In spite of. | Наперекор.

      Наступило продолжительное затишье, слишком подозрительное и резкое. Вернуться к прежнему ритму жизни было сложновато, но семья Сано успешно справлялась: Шиничиро избавлялся от стресса с помощью выкуренных сигарет, которые расходовались слишком быстро и не помогали совсем, парень просто не мог отвыкнуть от курения пачки в день, — и то щадящий минимум — а Манджиро бесконечно рефлексировал, но только внутри, на лице же его были привычные спокойствие и умиротворение, так и окружающим было проще воспринимать подростка, ранее вечно беззаботного. А о дедушке их не стало вестей почти, ведь тот совсем скоро отлучился ненадолго в другой город, дабы продолжить обучать своих учеников боевым искусствам и вне семейного и впредь пустующего додзе*, в которое даже сам Манджиро не захаживал теперь, нечего ему там было делать. И его старший брат часто пропадал в гараже или в собственном магазине, потому юный подросток был вынужден проводить свое время в гнетущем одиночестве. Одно спасение — Баджи, который превратился в его друга по переписке, и списывались они ежедневно, реже виделись. С ним одиночество переживать, откровенно, намного легче.       Узнавши о потере в семье Сано, Баджи, конечно, посочувствовал, высказал свои соболезнования, как и полагается, и ака самый верный друг остался рядом, так и поддерживая Манджиро, который особо не распространялся при других о случившемся горе. А к Кену его тянуло безумно, очень хотелось повидаться с ним снова, но они продолжали бесцельно избегать друг друга, даже не созванивались, словно чужие друг другу стали, что не могло не расстраивать, но приходилось мириться. Не о чем с ним разговаривать, даже если и очень хочется поговорить впустую, как это случалось раньше.       В жизни Майки наступил новый период — принятие. Он осознал и смирился с той мыслью, что пытаться перечить судьбе — не самая главная цель в его жизни, да и задумка глупая. Она не спасла жизнь его младшей сестре, ведь все так и должно было случиться. Это Майки понял немного позже и глубоко задумался.

***

      Шиничро вновь пропал на целый день в магазине, дел много, наверное, или он снова хотел окружить себя бесконечной рутинной работой, чтоб не возвращаться в постепенно убивающую его реальность, так же постепенно и мучительно, как сигареты, только морально, тоже изнутри, но терпеть это было намного больнее. Манджиро ничего не возражал на это, да и брата перестал ждать совсем. Не возвращался он до самой ночи, но младший совсем не придавал этому значения, только слышал неволей порой тяжелые шаги под окном, лежа в своей комнате на расправленной кровати и скучающе читая какой-то глупый журнал с картинками перед сном, одно из немногого, чем он мог занять себя, оставаясь приглядывать за семейным домом. —Эй, Шин, ты чего там ходишь так долго? — Крикнул неясно кому Майки, ожидая, что его старший брат вернулся и теперь копался в гараже, как обычно.       Постепенно звук нарастал, и шаги стали приближаться, он отчетливо слышал это, но не обращал никакого внимания, ведь знал, что, кроме него и брата, дома никто не может находиться. Но на сей раз юноша не угадал.       Шаги остановились прямиком пред открытой дверью его комнаты. —Майки, — Окликнул его низкий голос, заставивший Майки побледнеть и тут же повернуть голову в сторону дверного проема, в котором застыл высокий силуэт.       