Останься.

По завершению конфликта Драконьей головы Чуя узнал своего напарника с новой стороны, в очередной раз. Это было… странно. Поначалу, Чуя даже не станет скрывать, это было… приятно? Дазай его избегал. Выспавшись и придя в себя после использования порчи, Чуя вернулся в рабочий режим. В штабе всё ещё стоял траур по погибшим от рук Шибусавы мафиози, а Дазая нигде не было видно. Чуя лишь пожимал плечами — честно признаться, у него не было сил разбираться, почему вдруг Дазай перестал маячить перед глазами и «в шутку» признаваться ему в любви. А может, просто осознал, что Чуе сейчас не до этого? Когда Мори вызвал его к себе сообщить о следующей миссии Двойного чёрного, Накахара сразу же отправил напарнику смс: «Ты где? Вечером у нас задание». Как ни странно, но ответ пришёл в течение получаса и гласил лишь: «Там и увидимся».

***

Босс мафии, казалось, ни секунды и ни капли не сомневался в объединённой силе Чуи и Дазая, а после конфликта Драконьей головы и тем более. Судя по всему, какой бы сложной ни была миссия или какой бы сильной ни слыла вражеская организация, для Двойного чёрного всё было «игрой». Так оно и есть. Не успел Чуя и слова промолвить Дазаю, ожидавшему его у входа в старое кирпичное здание, как они оказались окружены. Накахара не мог видеть лица напарника, стоящего чуть поодаль, но он по затылку того «читал» — Дазай ухмыляется, и Чуе лишь оставалось ухмыльнуться вслед. Они разберутся с «этими» на раз-два. Кем бы «эти» ни были (хотя у Дазая наверняка были детали операции на руках), скоро они окажутся стёртыми с лица земли. Озаряя всё вокруг красным сиянием, Чуя взмыл в небо, поднимая за собой куски земли и попавшие под действие способности камни и обломки, сразу же отправляя их в полёт в окруживших их противников. И всё шло (или даже прошло) как по нотам, пока Чуя периферийным зрением не заметил, что фигура напарника пошатнулась. Но он не мог в него попасть. Никто не мог в Дазая попасть. Это просто исключено.

***

Чуть сведя брови к переносице, Дазай медленно открыл глаз, видя над собой Чую. Тот не смотрел на него, а озирался по сторонам. Что бы тут ни произошло (а Дазай впервые в жизни упустил нить событий, и это пугало), но он лежал головой на коленях напарника. Резко присев, насколько ему позволяло его тело, Дазай ощутил дискомфорт просто везде, но не успел ничего проанализировать, как встретился с пристальным взглядом синих глаз. Удручённо вздыхая, Дазай растёр ладонью затылок. — Я упал в обморок в разгар миссии. — Не дошло дело до «разгара». Они все были сразу прикончены, — Чуя говорил тихо, но Дазай слышал злость в его голосе. И начал злиться сам. На себя. Неужели «приколы» от организма не могли подождать, пока он не окажется дома. Вокруг стояла пыль и было темно, хоть глаз выколи. Нужно было убираться по домам. Ну, или так хотелось Дазаю, чьё тело предательски ломило. Но больше всего его напрягало то, о чём он даже думать не хотел — влага в его рабочих брюках. Чуя выпрямился и протянул руку напарнику, дождался, пока тот встанет на ноги, и сразу же подхватил его на руки. — Обхвати мою шею. — Чуя, чт- — Нужно убраться отсюда. Дома поговорим.

