Альфа-Кентавра

— Вы слышали? Директор взял преподавать прорицания кентавра! — воодушевлённый новой сплетней голос Косого разлетается по гостиной Рейвенкло. — Последний раз такое случалось аж тридцать лет назад, и тогда кентавр был изгнан из табуна, а мог быть и убит! — Мне казалось, после Битвы за Хогвартс, кентавры перестали испытывать неприязнь к людям, — скептически настроенный девичий голос Гадюки вступает в дискуссию. — Да тут же дело в другом! У них совершенно иной подход к предсказаниям! Никто не хочет делиться своими секретами, — разводит руки в стороны Косой. — И как он, этот новый преподаватель? — заискивающе интересуется другой девичий голос — Жвачка. — А мне почём знать? Я ж его и не видел, только новость услышал! — усмехается Косой. «Непроходимые идиоты. Казалось бы, учатся на факультете, где студенты славятся своим острым умом, а ведут себя как дешёвые сплетницы. Противно слушать». — Я точно включу в свой план прорицания, нельзя упускать такой шанс, — чёркает в блокноте Заучка — самая одаренная девушка на их факультете, а, возможно, и во всей школе. — Только ненормальные станут выбирать прорицания на 7 курсе, — фыркает проходящий мимо Громила — загонщик их команды по квиддичу. — Только ненормальные станут тратить время на тупую игру вместо того, чтобы изучать что-то новое и интересное, — закатывает глаза Заучка. — Я тоже возьму прорицания, — блеет Жвачка тоненьким голоском, — говорят, у кентавров там такое достоинство… Арсений, не в силах больше слушать эти раздражающие разговоры, захлопывает учебник и, собравшись, поднимается в спальню по винтовой лестнице. Окна их башни выходят на озеро, Арсений часто наблюдает за ним, просто чтобы глаза после книг отдохнули. Его успокаивает водная гладь. Сегодня из окна, помимо привычного пейзажа, можно было наблюдать, как кентавр с лесничим переносят некое странноватое оборудование из Запретного леса в замок. «В чём, собственно, проблема использовать магию левитации? Ах, точно, ни один из них не умеет колдовать. Ну попросили бы хоть» — думает Арсений и уже собрается спускаться к ним, чтобы помочь, но вдруг всматривается в лицо кентавра, кажется, узнавая. Сорвавшись с места, он бросается обратно в гостиную, перехватывая уже собравшегося уходить Косого за локоть. — Скажи, как имя того кентавра? Который будет преподавать прорицания? Косой чешет затылок, вспоминая, и, победно вскинув брови, радостно выпаливает: — Шастун! Антон Шастун! А что такое? По спине медленно стекает капелька пота. Баста, карапузики.

⊱⋅ ────── ⊰✫⊱ ────── ⋅⊰

Значит, либо прорицания, либо руны. А с Гудковым он весь прошлый семестр маялся, никак не мог сдать эти чёртовы руны, и непонятно, что он от него требовал. Но на прорицания ему точно нельзя. Придётся мучиться с этими слишком важными и умными знаками, для которых Арсений был слишком приземлен, вот только… — Как это мест в классе не осталось? — А вот так, ПОпов, — выделяя интонацией неверное произношение его фамилии, отвечает преподаватель, — под завязку уже всё, надо было быстрее соображать, что выбирать. Гудков крутит палочкой в воздухе у головы, выразительно округлив глаза и кивая, а Арс стоит, потупив взгляд, и не двигается с места. — И куда я теперь?.. — как потерянно он звучит, даже жалко. — На прорицания, милый мой! — Не могу, нельзя мне… — Да в курсе я о твоих умениях, — изображая кавычки пальцами кривит лицо Гудков, — но эта кляча не будет с вас много требовать, дуй отсюда давай, — он активно машет рукой перед лицом Арсения, выпроваживая из кабинета, и тут же закрывает дверь. Ему конец. Кабинет прорицаний для нового преподавателя оборудовали на первом этаже в классной комнате номер 11. Здесь отсутствуют стулья и парты — все пространство кабинета представляет собой правдоподобную иллюзию лесной поляны. Арсений осторожно шагает за порог, поправляя двумя руками сумку на плече. Новый преподаватель его замечает, прерывает рассказ, разворачивается и дружелюбно улыбается, после чего жестом приглашает принять горизонтальное положение на траве рядом с остальной группой студентов. Арсений, мелко трясясь, прошмыгивает мимо него, опустив голову вниз, и располагается рядом с Серёгой — его другом с гриффиндора. И, скорее всего, единственным настоящим другом во всей школе. — А я думал первым тебя здесь увижу, — шепчет он, как только Арс отбивает ему кулачок. — Почему? — тоже шепчет он, стараясь не привлекать внимание преподавателя. — Ну как? Это же кентавр! — получилось чуть громче, чем Серёга рассчитывает, и Антон Андреевич запинается в своём повествовании о созвездиях на долю секунды, но продолжает, сделав вид, что не услышал. Серёга, конечно, подстава-подстав. Наверное он единственный, кто знает, что Арсений с детства является фанатом кентавров. Не таким, который вешает на стену плакаты и таскает за собой баул в виде лошадиного туловища, а таким, кто читает все книги о них, в том числе художественные, делает зарисовки по описаниям в своем блокноте, и всячески романтизирует в своей голове образ этих благородных существ. Полная противоположность своему отцу, который откровенно боится магических созданий 4 класса опасности. Поэтому, когда кочевой табун кентавров расположился неподалёку от их поместья, он строго-настрого запретил десятилетнему Арсюше гулять одному. Что не мешало ему сбегать от своих нянек к речке, чтобы одним глазком подглядывать за кентаврами, которые тренировали подрастающее поколение по другую сторону берега. В один из таких дней, Арсюша сидел на своем облюбованном месте в кустах и плёл венок, под топот играющих в догонялки кентаврят. А потом услышал сзади громкое: — БУ! И, подавшись от неожиданности вперёд, с бешено стучащим сердцем, свалился в речку, громко шлепнувшись о воду. Сквозь толщу воды он расслышал заливистый ржач, и вынырнул. — Эй, я чуть не захлебнулся из-за тебя! — крикнул он молодому кентавру, что сгибался пополам от раздирающего горло смеха. — Да тут глубина максимум метр, не прибедняйся, сталкер малолетний! — видимо, разговор забавлял его ещё сильнее, потому что хохот усилился. — Ты знаешь, кто мой отец? — уперев руки в бока сказал Арсений с вызовом. К слову, он все ещё стоял по пояс в воде. — Какая-нибудь важная шишка? А че ж ты тогда тут штаны каждый день просиживаешь, а не важношишковыми делами занимаешься, как сын важной шишки? — он стал ходить вдоль берега, деловито сложив руки на груди. — Ты — такой ребёнок! — возмущенно вскрикнул Арсений. — Сказал мне человек полтора метра ростом! — кентавр широко улыбнулся. Играется что ли? — Это нормальный рост для нашего вида! — начинал заводиться Арсений. — Про твою внешность вообще можно бесконечные анекдоты придумывать! — Анекчто? — он прижал ладонь к уху, словно не смог расслышать, выглядело очень комично, отчего Арсений моментально откинул в сторону всю серьезность и засмеялся в голос. Молодой кентавр ухмыльнулся и зашёл в воду, чтобы протянуть Арсению руку. А когда он принял её, с силой потянул, закидывая Арсения себе на спину. — Ты что