Любить наотмашь

Почему вот так всегда? В пробке застревает именно та полоса, по которой едешь ты. В обратную сторону автомобили носятся, как по спортивной трассе, шумя моторами и изредка сигналя, а ты маринуешься в салоне, продвигаясь в час по чайной ложке. Гром устало привалился к стеклу, бегая взглядом от одной капли дождя к другой. Он даже в детстве не устраивал мысленных соревнований между водными дорожками на окне, а сейчас это уже кажется не такой уж дурацкой идеей. Радио тихонько бормочет рок-волной, чередуя КиШей, Сплинов и Земфиру, но вот Петька за рулем выстукивает пальцами какой-то свой мотив, не обращая внимание на голосящее в моменте: "Я не буду тебя спасать..." А ведь могли бы еще в управлении посидеть. Там как раз Дубин собирался старый висяк заново разбирать. И еще дело об ограблении бара поступило. Работы - жопой жуй. Обреченно вздохнув, Игорь прикрывает глаза, стараясь не думать, что красная полоса на навигаторе и не думает заканчиваться. - Вырубает уже, дядь? - Хазин косится на своего притихшего пассажира и тянется сделать музыку потише. - М? Не, - Игорь оборачивается, усаживаясь ровнее, и мотает головой, - Слушай, мы ж недалеко отъехали, может, я в отделение вернусь пехом - там посижу, пока затор не рассосется? Петя по-кошачьи фырчит и щурится, с подозрением задирая подбородок. Он нащупывает кнопку за рулем, и двери щелкают, намекая, что никто никуда из этой машины не выйдет. Ни поссать, ни покурить, ни тем более в участок. Гром обиженно стонет и выкручивает звук магнитолы громче. "Скоро рассвет, выхода нет... Ключ поверни, и полетели..." *** - Игорь, стой! - Петя нагоняет его в хлебобулочном отделе и принимается складывать в тележку продукты, прижатые к его груди. Стейки рыбы, какие-то крупы, пакеты с овощами, творог, пачки непонятных специй. Винище. Как только смог дотащить все в руках? Отряхнув ладошки, Хазин замечает в руках обалдевшего Грома "Чайный" батон и кривится - живенько выхватывает пресную булку и возвращает на полку. В тележку отправляется мягкая чиабатта и упаковка круассанов. - Это че такое? - Игорь закатывает глаза на рокировку выпечки, но не сопротивляется. Петя тем временем манит его к витрине колбас и водит носом над аппетитными кусками. - Продукты, дядь, - в корзину отправились какой-то сервелат и старая добрая "Докторская", с ценником, правда, как у "Иберико", - Сегодня, конечно, закажем что-нибудь, а завтра уже можно будет сырники заебенить, как проснемся, брускетты или еще какую чебутню. В глазах Грома замельтешила бегущая строка, состоящая из знаков вопроса. Его мужик предложил ему что? Тот самый Хазин, который утром способен только кнопку на кофеварке нажать и улечься лбом на стол, чтобы доспать хотя бы пару минут, и который сковородку последний раз в руках держал, когда они дядь Феде подарок выбирали. Правильно Юлька говорила, что осенью у психов обострение. Вспомнилось резко, что завтра Цветков как раз должен вести стажеров на знакомство в подведомственную психушку. А там можно главврача уломать на пару бесед с самыми поехавшими - вдруг еще о каком преступлении проболтаются... Петя ступор майора не замечает, он с нахмуренными бровями вчитывается в этикетку на сыре, шевеля губами и куксясь. Что-то его, видимо, не устраивает, поэтому упаковка возвращается на место. - О, - цокнув, Хазин сам себе грозит пальцем, - сгущенку надо. К сырникам. - Петь, - Игорь было тянется схватить своего мужика за плечо, но тот уже юркнул к холодильникам - приходится с обреченным вздохом толкать тележку следом, - ты когда это все готовить будешь и, главное, есть? Медленно развернувшись, Хазин с дьявольской улыбкой манерно опускает сгущенку поверх всех продуктов и поднимает взгляд на Грома. Пафосно скрестив руки и отставив ножку в сторону, он выгибает бровь и хмыкает. Реклама в колонках супермаркета сменяется знакомой мелодией, но Игорь отмечает это лишь краем сознания. "Все это ты, - и ты не привидение, фантастика, фантастика..." Стук подошвы вычищенного ботинка отдается в громовские нервы и заставляет сглотнуть, тупя глаза в пол. Дождавшийся смиренного кивка Петя довольно дергает уголком рта и разворачивается. - На обед завтра хочу суп сырный. Помоги нормальный плавленый