подтек. Слегка отстранившись, проводит пальцем по отпечатку, чувствуя впадины. Ощутимо нажимает на повреждённое место, что Кейдж болезненно шипит, но потом стонет, когда самурай начинает вылизывать его соски, прикусывать, всасывать, второй терзая пальцами, сжимая то сильно, то слегка поглаживая. Ноги уже еле держали американца, коленки дрожали, что пришлось схватиться руками за край тумбочки, удерживая себя. В понедельник точно придется надевать кофту с высоким воротом. Воспользовавшись положением, что Кейдж навис над ним, Кенши схватился ладонями за упругую задницу, массируя её, пока губы нашли кадык, немного сжимая его зубами, вылизывая языком. Актер протяжно стонет. Что с ним творит этот демон... Не в силах больше это выдерживать, Кейдж резко отстраняется. - Не хотелось бы кончить в штаны, как подросток, - отвечает на удивлённое лицо мечника. Тот лишь оскаливает зубы в улыбке, облизывая нижнюю губу. - Настолько мало выдержки? - язвительно поддевает. - Ну, все, ты нарвался, - Кейдж быстро подается вперёд, не позволяя Кенши отреагировать, хватает под бедра и переваливает тушку через плечо, идя в направлении спальни. - Кейдж, какого хрена? - возмущается японец, начинает ёрзать, на что получает смачный шлепок по звонкой заднице. - Будь хорошим мальчиком, и я, так и быть, как следует оттрахаю тебя, - Такахаши недовольно фыркает, но продолжает вертеть бедрами. От лишних движений острое плечо болезненно упиралось ему прямо в пах. Но это было даже мучительно приятно. А последующий укус прямо в выпирающую косточку вырывает из него удивленный стон. - Только посмотри на себя, твой член сейчас пронзит насквозь мое плечо, - Кенши рычит сквозь зубы, подаётся вперёд и кусает открытую поясницу. Слышит взвизг Джонни и снова получает шлепок по второй ягодице. - Я на тебе живого места не оставлю, - низко угрожает актер. Разве что именно этого и добивался самурай. Оказавшись в спальне, Джонни бросает японца на кровать, сразу же нависая сверху и кусаче целуя. Кенши не отставал, тут же обвивая ногами талию Кейджа, выгибаясь в пояснице, что их члены стали тереться друг о друга через одежду. Слышны два приглушенных стона. Джонатан отстраняется и стягивает футболку и штаны с мечника, снова залипая на его тело. От груди, по плечам и до самых пальцев расцветали пионы и лотосы, среди них, по водной глади ползла змея, оборачивая хвостом предплечье. На боках резво плескались карпы Кои в лепестках сакуры, а ближе к пояснице – Намакуби. Все свободное пространство заняли витиеватые линии и геометрические узоры. На правой ноге расположилась собака Фо, пристально следящая за каждым движением Кейджа, готовая в любой момент напасть. Тревожная, недоверчивая, как и сам Кенши в начале их отношений. Но теперь всё изменилось. Всё кардинально поменялось. Однажды Карлтон спросил, что означают все эти татуировки. Кенши, со странной смесью ностальгии, по родине и семье, и презрения в голосе, посвятил его во все секреты искусства ирэдзуми. Под конец рассказа ему даже удалось немного успокоиться, отпустив хотя бы словесно свою неприязнь к этим рисункам. Поддавшись порыву нежности, Кейдж начинает покрывать шею самурая мягкими поцелуями, спускаясь ниже, задевая языком затвердевший сосок, очерчивая следом рыб. Прошелся губами по бокам, прикусив косточку бедра, на что получает сдавленный вздох. Повторив те же манипуляции с другой стороны, Джон впивается жадным поцелуем в Кенши, проводя языком по небу, зубам. Невесомо проведя пальцами по плечу, сжимает запястье, а сам актер садится на бедра Такахаши, что его член упирается американцу между ягодиц. Поднеся кисть ко рту, Карлтон проводит языком по всей ладони до кончика среднего пальца. Самурай громко ахает, начиная ерзать под Джонни. Тот лишь довольно ухмыляется, беря в рот указательный палец, медленно посасывая его, после укусив подушечку. Проводит языком между фалангами, обводя вены, задевая зубами. Кенши тяжело дышал, издавая стоны через сжатые губы. Схватил свободной рукой Кейджа за бедро, сжимая так, что на утро точно