удумал? — ошалевший юноша вцепился в бока кентавра, боясь соскользнуть на землю. Тот зашипел. — Не сжимай так, лучше поперёк обхвати, — и поскакал в сторону его поместья. — Куда мы? — Арсюша пригнулся, вслед за кентавром, чтобы не собирать лицом все ветки. — К тебе домой, конечно, — весело прозвучал его голос у Арсения над ухом, — кому-то надо обсохнуть, чтобы не сидеть в своем замке всё лето с простудой. А лето обещают жаркое — Венера яркая, — и он указал пальцем в ясное небо, а Арсюша подумал: «Религиозный, понятно». — Откуда ты знаешь, где я живу? — задал он более интересующий вопрос, пока ветер приятным потоком ласкал его влажную кожу. — Не один ты любишь наблюдать за другими видами, — говорил кентавр более низким загадочным голосом, — но я до сих пор не смог выяснить твоё имя. Представишься? Арсений был мальчик умный. Умный и трусливый, поэтому вместо своего настоящего имени выпалил: — Геральд, — с абсолютно серьёзным, каменным лицом. — Очень приятно, Геральд, я — Антон, — кентавр притормозил у ворот его дома и, повернувшись человеческой частью, протянул руку, чтобы помочь ему спуститься. Арсений не был так счастлив с момента, как ему подарили книгу о магических существах. Путь домой ему безумно понравился. — Спасибо за то что покатал, это было так круто, — в восхищении со счастливой улыбкой и блеском в глазах, прощебетал Арсюша. На что Антон сложил руки на груди. — Только никому не говори, что ездил верхом на кентавре — у нас так не принято. Считается, что кентавр позорит весь свой табун, если выяснится, что он катал человека на своей спине. Арсений читал, что кентавры — гордый народ, но чтоб все было настолько серьёзно. — А если узнают, что тогда с тобой сделают? — продолжал любопытствовать Арсюша, совсем не ощущая холодящей кожу одежды. — Могут и убить, — Антон расцепил руки, пригладил гриву, сплетенную в косу, и приблизился к лицу Арсения, сурово смотря тому в глаза, — забить всем табуном. Вот почему ты должен хранить этот секрет. Арсений сглотнул. Всю неделю он бегал к речке, чтобы застать там ждущего его Антона, и отправиться с ним на прогулку. В основном, верхом. Арсюша был ссыкло, как мы помним, но чувство скорости ему нравилось. И о возможных последствиях таких прогулок, он предпочитал не думать. Туда, где они катались, кентавры не заходили, ведь это были окрестности дома Поповых. А Антон, казалось, вообще ничего не боялся. В его компании Арсюше было весело и спокойно, он рассказывал о звёздах и посланиях вселенной, о том, как чудесна природа в других краях, где они бывали раньше. И в один момент Арсюша понял, что ему нравится размеренный тембр, чуть вспыльчивый и задорный характер, и сверкающие глаза Антона. Он словно сошёл со страниц его любимых книг и поселился в маленьком человеческом сердечке. Арсюша сам и не заметил, как, кажется, влюбился. Днём солнце сильно припекало, поэтому ребята, накувыркавшись со склонов холмов, устроились под одним из деревьев, о чём-то увлечённо болтая. Арсюша, как и в день их первой встречи, плёл венок из травинок, постепенно добавляя и полевые цветы, в основном васильки. Мама научила. Антон замолк, наблюдая как маленькие пальчики ловко перебирают «косичку», чтобы по окончании торжественно возложить готовое изделие на голову кентавра. Естественно, для этого поднявшись на ноги — их рост колоссально отличался, особенно в сидячем положении. — Я красивый? — шутливо спросил Антон, поддевая венок сзади, тем самым немного сдвигая его на глаза. — Ты ж конь, — заливисто рассмеялся Арсень, запрокидывая голову. — И что? — наигранно возмутился Антон, но даже не двинулся с места — знал, что это было не оскорбление. — Да вы же все… — Арсений не успел договорить — переключил внимание на действия Антона, который потянулся и убрал с его волос маковый цветок, покрутил в руках, разглядывая, и солнечно улыбнулся: — Застрял, — и вставил цветок Арсению за ухо. Тот так и завис. И на секунду он подумал, что, возможно, его чувства взаимны. Эмоциональный детский мозг не готов долго обрабатывать информацию, а потому, следуя своей интуиции, он сделал шаг вперёд и коснулся губами его щеки. Антон подскочил на ноги и выглядел не то ошарашенным, не то обозлённым. Ошибся. Глаза неприятно защипало, и Арсюша, опустив их, быстро развернулся и побежал. Топота копыт вслед он не услышал. А когда зашёл в дом, встретился нос к носу с встревоженным отцом. — Я знаю, куда и к кому ты сбегаешь. Арсений, ты разве не понимаешь, как это опасно? Я хочу, чтобы ты прекратил с ним общаться, — его тон говорил о том, что он не будет терпеть возражений. Ничего необычного. — Пап, я не… — но оправдаться ему все-таки не дали: — Если ты продолжишь сбегать, чтобы тренировать верховую езду на этом кентавре, мне придётся выкурить всё их стадо с нашей территории. Сделать это будет легко, ведь они нарушили наше соглашение, а там было лишь одно условие — не подходить к моей семье. — Табун… — поправил Арсений, но коридор уже был пуст. А если отец расскажет кентаврам про их прогулки? Боже, что же он наделал. К счастью, их табун тогда не задержался дольше чем на пару дней, которые Арсений провел не выходя из поместья. Но не сдержался и, заметив из окна самой дальней комнаты, откуда можно было разглядеть реку, как взрослые кентавры собирают свой инвентарь по поляне, выбрался, чтобы взглянуть на Антона в последний раз. Он добежал до того места, где обычно прятался, наблюдая за тренировками, но там уже никого не было. Тогда он пробежал дальше, по внутренним ощущениям туда, где кентавры разбили лагерь и наткнулся на почти собранный табун. Глаза сами нашли в толпе того, ради кого он пробежал весь этот путь. На фоне взрослых особей, Антон выглядел миниатюрным, а влюблённое сознание Арсения дорисовывало вокруг его силуэта лёгкое мерцание. Его заметили, сначала несколько взрослых кентавров, стоящие перед ним, а затем и сам Антон, с которого Арсений не сводил взгляда. И только сейчас он понял, что натворил. Округлив глаза, он развернулся и пулей метнулся в лес. А если они поймут, что Арсений пришёл к Антону? «Могут и забить всем табуном» — звучит голос Антона в голове. «Ты такой идиот» — вторит ему свой собственный, пока ноги не споткнулись, а тело не полетело вперед. Его встретил земляной запах, мягкая трава между пальцев… трава щекочет, земля забиралась под ногти… знакомый мягкий тембр над ухом произнёс: — Арсений, вы уснули? Арс распахивает глаза. Очки сдвинулись и теперь пересекают лицо по диагонали, слюна из приоткрытого рта тонкой струйкой тянется до самой шеи, впитываясь в воротник, а под пальцами и правда была трава. Прямо над ним зависает серьёзное лицо преподавателя, внимательно всматривающегося в него. — Нет, — охрипшим голосом проговаривает Арс, — я в-вас внимательно слушал, — раньше он за собой заикания не наблюдал. — И о чём же я говорил под конец? — Антон Андреевич уже не звучит угрожающе, скорее заинтересованно. Арсений судорожно оглядывает наколдованное звёздное небо за головой преподавателя, но его