Только розы…

Сидеть в оранжерее в ожидании казни утомительно, но это лучше подвала. Приступ кашля, салфетка, кровь. Ему, итак, недолго осталось, какая злая ирония. Он умер бы вне зависимости от того, как и когда бы закончилась революция. Сноу глубоко вздыхает, подниматься становится тяжелее, но он должен позаботиться о розах, пока есть такая возможность. Его последняя отрада. Он заботливо подравнивает кусты, а потом срезает самый красивый бутон. Аромат проникает в его легкие.       - Розы… розы, Корио, хоть это от тебя осталось. – он оборачивается, давно его среди живых так никто не называет.       Она притаилась среди цветов, её силуэт еле угадывается, но голос, улыбка – всё те же. Глаза выхватывают движение разноцветной юбки. Смеётся. И вдруг возникает прямо перед ним: смуглая кожа такая же нежная, платье, напоминающее бутон разноцветной розы, змеиные браслеты, озорные карие глаза, копна темно-каштановых волос.       - Люси. – он почти не удивляется.       - Ты так постарел, Корио. – она вздыхает. – От моего бунтаря почти совсем ничего не осталось. Только любовь к розам. Скажи, какого это, ощущать, что всё, чего ты добился привело тебя к ней?       - К девчонке?       - Ты про Китнисс? – она смеётся словно он сказал самую смешную шутку на земле, раньше он любил этот смех. – Неет. Хотя надо бы поблагодарить её за то, что она так отвлекла тебя ровно настолько, чтобы ты не заметил собственного падения. Как же так получилось, Корио? Как же ты потерял всё, что так ценил из-за двух подростков? Он молча отворачивается. Сноу понимает, что она лишь плод его больного воображения, ещё один знак приближения пропасти. Он мог бы не обращать на неё внимания. Но он давно уже ни с кем не говорил, и он поддаётся на её уловки.       - Она… она напомнила мне меня в первую встречу с тобой, они напомнили нас. Я ненавижу те дни, свою слабость, увлеченность тобой, наивные рассуждения. Глупый мальчишка, позёр, возомнивший, что может сопротивляться системе.       - Но система оказалась сильнее. Она сломала тебя, подчинила. Помню. – она саркастично пожимает плечами, губы растягиваются в ядовитой улыбке. - Только почему-то они не сломались. Ты ломал их столько раз! Лишил девчонку дома, любимого! Превратил доброго мальчика-пекаря в чудовище, убийцу… И что же? Это не они сейчас заперты наедине с собой и собственным ядом. Корио, ты же сам себя убил.       - Смеёшься надо мной? Радуешься?       - Немного. – она улыбается и делает реверанс, разноцветные юбки взлетают, когда она начинает кружиться, молодая, юная, полная сил, не то, что он старая развалина. - Просто это могли быть мы с тобой, у нас могло получиться. Я бы стала символом, ты оратором, что ведёт за собой… Но ты выбрал стать продуктом, винтиком Капитолия. Ты потому так бесишься, глядя на них?       Он молчит, да и что ей сказать. Ведь, по сути, он спорит с самим собой. Яд всё сильнее влияет на него, и он сам с собой это сделал. На секунду ему чудится, что он сделал тогда другой выбор, что это они убежали в тринадцатый, восстали против системы и это их имена кричат с трибун, их готовят к правлению новой эрой.       - Воображай, другой исход, Корио. Это всё, что тебе осталось. – она обнимает его и зло шепчет в самое ухо. – Скоро… скоро она найдет тебя.