синяки останутся. Но Джонни перехватывает второе запястье, поднося ко рту, не сильно кусая край ладони, зализав после языком, не отпуская при этом первую руку самурая. У Кенши и до потери глаз были достаточно чувствительны ладони, но после, если знать, где посильнее надавить, о чем актер был прекрасно осведомлен, можно было вырвать из него такой пошлый стон, что не каждый порноактер сможет. Джонатан продолжил свои пытки, пока Такахаши не заскулил. – Джонни... Хватит... Я... Я не... Агх! - Кейдж кусает его в короткую мышцу большого пальца, снова зализав языком. Оставив по поцелую в середине каждой ладони, наконец отпускает запястья, что те безвольно падают на простыни, пока Кенши пытается отдышаться. Такой открытый, доверчивый... Боги, это было лучшее его решение, сделать Кенши предложение. Наклонившись, Кейдж нежно целует возлюбленного. Кенши обнимает его за шею, притягивая ближе к себе. – Я люблю тебя, - шепчет Джонни, проводя носом по мокрому виску. – И я тебя... - отвечает Кенши, все ещё тяжело дыша. Но после Кейдж отстраняется и хищно ухмыляется. – Пора перейти к основному блюду, - встав с кровати, Джонатан скидывает с себя штаны вместе с трусами куда-то на пол, куда после полетело и нижнее белье Такахаши. Когда самурай удобнее устраивается на подушках, Кейдж на локтях нависает над ним, соприкасаясь кожа с кожей. Очередной страстный поцелуй. Джонни опускает бедра, что их члены начинают тереться друг об друга, вырывая стон у обоих. Предэякулянт позволял легко скользить, создавая будоражущую фрикцию. – Хочу тебя... - задыхается в губы Кейджа японец. Актер улыбается и начинает выцеловывать шею. Оставляет на ней несколько засосов, затем крупный на ключице, солнечном сплетении, создавая яркий контраст между алым и зелёно-синими татуировками. Сыпет дорожку из поцелуев до паха, Кейдж разводит ноги самурая шире и кусает внутреннюю часть бедра, оставляя след. Чуть выше засос. Повторяет то же самое с другой ногой, доставляя наслаждение вперемешку с болью. Американец проводит языком по мокрой головке, на что получает несдержанный стон. Ухмыляясь, Джонни берет член целиком в рот, играя языком с кожей у основания. В руке перекатывает поджавшиеся яички. – Ммм! - громко стонет Кенши, сильно кусая себя за руку. – О, нет, так не пойдет, - Джонни отcтраняется и убирает ладонь от лица мечника, - Никаких сдерживанний, хочу слышать тебя, - поцеловав пострадавшее место, возвращается обратно вниз. На этот раз садится на колени, поднимая бедра Кенши и положив его ноги себе на плечи, проводит языком по самому интимному месту. – Джонни, что ты... Ох!.. Стой... - Такахаши вплетает пальцы в темно-каштановые волосы, пытаясь отстранить. Но Кейдж даже и не думал отступать. Не то чтобы он делал это в первый раз. И знал, как японцу это нравится, хоть тот и яростно отрицал это каждый раз. Ухватив поудобнее за бедра, Джонни скрестил руки на прессе мечника, прижимая таким образом ближе к себе. Он стал вылизывать подрагивающую дырочку, проводя языком вокруг. Вставил язык внутрь, начиная двигать им, оглаживая мягкие стенки. Слюна бежала по его подбородку и вниз по спине Кенши. Член самурая нетерпеливо дергался на каждое движение, выпуская больше предэякулята. Сам Такахаши уже начинал задыхаться, воздуха совсем не хватало в легких. Не желая, чтобы Кенши кончил раньше времени, Джонни отстраняется, укладывая японца обратно на кровать и вытирая слюну тыльной стороной ладони, давая Такахаши минутную передышку. – Ты как? - заботливо спрашивает Кейдж, поглаживая ляжку и целуя колено, которые все ещё покоились на его плечах. – Ты просто маньяк... - немного отдышавшись, отвечает Кенши. – Спасибо за комплимент, - ухмыляется Джонни и тянется к тумбочке, доставая смазку и презервативы. Отложив второе, открывает бутылек, наливая жидкость себе на пальцы, разогревая её. Кенши раздвигает ноги шире, открывая Кейджу потрясающе соблазнительный вид на его дрожащую дырочку и истекающий член. Собственный орган дернулся в нетерпении. Выдохнув сквозь зубы и сдерживая себя, Джонатан