знания в астрономии даже близко не рядом с тем, чтобы подсказать хотя бы одно созвездие на нём. — Положение Венеры? — выдвигает он своё «сонное» воспоминание. Кентавр удивительно быстро хлопает глазами и лучисто улыбается. — И ведь действительно слушал, не обманул! — Правда? — ошалело переспрашивает Арс, внутренне радуясь своей блестящей интуиции. — Конечно нет, — возвращая серьёзность, отвечает Антон Андреевич. Радость моментально испаряется, на смену ей приходит раздражительность от собственного провала, а интуиция идёт в жопу. И только сейчас Арс замечает, что вокруг никого нет, они остались одни в классе. Это навевает на нехорошие мысли. — Я понимаю, обстановка расслабляющая, но попрошу вас, молодой человек, высыпаться не на лекциях, а у себя в спальне, — преподаватель отходит к импровизированному столу, высотой почти с человеческий рост, который представляет собой столешницу меж двух стоящих рядом деревьев, и что-то пишет в блокноте. Арсений поднимается и идёт вслед за ним. Всё-таки удивительный это получился кабинет, может зря он был так категоричен, ведь Антон его, вроде даже, не узнаёт. — В следующий раз придётся оставить вас после уроков, а пока держите дополнительное домашнее, — он поднимает голову и, вырвав из блокнота, передаёт ему лист с заданием, пристально всматриваясь в глаза, — по проспанному материалу. Арсений нервно улыбается, как бы говоря: «Да-да, я виноват, каюсь, исправлюсь», но вслух ничего не произносит. Теперь он не уверен в том, что Антон его не узнаёт. И Арсений до сих пор не в состоянии поверить, что это тот самый кентаврёныш из его детства. Из его снов. Пора было покидать это место, чтобы не словить паническую атаку и новую порцию флешбеков. Арс суёт лист с заданием в учебную сумку, поправляет чёлку, зачесав её пальцами набок, и, не поднимая глаз, прощается. За его нервными действиями внимательно наблюдали. Поэтому когда он разворачивается, чтобы покинуть аудиторию, низкий голос произносит: — Задержитесь ненадолго, Арсений. Арс сглатывает. Его планы на скорый побег досадно срываются, и ничего не остаётся, кроме как развернуться обратно, позорно пряча глаза от прямого взгляда. На Антоне была надета кожаная жилетка со шнуровкой, хотя обычно кентавры не носят одежду. Наверняка это требование директора, все-таки торс у них вполне себе человеческий. — Мне стоит волноваться о том, что могут возникнуть проблемы на занятиях? — Антон под взглядом Арсения дёргает жилетку вниз, расправляя невидимые складки. Теперь Арс подвисает на его руках, рассматривая длинные пальцы с металлическим кольцами, — Вы сможете справиться с… этим? Парень поднимает голову, отмечая красивые волнистые волосы, нижней частью спускающиеся по плечам до пояса, а верхней забранные в пучок на затылке. Тормозит на этом пучке, а затем опускает взгляд, так и не осмелившись дойти до глаз. — Я не уверен, — отвечает, ковыряя носком ботинка торчащий в земле камушек. — Всё ведь в порядке? — Я надеюсь, что да, — преподаватель звучит неуверенно, но делает шаг вперёд, опуская ладонь на плечо Арса. — Послушайте, опыта преподавания для людей у меня раньше не было, я не уверен, что могу доходчиво объяснить все явления понятным языком и на занятиях крайне сосредоточен. И, честно говоря, вы меня дезориентируете, приходится отвлекаться. Внутри Арсения шевелится какое-то старое чувство, которое начинает отдавать пульсацией в солнечное сплетение. Но глаза поднять он теперь точно не сможет. — У меня есть стойкое ощущение, что нам бы не помешало провести немного времени вместе, вы не находите? — Антон Андреевич обходит стол и встаёт напротив парня. Сердце бешено колотится, угрожая разломать его ребра изнутри. — Это было бы замечательно? — вопросительная интонация сама собой проскальзывает в голосе. — Тогда жду вас в субботу возле оранжереи. Арсений стремительно задирает голову, встречая теплый взгляд глаз оливкового цвета. Это свидание? Это определённо свидание.

⊱⋅ ────── ⊰✫⊱ ────── ⋅⊰

Итак, что мы имеем: учебная мантия, парадная мантия, повседневная мантия и пара маггловских комплектов одежды. Когда у Арсения последний раз было свидание? На пятом курсе 14 февраля его пригласил один парень из Слизерина попить сливочного пива в Трёх метлах, тогда это закончилось просто неловким разговором, суть которого Арс не помнил уже на утро. Это считается? — Арсений, у тебя часом подружка не появилась? — спрашивает его Косой, открывая банку с засахаренными крыльями бабочек. — Даже если бы и появилась, думаешь я бы стал тебе об этом говорить? — расправляя воротник на розовом поло, меланхолично интересуется Арс. — А почему нет? Мы ж с тобой друганы! — Косой аж подпрыгивает от недоумения, из-за чего пара крылышек выпадает на пол. Арсений поджимает губы и стягивает с себя поло. Он уже перемерил половину гардероба, а отражение в зеркале до сих пор его не устраивало. Единственный предмет, который он одобряет на себе — это маггловские джинсы. С остальным возникают вкусовые разногласия. — Чисто теоретически, если бы я и правда собирался на встречу к девчонке, что бы ты посоветовал надеть? — скептично взглянув на смуглого парня через зеркало, спрашивает Арс. Тот хитро смотрит на него исподлобья, растягивая на губах улыбку а-ля: «Всё с тобой понятно, герой-любовник», и Арс громко цокает, отворачиваясь к большой куче одежды на своей кровати. — Да ладно, чё ты смущаешься, вроде не на первом курсе чтобы таких тем стесняться, — он отставляет банку со сладостями на тумбочку и подскакивает к Арсу, сразу ныряя в ворох из рубашек. — Макс, вылезь из этой помойки! — Гляди какая у тебя классная клетчатая есть! — он победно вскидывает руку с нужными предметом одежды. Косой садится на кровати и растягивает рубашку в руках, демонстрируя, а Арс, подперев подбородок рукой, задумчиво её оглядывает. Действительно, неплохо. — А у тебя есть чувство вкуса, — кивает он, поворачиваясь и вытягивая руки, когда Косой поднимается и жестом предлагает помочь. — Это комплимент? От тебя? — Косой драматично вздыхает, словно находится в высшей степени удивления. — Наслаждайся, — искренне улыбается ему Арс, осматривая себя в зеркале. «То, что надо». — Удачного свидания, — улыбается ему в ответ Косой, укладывая голову Арсу на плечо. — Спасибо за помощь, — Арс треплет его по голове и, схватив куртку с вешалки, бросается к выходу. — Зачем ходить на прорицания, когда я и без них могу определить, что тут явно ожидаются осадки, — Косой переводит взгляд в окно, где вдалеке виднеются серые тучки. Арсений раздумывает над подарком, ведь негоже приходить с пустыми руками. Цветы нести, когда они будут в оранжерее — тупо, конфеты — а вдруг кентавры не едят шоколад. Если следовать логике, ему должна нравиться морковь. Ну или яблоко. Все идеи казались какими-то недостаточно хорошими для того, чтобы выразить свои чувства без слов. Направляясь к оранжерее, Арсений решает презентовать воздух из своих лёгких, если вдруг будет неловко за отсутствие ответного подарка. Подходя к месту встречи, Арс