Spanktober 2023

Готовиться к вышмату Никита начал в самый последний момент — не начал бы вовсе, если бы Андрей не прознал о контрольной и о том, что у Никиты большие проблемы с успеваемостью по этому предмету. — Сиди и зубри формулы, — скомандовал Андрей, практически насильно усадив Никиту за стол в его комнате. — Приду — проверю, а потом помогу тебе с примерами, если что-то будет не понятно. Никита обиженно угукнул и сделал вид, что вчитывается в открытый на первых страницах учебник. Как только шаги Андрея стихли в соседней комнате, он расслабился и достал из-под тетради припрятанный там телефон. Самое главное — это написать шпоры. Желательно кратко и на листочке-гармошке, чтобы можно было легко спрятать в рукавах толстовки. Егор ещё на первых парах обучил Никиту этому мастерству, и теперь каждая практическая работа по матану проходила у них без лишнего напряга. Ну и что, что Никита получал одни только двойки и тройки? Ему больше и не надо — с математикой у него всегда было плохо, смысл прыгать выше головы? Главное — это хорошо знать экономику, чтобы Андрей на него не обижался. Остальное вторично. — Так, я не понял, — Андрей подкрался бесшумно. За окном уже было совсем темно. Никита дописывал последнюю шпору. — Это что такое? Никита попытался было спасти несчастный листочек, который Андрей выхватил у него, едва подошёл к столу — тщетно. Бумага треснула, и в руках Никиты осталась лишь малая её часть. — Эй, ты что наделал?! — Никита вскочил со стула и попытался отобрать у Андрея вторую часть бумажки. — Отдай! — Я тебе сказал формулы учить, а не шпаргалки писать! Сядь! Никита обиженно плюхнулся обратно на стул. Андрей смял его шпору и положил себе в карман. — Во-первых, не сиди в темноте, — сказал Верхний, включая настольную лампу. Никита поморщился от яркого света. — Во-вторых, давай сюда телефон. Кто ответы скинул? Солонович? Никита молча скрестил руки на груди. Чёрта с два он Егора выдаст! Андрей и так стал слишком часто палить того из-за связи с Никитой. Друг его возненавидит. — Ладно, — не дождавшись ответа, Андрей ушёл обратно к себе. Никита смотрел ему вслед с нарастающим волнением. Понятно, что сейчас по жопе прилетит, вот только как, чем и сколько… Андрей вернулся в его комнату с тяжёлым ремнём. — Вставай. Никита открыл рот в немом возмущении — выдать тираду сразу же помешало отсутствие заранее подготовленных аргументов. — Да эту математику без шпор не напишешь! — выдал он, так и оставшись сидеть на стуле. — Ты видел, какие там задания? Препод ещё и объясняет непонятно! Даже отличники-зубрилы всё решить не могут, что уже про меня говорить? Вот если бы он вёл пары также, как ты… — Не подлизывайся. Я тебе что сейчас сказал сделать? Никита раздражённо замычал, но всё же поднялся. Андрей молча постучал петлёй по столу. Никита нехотя убрал стул, облокотился на открытый учебник и выставил задницу. Ремень тут же впечатался в тонкие домашние штаны. Ударив всего несколько раз, Андрей подставил стул и, надавив на плечо, заставил неудовлетворённого такой короткой поркой Никиту сесть. — Если я вернусь через полчаса, а ты ничего не выучил, пеняй на себя, — предупредил Верхний и повесил ремень прямо у Никиты перед носом — на удобно торчащий из стены гвоздь. — А это зачем? — Для мотивации. Никита фыркнул. На самом деле ему очень нравилось всё, что с ним сейчас делали. Он и подумать не мог, что когда-нибудь ему настолько понравится сидеть допоздна за домашкой. Андрей умел удивлять и заставлять его внутренности приятно сжиматься от предвкушения. Стоило Андрею уйти, Никита поёрзал на стуле. Удары ремня были предупреждающими и не очень болезненными, но что-то подсказывало, что сегодня Верхний всё же настроен на серьёзную сессию. Если Никита сейчас не вызубрит эти грёбаные формулы, то завтра точно не сможет сидеть. Первые пятнадцать минут Никита честно пытался хоть что-нибудь выучить. Формулы были ему непонятны — все эти иксы, игреки и определители матрицы путались у него в голове с каждой новой страницей. Даже если он сейчас всё это выучит, на контрольной он вряд ли сможет применить формулы на практике — как всегда перепутает что-то местами и получит неправильный ответ. Со шпорами всяко надёжнее. Последние пятнадцать минут Никита задумчиво пялился на ремень. Инсталляция напоминала экспонат музея современного искусства. Никита даже подумал, что неплохо было бы развесить девайсы по всей квартире — Андрей мог бы смущать его в любой момент их совместного