подставляет один палец к анусу и аккуратно вводит его. По комнате расплывается протяжный стон Такахаши. – Ещё... – Как прикажите, - довольно скалится Кейдж, вставляя второй палец, начиная ими двигать, разводя в стороны, растягивая. Стоны становятся громче. Уже три пальца двигались внутри Кенши, наращивая темп. Найдя простату, Кейдж с силой надавливает на неё. – Ах! - несдержанный стон. Убедившись, что Кенши достаточно растянут, Кейдж достает пальцы, слыша разочарованный вздох. Усмехается и целует ногу. Вытерев остатки смазки о покрывало, берет презерватив, собираясь разорвать его. Слыша шуршание фольгой, Кенши на ощупь находит колено Джонни, а чуть выше и его руку, накрывая сверху своей. – Может... Сегодня без него? - Такахаши чувствует, как горит его лицо. Кейдж удивленно вскидывает брови. – Ты же был против. – Да, но... - тяжело вздыхает, собираясь с мыслями, - Мы собираемся пожениться, да и оба не так давно проверялись. И потом, если не понравится, всегда можно вернуться обратно, - слегка улыбается. – Раз ты этого хочешь, - Джонни улыбается в ответ и откладывает презерватив. Снова взяв смазку, выливает себе немного на ладонь и размазывает по члену. Придвинув Кенши ближе к себе за бедра, подставляет головку к анусу. Но самурай резко перехватывает его запястье и ловко заваливает на кровать, что Кейдж удивленно охает. Самурай проворно оказывается на бедрах Кейджа, победно ухмыляясь. Мечник сидит прямо на члене актера и начинает елозить на нем, вперед и назад. Благодаря смазке получается легко скользить, создавая приятное трение. Джонатан протяжно стонет, сжимая узкие бедра. – Кенши... Черт... Ты сведешь меня с ума... – Я ничего такого не делаю, - невинно отвечает самурай, а сам слишком довольно улыбался. – Кенши, пожалуйста... - жалко заскулил Кейдж, - Я сейчас правда кончу... – Ох, этого мы точно не хотим, - прекратив эту сладострастную пытку, Кенши приподнимается, держа член американца рукой, начиная медленно насаживаться. С его губ срывается стон удовлетворения. Когда их бедра соприкасаются, по телу Такахаши проходит сладкая дрожь. Он бы не сказал, что ощущения кардинально другие, в отличие от секса в презервативе. Но эта дикая, какая-то первобытная связь их тел, приносила новые будоражащие чувства обладания. – Ах... - выдыхает блаженно Кенши. Джонни в это время гладил бедра, ноги, пресс, грудь, давая японцу время привыкнуть. Через минуту Кенши упирается руками в крепкие плечи, приподнимается, что внутри остается одна головка, и резко садится полностью, срывая с губ обоих громкий стон. – Кенши! - это было слишком хорошо. Мечник начинает не спеша двигаться, крутя бедрами, пока не находит нужный угол и головка упирается ему прямо в простату. Из горла Кенши вырывается утробный рык. Он практически ложится на Кейджа и глубоко целует, несмотря на то, где был его язык несколько минут назад. Пожалуй, эти границы уже давно стерты между ними. Джонатан отвечает на поцелуй, короткими ногтями оставляя красные следы на спине самурая, перечеркивая его огромного феникса, сидящего на маске Они. Кенши разрывает поцелуй и снова садится, опираясь руками на ноги Кейджа, начинает двигаться, то почти выпуская член из себя, то короткими и резкими толчками. Такахаши сладко стонет, откидывая голову назад, открывая беззащитную шею, покрытую засосами и укусами. Джонни садится, притягивая самурая к себе за талию, зажимая его член между их животами и утыкаясь лицом в любимую шею, начиная вылизывать. Японец снова несдержанно стонет, обнимая актера за плечи, хватаясь ладонями за его широкие лопатки. Шлепки кожи о кожу и чавканье смазки становились все громче и интенсивнее. Джонни переворачивает их, не выходя, снова нависая над Кенши, начиная двигаться быстрее, при каждом толчке проходясь по простате. Такахаши уже громко и без стеснения стонал, подкидывая бедра в такт движениям Кейджа. Внизу живота начал завязываться тугой узел, проходя шоком по всему позвоночнику. – Джоннииии... - всхлипывает Кенши. Джонни целует его, собирая все его стоны своим