отмечает большое количество деревьев с разными плодами по периметру, которые приветливо ему шелестят листьями. Особенно громко шумит яблоня, привлекая к своим наливным деткам внимание, мимо которого Арс не может пройти — ну это точно то, что нужно. Осмотревшись, он незаметно срывает самое красивое яблочко, обтирает его о плечо, скептично осматривает на предмет возможных вредителей, и, удовлетворённо кивнув, суёт его во внутренний карман и заходит внутрь. Да откроются же глаза их, и познают они добро и зло. Антон Андреевич обнаруживается очень быстро, он активно вскапывает землю на пустом участке, видимо отведенном под какое-то растение. Рядом с ним лежит ещё одна лопата, горшки с рассадой и отдельные с ростками, и здоровое ведро воды. — Арсений! Добрый день! Вы как раз вовремя, помогите пожалуйста, мне нужно сюда высадить вот эту замечательную мальву, — Антон Андреевич убирает в сторону руку с лопатой, а второй стирает пот со лба, пачкая его землей. И это выглядит до одури милым. — Добрый, а это — ваше увлечение? Любите выращивать цветы? — Арсений старается держать себя в руках и мысленно повторяет успокаивающую мантру, которую успел вычитать сегодня в библиотеке. — Можно и так сказать, — уклончиво отвечает он, — скоро сами узнаете, не торопите события. Арсений ощущает, как его детская влюблённость возвращается обратно, усиливается от невероятно привлекательной внешности повзрослевшего Антона, вопя от счастья и надежды. Улыбаясь, он стягивает куртку, укладывая её на рядом стоящую скамейку, заворачивает рукава рубашки и, позабыв о том, что он вообще-то волшебник, лезет руками в первый горшок с мальвой. — Куда без перчаток, — прилетает ему в лицо и реплика, и перчатки, и пока рабочая одежда для рук комично медленно сползала по недовольной морде вниз, Арсений наблюдал за веселящимся преподавателем. Как всё-таки красиво он улыбается, до мурашек. — Да ладно, ты чё обиделся что ли? — неправильно истолковав молчание Арсения, повышает голос Антон Андреевич. Его измазанное в земле лицо вмиг из смеющегося становится серьёзно-обеспокоенным. А Арсений любит поиграть. Лучше всего у него выходит «молчанка», поэтому, подняв и натянув перчатки на руки, он достаёт-таки несчастную мальву и плюхает её в подготовленную ямку. Затем он падает на колени возле образовавшейся клумбы, присыпает саженец землёй и, зачерпнув воду ковшом, обильно поливает. А когда Арс тянется за вторым горшком, рядом плюхается и Антон Андреевич, усаживаясь в своей манере, подгибая удобно ноги. Какое все-таки грациозное существо — кентавр. Грациозное, пока не попадает в ограниченное пространство, естественно. Вдвоём они пересадили всё, что было подготовлено преподавателем. Антон пытался вывести Арсения на беседу, но он упорно делал вид, что обижается, просто потому что не знал, как ему себя вести и как скрыть стремительно краснеющие под внимательным взглядом щёки. Вот это, конечно, романтика — по локоть в говне удобрениях, но все равно счастливый. Совместная посадка растений куда лучше пива в Трех мётлах. Да и новые знания о лаванде и шалфее, которые, собственно, они и высаживали вместе с мальвой, были очень интересными. — И всё-таки, почему такой странный набор трав? Это для какого-то зелья? — после минутой паузы в монологе Антона, подаёт голос Арсений. — Оно умеет разговаривать, — смеётся Антон, — не совсем. Можешь считать, что это сюрприз, но мыслишь в правильном направлении — это вполне логично. Лей теперь «Скоророст». Антон Андреевич вручает Арсу колбочку с перламутрово-розовой жидкостью внутри. Из курса зельеварения он знает, что для ускорения роста растений необходимо по две капли настойки на одно растение, поэтому, аккуратно прицеливаясь, заносит открытый бутылёк над ростком и, высунув от напряжения кончик языка, отсчитывает ровно две капли. Прям на его глазах росток поднимается и в ускоренном темпе становится взрослым растением. Арс уже видел эту магию, но каждый раз воодушевляет как в первый. И если бы в этот момент он повернулся, то заметил бы ласковый взгляд, скользящий по его лицу. — Так, мы имеем пять корзин с разными травами, — окончив со всей рассадой, чешет тыльной стороной ладони нос Арс. — Что дальше? — Смотри, вот эти три нужно отнести в кабинет — они нам понадобятся для следующего занятия, а эти две презентовать домовым эльфам на кухню, уж больно я люблю из них чай. Кстати, как относишься к таким напиткам? Травяной чай получается очень расслабляющим, — Антон Андреевич нарезает секатором свежие травы и бросает в чайник. — Давайте я высушу? — с энтузиазмом подскакивает Арсений, протягивая руки к чайнику, — у меня замечательно выходит огненная магия. — Нет, Арсений, это наш народный рецепт, доверьтесь мне, — он обхватывает руки Арсения поверх и мягко заглядывает в глаза. Парень глубоко вдыхает смешанный аромат растений и перескакивает взглядом с одного глаза кентавра на другой. Сейчас бы ущипнуть себя, но теплые ладони так правильно обхватывают его собственные, что хочется продлить это прикосновение как можно дольше. — Это было бы здорово, — пересохшими губами произносит он и отпускает чайник — Антон уже перехватывает его удобнее и тянет на себя. — У меня есть печенье, сам готовил. Возьми его с тумбы при входе в оранжерею, а я пока налью воды, — он разворачивается к рабочему столу и уже со спины добавляет: — Под тем деревом есть прекрасная лавочка, — указывает в сторону единственного на территории можжевельника, — буду ждать вас там. Руки начало потряхивать от волнения, до этого момента Арс, отвлекая себя работой, успел забыть почему пришёл. С Антоном было, как и раньше, легко. Несмотря на то, что они не виделись 7 лет, Арс ощущал всё те же комфортные и уютные отношения, какие они построили в тот маленький период их общения. Словно и не изменилось ничего, но Арсений даже не подозревал, насколько сильно скучал по нему. Возвращаясь с коробочкой ароматного печенья, парень зависает на минуту, наблюдая за расслабленной позой кентавра, который сидит рядом с лавочкой словно кот, повернув голову в сторону, щурясь на проникающие через стеклянный потолок лучи солнца. — Я не стал добавлять сахар — печенья достаточно сладкие, но если хочешь, вот тут есть сахарница, — Антон указывает на скатерть, расстеленную на лавочке, на которой уже стоят две кружки с ароматным чаем, заварник и сама сахарница. Арсений подходит ближе, опускает на середину «поляны» корзинку с печеньем, берёт кружку, от которой исходит вихрящийся пар, и подносит к губам, но Антон быстро поднимает свою кружку, чуть не расплескав содержимое, и задирает руку повыше. Арсений, уловив этот сигнал, останавливается и не отпивает, как собирался, а протягивает руку с чашкой вперёд, чокаясь с ним. Смотря в эти глаза со смешинкой, он несдержанно прыскает и отпивает чай. Напиток действительно оказывается очень вкусным. Сделав пару глотков, по телу Арсения пробегается чувство лёгкости, словно освобождая его от тонны напряжения в мышцах и вытягивая негативные чувства. — Надеюсь