проживания. — Как успехи? — Андрей вернулся к нему с кружкой ароматного кофе. Никита подумал было, что это ему, но Андрей присел на кровать и отпил его сам. — Давай сюда учебник. — Ты обращаешься со мной, как с первоклашкой, — беззлобно пожаловался Никита, протягивая Верхнему книгу. Формулы в его голове всплывали и растворялись, затем путались и превращались в мешанину из иксов и игреков. — Первоклашки учатся лучше. Давай, бери листочек и пиши… хм, начнём с простого. Изобрази мне матрицу А. — Тупо матрицу? — Матрицу А. Никита вздохнул и принялся писать то единственное, что считал элементарным. Андрей с плохо скрываемой улыбкой наблюдал за ним, попивая свой кофе. — Написал? Теперь давай сложение матриц. Напиши мне, какие равенства выполняются для любых матриц А, В и С. Это было уже сложнее. Никита смутно помнил формулы, написанные внизу страницы. Кажется, он пролистал их, посчитав не такими уж и важными. — Я не помню, — решил признаться он, посмотрев на Андрея, как он надеялся, глазами кота из «Шрека». — Может лучше умножение на лямбру? — На лямбду, двоечник… Никита виновато улыбнулся. Андрей прочистил горло и вчитывался в учебник. — Напиши мне теорему Кронекера-Капелли. — Какого Кранехера? — Кронекера-Капелли. — Кроненкера-Карелли? Это бандит какой-то? — Это два известных математика. Хватит паясничать. Пиши. — Да не помню я. — Ладно, тогда напиши хотя бы то, что запомнил. Умножение на лямбду. — На лямбру? — Так, всё. Андрей захлопнул учебник, поставил кружку на пол и так резко схватил смеющегося над ним Никиту за шкирку, что тот в попытках увернуться чуть не свалился со стула. Пижамные штаны тут же были спущены вниз, трусы — следом. Андрей заставил его вновь склониться над столом — в этот раз ещё и поставив коленями на стул. — Ай-ай! — два удара ремнём были такими болезненными, что Никита тут же потянулся руками назад, чтобы прикрыться. Андрей перехватил его за запястья и, плотно прижав те к пояснице, продолжил пороть уже размеренно. Никита несчастно заскулил. Ремень опускался на его кожу со звонкими хлопками, и Никита впервые за долгое время задумался о соседях. За окном уже был вечер — следовательно, большинство людей вернулись с работы. Чисто теоретически живущий под ними инвалид-старикашка мог прекрасно слышать, как Никита получает по заднице. Это было унизительно. — Всё-всё, я больше не буду! — взмолился Никита, когда боль из терпимой переросла в обжигающе-сильную. — Ай, я выучу-У! — Как мы заговорили, — прокомментировал Андрей, выдав два заключительных удара по одному и тому же месту внизу ягодиц. Никита страдальчески взвыл. — Садись. Андрей потянул его вниз за футболку. Никита сел, даже не в силах вернуть штаны на место. Стул был мягкий, но боль всё равно ощущалась достаточно ярко. Это было приятно. — Ещё десять минут и проверю, — сказал Андрей, наклоняясь за своим кофе. — Выучи всё то, что я говорил. Никита обиженно шмыгнул носом и, приняв из рук Верхнего учебник, перелистнул страницу на теорему Кронехера-Карпелли. Ремень теперь лежал на столе и касался локтя. Андрея не было чуть больше десяти минут. Никита вслушивался в каждый шорох и уже думал и сам пойти проверить, чем же там занят Верхний, но Андрей всё же объявился на пороге. — Как успехи? — Выучил. — Хорошо. Давай объясню тебе на примерах. — А проверить? — Пока что поверю на слово. Никита недоверчиво хмыкнул. Андрей пришёл со своим стулом и сел рядом с ним со стороны оставленного в качестве пугалки ремня. Никита то и дело косился то на Андрея, то на страшный девайс и как следствие пропустил все объяснения мимо ушей. — Теперь сам, — сказал Андрей, передавая ему шариковую ручку. Никита уставился на полностью исписанный примером лист. — Что опять? Никита драматично замычал и упал лбом на учебник. — Я всё прослушал, — тихо признался он и, повернув голову в сторону Андрея, посмотрел на того снизу вверх. — Не могу сосредоточиться, когда ты сидишь тут с ремнём и ничего не делаешь. — Ничего не делаю? Я кому пример объяснял?! — Себе? Андрей устало потёр переносицу. — Пиши свои шпоры, — обречённо объявил он, подталкивая к Никите ручку. — Правда? — Никита выпрямился и с сомнением посмотрел в глаза Верхнему. — Может хоть так тройку получишь… но если на экономике увижу хотя бы намёк на шпоры, — Андрей выставил перед его лицом указательный палец. Никита сфокусировал взгляд на его кончике. — Буду пороть розгами всю неделю, понял? — Понял… а насколько сильно? Теперь была очередь Андрея страдальчески выть.