НИ СЫ

      Может ли человек поменяться за одну ночь? Или всего лишь за несколько часов? Нет, но Гарри начала играть другую роль сразу после того, как успокоилась. Конечно же, не до конца, ведь это доказывали её трясущиеся длинные пальчики, нежно обхватывающие древко ее палочки. После нескольких часов на холодном полу она на дрожащих ногах еле забрела в свою гостиную, а после уже и на свою кровать. Как только её голова коснулась подушки, она мигом отключилась: всё теперь казалось таким правильным. Ведь она узнала правду, свою правду.       Утром её разбудила взволнованная Гермиона со своими расспросами, на что Гарри со стеклянным взглядом стала отвечать уклончиво, так что та разозлилась, но всё-таки отстала от неё, увидев состояние своей несчастной подруги. Гарри встала с кровати и направилась в ванную комнату, закрыв дверь прямо под носом у недовольной Лаванды, а та с криками чуть ли не стала сносить дверь. Но Гарри было всё равно. Она включила кран, после чего девушка подставила ладони под ледяную воду и быстрым движением выплеснула её на своё лицо. Судорожно хватая ртом воздух, Гарри ухватилась руками по бокам раковины и посмотрела в зеркало напротив. Перед ней предстало жалкое зрелище: опухшие, красные от слёз глаза, безжизненный взгляд и подрагивающие от недавней истерики плечи. Гарри мысленно дала себе пощёчину и вернула во взгляд уверенность за своё будущее.       «Во первых, нужно поправить внешний вид».       Елейно прозвучал в голове приятный голос, и Гарри, поддавшись искушению, уверенно обхватила свою палочку, лежащую на тумбочке, произнося целительные заклинания. Этот голос указывал ей, какие заклинания говорить и как махать палочкой, от чего её чары выходили безупречным. Ей был приятен этот голос, и ей это казалось правильным. Медленно, но уверенно Гарри потянулась за косметикой Лаванды, завороженная прекрасным голосом в разуме. В её руках оказалась помада нежно розового цвета с золотыми узорами. Гарри провела своими пальчиками по ней, увидев и ощутив в полной мере подушечками пальцев эти красивые выгравированные на принадлежности её подруги узоры и вздохнула, с щелчком открыв её.       Девушка поднесла к губам помаду, вспоминая, как это наносили её подруги, медленно намазала на верхнюю губу, очертив все углы своих пухлых малиновых губ, причмокивающими движениями распределив её ровно.       «Вот теперь прекрасно, дорогая».       Прозвучал в голове голос, и подтверждением его слов стало зеркало напротив.       На Гарри смотрела совсем другая девушка. Это уже была не грязная, не опрятная, не умеющая за собой ухаживать девочка. Перед собой в зеркале она видела женщину, на губах которой расцветал алый оттенок помады, с уверенным, высокомерным взглядом. Идеальное платье кровавого цвета с открытыми плечами и огромным разрезом до бедра в нижней части платья. Перед ней была новая Гарри, а именно — Леди Поттер. Она и не поняла, как вышла в гостиную своего факультета, ловя потрясённые взгляды гриффиндорцев, не слышала, как её называли.       Медленными шагами Гарри направилась в большой зал, так и не глядя на остальных обитателей Хогвартса на всем пути. Которые, только увидев её, начинали шептаться и сплетничать за её спиной, кто-то восторженно, кто-то с презрением и даже с завистью. Но Гарри вовсе не обращала на это внимание, с гордо поднятой головой она смотрела вперёд и одновременно в никуда, скорее на автомате направляясь на завтрак. Гарри не знала, откуда такая уверенность появилась у неё, но она и вовсе не хотела с ней расставаться. Чувство превосходства и наваждение охватывали её всё больше и больше, от чего Гарри пьянела с каждым шагом. Большой зал встретил её открытыми массивными дверями и с огромным количеством уже проснувшихся студентов и профессоров.       