***

Прежде Дазай никогда не был у Чуи дома, по всей вероятности, именно так выглядят квартиры в жилом блоке мафии. Всю дорогу досюда, и пока Чуя не уложил его на постель, Дазай молчал. Хотя это ему давалось с большим трудом – сейчас, как никогда, хотелось выть. И ныть. И жаловаться. И играть на Чуиных нервах. Подняв руку кверху, Дазай начал изучать взглядом свою кисть, на которой теперь красовались браслеты, которые в мафии носили абсолютно все, у кого уже проявился вторичный пол. И Чуя носил такие. Уже давно. Тем временем Чуя стоял на кухне, опершись одной рукой на столешницу, а другой наливая воду в стакан. Он опустошил уже два таких, хотя собирался отнести воду и лекарство Дазаю. «Он и правда омега», — Чуя думал лишь об этом. С момента, как Дазаю поплохело на поле боя. Как он спустился к нему, выключая свою способность. Как до его нюха впервые донёсся запах Дазая. До этого Чуя знал, что у Дазая ещё не проявился его вторичный пол. И ему казалось, что он всегда (весь тот год, что они знакомы) знал, что Дазай окажется омегой. Сначала доводами Чуи было: «чтобы ещё больше усложнить наше партнерство». Но на самом деле, пусть Накахара себе не признается, мысли в голове его были разные. От «такой нежный, сто процентов проявится омегой» до «неужели он мне в любви сегодня признался. Это же шутка опять. Но если он проявится омегой…». Пусть Чуя мысленно давал себя пощёчину каждый раз за такие мысли, он всё же был альфой, и у него были инстинкты, идти против которых всегда сложно. — Почему ты меня избегал? — Чуя бросил настолько небрежно, как будто они завтракают в кафе, а не вернулись с довольно «странной» миссии, пока протягивал напарнику обезболивающее и воду. — Я так понимаю, что ты не примешь в качестве ответа: «не избегал я, тебе кажется». — Верно. Лекарство пей. Дазай присел на кровати, послушно принимая таблетку, ибо самому уже осточертела эта противная боль во всём теле. — Твои слова. Из-за твоих слов, — наконец промолвил он. — Что? О чём ты? — Тогда ты был… разъярён, ты потерял товарищей, и ты сказал мне: «Не останавливай меня». «Боже», — Чуя сидел с каменным выражением лица. Вспоминая, что и правда сказал такое перед использованием порчи. А Дазай. Он, конечно же, обнулил его. И что?… Тот всё это время думал об этом? — Ты правильно всё понял, Дазай. Я и правда был разъярён. Но также я благодарен тебе, что я не умер от порчи. Я думал, если честно, — Чуя замолчал на мгновение, почувствовав себя максимально тупо, ведь Дазай, оказалось, всё это время думал, думал, думал о том, что не исполнил его просьбу, — что ты и так понял. — Ох, ладно, проехали, — закатив глаза, Дазай зарылся пальцами в своих растрёпанных волосах и, найдя узел повязки, принялся разматывать бинт. Наконец избавившись от ненужных сейчас пут, он бросил бинты в сторону, растормошил волосы и потёр тыльной стороной ладони сильно слезившийся правый глаз. Чуя на это не знал, как точно реагировать, но улыбнулся краешком рта, понимая, что Дазай «выдохнул», он – омега… и ему доверяет. Накахара присел на край кровати, слегка прищуриваясь и внимательно изучая лицо напротив. — Что такое, Чуя? — Ты изменился, Дазай. — Да, очень! Я просто снял бинты. — Да не это… — лицо Чуи уже было настолько близко, что Дазай невольно подался назад к подушкам у изголовья кровати. Как вдруг сам удивился своему жесту. Ибо, наверное, только в своих самых дерзких мечтах он ощущал дыхание Чуи на своём лице. Альфа же сразу всё понял и поспешил выпрямиться. — Я не должен был садиться на кровать. Прости. — В любом случае, это твоя кровать, — Дазай воспользовался случаем и закатил теперь уже оба глаза, но всё же потянул одеяло за краешек выше на себя. — Я — альфа, Дазай. А ты — омега. И я не могу делать то, что мне заблагорассудится. Дазай вскинул брови — Чуя ещё никогда прежде не звучал настолько серьёзно. — Что ты имеешь в виду? — Я сам ещё точно не знаю. Но. Я обещаю тебе, что никогда больше не напугаю тебя. — Но… — Дазай не успел договорить, а его тело уже «предательски» отреагировало на услышанные слова, и ему снова стало дискомфортно. Там, внизу. «Хорошо, что на нём браслеты», — думалось Чуе, и он очень старался не улыбаться в этот момент, поскольку всё же, внутри, ему очень льстило, что теперь Дазай по-настоящему откликается на его слова. Теперь это уже не «фасад», не одна из тысячи масок Дазая Осаму. — Дазай, в общем… — Чуя был уверен в том, что должен сделать, но слова почему-то застряли на кончике языка, поэтому он сделал вид, что направляется к выходу из спальни, лишь бы напарник не видел его лица, — небезопасно тебе в, кхм, течке на свалке отходов ночевать. Останься здесь, в ванной комнате ты найдёшь всё необходимое. — Чуя. Чуя, посмотри на меня. Развернувшись к парню лицом, Накахара наклонил голову на бок – это будет интересно… — Не надо со мной нянчиться, ладно? Или раз я омега, то сразу встаю в ряды ущербных? «Я пообещал себе, что не буду его пугать», — привёл себя в чувства Чуя, прежде чем успел сжать руки в кулаки. Он не поведётся на такую провокацию. — Человек, который, вопреки моим словам, всё же остановил порчу, не может быть ущербным, — сделав два шага к кровати, Чуя добавил, — можно я присяду? Дазай был занят тем, что пытался понять себя, поэтому машинально кивнул, ведь, в конце концов, — это Чуя. — Неважно, течка или гон, можешь хотя бы допустить в свою голову мысль о том, что мне не всё равно, что ты живешь на свалке радиоактивных отходов и морских контейнеров? — Продолжаешь держать меня за дурака, Чуя. Ведь ты никогда прежде не был ко мне так добр, как сейчас, как когда ты понял, что я – омега. — Послушай. Потрясающе. Не успел у него проявиться вторичный пол, как альфа уже использует на нём команду. Дазай сглотнул от обиды, но слушал, конечно же, ему же сказали. — Я не хотел… Но ты даже шанса мне не даешь? Всё омега, да омега, я хочу, чтобы ты остался здесь. В безопасности. Это настолько плохо? Это так чертовски недопустимо в твоей голове? Ладно, как хочешь… Чуя выпрямился, и в этот момент Дазай машинально, совсем непроизвольно протянул к нему свою руку. Он понял, что, на самом-то деле, не хочет, чтобы Чуя уходил. Он не хочет ночевать в ржавом контейнере. Ему хочется, чтобы о нём заботились. Но не так. Без команд. Без вторичных полов и их значения. Неужели Чуе это так сложно поня- Но Чуя не ушёл, и Дазай осек себя на полумысли. Чуя опустился на колени перед кроватью и смотрел напарнику в глаза. Сбросив с себя давление всех своих эмоций, он совсем спокойно прошептал: — Останься, Дазай. Понятно, что Дазая словно молния поразила. Он не шевельнул и мускулом. И лишь один раз моргнул. — Спасибо, — поднявшись, Чуя вышел из спальни, осознавая, что произошедший только что между ними разговор имеет слишком большое значение. Дазай прав – альфа или омега, Чуя никогда не допускал мысли, что будет настолько внимателен к своему напарнику. Но, на самом деле, это всё третьестепенное. Чуя готов сколько понадобится (и он чертовски терпелив) «нянчиться» с человеком, который обнулил его порчу. И в момент захлестнувших его чрезмерно эмоций не позволил ему умереть.