тебе стало комфортнее находиться рядом со мной, — произносит Антон, обхватив чашку обеями руками, — я знаю — это сложно, довериться, но наше поколение кентавров стало более сознательным, мы не настроены агрессивно к волшебникам. Я вообще всю жизнь хотел преподавать. И очень рад, что мне удалось осуществить мечту, несмотря на все стереотипы. — Я тоже рад, — тепло и легкость от чая разморила Арсения, он не понимает, что говорить, хочется закончить эти банальности и наконец с чувством обнять его. Кажется, это эффект чая, он будто стирает из мозга все предрассудки, и Арс решает продолжить мысль: — Я рад, что все в порядке и табун тогда не забил тебя до смерти. В глазах напротив застывает непонимание. Антон быстро смаргивает его и хмурит брови. Арсений вмиг чувствует себя неловко, но подумать ни о чём не успевает. — Я же сказал, мой табун относится нормально к работе с людьми, мы стараемся быть более прогрессивными. И в целом, я не против более дружественных обращений к себе, но давай в стенах замка всё-таки не будем фамильярничать. — Ну, сейчас же мы не в стенах замка, — тихо отвечает Арс, чувствуя себя отчитанным ребёнком. — И то верно, — хохочет Антон, запрокидывая голову назад, демонстрируя грациозную шею. Арс сглатывает. Кентавр облокачивается о скамейку и, не опуская головы, вытягивает руку в полоток на что-то указывая. — Смотри, там луна показалась. Арсений смотрит наверх и, правда, видит за стеклянным потолком почти полную луну в ясном небе. — А знаешь о чём это говорит? — спрашивает Антон, добавляя в свой голос мистические нотки. — О хорошей погоде? — выдаёт Арсений то, что можно сказать о любом небесном явлении. — О светлых жизненных переменах, — Антон поворачивает голову и мягко улыбается парню. Арсений сдерживался. Правда сдерживался. Но это уже слишком — обычно он очень плох в понимании намёков, но тут, казалось, даже не намёки, а прямой текст и реакции. Эти улыбающиеся глаза добивают в нём последнее сомнение, и с мыслью: «К черту всё это, хочу быть счастливым», он подаётся вперёд, касаясь губами губ напротив. Волна мурашек и холодного пота бежит по позвоночнику — губы напротив не шевелятся. Более того, они отдаляются сразу же, как только соприкасаются. — Что ты делаешь, Арсений? — Мне показалось… — тревога начинает возвращаться, накрывая с головой. — Что? — Антон выглядит возмущённым, возможно даже разгневанным — Арсу сейчас было сложно понять, руки нервно дрожат. — Ничего, извините, забудьте, мне пора, — он вскакивает с лавочки и дёргается к выходу, но соленые капли собираются на глазах быстрее, чем юноша успевает отвернуться. Он снова отвергнут. — Стой! — кентавру ничего не стоит в два скачка догнать Арса и остановить сильной хваткой, развернув обратно к себе. — Объясни. Арсений, не поднимая головы, быстро смаргивает влагу и отводит лицо в сторону, пытаясь уйти от напора. Ему не хочется выкладывать свои чувства тому, кто не испытывает ничего в ответ. — Это вышло случайно, простите. — Случайно? — Антон переходит на шёпот. — Не хочешь рассказать, почему ты снова убегаешь, Гельмунг? Арс хмурит брови, не совсем понимая, о чём речь. Как он его назвал? Подняв голову, парень встречает ухмылку на лице кентавра, вспоминая, что представился он тогда — семь лет назад — не своим именем. Он округляет глаза и непроизвольно слегка отводит уши назад — жест понимания. Антон успокаивающе гладит его по спине, чуть склонившись, и Арсения постепенно отпускает волна паники. Вроде, морду ему бить не собираются. — Может быть вернёмся обратно в оранжерею? — спрашивает он, мягко улыбаясь. — Я влюблен в тебя, — не давая себе времени на подумать выпаливает парень. — Арсений… — Ещё с того дня, как ты меня первый раз на спине покатал, — он судорожно сглатывает, но смело поднимает глаза наверх, натыкаясь на внимательный взгляд. — Я понимаю, какое это безумство: человек и кентавр, а теперь ещё учитель и ученик, поэтому не собираюсь ничего требовать в ответ. Прости, что не смог сдержаться, хочу чтобы этот поцелуй остался там, — кивнув на оранжерею, Арсений стирает тыльной стороной ладони пот со лба, — Я лишь хотел сказать, что очень рад, что твой табун ни о чём не догадался. Хлопающий последние две минуты глазами кентавр встряхивает головой и выглядит ещё более растерянно. — Теперь я совсем не понимаю, о чём ты? — За то, что катал меня, — смущённо проговаривает Арсений. — Ты говорил, вас за такое могут забить до смерти. Антон внезапно громко фыркает. Ничего-не-понимающий взгляд переходит на Арсения. — Это была шутка. Осознание, что он всё время разлуки зря переживал, накрывает лавиной также остро, как проникающая в кожу точёная пика. Хотя, Арсений бы выбрал другой стул. — Шутка? — истеричные нотки проникают в голос Арсения, хотя он и в этот раз старался сдерживаться. — Ну, прогрессивными наш табун стал не так уж и недавно, — Антон отводит взгляд в сторону и ковыряет передним копытом землю. — Ты соврал! — ахает Арсений, хватаясь за сердце. — Ты, вообще-то, тоже соврал! Какой «Герундий»? — Я был мелкий и трусливый! — Арсений мелкими отрезками стал перешагивать с ноги на ногу. — Зачем ты меня на свидание позвал? — Какое ещё свидание? — Это! — Арсений обводит руками всё пространство вокруг и в конце указывает пальцем на них обоих по очереди. — Это не свидание! — ахает Антон, искренне удивившись. — Ты вёл себя так, словно боялся кентавров — единственный в классе, между прочим — и я решил, что будет неплохим решением поменять отношение ученика, хотя бы конкретно ко мне, чтобы на занятиях у него не было проблем с восприятием материала, и он бы не отвлекался на свою фобию. Кто же знал, что этим учеником окажется кентаврофил! — Я не… чего, кентаврофил? Бред какой! Кто притащил на обычную встречу с учеником печенье и напоил его дурманящим чаем? Да это хуже алкоголя! — Неправда, травяной чай, в отличие от вашего спиртного, очень полезен. И печенье было лишь дружеским жестом. — То есть, ты меня даже не узнал? — нотки разочарованности сами собой появляются в интонации Арсения, и он быстро прикусывает язык. — Я бы в жизни тебя не узнал, если бы не этот поцелуй. Ты сильно изменился — уже не такой мелкий и неуклюжий, в плечах сильно шире стал. Ещё очки твои дурацкие, плохое зрение что ли? — Антон Андреевич, вы — самый невыносимый, — взмахнув руками, он продолжает выкрикивать, — личность, — хмурится от осознания, что запутался в падежах — из всех, кого я встречал! — Это взаимно — не изменившись в лице, парирует Антон. Арсений от возмущения давится вдохом. — Ну и отлично, — он разворачивается и, по правилам всех голливудских ромкомов, демонстративно быстро шагает прочь, в свою башню. Никаких аналогий с принцессами. Подостывший Антон возвращается обратно к месту их импровизированного пикника, и замечает валяющееся под скамейкой яблоко. — Ты бы ещё морковку притащил. Но, вопреки своим словам, поднимает красный плод и откусывает, пуская пару струек сладкого сока стекать по груди. А затем поднимает голову к поблекшей луне в облаках.