Кто-то заметил её и через десять секунд весь большой зал, все смотрели на неё с потрясением. Профессора застыли. У Малфоя отвисла челюсть, гриффиндорцы от шока выпучились на неё, то открывая и закрывая рот беззвучно, как рыбки. Когтевранцы скептически с ног до головы начали её оглядывать, а пуффендуйцы с чуть меньшим удивлением.       — Гарри? — пискнул знакомый ей голос, и она очнулась, её как будто окатили холодной водой, и она судорожно стала размышлять над отмазками за свой внешний вид. Рон с потрясением смотрел на неё так, словно увидел тролля, как на первом курсе.       — Захотела привлечь к себе внимания? — с явным презрением в голосе заявила Паркинсон за спиной Драко. Та была в классической форме Слизерина, но отличалась от всех тем, что её юбочка была очень коротенькой, на что она сама отвечала: «Ну это же не запрещено?»       Гарри, услышав Паркинсон и сконцентрировав на ней внимание, пришла в себя и хмыкнула. Она не была тряпочкой, не зря её называли храброй, да и по характеру она была скорее дерзкой, к тому же она не питала положительных чувств ни к одному слизеринцу. А жизнь, особенно в последние дни, и так выжала из нее все положительные эмоции, и она жаждала на ком-то отыграться. А слизеринка, которой явно не хватало уверенности в себе и, конечно же, внимания, была лучшей кандидаткой.       — Да решила спросить у вас мнения насчёт моего внешнего вида, — дерзко заявила она и нарочно наклонилась, как будто у неё что-то упало, тем самым открывая всем обзор на свои длинные ножки и на вырез, который случа-а-айно приоткрылся, когда Гарри поднимала что-то с земли. Послышались вздохи, она не хотела этого, но выкручиваться из этой ситуации ей было нужно, чтобы не выглядеть растерянной дурой.       Она выровнялась, встречаясь взглядом со злобной Пэнси и с растерянным Драко. Который еле проглотил свои слюни, и вытер вытекающие изо рта. Про себя же Гарри хмыкнула: нечего надеяться Пэнси на Драко, ведь он уже помолвлен. В этот момент по отношению Пэнси она почувствовала сочувствие, но быстро отбросила его. Она заслужила это, сама согласилась на эту роль, зная, что он уже помолвлен. Что же, она думала, что Драко ради неё пойдёт против своей семьи? О нет.       «Семья превыше всего» — вспыхнуло в её голове, она никогда не забудет эти слова, и на данный момент почти что определилась, кто для неё являлся семьёй.       Да, Гарри нужно было одеться во что-то более приличное, но проигнорировав все эти мысли, она направилась на своё место, отмахиваясь от назойливых поклонников. Рядом с ней пулей оказалась Джинни, не то чтобы Гарри недолюбливала её, но она её раздражала, она липнет к ней как банный лист. От чего самой Гарри становилось страшно: юная девушка была зависима от неё. Не то что бы она допускала к себе Джинни и всё такое, она считала Гарри сестрой, тем, кто спас её жизнь, за что она каким бы то ни было образом, но хотела ей оплатить. Так по крайней мере думала Гарри. Ведь нетрадиционной ориентации она вовсе не придерживалась, но и на парней она не обращала внимания. Как бы самозабвенно это ни звучало, но Гарри думала, что ровню ей здесь не найти. Она и вовсе сомневалась, что найдёт себе кого-то равного.       — Ты в порядке? — проницательно спросила Гермиона и приподняла брови, как бы указывая на её внешний вид. Гермиона не стала ждать подругу в комнате и сама отправилась на завтрак, отчего сейчас жалела. Ей подсказывает интуиция, что что-то кардинально изменило Гарри, но она об этом не рассказывает. Но тем не менее Гермиона никогда не сомневалась в Гарри и верила ей, и, конечно же, знала, что подруга не выдержит, и всё же выдаст всё, что её беспокоит.       