ртом, проглатывая их, пряча в себе. Ещё пара резких толчков и Такахаши выгибается дугой, кончая и крича, чувствуя, как головка актера продолжает терзать его простату. А затем внутри разливается горячая жидкость, доводя и без того чувствительные внутренности до исступления. – Кенши! - слышит где-то на задворках сознания самурай ответный крик. *** Японец чувствует легкие поцелуи на своем лице и устало стонет. – Что... – Ты отключился, - улыбается Джонни, но в его голосе слышны нотки беспокойства. – Я... На долго? - он и правда чувствовал легкую дизориентацию. – Пару минут, не больше, - Кенши кивает, но не верит, потому что чувствует, что Кейдж успел вытереть его, надеть чистые трусы и укрыть одеялом. – Воды? - взяв руку самурая, вкладывает в неё стакан. Японец делает несколько больших глотков. Горло правда пересохло и немного саднило. – Спасибо, – вернул стакан. В голосе была слышна легкая хрипотца. Кейдж отставляет стакан на тумбочку и залезает под одеяло рядом. Проводит носом по щеке и целует в висок. – Я не слишком перестарался? - обнимает самурая за талию, утыкаясь носом в стык между шеей и плечом. Кенши проводит рукой по шевелюре Джонни, кладя ладонь на шею, играя пальцами с кончиками волос. – Все было великолепно. Думаю, ванна и вино меня слишком разморили, - хмыкает с улыбкой. Джонни улыбается и целует мягко в шею, от чего Кенши спокойно выдыхает. Отстранившись, Кейдж целует губы любимого, неспешно, играя языками, положив вторую руку на щеку и поглаживая большим пальцем. В этот трогательный момент Кенши позволяет себе отпустить все мысли, всё, что его беспокоит. Оставить позади все миры, всех этих проклятых богов, даже свой несговорчивый клан, который явно начнет брыкаться ещё сильнее, когда узнает об их помолвке. Он ведь заслужил хоть немного пожить для себя? Побыть эгоистом. После победы над Шан Цунгом никто не дал им отпуск. И они снова нырнули в омут с головой. Удивительно, что смогли найти в себе силы признаться друг другу в чувствах. Кенши отвечает на поцелуй, льнет ближе. По всему телу, от кончиков пальцев до макушки, разливается ласкающее тепло, которое как солнечный свет исходит от Джонни. Карлтон для самурая – путеводная звезда, к которой он всегда готов тянуть руки, заключая в свои объятья, отпуская страх и злобу. В груди сладко и болезненно защемило. Рядом с этим человеком, Кенши готов принять все, что подкидывает им этот безумный мир. Наконец разорвав поцелуй, Такахаши вдыхает поглубже, успокаивая нервно трепещущее сердце. На губах невольно расползается улыбка. А затем чувствует, как Джонни укладывает его на кровать, накрывая одеялом и обнимая за талию. Мечник обнимает в ответ, придвигаясь ближе, что их лица были в паре сантиметров друг от друга, разделяя один кислород на двоих. Кейдж целует любимого в лоб, в висок, щеку, измученную шею. – Сладких снов, – тихо шепчет Джонатан, словно лишний звук может разбудить их ото сна, что это все окажется не реальным. – Спокойной ночи, – отвечает Кенши. Устроившись поудобнее, они оба засыпают под дыхание друг друга. *** Джонни с трудом разлепляет глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Вчерашние укусы и засосы приятно ныли. Проводит пальцами по особо поврежденному участку над соском, чувствуя легкое жжение. Там точно был огромный синяк с кровавыми подтеками. Довольно ухмыляется. Эти следы останутся с ним ещё на несколько дней, напоминая ему об их ночи. Кейдж поворачивает голову, где, удобно разместившись на его плече, все ещё сладко сопел Кенши, слегка приоткрыв рот. Его повязка за ночь немного сползла вверх, открывая красные нитки шрамов. От лица возлюбленного цепкий взгляд перешёл на шею, которая горела ало-синими пятнами. Скользнул по острой ключице, плечам, укусы на которых слились с замысловатыми рисунками. Джонни даже стало немного обидно, что не все следы их бурной ночи будут так хорошо видны на Кенши. Опустил глаза ниже, на тонкую талию и полуприкрытые одеялом бедра, аппетитную задницу. Актер глубоко вдыхает и медленно выдыхает через рот, борясь со своим