В дверном проеме как ни в чем не бывало стоял Дракен, расслабленно потирающий натруженные руки белой влажной тряпочкой после усердной работы, а Майки все глядел на своего друга в первичном изумлении, не в силах в первые секунды даже предъявить закономерную претензию, мол, что незваный гость делает у них дома. —Кен-чин? — Полушепотом произнес удивленный юноша. — А ты чего здесь? — С губ Дракена сорвался немой вздох. —Шиничиро попросил в его отсутствие отремонтировать один из байков на продажу. Извини, что не предупредил, но я уже закончил. — Затем он припрятал тряпочку, который начисто вытирал работящие ладони, в карман свободных штанов, резинку коих скрывала свисающая с широких плеч белая майка и на уровне бедер повязанная толстовка. — Я могу пройти? — Скромно спрашивает Дракен, прекрасно осознающий, что в этом доме он все еще гость, для кого-то чересчур неожиданный. —Можешь. — Майки отвел взгляд и забавно нахмурил светлые брови; нет, конечно, порой он выглядит устрашающе, когда злится, но сейчас он выглядел немного даже глупо с чуть поджатой нижней губой и запрятанным куда-то застенчивым взором.       По данному ему разрешению Дракен присаживается на чужой кровати, не сводя молчаливого взгляда со своего друга, который знал, что сейчас первый обязательно захочет в очередной раз ему что-то сказать, да и у самого Майки было не меньше слов, желающих быть услышанными. И эта приятная случайность могла бы сыграть на руку, но Майки не знал, должен ли этот миг наступить именно сейчас. —Извини за то, что был довольно груб во время нашего последнего разговора. Я просто не хотел, чтоб между нами копились недоговоренности. — Начал Кен негромко, опустив голову, а после минутной заминки приподняв ее и поглядев на Манджиро, скромно сидящего в уголке и подогнувшего согнутые колени к груди. —Все нормально, не извиняйся. — Ответил так же спокойно он и медленно пересел к другу поближе, постепенно сокращая расстояние, но взгляд его вновь куда-то убежал несмело. — Это неприятно, когда тебя в чем-то обвиняют, правда ведь? — Усмехнувшись коротко, добавил Манджиро, а затем все же поднял осмысленный взор, вовсе не веселый. —Но зато я понял, почему у Эмы не было написано твоего имени на теле. — Вполне серьезно произнес Манджиро, и Кен заинтересованно взглянул на него с немым вопросом во внимательном взоре. — Шиничиро натолкнул меня на мысль, что это было неизбежно. Ей было суждено совсем скоро умереть. Навряд ли не сделай она этого с собой, ничего бы не случилось. И потому у Эмы не было родственной души, это было бы абсолютно бессмысленным.       Ненадолго в комнате воцарилась многозначительная тишина, ведь Кен осмелился ответить не сразу. —Получается, ты теперь веришь в судьбу? — С насмехающейся интонацией в голосе спросил Дракен, нервно потирая ладони, и вполне всерьез. Да и в подобном разговоре друзьям явно было не до шуток. —А ты? — Вопросом на вопрос ответил хитрый Майки. —Ну, — Дракен не сводил своего сосредоточенного взгляда с собеседника. — в некоторых моментах она даже благосклонна. Думаю, что да. —В каких именно? — Немного печально спрашивает Майки с интересом и не получает поначалу никакого ответа.       Он сталкивается с продолжительным молчанием, которые постепенно его настораживало; Дракен ненавязчиво приблизился, взялся большим и указательным пальцем за аккуратной формы подбородок Майки, сократив расстояние меж их лицами, и притом ни один из парней не смел увести внимательного взгляда. —Как минимум, твое имя написано на моем теле, Майки. Как и мое на твоем. И если ты думал, что я недоволен этим, то ты очень сильно ошибался. — Казалось, Майки это вовсе не спугнуло, он сидел все так же смиренно, молча и почти неподвижно.       Последующее мгновение заставило юношу поддаться навстречу случившемуся поцелую, когда их сухие и бескровные губы мягко соприкоснулись, ненавязчиво и очень тихо; оттого Майки доверчиво прикрыл веки, а Дракен склонил голову чуть набок и, почувствовав, что друг отвечает ему искренней взаимностью, позволил себе задержать свои уста на чужих немного подольше, аккуратными мазками сминая их и горячо вздыхая.       