Гарри поджала губы, а Гермиона, прикрыв глаза, показывая согласие, накрыла её ладонь своей, выказывая свою поддержку, за что Гарри была чрезмерно благодарна своей подруге.       Её одноклассники так и не хотели от неё отлипать, но строгий взгляд Гермионы в сопровождении с дерзким — Гарри, охладил их пыл. Гарри так и кричала своим видом: «Хочешь, я тебе что-то сломаю?»       Гарри медленно стала поглощать свой завтрак, есть не хотелось совсем, но всё же она себя заставляла. Она не хотела страдать от истощения и становиться более слабой, ей всегда нужно было поддерживать свой организм здоровым. Они с Роном и Гермионой поклялись друг другу в этом, ведь физическая подготовка всегда играла на руку.       Невольно Гарри встретилась глазами с Дамблдором, от чего она вздрогнула, а тот нахмурился, и меж его бровей залегла глубокая складка. Но все же через мгновение на его лице появилась одобрительная улыбка. Гарри передёрнуло, но она всё же улыбнулась, хотя это больше походило на оскал.       Их гляделки закончились, когда Гермиона, заметив, что подруга застыла статуей, дотронулась до её плеча. Помутнение в рассудке развеялось, но в груди у неё начал загораться огонь.

***

      Гарри всё же удосужилась переодеться в школьную форму. А во время переодевания всё же никак не могла вспомнить, откуда же взялось это кроваво-красное платье. Она целых десять минут взглядом прожигала это странное явление. Когда она спросила у девочек об этом платье, они лишь отрицательно покачали головой, от чего загадка оставалась нерешённой.       Гарри направлялась на Зельеварение, до сих пор ловя восторженные взгляды девушек и парней. Её утреннее явление забыть не мог никто, наверное, лишь когтевранцы списали ей все на то, что у неё было лишь помутнение рассудка, и также гордо, с высока смотря на неё, выхаживали по коридорам. Это радовало.       — Что же ты стоишь столбом? — выгнув бровь, спросила Гермиона, глядя на свою подругу, на что та, вынырнув из своих мыслей, посмотрела на неё.       — Да так, задумалась, — уклончиво ответила Гарри.       — Так что же сегодня утром случилось? — вопросительно уставилась она, — Ты не представляешь, как меня выбесила Лаванда со своими противными визгами после того, как ты закрылась в ванной, — заныла Гермиона. Они передразнивая её, повторили коронные реплики Лаванды с её противными визгами, корча свои рожи, от чего девушки, от души посмеявшись, вместе зашли в класс.       Сразу же сев за привычные им места, они услышали холодный, громкий голос Снейпа, разрешающий воздух. Гарри вздрогнула, вспоминая сцену, которую она вчера подслушала и его отчаянное «Всегда».       Гарри подняла голову и их взоры пересеклись, его взгляд смягчился и её тело как будто ударило током. Какая же она была дурой, что не замечала то, как он на неё смотрел. Гарри всегда казалось, что профессор Снейп её ненавидит, и в ответ она отвечала тем же. Но нет, за этой маской скрывалось больше, чем могло показаться на первый взгляд, что не хотела замечать Гарри, заставляя себя все грехи сбросить на плечи Снейпа. Гарри сморгнула, заметив, что до сих пор смотрит в глаза профессору. Тот, явно не ожидавший такого щенячьего взгляда от Гарри, растерялся, но всё же, напустив на своё лицо фирменное выражение «вы-все-мелкие-бездарности-а-я-великий-зельевар», начал рассказывать тему урока.       Весь урок Гарри как будто находилась в вакууме, слушала краем уха лекцию, и всего лишь после звонка смогла побороть свою задумчивость.       Ей нужно было придумать дальнейший план действий, скорее мести, усмехнулась Гарри.       А в первую очередь, разобраться с Волдемортом.