Весьма странный эксперимент

Краткий сидел в кабинете в своей лаборатории, понемногу попивая какой-то алкогольный напиток и спокойно что-то записывая в свой светло-красный блокнот карандашом. Симболар заметил, что его жизнь в последнее время становится какой-то... Черезчур рутинной... Это попросту выводило его из себя, ему было невыносимо скучно уже даже мучать подопытного обжекта, наблюдая за его страданиями и болью... Так что неудивительно, что тот начал немного подвыпивать, но в этот раз Краткий не обратил внимания на то, что выпил многовато, и уже был не совсем трезв, и, если сказать точнее, то конкретно пьян И в помутнённом разуме малинового начали мелькать достаточно странные желания... "Блять, чо за хуйня... – думал Краткий, пока что едва сохраняя здравый рассудок – нахуя мне информация о... Таком?!.." Симболар, пытаясь отогнать эти мысли куда-нибудь подальше, задышал глубже, и, отложив карандаш в сторону, нервно поскрёб деревянный стол, но это не помогло, а, напротив, усилило эти чёртовы грязные мысли, от которых было даже немного противно... Краткий продолжал пытаться отбросить эти мысли и больше никогда о них не вспоминать, но это было тщетно, и будто бы кто-то шептал симболару на ухо о том, как было бы классно разбавить рутину простых избиений изнасилованием, видеть слёзы жертвы, слышать его всхлипы, мольбы прекратить и громкие, болезненные стоны от резких и грубых толчков в него... Интересный способ помучить несчастного обжекта, не так ли?).. По коже симболара непроизвольно пробежались мурашки Конечно, он хотел бы поиздеваться над ножом каким-нибудь другим методом, но от этого было как минимум кринжово при трезвом рассудке, который стремительно ослабевал, пока совсем не потонул в грязных мыслях, вызванных алкоголем... *** Кнайф сидел в подобии палаты на матрасе, заменявшем ему кровать, зажавшись в угол. Обжект был грустным и отчаявшимся в спасении отсюда И вдруг ножик услышал знакомые шаги, от чего вздрогнул и начал смутно предполагать, как над ним в этот раз будет измываться буква, но он даже представить не мог, что его ждало... Подопытный вновь нервно вздрогнул, когда дверь открылась и в проходе появился силуэт садиста, который, закрыв за собой дверь, прошёл в комнату и подошёл к уже слегка дрожащему от страха обжекту. Симболар, ухмыляясь, пристроился рядом с жертвой, начиная ласково поглаживать его по прохладному металлу лезвия: – Ну что ты так дрожишь? Не беспокойся, это будет не слишком больно~.. Всего лишь небольшой эксперимент~ – Ч-чего?.. Но Краткий проигнорировал этот вопрос, другой рукой начиная лапать ахуевающего ножика за спину, немного прижимая того к себе, и даже надавив когтями на эту часть деревянной ручки, в ответ на что от жертвы послышался сдавленный болезненный вздох, от чего ухмылка насильника стала лишь шире: – Вот так-то...~ Ты же, надеюсь, не настолько тупой, чтобы понять, что́ я собрался с тобой сделать, хах?) Кнайфа будто током пробило этой фразой, дрожь в его теле усилилась, а внутри что-то бушено заколотилось "Эта буква что, уже совсем с катушек слетела?!.." – в панике мелькнула мысль в голове несколько невольно покрасневшего обжекта. – Ты, видимо, чуть более понятливый, чем я думал). Ну, хоть не настолько кринжово тогда потом будет... Но это потом, лучше сосредоточимся на том, что происходит сейчас~ – Краткий повалил обжекта на матрас, начиная крепко удерживать его за запястья одной рукой, дьявольски ухмыляясь при виде всей беззащитности предмета, на глазах которого уже были заметны маленькие капли слёз Кнайф метающимся в панике взглядом заметил, как у малинового уже выглянул пульсирующий член, и нож нервно зажмурился, хоть бы не видеть этого и надеясь, что это всего лишь очень плохой сон... Но это, к сожалению для него, была реальность, и с этим ничего нельзя было сделать Садист, несколько секунд полюбовавшись этим зрелищем перепуганного и дрожащего ножика, затем он свободной рукой взял его за деревянную ручку и, приставив свой член к его промежности, грубо, но не слишком быстро, вошёл, в ответ на что от подопытного послышался громкий и болезненный стон, что был словно музыкой для