Майки отстранился совсем скоро и всего на несколько неощутимых сантиметров, приоткрыл веки и парой выразительных темных глаз взглянул на Дракена, который находился все так же близко, очень близко. До дрожи в тонких пальцах. —И что же ты испытываешь ко мне после случившегося? — Тихо и с неподдельным любопытством поинтересовался юноша, чье сердце неволей забилось чаще. —Нечто очень странное, — Откровенно ответил он. — поверь, я не испытывал подобного ни к Эме, ни к кому-либо еще.       После полученного ответа Майки зацепился пальцами за опрятно заплетенную золотистую косу и плавно опустился головою на подушку, удобно разлегшись на смятых простынях, заставляя тем самым Дракена полностью уместиться на кровати и нависнуть над собою, а тот покорно послушался, для того чтобы вновь ощутить на своих теплых губах заветный поцелуй, до безумства приятный, глубокий, когда скользкий язык юркнул внутрь чужой ротовой горячей и мокрой полости, сплетаясь с другим, таким же влажным. Майки протянул к парню обе руки и нежно обнял ими крепкие мужские плечи, и Дракен издал удовлетворенное мычание в горячий терпкий поцелуй, который ощущался на языке самым сладким, незабываемым, вызывая покалывающие мелкие и щекочущие мурашки на чувствительной коже. Ладонь Дракена своевольно провела по чужой ляжке, прикрытой одежкой, медленно, плавно ведя вверх, затем вниз, и Майки прерывисто вздохнул, а бледные его щеки ярко вспыхнули застенчивым румянцем.       И когда каждый из них уже не разбирал, где его язык, где чужой, Кен приоткрыл глаза и неторопливо отстранился, постепенно, протянув меж их покрасневшими губами тоненькую ниточку слюны, быстро оборвавшуюся, а затем прильнул своими тонкими устами к чувствительной коже белой открытой шее, оставляя на ней влажные поцелуи, словно кистью спонтанные мазки по холсту, мокрой и хаотичной дорожкой, вызывая у Манджиро невольные громкие и скомканные вздохи. Он чувствовал, как губы Кена мягко дотрагивались его шейки, оставляя ровное теплое дыхание и кропотливые поцелуи, чересчур приятные, потому юноша вовсе не возражал, не говорил ничего против, только дозволял касаться себя и желал тех самых бережных касаний, которые вдруг были ощутимы ниже. Кен без спросу задрал чужую пижамную кофточку и дотронулся девственных участков белой кожи Манджиро, осыпая его тело новыми нежными поцелуями, сначала под ярко выраженною ключицей в районе неприкрытой груди, затем спускаясь все ниже. Он слышал, как его друг одобрительно вздыхает, слишком часто, кажется, Манджиро волновался, но в то же время ему это неимоверно нравилось. Расслабляющие поцелуи вновь стали ниже, на сей раз Дракен касался влажными губами рельефных и отточенных множественными тренировками мышц, выделяющихся кубиков пресса на фоне плоского живота, и парень отчетливо чувствовал, как Майки медленно тает, словно снег поздней весною, настолько ему нравились ранее неизведанные чувства.       Если вспоминать по-честному, то Майки бы ответил, что Баджи никогда не был с ним столь обходителен и мягок. Чаще всего он попросту безжалостно кусал его или оставлял на бледной коже заметные кровоподтеки, набрасываясь на юношу словно голодный хищник на свою жертву, но Дракен был совсем другим. Он был внимательным и ласковым, и поцелуи его ощущались не острыми ожогами на теле, а спасительным приятным и отрезвляющим холодом в знойную жару, и потому Майки попросту не мог отказать себе в забвенном удовольствии, когда хотелось, чтоб мгновение длилось вечность, так на него действовали касания Дракена, его лучшего друга.       Вдруг колено Манджиро резко уперлось меж ног нависающего над ним Кена в области паха, поддразнивая, когда парень снова расцеловывал часто вздымающуюся грудь. Тогда тот, издав глухое мычание, приподнял голову и, слегка прищурившись, внимательно поглядел на лежащего юношу, чьи глаза ярко поблескивали в тусклом свете ночника, стоящего на прикроватной тумбочке, но взгляд их был выразительным и озорным, и потому следующие слова из уст Манджиро были вполне предсказуемы. —Хочу тебя, Кен-чин. — Дракен надменно хмыкнул и, выпрямившись, одним быстрым движением стянул с себя майку, откинув ее на кровать и оголяя рельефы собственного натренированного тела.       