⊱⋅ ────── ⊰✫⊱ ────── ⋅⊰

Они встречаются на следующий день, когда Арс выходит из Большого зала, а Антон идёт по коридору в свой кабинет. На нём надето что-то типа удлинённого спереди пиджака, его полы заканчиваются на уровне низа конского брюха, но, что удивительно, при такой длине он не топорщится сзади. Арсений делает вид, что не замечает преподавателя, но когда тот прошёл мимо, оборачивается и видит наполовину обнаженную спину: пиджак сзади имеет своеобразный вырез — словно специально для кентавров. На секунду Арс залипает на элегантно выпирающие лопатки. За этот вид можно было бы сказать спасибо самому Антону, который перекинул свои длинные волосы вперёд через одно плечо, но Арсений решает, что он с ним не разговаривает. Да, по-детски. Да, глупо. Но почему-то его очень задевает тот факт, что столько лет он держал в себе переживания по абсолютно выдуманной легенде. И, возможно, он начинает его оправдывать, но Антон тоже был мелким. Может, он считал, что таким образом сможет проводить с Арсением больше времени? Не придумав ничего лучше, чем навалить на него бремя великого секрета со смертельным исходом в случае раскрытия. Всё-таки, Арс бесится. И два следующих дня проводит в библиотеке, изучая и подтягивая астрономию, в которой был не силён на прошлых курсах. И вовсе не затем, чтобы понимать, о чём этот заносчивый кентавр вещает на своих уроках. Для общего развития полезно просто. — Как давно ты стал увлекаться небесной механикой? — меланхоличный голос Заучки внезапно звучит у него прямо над ухом. Девушка внимательно всматривается в карту звёздного неба, нависая над его плечом, и тыкает в скопление звезд на правой стороне пергамента. — Движение планет в этой части Млечного Пути такое же загруженное, как и твоё лицо сейчас, — она проводит пальцем по части галактики, а затем падает на стул рядом, продолжая разговор, — пытаешься забыться в науке, скрывшись от внешних проблем? Арсений закатывает глаза и громко — для библиотеки — цокает. И вовсе его не раскусили. — Я планирую сдать всё на «Превосходно», так что отстань, это никак не связано, — углубляется он в учебник, сверяясь с картой. — Как скажешь, — Заучка откидывается назад и начинает накручивать прядь волос на палец. — Сегодня были прорицания у Хаффлпафцев и Слизеринцев, говорят, очень занимательно. Он захлопывает книгу и поворачивается к ней, уложив локоть на спинку стула. — На что ты намекаешь? — Арс следит на тем, как она невинно приподнимает брови и улыбается одними уголками губ, и его осеняет: — Серёга тебе рассказал? — он округляет глаза в немом шоке. Какое предательство. — Ну, во-первых, мне нужно было знать, — говорит она свою «визитную фразу», — ведь, когда я увидела вас с Антоном Андреевичем рядом с оранжереей… Арс бесцеремонно, но аккуратно закрывает ей рот ладонью — сейчас они оба выглядят потрясёнными, но в разной степени глубины этого чувства. — Как думаешь, — он медленно отпускает её, судорожно соображая, — мог ли нас видеть ещё кто-нибудь? Заучка сглатывает и переводит взгляд на мадам Пинс — библиотекаря. Она в этот момент как раз проходит мимо их стола, и с интересом заглядывает на половину Арсения — оценивает целостность карты и учебника и двигается по рядам дальше. — Нет, я думаю нет, — шепчет Заучка, как только мадам Пинс отходит на приличное расстояние, — это как раз был обед, а их всех из Большого зала палками не выгонишь. — А ты не считаешь, что помимо тебя есть и другие ребята, которые саботируют обеды? — Арс наклоняется к ней ближе, отмечая непривычно напряженное лицо девушки. — Ничего я не саботировала, просто мне надо было… — она тупит взгляд и растягивает губы в неловкой улыбке. — Надо было, что? — Арс склоняет голову набок, следя за её реакциями, и выдаёт очевидную версию: — С кем-то встретиться? Там же, в оранжерее? Она вспыхивает и тут же прикрывает щёки ладонями. «Это слишком явное согласие. Как всё-таки красивы влюблённые люди» — думает Арс. — А, во-вторых, — Заучка берёт себя в руки и приглаживает непослушные волосы, — у Серёжи не было выбора. Шестерёнки крутятся у Арса в голове, анализируя полученные данные. На выходе получается простая и, скорее всего, правильная мысль: — Собственно, с ним ты и встречалась там. — Секрет за секрет, — она строит хитрую мордашку, но тут же округляет глаза. — Никому не говори, меня мама убьёт. — Мне стоит интересоваться о причинах? — В другой раз, — она мягко улыбается и хлопает его по плечу. — Так, что у вас случилось? Со стороны это выглядело как ссора родителей. Медленно выдохнув, Арсений встаёт со стула и, обойдя его, рассеянно смотрит на часы. — Как ты считаешь, — он непроизвольно жуёт нижнюю губу, пытаясь сформулировать мысль, — обижаться на шутку, которую не понял, это сильно истерично? — Зависит от шутки. Она была оскорбительной? — Нет, скорее… имела свои последствия. — Слишком мало вводных данных для анализа ситуации, Арсений, — поправив волосы, Заучка с прищуром смотрит на него. У Арса не остаётся выбора, кроме как в крайне сокращенном варианте пересказать историю их совместного детства, без упоминания имён, но по лицу Заучки было ясно, что она прекрасно понимает о ком идёт речь. — Так ты с ним трахнуться хочешь? Он быстро склоняется и шипит на неё, прикладывая палец к губам. — Что? Нет! То есть, — Арс вдруг представляет возможную картинку и начинает стремительно краснеть, — я не думал об этом… — А я только это и вычленила из твоего рассказа, а «забить табуном» вообще звучит как оргия. Кажется, уровень смущения в Арсе перескочил отметку «максимум» ещё десять минут назад, но сейчас он ощущает, как его начинает потряхивать. — Ты вообще не то поняла, ладно, забудь. — Да нет, я всё поняла. Это защитный механизм — я была на его месте, и до сих пор считаю себя виноватой. Повод был, конечно, другой, но последствия схожие. Я, кстати, даже не поняла, что сделала не так. В итоге мы больше не общаемся, и вряд ли когда-нибудь будем. А всё из-за недопонимания. — Это был… А я его знаю? — прищуривается Арс. — Сегодня не суббота, а мы не играем в зашквары, — высовывает язык Заучка, но очень быстро возвращается в свой обычный режим. — Сейчас не обо мне. Подумай, стоит ли твоя обида того, чтобы из-за неё жертвовать отношениями. Возможно стоит её проглотить, — она выделяет особой интонацией последнее слово и многозначительно поднимает брови. Только Арс хочет сделать замечание, насчёт её внезапно пошлой стороны личности, как сзади на него выливается тонна ледяной воды, мгновенно заставляя стучать зубами. — Пивз! — громко охает мадам Пинс, — ты что тут устроил? И пока они обмениваются взаимными ругательствами, Заучка взмахом палочки высушивает Арсу одежду и применяет согревающее заклинание, глядя на его синюшные губы. — Кажется, на сегодня астрономии достаточно, — она, также виртуозно управляясь с палочкой, расставляет все книги по полкам, пока Арсений сворачивает карту, кладя её на место. Впереди его ждёт интересная ночь, есть над чем подумать.

