Что, если...?

      Это обещал быть очередной день испытаний для нервов и душевного равновесия Юнги. Его день рождения. Зачем праздновать дату своего появления в это чистилище, что по ошибке называют Землёй? Как и дату очередного шага, приближающего тебя к смерти? Не самая весёлая мысль, если подумать. Так Юнги и жил. В реальности, без розовых очков и верой в светлое и прекрасное будущее, которое изменится, стоит только… Да нифига! Чтобы жить хорошо, надо рвать жилы, наступать на горло собственным желаниям, молчать, где хочется высказаться и угодничать, когда хочется прямо послать. И то не факт, что прорвёшься. Стабильная работа, отпуск раз в год, надёжные друзья, это всё слава богу. Юнги отдал учёбе и работе всего себя и твёрдо знал, что заслужил это сам. Оглядываясь назад, поражался. Он лично выбрал для себя этот путь. Когда упахиваешься до того, что не различаешь дней и теряешь всех друзей, потому что, кому ты нужен, если вечно на работе или в учёбе? Это было взвешено и он понимал риски. А остальным-то они зачем? Терпеть несправедливости, торопясь жить, под прессом постоянного требования быть лучше, быстрее, мощнее. Зачем? Почему нельзя быть просто счастливым там, где ты есть? Не всем же обязательно быть богатыми? Нет. Здоровыми, чтобы мучить себя тренировками и, упаси боже, утренними пробежками. Совсем. Всё же равно будет лет в семьдесят, бегал ты по утрам или был, эмм, энергосберегающим.       За очередными мыслями о вечном Юнги наблюдал за Тэхёном, который готовил сюрприз и ходил весь загадочный. И так целую неделю. Хитрая морда. — Если это снова стриптизерша, у меня точно случится инсульт, — ворчал Юнги в своей любимой манере. — Хён, ты долго мне припоминать будешь? — Ну то, что аджума Вон до сих пор на меня косится, как на психа и рассказывает всем, что я глава мафиози, твоя заслуга. Про смотрителя комплекса просто промолчу. Он задолбал своими внезапными появлениями, выискивая контрабандных животных. — Это был квест! — отстаивал свои скудные организаторские способности Тэ, — а она курица старая. Всё забудь. Тебе точно понравится! — Ты знаешь, что я ненавижу сюрпризы. — Ну, хён, не будь букой. Если выгорит, будет потрясно. Что там потрясного, Юнги боялся представить.       Так мало ему Тэхёна, нарисовалась ещё одна проблемка. Что будет покрупнее. Его завалили подарками на 14 февраля. И приближалось 14 марта. Женская половина офиса кружила вокруг него стаей голодных акул. Блин, статистика, что на каждого мужчину приходится три женщины его и тут выделила. Их было шесть! И все как одна шли лесом, потому что в сердце Юнги не было даже крошечного местечка другому человеку. Кроме одного. Но это было давно, грустно и больно. Юнги почти смирился и отпустил. Почти. Считается, что парень 14 февраля, получив признание от девушки (в виде сладкого презента, обычно шоколада), решает принимает ли её чувства. Если да, то в ответ дарит ей сладости 14 марта, а если нет, то девушка пролетает мимо фанерой и жрёт свой шоколад сама. И дело в том, что Юнги не принимал их подарки. Не зря говорят, что женщины коварны. Наученные прошлогодним опытом, они рассовали шоколад в ящиках юнгиева стола, да так надёжно, что тот до сих пор находил презенты. А он даже сладкое не любит… И эти курицы выжидали и караулили. Бред! Не собирался он никому дарить что-либо и отвечать на чувства! И шли лесом мама и тётушка, причитающиеся о внуках и племянниках. Вон пусть сестра старается!       Пятница. Сколько в этом слове всего хорошего. Но не эта. Девятое марта. День рождения Юнги. На работе снова лишнее внимание к его персоне и никому не нужные фиговины в подарочной упаковке. Ей-богу, лучше бы деньгами отдали. Новые наушники сами себя не купят.       