Тогда взору юноши открылось спортивное телосложение и все его манящие прелести: угловатые плечи, широкая мускулистая грудь, виднеющиеся ребра под нею и красиво подчеркнутый отчетливыми линиями пресс, который лишь украшал оставленный года эдак два назад давно заживший шрам, — Майки бы сказал, что так Дракен выглядит даже брутальнее, что ли — и все это без капельки стыда и зазрения совести разглядывал младший, щеки которого мгновенно зардели. Уловив изучающий взгляд на своем теле, сидящий у ног лежащего юноши Дракен опустил глаза и приметил очертания возбужденного полового члена, который теснил собою спальные свободные штаны, ставшие внезапно для Майки крайне неудобными. И старший, как назло, столкнулся с точно такой же проблемой.       Поглаживая ладонью обнаженное юное тело Майки в области живота, Дракен глядел на него призадумавшись, а затем решился все-таки спросить. —Ты уверен? — Как почти самый ответственный человек в своем окружении спрашивает он, на что получает положительный кивок и нетерпеливый взгляд. — С Баджи у вас ведь ничего не было, так? —Не-а, максимум прелюдии. — Немного опечалено произнес Манджиро с серой скукою в голосе; уж о том, был ли подобный опыт в жизни Кена юноша и спрашивать не стал, ведь знал наверняка, что у него он тоже напрочь отсутствует. —Тогда это будет непросто. — На вздохе произнес Кен и вновь поглядел в чересчур самоуверенный взор своего друга, который, видимо, вообще перестал о чем-либо переживать.       В последующие мгновения Дракен стянул с себя кофту, ранее преданно висевшую на бедрах, а после с Майки полетела напрочь вся одежда, и этот процесс сопровождался короткими смазанными поцелуями, спонтанными, когда губы их соприкасались, в то время как первый снимал с юноши за пижамной кофточкой спальные штаны и нижнее белье, кидая их на простыни. Тогда уже Дракен с искренним интересом взглянул на полностью обнаженное тело своего друга: такое же крепкое и подтянутое, небольшое и худое, с угловатыми и очерченными формами, заметными выпирающими костями, особенно в районе бедер. И именно бедра завлекали внимание Дракена особенно сильно — на них было написано его имя.       Ken Ryuguji — так контрастно смотрелось на бледной коже черным каллиграфическим шрифтом, Дракен глядел на эту, казалось, не столь важную деталь несколько секунд уж точно, затем бережно огладил подушечками пальцев кожу именно в этом месте.       Глаза его сверкнули властным огоньком, ведь, только они сделают задуманное, Манджиро будет полностью принадлежать ему, ему одному, от пят до макушки головы, и эта мысль почему-то магически завораживала Кена, оттого он уже более не мог ждать. Он вновь склонился над Манджиро и мягко прильнул к его губам своими, закрывая веки и ласково оглаживая его худое бедро, пока второй держал свои ладони на его неприкрытых плечах, издавая взволнованные вздохи.       Затем, плавно отстранившись от раскрасневшихся губ, Кен поместил два своих пальца — средний и безымянный — себе в рот, дабы хорошенько смочить их слюною, ведь смазки у них под рукою не было, как и, например, средств контрацепции, но они оба считали, что можно было вполне обойтись и без них, по крайней мере, в этот раз. —Скажи, если будет больно. — Обмолвился Дракен, вынув уже полностью мокрые пальцы из своего рта, но его вдруг остановил слегка изменившийся взгляд наивного Майки. —А будет больно? — Такой по-детски невинный вопрос заставляет парня издать бессловесный вздох. —Неприятно будет точно, но я постараюсь сделать это аккуратно. И, если ты хочешь, мы можем остановиться. — Услышав простецкое и вполне уверенное «я готов», Кен не стал более впустую разглагольствовать.       