найти. *** Первое, что делает Петя, когда они вваливаются в прихожую - тянется включить музыку. Перестукивания и гитарные переливы заполняют квартиру, а майоры выгребают жратву из пакетов на полки холодильника. Игорю кажется, что тот, привыкший лишь к соседству с суицидальной мышью, сейчас охренеет и сломается. Но советский старичок скрипит и старательно морозит. Если б он еще и мозги мог так же легко охладить. - Не-не-не, дядь, вино не убирай, - Петя выхватывает из рук Игоря бутылку и танцует в сторону ящика с приборами. "Выпей - может, выйдет толк, обретешь свое добро..." Пока Хелависа прославляет оборотничество, Хазин гремит вилками-ложками и выуживает штопор, гипнотизируя Грома покачивающимися бедрами. Игорь чаруется успешно, но шальная мысль опережает родившийся в сознании комплимент, и губы выпаливают: - Ты хочешь бухать в четверг? Петька хихикает, несколько истерично переходя в вой. Обернувшись на Игоря, он театрально играет бровями и улыбается: - И не только бухать, Игорек, - Гром непонятливо смотрит на потянувшуюся к нему руку с требовательно раскрытой ладонью? Чего этот дьявол еще хочет? Бокалы? Колбасу? Душу? - Давай телефон. Как наказанный пятиклашка, Игорь протягивает свой смартфон Пете и наблюдает за изуверским отключением всех будильников, а потом и вовсе самого аппарата. Бесполезную коробочку Хазин откладывает на стол, подхватывая открытую бутылку вина, и, поведя плечами, подтанцовывает к Грому. Горячая ладонь опускается на грудь насупленного майора, прямо туда, где бьется сердце. Теплый карий взгляд ловит чужой и оплетается сеткой "гусиных лапок". Складка меж бровей Грома сама собой разглаживается от этой картины, хотя чувство некой несправедливости еще зудит за ребрами. Петя мягко ведет пальцами и тянет горлышко бутылки к губам. Он не отводит взгляд, упрямо топит детскую обиду в голубых глазах. Никто еще не мог переупрямить Петра Хазина, особенно когда он прав. И когда его поддерживает Прокопенко. Прохладное стекло утыкается в обветренные губы, и взгляд Грома машинально опускается на дернувшийся петин кадык. Опять кислятину свою красную взял. Это не остается незамеченным, и мысленно Хазин уже самодовольно хохочет. В реальности же он по-блядски позволяет тонкой капле вина пролиться из уголка рта и сбежать к подбородку. Ему даже не пришлось облизываться, конечно. Обеими ладонями Игорь мгновенно впечатывает его в себя, пока языком проходится по всему пути капли и после скользит им податливо раскрытый рот. Хазин не может сдержать самодовольно улыбки, но она тут же сходит, стоит Грому зацепить зубами его нижнюю губу. Тихий рык вырывается из глотки, и Петя подпрыгивает, цепляясь ногами за чуть пошатнувшегося Игоря, и ощущая, как его руки уверенно подхватывают под задницу и легонько сминают. Пяткой он ощутимо лягает Грома и тянет его футболку в сторону комнаты, зарываясь свободной рукой в жесткие волосы и проводя языком по колючей щеке. Петя честно планировал сначала поужинать, но раз вечер складывается так, зачем он будет сопротивляться? *** Просыпается Игорь резко, тревожно подрываясь и распахивая глаза. За окном светло, и, судя по направлению солнечного луча, давно светло. Петина обнаженная спина рядом в одеялах спокойно вздымается от дыхания. А в дверь вовсе не долбится паникующий Дубин с кипой бумажек по случившимся за время сна трупам. Хотя... Хазин ведь отключил вчера его телефон. Может, там уже все мессенджеры переломались от количества сообщений. Игорь боязливо косится на Петьку, и медленно-медленно тянется ногой к краю кровати. Тыщ! Тяжелая подушка прилетает в еще не до конца проснувшуюся физиономию, отбрасывая на матрас. Гром барахтается в одеяле, пытаясь ее скинуть и понять, что за подстава, но тут сверху опускается сильная рука, прижимая торс к постели. Подушку все же Петя гуманно снимает, притираясь к увитому шрамами плечу. Для большей убедительности он закидывает на Игоря еще и ногу и со свойственным лишь полусонному человеку расслабленным усилием сжимает всеми конечностями. - Если ты встанешь с кровати раньше десяти утра, я привяжу тебя к ножкам кровати, понял? - хриплый голос мурлыкнул едва слышно, но угрозу Игорь прекрасно расслышал, - Поздравляю с первым днем отпуска, дядь!