И вот, они уже вечер и такси увозит их в праздник. Тэхён снял для этого целый загородный дом. Жаба Юнги грустно вздохнула и быстренько подсчитала, сколько всего они могли себе купить, если бы ему просто подарили деньги. М — меркантильность. Дом был украшен. И это был страшный сон эпилептика. И можно поспорить, что свет от гирлянды и фонариков было заметно из космоса. Юнги вздохнул и помолился, чтобы Тэ не забыл про вискарь. А то в прошлый раз они в последний момент со стриптизёром (а это был двадцать седьмой его день рождения, стриптизершу вызвали на двадцать восьмой), топали в магазин за три километра, потому что друг забыл об алкоголе. В доме, который на вкус Юнги был очень уютным, если убрать все украшения, выгнать гостей и просто развалиться перед зажжённым камином, было не протиснуться от коробок и пакетов. И Тэхён с безумной улыбкой подбегал от одного подарка к другому и хохотал, как помешанный. — Так, от него нашёл. И это есть. Мгм, — закусив от усердия кончик языка, он водил стилусом по планшету, скрупулёзно что-то записывая. — Тэ, мы кого-то ограбили? — решил уточнить Юнги, заглядывая в пакет от Hermes. — Нет. Это мой гениальный план осуществился. Что за план не успел уточнить, в дверь позвонили. Зашли те немногочисленные знакомые, которые были удостоены приглашения на вечеринку Юнги. — Сначала выпьем, потом поедим. И начнём открывать подарки. — Тэ взял шефство на себя. Юнги был не против. Немного настораживал бюджет мероприятия. Тэхён жил в квартире Юнги и платил только за коммунальные услуги. И честно, его нельзя было назвать финансово грамотным. Он мог спустить зарплату в первые же выходные или купить брендовую рубашку такого вырвиглазного цвета, как например ту, что надел сейчас, и канючить ещё недели три, занимая деньги и подъедая продукты соседа. Типа никто не замечал, что лапша по упаковке исчезает, а кимчи заканчивается. Когда третья порция виски ослабила бдительность Юнги, начали открывать подарки. Таких подарков он никогда не получал. Ремни и кошельки, одежда и аксессуары, можно было выделять отдельную комнату под них. Глаза разбегались. Юнги не особо разбирался в брендах, но гравировка Dior на нескольких пакетах не давал ошибиться. — Тэ, откуда это? Тот решил его добить. — Я просто решил написать некоторым знаменитостям от твоего имени и пригласил их на твой день рождения. Они, как приличные люди отказались, но подарки прислали. Это было сказано таким обыденным голосом, будто подобные авантюры для него были обыденным делом. — А так можно было? — задушенно уточнил Феликс, открывая коробочку с дорогими даже на вид запонками. — Как видишь, — ухмылялся тот, держа в руках шелковый халат и делая глубокий вдох. — Ах, Chanel, любовь моя. А Юнги думал. Рациональная часть мозга была за то, чтобы вернуть все эти вещи и забыть, как страшный сон. Но всё та же жаба, уже в компании хомяка, вслух рассуждали, какое оборудование можно купить, если продать эти цацки. Это и три дисплея и мощный процессор и шикарные колонки. Эх, красота! Юнги решил пока переспать ночь с этой мыслью и только потом что-то решать. Как-никак в его распоряжении маленькое состояние и торопиться он не хотел, хоть голова и кружилась от предвкушения. В дверь позвонили. Друг подскочил, прихватывая планшет. Из коридора послышались голоса и через минуту зашёл Тэхён с выражением лица столь беспомощным и шокированным, что Юнги вскочил навстречу. Зря, конечно, потому что алкоголь на пустой желудок устроил ему незабываемые «это вертолёт». В комнату зашёл шкафоподобный амбал, оглядел всех цепким взлядом, словно рентгеном. — Никаких телефонов, помнишь? — пробасил в сторону Тэхёна. Тот кивнул. — Всё чисто, можете проходить. Зашло двое парней. Первый был Юнги знаком. Он точного видел клип с ним и то ли Эдисон Рэй, то ли Беллой Порч. Но Юнги интересовал второй. В дверях замер тот, с кем он и не думал больше встретиться. Пак Чимин. Первая и единственная, подтвердило сердце, любовь со школьной