Он вновь вовлек Майки во влажный поцелуй, более умелый, чем их первый, и тогда второй юноша, доверчиво закрыв глаза и обхватив обеими руками чужие нагие плечи, ощутил, как мокрые от слюны пальцы медленно провели по внешнему анальному отверстию, ненавязчиво, а затем один из них стал постепенно проникать вовнутрь, оттого подросток горячо вздохнул и с трепетом прижал теплое тело Дракена к себе. Сначала дистальная фаланга с легкостью проскользнула внутрь, затем не намного сложнее средняя, и почти сразу парень начал вводить и второй палец точно так же, постепенно, и Майки издал сначала приглушенное мычание в продолжительный мокрый поцелуй, а затем тоненько застонал, как только оба пальца проникли внутрь уже почти полностью. Манджиро сжимал на плечах друга пальцы, впиваясь в них короткими ногтями, пока Кен также медленно и осторожно разминал влажные анальные стеночки поначалу волнообразными движениями фаланг, затем и в стиле «ножниц»; для лежащего юноши процедура была и впрямь не самой приятной, тем более впервые, но он чересчур доверился старшему, он настолько доверял ему, что не замолвил и словечка против, он словно был полностью готов к происходящему, хоть это происходящее для них обоих в новинку.       Рюгуджи так же был уверен в своих действиях, не медлил, но и не торопился, чтоб ненароком не получить отрицательной и негативной реакции от Сано, который даже не отвлекался от долгого и неразрывного поцелуя, неаккуратного и смазанного, но слишком приятного. Он не прекратился даже тогда, когда Кен старательно протолкнул спустя несколько минут третий палец, что далось парню уже не столь легко, так как внутри анальных стенок, пускай и влажных, было слишком узко, горячо. Но даже так Манджиро ничего не сказал, лишь постанывал негромко и продолжал мягко льнуть к чужим слегка припухшим губам, как и Кен к нему, обходясь с юношей в те минуты крайне бережно, ведь предварительная разминка важна еще больше, чем сам процесс, как ни странно.       Но вскоре и эта микро-пытка закончилась, точнее, неприятный этап, и тогда Дракен, вынув чуть менее влажные пальцы, отстранился от покрасневших губ своего друга, взглянул на него молчаливо и встретился с таким же осознанным взором, который словно говорил ему о том, что пути назад нет. Но Дракен и не собирался отступать, потому Майки пришлось недолго понаблюдать за тем, как тот снимает с себя наконец штаны, затем и нижнее белье, оставляя его так же бездельно валяться на небольшой, но вместительной одноместной кровати. И тогда Манджиро тоже это увидел, увидел свое имя, аккуратно выведенное на противоположной стороне его бедра.       Manjiro Sano — Он любовался собственным именем на его коже, отпечатанным впредь навсегда, и так тепло на душе только при виде этого становилось, но после глаза его неосознанно опустились.       Майки обратил свое внимание на эрегированный член Дракена, который впредь не был скрыт тканью штанов или нижнего белья, и это также давало понимание того, насколько парень возбужден. Ровно так же, как и он сам.       Потому одним только бессловесным, но многозначительным взглядом Майки дал разрешение своему партнеру начать, и тот вновь незамедлительно сориентировался; склонившись снова поближе к юноше и слегка раздвинув его ноги в стороны, притом по-прежнему мягко поглаживая одну из них теплою ладонью, Дракен вздыхал на чувствительную кожу шеи и постепенно проталкивал внутрь растянутых влажных и девственных стеночек давненько так вставший член, накрепко обхватив его второю ладонью. Сначала с завидной легкостью проскользнула эластичная головка, затем и часть основания с влажным хлюпаньем, постепенно, вызывая вместе с тем у Майки невольные тихие стоны и невнятное мычание сквозь сомкнутые губы, а руки его все крепче обнимали чужие напряженные плечи.       