желанием снова наброситься на вожделенное тело. Оторвав взгляд от столь блаженного вида, поворачивает голову в другую сторону и берет телефон в руку. Всего 9 утра. Даже в выходные он не может толком поспать. Разочарованно вздохнув, кладет телефон на место. И вдруг замечает то, чего вчера тут точно не было. Либо он просто совершенно не обратил внимания, пока был занят более важными делами. – Нашёл! – радостный вскрик резко будит Кенши, который быстро подрывается с места, готовый срочно призвать Сенто. Пока не осознает, что он в кровати с Джонни, он в безопасности, никто не пытается придушить его во сне. – Джонни, какого черта... – разочарованно стонет, устало потирая лицо ладонями и заваливаясь обратно на подушки. Все тело саднило и сладко ныло после вчерашней бурной ночи. Японец провел пальцами по шее, чувствуя на ней следы зубов и припухшие синяки. – Я нашел их, Кенши! – снова радостно вскрикивает Кейдж, чуть ли не прыгая на кровати от восторга. – Кого их? – самураю просто хотелось снова укрыться с головой одеялом и уснуть ещё на пару часов. Желательно в тишине и с Джонатаном под боком. Неделя выдалась тяжелая. – Не кого, а что. Я нашел наши кольца, Кенши, – казалось, что его улыбка сейчас разорвет его лицо напополам. – И где же они были? – Кенши вскидывает одну бровь, ожидая глупый ответ. – Ты не поверишь, но они лежили на тумбочке. Видимо, я их выложил, когда переодевался, и совсем забыл, – нервно хихикнул, потирая шею и краснея. – Хм, вот оно что. А какой кипишь из-за них вчера устроил, – Кенши ухмыляется, слыша разочарованный вздох. – Ой, да ладно! Кто старое помянет, тому и... А хотя не важно, – Джонни быстро затыкается, искоса поглядывая на лежащего самурая. Тот явно был недоволен своим ранним грубым пробуждением. Да и точно не по самой важной причине, которая вполне могла и потерпеть ещё пару часов. – Так... – неуверенно тянет Кейдж. – Так, – вторит ему мечник, не желая так рано заставлять мозги работать. – Ты, кхм... Мы будем... Надевать эти кольца? – осторожно спрашивает. – Хмм... – Такахаши закидывает голову назад, словно находясь в раздумьях. Джонни нервно облизывает губы. Кенши ведь не мог передумать за ночь!? Самурай ухмыляется про себя, довольствуясь своей маленькой местью. – Что ж, я думаю... – ах, как жаль, что он не видит лица американца в этот момент! – Раз уж ты так постарался вчера, я не могу тебе в этом отказать. Карлтон чуть ли не визжит от восторга, наваливаясь на Кенши всем своим телом, вырывая из того болезненный стон. – Прости, прости, – торопливо извиняется Джонни, все ещё не в силах перестать улыбаться. – Чуть не раздавил, – вздыхает мечник, потирая ребра. Джонатан осторожно берет любимого за левую руку и помогает тому сесть. Взяв одно кольцо, надевает на безымянный палец. В груди что-то с треском лопнуло. Джонни гладит костяшки, любуясь сочетанием металла и ярких красок. Наклоняется и целует пальцы. – Теперь ты, – вложив в ладонь самурая второе кольцо, накрывает сверху своей левой рукой. Кенши так же надевает украшение. Проводит сверху пальцами, чувствуя, как под его кожей нагревается металл, стараясь представить это у себя в голове. – И что же ты выгровировал на них? – спрашивает Такахаши, все ещё оглаживая кожу пальцев. – Flawless victory, – самурай сначала удивленно вскидывает брови, но потом заливисто смеется. Как глупо и как точно. – Определенно, такое могло прийти лишь тебе в голову, – но Джонни лишь счастливо улыбается и целует все ещё хихикающего мечника, вкладывая все, что не мог сказать словами. Кенши так же отвечает, страстно, любяще, неистово. – А ты же возьмешь мою фамилию? – внезапно прерывает поцелуй Кейдж, что японец не сразу понимает вопрос. – Нет, – резко отвечает и снова тянется за поцелуем. – Почему нет? – дует губы Карлтон, – Кенши Кейдж. Звучит эпично, – мечник измученно вздыхает. – Ни фамилию Карлтон, ни уж тем более Кейдж, я брать не собираюсь. – Но... – Будь добр, заткнись уже, – Кенши снова целует его и заваливает обратно на кровать. А Джонни, вообщем-то, и не против.