⊱⋅ ────── ⊰✫⊱ ────── ⋅⊰

А утром он просыпает. Да так, что открывает глаза уже под конец урока, а ведь первыми были прорицания. Гриффиндорцы и рейвенкловцы выходят из кабинета, косо поглядывая на Арса, но никто ничего не говорит. Кроме прямого взгляда хитро прищуренной Заучки, ничего необычного отметить было нельзя. — Арсений, почему тебя не было на занятии? — Антон Андреевич в своём пиджаке облокачивается о дерево и опускает голову, не смотря на него. — Простите, сэр. Я проспал, так бывает, но обещаю, что изучу самостоятельно всё, что вы сегодня проходили, перепишу конспекты. — Сегодня была практика, которую ты вряд ли сможешь построить у себя в комнате, так как это запрещено правилами. Жду тебя после уроков у себя в кабинете. Проведу индивидуальное занятие в качестве… извинений. Извинений? Арс так и встаёт, как вкопанный. Поверить в то, что инициатором их примирения будет не всю ночь рефлексирующий Арс, а прямолинейный и эмоциональный Антон, было довольно трудно. Но, видимо, он сильно вырос в моральном плане с их последней встречи. И Арс имеет в виду не ту, что произошла в оранжерее, а ту, что была 7 лет назад. Он точно придёт на это занятие. Нумерология и заклинания проходят слишком быстро, Арсений не успевает заметить как наступает вечер и время ужина. Антон не обедает со всеми в Большом зале, предпочитая приём пищи в одиночестве, а потому перехватить его и пойти в кабинет вместе было невозможно, а жаль. Салат и куриные ножки на вкус ощущаются резиновыми, и виноват вовсе не кулинарный талант домовых эльфов, а нервное напряжение от предстоящего разговора. В том, что этот разговор будет, Арсений не сомневается. Покончив с ужином, он отправляется в кабинет номер 11, но зайдя внутрь никого не обнаруживает. Походив вокруг деревьев и убедившись в том, что преподавателя здесь нет, Арсений собирается уходить, но решает заглянуть ещё туда, где располагается личная учительская. Сдвинув кусок коры, он видит, как кентавр стоит у стены, верхняя часть которой отсутствовала, облокотившись о её края, и вглядывается в тёмное небо. Арсений неловко прокашливается. — Простите, сэр, я пришёл на отработку за пропущенный урок. — Да, Арсений, совсем вы не любите мой предмет, если каждый раз приходится преподавать вам его лично, — не поворачиваясь, говорит Антон. — Это… Дело вовсе не в предмете… — совсем тихо отвечает Арс, чувствуя, как начинает смущаться. Антон усмехается и поворачивается к нему верхней частью туловища. — Я правда сожалею, — он опускает уголки губ и чуть выгибает брови, от чего его лицо кажется грустным. — Тогда я не мог оценить глубину сказанного. И как это повлияет на тебя. Много думал об этом после того свидания… Он сказал это так просто, в то время как Арсений был готов прямо сейчас выпрыгнуть через это «окно» прям под Гремучую Иву. Всё-таки, свидание. — … и хочу объясниться. Арсений, ты мне тогда очень понравился, пока занимался всякой прикольной мелочью в кустах у ручья, будь то раскладывание камушков по возрастанию, или же подсчёт скользящих мимо водоножек. А когда активно наблюдал за нашими тренировками, я вообще терялся. Руки не держали лук, стрелы при полёте косились в бок и не попадали по целям. Он разворачивается к Арсу целиком, начиная несмело приближаться. — Я тогда не мог понять, почему меня вдруг так потянуло к тебе, что заставило сбегать с тренировок, чтобы срывать самые вкусные персики с верхушки дерева, куда не мог дотянуться ни человек, ни кентавр по отдельности, — Антон широко улыбается, а Арсений звонко смеётся, вспоминая этот эпизод, когда он забрался на кентавра и бесцеремонно встал, чтобы дотянуться до этого ужасно вкусного на вид персика. Антон тогда сначала запаниковал, а затем заржал как конь, когда сорванный персик оказался вообще ужасно неспелым и Арсений стал от него отплёвываться. — И когда ты понял, почему тебя ко мне тянуло? Антон Андреевич чешет бороду и эффектно откидывает волосы назад. — Не подумай, я не тугодум. Просто был шок, а потом оказалось некогда анализировать, когда наш табун попросили покинуть территорию важной шишки. Арсению становится неловко, он переминается с ноги на ногу. — Мой отец в целом относится к не-волшебникам с опаской, к любым. А если они ещё и в ранге Министерства стоят на высокой строчке в графе «Опасные существа», между акромантулом и фестралом… — Акромантулы мне нравятся в вашем лесу больше, кстати. Они тут словно на порядок добрее, чем среднестатистические особи. — Ты отвлекаешься, — Арсений неосознанно переходит на «ты», хотя обещал этого в замке не делать. Такой же лжец. — Ну где-то через неделю… — лукаво тянет Антон, поглядывая через раз на Арса, — Месяц?.. Ладно, может быть год. — Год? Настолько долго? — опешивший Арс сейчас наверняка довольно глупо выглядит. — Я с тех пор очень прокачал навык понимания. Как себя, так и других людей, — он мягко улыбается и по-приятельски хлопает парня по плечу. — Надеюсь мы разобрались, давай перейдём к уроку. Арсений мычит что-то утвердительное, всё ещё ощущая прикосновение. Он начинает считать себя помешанным, но ничего с собой сделать не может. — Мы с тобой на днях вырастили травы, а потом пили из них чай, помнишь? — от воспоминаний того дня щёки начинают гореть сильнее, но парень собирает себя из простейшего обратно в человека и отвечает севшим голосом: — Конечно. — Так вот, вообще-то они были нужны для сегодняшнего занятия. Сжигая этот пучок, — Антон протянул заготовку из собранных в маленький букет трав, — ты можешь сконцентрироваться на его энергии и послать запрос в космос. Иногда космос может ответить тебе. — Очень интересно. Жаль что я все пропустил. — Я тоже так думаю. Поэтому в качестве исключения, и чтобы ты пытаясь повторить по учебнику не сжёг факультетскую гостиную, я проведу тебе индивидуальное занятие. Повторяй за мной и у тебя всё получится. Антон опускается на пол перед заготовленной медной чашей с сушеными травами. Лёгким движением камня о камень, он выдаёт несколько искр и от смеси трав вверх поднимается дымка. Наблюдая за его действиями, Арсений сам не понимает, как оказывается напротив и усаживается на такую же травяную подушку как и в самом кабинете. Комната наполнилась дурманящим ароматом шалфея и жжёной травы, от которого действительно начинала кружиться голова. Витиеватые узоры в исходящих от тлеющего пучка дымных потоках начинают складываться в какие-то картинки, спустя несколько минут наблюдения, под