скамьи. Но это для Юнги. Для остального мира самый известный блогер Южной Кореи известный как @j.m. и инфлюенсер, за которого боролись крупные модные дома. Юнги шагнул навстречу. — Привет! С днём рождения, — смущение между ними стало осязаемым. Юнги тупо пялился, а Чимин стоял с протянутой рукой и суккулентом в горшке. Пытаясь унять дрожь, принял подарок. — Проходите и располагайтесь, — взял на себя хозяйские функции Тэ, — сейчас я вас со всеми познакомлю. Юнги, отомри! Но это было выше его сил. Чимин. Юнги был так влюблён. Он жил Чимином. Он дышал им. Он боготворил его. Но отношения продлились ровно до тех пор, пока родители Чимина не застали их. Был жуткий скандал. Чимина увезли в Америку к отцу и с тех пор о нём лично Юнги мало что слышал. Пока не наткнулся на его профиль в инстаграме. А Юнги. Ему просто вырвали сердце. И вот его любовь и боль стоит напротив и смущённо улыбается. — Ты в переписке казался смелее, — всё та же милая привычка говорить в сторону от собеседника, что выдавала нервозность. — Переписке? — Казалось, у него не только сердце остановилось, но и мозг перестал соображать. — Ну ты пригласил меня на празднование, и я пришёл. Было зря? — Нет, конечно, нет. Просто… — Просто ты не ожидал, что я отвечу. Почему сейчас? — в его глазах было столько боли. — Чимин, я… это Тэ… — вдохнул, выдохнул, попытался взять себя в руки. — Проходи, пожалуйста, располагайся. Давай для начала пройдём внутрь. — Я слишком трезв для всего этого! — раздалось из комнаты и все спешно начали отворачиваться, будто не подслушивали.       Сели. Выпили. Потом ещё. И повторили. Атмосфера потихоньку оттаивала. Чимин краснел щеками и на глазах расслаблялся. — Ты сделал тату? — О, у меня их штук семь, — пьяно хихикнул Чимин. — Потом покажу. Время пролетело незаметно. Былая неловкость стёрлась тремя бутылками виски и одной гигантской шампанского. Тэхён настаивал её расплескать, как гонщики Формулы 1. Но молчавший до этого парень, что зашёл с Чимином, только хмыкнул, мол, давай, разлей тысячу баксов. Дружно решили испробовать этот напиток. — Редкостная хреновина за свои деньги, — приговаривал Бом, сёрбая из стакана. — И зачем вообще такую кислятину делать. Так ещё и продавать за такие бабки? — Ничего ты не понимаешь в дорогих винах. Это брют из Шампаня! — Да хоть из Поднебесной. Кисло и есть кисло. Юнги же откинулся на изголовье дивана, было спокойно и умиротворённо. — Дыру во мне прожжёшь, — игриво прошептал Чимин. — Может и хочу! — Хочешь и молчишь? — стрельнул глазками в ответ. Юнги замер. Это было то самое? Что-то прошептав Гуку на ухо, тому самому второму, что с ними пришёл, Чимин встал, покачнулся, восстановил равновесие и потянулся к Юнги. — Пойдём. Да хоть на край света, промелькнуло в голове. Юнги ещё раз сделал пометку в голове снять домик зимой, когда понял, что тот двухэтажный и наверху располагались четыре спальни. Они выбрали угловую с видом на озеро. — Мне было больно, когда ты бросил меня просто написав сообщение. Честно, это разбило мне сердце. И кто вообще пользуется сообщениями, когда есть соцсети?! — Юнги просто не мог больше молчать. — То есть ты поступил лучше? Сказать, что видеть меня больше не хочешь и что не собираешься тащить такую обузу дальше. Для тебя было нормально? Они молча уставились друг на друга. — Но я не писал… — Я бы никогда… — начали они одновременно. — Давай ты. Чимин выглядел до ужасного ранимым. — После скандала с твоими родителями, папа отобрал мой телефон на неделю и посадил под домашний арест. Но мне и самому не хотелось ничего, когда прочитал сообщение от тебя. — он задумался. — Знаешь, я начинаю понимать, отец не мог так просто оставить мой телефон в гостиной, зная, что первым делом я свяжусь с тобой. Меня развели, как ребёнка. — Мы и были детьми. А я получил от тебя голосовое. Мы так поругались с родителями. Я