Примерно на половине Кен, остановившись, громко вздохнул на открытую шею и стал ее нежно расцеловывать, заботливо и неторопливо, и Манджиро одобрительно вздыхал, как-то машинально обняв обеими ногами тело своего нависающего над ним друга на уровне талии, крепко стиснув его меж ними. Но тот только поглаживал его голое бедро и неспешно целовал его белую шею, так и не решаясь оставить ни единого засоса. Этот медитативный для Манджиро процесс успокаивал его, позволял расслабиться. —Продолжай, — На томном вздохе протянул Майки, и Дракен беспрекословно послушался.       Он чувствовал его, его всего и полностью, каждую частичку его неволей содрогающегося тела, его нательный ненавязчивый аромат, крепкие прикосновения, его волнение и переживаемые эмоции, слышал неспокойное частое биение его сердца и неровное дыхание, как и Майки. Они оба безоговорочно доверяли друг другу, ни о чем не беспокоились, ведь были совсем одни, слышали, видели и ощущали друг друга, большего в те желанные мгновения им и не нужно.       И когда Кен, полностью уместив крупный твердый член меж тугих и неподатливых анальных стеночек, которые рефлекторно сжимались вокруг него, начал медленные, плавные и аккуратные фрикции, Манджиро, немного привыкши, заныл сладким стоном физического наслаждения, запрокинув голову назад и прикрыв веки, а первый внимательно изучал зрительно его реакцию и удовлетворенно вздыхал на голую кожу, порой издавая непроизвольные тихие мычания. Одна из его рук нащупала чужую, прижала ее к постели и переплела пальцы на чужой ладони со своими, крепко и неразрывно, а губы вновь стали покрывать влажными поцелуями теплое тело, чувствуя, как оно постепенно становилось горячим, а кожа словно могла обжечь, и Кена это завораживало, завораживали и издаваемые Манджиро случайные несдержанные звуки, которые ласкали слух и давали парню понять, что он все делает правильно.       И они оба никогда бы раньше даже представлений не имели подобных друг о друге. Никто из них ранее не мог представить подобного исхода их дружеских отношений, но непредсказуемая и непокорная судьба обязала их. Или они сами так захотели, они сами выбрали для себя такой путь и теперь наслаждались столь приятной компанией друг друга, растворяясь в мимолетном мгновении, в тех заветных мечтах, которых не было ранее, но они воплотились в реальность. Самую абсурдную и непохожую на настоящую, но все это происходило наяву, парни прекрасно чувствовали это. Чувствовали, что необходимы в те множественные секунды друг другу, эмоционально и физически.       Постепенно темп движений бедер Дракена становился более уверенным и раскрепощенным, а обрывистые вздохи и уловимые стоны Майки были слышнее, короче и чаще, в такт совершаемых фрикций, и тогда им обоим хотелось, чтоб этот вожделенный миг превратился в бесконечное удовольствие. И Майки вновь издал невольный протяжный стон, когда снова почувствовал нечто новое, когда головка возбужденного члена внутри задела простату, которую несложно было нащупать, и Дракен продолжил двигаться именно в этом направлении, как только Майки щедро подсказывал ему без слов, что стоит делать. Линия позвоночника его неволей прогнулась гибко, а плечи чуть заметно вздрогнули, и с губ сорвался очередной прерывистый стон, слившийся с шумным вздохом Дракена, который пытался отдать себя происходящему процессу полностью, чтобы позволить себе и своему новоиспеченному партнеру насладиться друг другом вдоволь. Глаза Манджиро во мгновение открылись, и он встретился с чувственным, выразительным взглядом Кена, такой бездонный и многословный, в нем хотелось раствориться без остатка, и именно благодаря ему юноша понимал, что его партнеру с ним тоже комфортно, что ему тоже это нравится. —Мне так хорошо с тобой. — Полушепотом произнес Рюгуджи и почувствовал, как чужая рука поползла вверх по его плечу, и она вдруг расплела аккуратно заплетенную косу, распустив тонкими пальцами золотистые мягкие локоны, шелковистые на ощупь и красиво ниспадающие на широкие обнаженные плечи. —Мне с тобой тоже, Кен-чин. — Отвечает робко и откровенно, приподняв чуть уголки дрожащих губ, Сано, играясь пальцами с чужими блондинистыми волосами, бесстыдно забрав резинку на свое запястье.       