слуха малинового, и он начал безжалостно выбивать из него больше вскриков и стонов, сопровождаемых рыданиями и обрывистыми мольбами остановиться Кнайфу от этого было пиздец как больно, тем более, что член малинового во всяком случае был слишком большим для ножика, а тут ещё и такие резкие толчки, что делало боль ну просто невыносимой Подопытный умолял прекратить это, но все его мольбы были проигнорированы, чего, впрочем, следовало ожидать... Через некоторое время этих мучений Краткий кончил в обжекта, и, выпуская его лапки, наконец вышел из него Малиновому необъяснимо нравилось то, как выглядел сейчас его подопытный: Кнайф без сил лежал на кровати, немного дрожа и плача от не уходящей боли – Какой ты жалкий... – с самодовольной ухмылкой произнёс симболар, ласково смахивая слезу с лезвия жертвы, от чего тот вновь зашуганно вздрогнул, съёживаясь, будто бы надеясь спрятаться и пробудиться из этого кошмара – Такое прекрасное зрелище, хах... А ну-ка, сейчас сделаю кое-что и пойду) – у садиста в руке появился небольшой фотоаппарат, которым малиновый и сфотографировал ножа в таком состоянии, и это действие заставило ножика покраснеть сильнее, чувствуя себя чертовски униженным Подопытный беспомощно наблюдал за тем, как из фотика выходит фотография, которую симболар взял в другую ладонь и слегка встряхнул, проявляя картинку, и, судя по всему, результат ему очень даже понравился: – Вот, отлично!.. Что ж, предмет, до скорого!.. – сказав это, Краткий вышел из этой комнатки, направившись в свой кабинет и оставляя Кнайфа наедине со своими мыслями... Нож не мог предполагать, как буква вообще додумался до такого, и это точно было для обжекта ужаснее любой пытки Съёживаясь на матрасе, тот рыдал и захлёбывался в собственных слезах ещё невесть сколько, не понимая, за что именно ему досталась такая участь... *** Краткий, прийдя в свой кабинет, преспокойно начал с улыбкой расписывать в черновике книги по обжектологии про этот "опыт", и даже положил в эту страницу ту фотографию как закладку (а фотик на стол положил). После этого малиновый почувствовал себя несколько уставшим, и, зевнув, увалился спать прямо в кресле *** Когда садист проснулся, было уже раннее утро, и он, протирая глаза, тщетно пытался вспомнить, чо вообще вчера было, ибо память что-то алкоголем отшибло немножечко так Симболар поднялся с кресла и подошёл к столу, и, естественно, заметил там фотоаппарат и странную новую бумажку, подозрительно выглядывающую из черновика. Краткий, движимый неким любопытством, открыл эту страницу, и вообще ахуел уже с этой самой "закладки" при первом же взгляде на неё. – БЛЯТЬ. – негромко выпалил тот, уже понимая, что же вчера было, от осознания чего малиновому было максимально кринжово и противно, и он быстрым движением руки вырвал эту страницу из черновика, после чего начал думать, куда убрать это злосчастное фото, и по итогу спрятал за шкафом, где его вряд ли найдут А выкинуть, скомкав, как и страницу с описанием "опыта", он не решился, ибо кто-то мог случайно заметить эту фотографию, а там и неприятный слух может пойти... Ну, в общем, мало ли, лучше не рисковать в данном случае. – Так, Краткий, спокойно... Лучше всего будет сделать вид, будто ничего и не было. Хоть это и полный пиздец... – пытался успокоиться малиновый, что достаточно быстро получилось, и продолжилась эта сраная рутина... ... Пиздец... ... Сложно делать вид, будто ничего и не было, не так ли?).. ... ...       Через несколько дней... Ёшка был в гостях у Краткого, и они спокойно пили чай и разговаривали на различные непринуждённые темы, пока фиолетик задал, как ему самому казалось, достаточно безобидный вопрос: – Кстати, Краткий, я заметил, что ты пить будто совсем перестал. Я, конечно, рад за тебя, но такое обычно без повода не происходит, так ведь?.. Краткого от этой фразы пробило смутным флешбеком, что он достаточно правдоподобно пытался скрыть: – Да не, всё нормально, просто надоело... – Ну ладно. Но если что-то случится, ты можешь это обсудить со мной, я всё пойму!.. – Ага, я знаю. Спасибо. "Поймёт всё... Но точно не это..." – промелькнула мысль в голове малинового в этот момент