низкий гипнотизирующий голос Антона. Он рассказывает об искусстве распознавания знаков, о том, как среди приходящих сквозь дым образов, можно вычленить необходимые и дать им верную трактовку. Арсений слушает всё как в трансе. В какой-то момент голос Антона уходит на второй план и слышится очень отдалённо, а узоры из дыма складываются в очертания тел и лиц. Взгляд Арсения приковывается к картинке, он сосредоточенно наблюдает за движениями, не моргая, пытаясь за что-то зацепиться, чтобы понять, кто это скачет через огромное пшеничное поле. Арс истерично хмыкает, он определённо видит здесь Антона, но с волосами ещё длиннее и в этом странном пиджаке с открытой спиной. Кентавр в дымке сбрасывает скорость и притормаживает перед человеком, а затем нагибается к нему, чтобы оставить на губах поцелуй. Человек в синих маггловских джинсах и чёрной рубашке со стопкой пшеничных колосьев на руках тянется вверх, отвечая на поцелуй, чтобы спустя мгновение закинуть эту стопку кентавру на спину и забраться туда самому. Резко дёрнувшись в сторону, Арс смахивает дымку, тем самым разрушая чары. Сердце бешено колотится, а дыхание сбивается так, словно он долго задерживал дыхание и только что вынырнул. Арсений поднимается на ноги и, промаргиваясь, ловит в фокус лицо Антона. Тот смотрит с интересом, словно ждёт дальнейших действий парня, при этом сам никакой активности не предпринимает. На эмоциях Арсу кажется, что губы напротив требуют к себе внимания, и он в два шага преодолевает расстояние между ними, обхватив голову Антона руками, притягивает к себе и плотно прижимается к горячему рту. Антон не отстраняется, и парень пользуется этим, начиная жалко выцеловывать каждый миллиметр губ по периметру. Сильные руки обхватывают его за талию и прижимают к крепкому телу кентавра — из-за того, что он сидит на траве, разница в росте не ощущается совсем. Арсений, осмелев, запускает пальцы во вьющиеся волосы, слегка надавливая на затылок, а Антон отвечает, немного раскрыв рот и прихватив нижнюю губу парня. Арс шумно выдыхает, казалось сердце от интенсивности сокращения разорвётся, и ощущение нереальности происходящего вдруг накрывает его: что, если это всё дурманящий шалфей, он до сих пор находится под его действием. Но нет, это был не сон — его действительно целуют желанные губы. Они нежно касаются его, словно боятся спугнуть, а руки бережно прижимают к себе — и от такого аккуратного отношения немеют конечности и переворачиваются внутренности. Он отодвигается буквально на пару миллиметров, прерывая касание, чтобы заглянуть в приоткрытые глаза. Антон смотрит доверчиво, ресницы подрагивают от микроморганий, и на расслабленном лице растягивается счастливая улыбка. Словив настроение без слов, Арсений льнёт губами обратно, закидывая обе руки за спину кентавру. Они слишком долго хотели этого. Когда Антон проводит ладонями ему по спине от лопаток до поясницы — Арсений держится. Когда Антон, шумно дыша, проникает языком ему в рот — Арсений держится. Когда Антон оглаживает его бока и аккуратно посасывает кончик языка — Арсений судорожно выдыхает, ощущая как подкашиваются ноги. — Всё в порядке? — Антон прерывается, видимо неверно истолковав его поведение. — Какой ты осторожный, — встряхнув головой смущённо улыбается Арс, — просто… Я, ну… Не то, чтобы знаю, как это делается… — Я помогу, — обнимая за талию, он возвращается к мягким поцелуям, не торопя Арсения. Если бы не опора, Арс бы давно рухнул — ноги становятся совсем ватными, мысли улетучиваются, в голове остаются только искры. Хотелось растянуть этот момент до конца жизни, но воздуха в лёгких совсем не остаётся и Арс отрывается от уже припухших зацелованных губ. Они соприкасаются лбами и носами и тяжело дышат, глотая воздух друг друга. — У всех людей такая слабая дыхалка или это ты особенный? — хрипло смеётся Антон. — Я определённо особенный, а вот насчет дыхалки не могу сказать, но буду тренироваться, — он быстро чмокает его и утыкается носом в щёку Антона. — Что ты видел? — несколько секунд спустя интересуется Антон. — А можно увидеть будущее? — нежась в объятиях, лениво спрашивает Арс. — Скорее всего, одно из предполагаемых. Но мы властны над будущим сильнее, чем нам кажется. Любое действие может изменить целую ветку событий. Что конкретно ты увидел? — Это, — Арс по-ребячески отпрыгивает и крутится вокруг, расставив руки в стороны. — Как мы целуемся в кабинете? — скептично спрашивает Антон, поднимаясь на ноги. — Почти, но это явно было будущее. И, судя по нашему виду, лет через пять. Но мы там… Антон оказывается в опасной близости, сильно склоняется вниз, чтобы их лица были на одном уровне, и, прищурив глаза, тихо интересуется: — Что? — Мы там были вместе, — сглатывает Арс. Сейчас он готов признать себя кентаврофилом. Антонафилом. — Интересно, — Антон берёт его за руку и подводит к своей спине, приглашая. — Не пропала ещё любовь к верховой езде? — Смеёшься? — задорно отвечает Арс, по-свойски запрыгивая на него. Антон, не выпуская руки, укладывает её на свой живот, и Арсений понятливо обхватывает его и второй рукой. Топорщащаяся после их горячих обниманий жилетка манит, чтобы просунуть под неё пальцы, но Арсений воспитанный, и поэтому лишь поправляет её, одёргивая вниз. — Хочешь сделать кружок вокруг Чёрного озера? — разворачивается Антон к дырявой стене. — Нас могут увидеть, — прижавшись грудью к его спине, на ухо шепчет Арс. — Ничего страшного не будет, если ты немного отодвинешься, хотя лично меня и так устроит, но если тебе некомфортно… — Нет, мне очень комфортно, — носом зарываясь в волосы на затылке, мурчит Арс. Видение словно придало ему смелости, а реакция Антона её укрепляет. — И тебе всё равно что подумают другие? — накрыв его ладони своими, говорит Антон. — Абсолютно. — Тогда мчим, — он срывается с места и, прижав руки Арса сильнее, перескакивает препятствие в виде каменной кладки высотой в половину человеческого роста. Их ждёт еще много времени вместе, долгий путь к принятию со стороны родственников и длинные страстные ночи. — Кстати о том яблоке… — Яблоке? — Да, ты притащил на наше «свидание», забыл? — О, только не говори, что ты его подобрал. — Более того, даже съел. Вкусное кстати было. — Получается, угадал с презентом? — Это как посмотреть. Вот вкусил я твой плод, и посмотри во что это вылилось… — Не продолжай. Господи, неужели ты такой пошлый? — Это только начало, детка. Ты многого обо мне не знаешь.