Вновь склонившись над Манджиро, Кен продолжил прикасаться своими влажными губами к его шее, но впредь медленно и расторопно оставляя на белой коже почти сразу же проявляющиеся засосы и кровоподтеки, похожие друг на друга формой и размером. И Манджиро даже не думал в те мгновения, что, возможно, старший брат станет выяснять и ругаться, только приметив это, ведь сейчас его здесь не было, и двое парней могли полностью отдаться происходящему, как и друг другу, преданно и до последней капли теряясь в жарком плену манящей страсти. Возможно, это даже не было последствием любви, только естественных желаний, но и на это оба хотели попросту закрыть глаза и подумать лишь об удовольствии, доставляемом друг другу, теряясь в неземной, сказочной эйфории.       Но внезапно мокрые звуки и грудные стоны прекратились, слишком резко оборвавшись и вновь породив относительную тишину, ведь Дракен вдруг остановился и одним плавным медленным движением вышел из ничего непонимающего юноши, который, тяжело дыша, с недоумением во взгляде уставился на него, явно жажда продолжения. —Эй, я еще не кончил, — Капризно и немного обиженно пролепетал Майки, снова забавно надув нижнюю губу и слегка нахмурившись.       Дракен немного помедлил, прежде чем ответить. —Меня немного напрягает мысль, что в любой момент может вернуться твой брат. — Со справедливым опасением недоверчиво ответил он, пряча неуверенный взгляд.       И неожиданно Майки бодро приподнялся и так же резко толкнул Дракена ладонью в грудь, за долю секунды поменявшись с ним местами и встретившись со слегка удивленным взором второго.       Он навис над упавшим спиною на кровать парнем и по-лисьи ухмыльнулся. —Забей на него хуй, вряд ли Шиничиро вернется раньше рассвета. Да и к тому же, — Манджиро затейливо провел подушечкой указательного пальца вдоль чужого рельефного пресса. — ты че, ссышься его? — Он насмешливо и бесстыже усмехнулся.       И Кену было нечего ответить, он заострил свое внимание на дальнейших действиях Манджиро, который самостоятельно начал плавно насаживаться на возбужденный член с тихим протяжным стоном, заставляя сердце первого биться намного быстрее. Он глядел на побагровевшие до самых ушей щеки, томный уверенный взгляд темных глаз, которые порой отдавали безумным блеском, а когда изучающий взор опустился ниже, Кен снова стал рассматривать худое натренированное тело, спортивно сложенное, и эрегированный член, что сочился тоненькими струйками прозрачного предэякулята, и такой Манджиро, безусловно, цеплял к себе и притягивал особое внимание, и столь фотогеничные моменты впредь надолго останутся в памяти парня, который лежа наслаждался чужим привлекательным видом.       Он почувствовал, как вновь оказался внутри Майки полностью и в почти идеальной тишине с немым наслаждением вздохнул, потянувшись руками к чужим угловатым бедрам, уложив обе ладони на голые округлые и упругие ягодицы, начиная нескромно мять их у себя в руках, и по виду второго юноши было понятно сразу, что ему это нравится.       Тогда возобновились негромкие непроизвольные стоны и неторопливые движения, медленные и нечастые толчки, и уже Манджиро глядел на Кнеа сверху вниз, властно так, ведь впредь контроль над процессом был только в его руках, которыми он сейчас похабно лапал обнаженное тело своего друга в области натренированного пресса. Он порой закрывал глаза, запрокидывал голову назад и пластично выгибал спину, вновь заливаясь очередным грудным стоном, волнуя все возбужденное и разгоряченное тело Кена, внимательно наблюдающего за юношей и поглаживающего мягко его уточненную талию. Но вскоре Дракен одною рукою обхватил основание чужого полового члена, начиная сжимать его пальцами и водить ими вверх-вниз, размеренно лаская его движениями в такт совершаемых фрикций, чем вызывал у Майки приступ новых удовлетворенных стонов, эхом откликающихся в комнате приятным мелодичным звучанием для него.       Бодро и резво раскачивая бедра, Манджиро постепенно увеличивал ранее неторопливый темп, и толчки стали более частыми, слуху стали уловимы звонкие шлепки, и Кен под ним издавал иногда тихое тягучее мычание, продолжая мастурбировать его истекающий прозрачной смазкой член. И этого совсем скоро хватило, чтобы юноша с протяжным и хрипловатым стоном и ощутимой мелкой дрожью во всем теле кончил, излившись белой вязкой субстанцией себе на оголенный живот, почти тогда же Кен с прерывистым вздохом сделал то же самое, сразу почувствовав, как заполнил небольшое узкое пространство меж анальных стеночек липким семенем, что наверняка не понравится Манджиро на утро, но всевозможные недовольства парень будет выслушивать завтра.       Сейчас же, приобняв юношу за бедра, Дракен позволил ему приподняться — по внутренней стороне бедер оттого стала стекать вязкая сперма, пачкая голую кожу — и улечься с ним рядом, и оба парня уместились на промокших от пота простынях; Дракен забрал Майки в свои уютные объятия, а тот нагло закинул свою ногу ему на бедро, устало прижавшись к горячему телу. Удовлетворенный и измотанный Майки закрыл глаза и почти сразу задремал, а Дракен остался лежать рядом, глядя на него и поглаживая слегка влажные у корней светлые распущенные локоны, ощущая постепенно приходящее в прежний спокойный ритм дыхание на своей обнаженной груди.       Им не нужно было лишних слов, только они рядом друг с дружкой, отдыхающие после полученного яркого и почти одновременного оргазма, и Дракен не знал, к каким неисправимым последствиям приведет совершенное, наверное, это и являлось последствием их в прошлом сделанных выборов, и тогда это парня вполне себе устраивало. И уснул он далеко не сразу, в то время как Майки уже во всю сладко дрых у него под боком, но все-таки, выключив ночник, как единственный источник света, закрыв глаза и понемногу расслабившись, Дракен неизбежно погрузился в крепкую дрему, а оттуда в такой же крепкий сон, которым их заботливо укрыла поздняя ночь, как и он укрыл их вместе с Майки пуховым мягким одеялом, теплым и приятным, чтоб наверняка не замерзнуть.

***

—Манджиро, вставай! Завтрак готов, — Его назойливо побеспокоил знакомый голос, доносящийся откуда-то со стороны кухни. — просыпайся, хватит дрыхнуть. — Это потревожило чересчур спокойный, но такой быстротечный сон Майки, которому просыпаться, честно говоря, вообще не хотелось.       Яркие солнечные лучи со стороны окна щекочут щеки, словно приятные мягкие прикосновения, и он слепо водит рукою по смятым простыням, не открывая глаз и пытаясь что-то нащупать, но они оказались холодными, и никого рядом с ним не было вовсе. Тогда-то юноша сонно разлепил веки с горем по полам и подумал, что все, что происходило этой ночью, оказалось не более чем обыкновенным сном. Потому как проснулся поутру он совершенно один. —Долго звать тебя еще? — Недовольный голос Шиничро и усталый вздох, затем торопливые шумные шаги. — Завтрак стынет.       В дверном проеме тут же появился старший брат, который никак не мог дозваться уже не спящего Майки, чересчур растерянного по виду даже для своего обычного состояния по утрам. —Ам, я, — Приподнявшись и потерев заспанные глаза ладонью, пробурчал себе под нос юноша. — я в душ. — С этими словами закутанный в одеяло и растрепанный Майки лениво встал с кровати и поплелся как сонная муха к выходу из комнаты, далее в сторону ванной.       А Шиничро глядел ему вслед и заносчиво закатывал глаза, думая, что его брат снова всю ночь катался на байке по городу и теперь никак не может полноценно проснуться.