доказывал, что ты от меня не окажешься. А ты не писал. И то сообщение… — Это какое? — Буквально через несколько дней «ты» мне отправил голосовое и сказал, что мы расстаёмся, потому что ты принял условия родителей и едешь в Сеул. Я по началу не верил, но мне было так больно и когда я увидел фотки с церемонии посвящения, а ты всегда мечтал учиться в Сеульском… — голос Чимина был полон слёз. Юнги его обнял и притянул к себе. Слова прощения выжигали боль и дарили такой необходимый покой. Так и сидели, наслаждаясь теплом друг друга и боясь сломать то хрупкое, что вновь росло между ними.       Кто первым потянулся за поцелуем, осталось загадкой. Но жадность, что скользила в их движениях, была подобна одержимости. Юнги не мог насытиться, целовал снова и снова, гладил, ласкал, прижимал к себе и упивался стонами. Чимин. Такой нежный, горячий, родной. Его хотелось съесть, чтобы был рядом всегда. Хотелось себе всего под кожу, внутривенно и навеки. Они отдавались друг другу с таким отчаяньем, с той порывистостью, будто завтра не наступит. Стоны, просьбы, рваные вздохи в этом были они. Вместе.       Утром Юнги проснулся один. Сказать по правде был расстроен, но на что он надеялся? Что Чимин просто упадёт в его объятья для долго и счастливо? Он с силой потёр лицо и засучил ногами. Почему этот долбаный закон равновесия настолько несправедлив? Встал. Огляделся. Вещей Чимина не было, дверь в ванную была открыта, убивая последнюю капельку надежды. На душе стало горько. Ну не может его первая любовь, спустя семь лет, просто объявиться на один вечер и исчезнуть. Юнги вспомнил, что признался Чимину в любви уже засыпая, а тот или не услышал или просто проигнорировал. Вот зачем? Он его этим своим «люблю» только спугнул. Вялой сомнамбулой поплёлся вниз. В гостиной, словно на поле битвы, валялись спящие друзья. Феликс обнимался с сумкой от Louis Vuitton и бормотал что-то про прелесть. На кухне обнаружился Тэхён. Помяты больше обычного, завёрнутый в многострадальный халат. Он пил чай и задумчиво смотрел в окно. Не оборачиваясь, проговорит. — Тебе также хреново? — и было понятно, что не про похмелье. — Хуже. Ощущение будто еда зажившее сердце снова вырвали. Это для меня слишком… Тэ обернулся. Юнги чуть не поперхнулся. Его шея, грудь, ключицы сплошь были испрещены укусами и засосами. — Ах это? Не обращай внимания. Напоминание о мудаке, который не может взять свои яйца в руки и доказать, что мужчина! Юнги покачал головой. Таким мудаком он чувствовал себя.       Следующая неделя началась с облома. Все соцсети Чимина были закрыты и написать личное сообщение просто не было возможности. Юнги боялся писать комментарий, чтобы не навлечь на любимого проблем. Почта менеджера, что была указана в шапке профиля, бездушно принимала его письма, без какого-либо ответа. Утром четырнадцатого, понадеявшись распугать мешками под глазами коллег, Юнги с самым паршивым настроением направился в ад. Точнее, на работу. Видеть и ощущать на себе липкие взгляды, что просто лучились интересом и предвкушением, было физически больно. Вот на что они надеются? Кто-то наверху услышал его молитвы и он одним своим выражением лица отгонял страждущих и спокойно дошёл до рабочего места. Да так и застыл. На столе, потеснив монитор и папки с документами, лежало нечто. Гигантский шоколадный заяц, серьёзно, вровень с его макушку, сверкал золотом упаковки и совсем не скромным Lindt на боку. К алому банту крепилась записка, к которой Юнги боязливо потянулся. Кто мог отправить ему эту пошлость, было загадкой. Ровно до момента, когда увидел знакомые завитушки и небезызвестный смайлик. «Ты знаешь» твой Шу Юнги широко улыбнулся, эмоции, что просто распирали его изнутри, требовали обнять и полюбить весь мир. Где-то рядом уронили папку с документами и те разлетелись по всему полу. Ах да, надо бы поменьше проявлять эмоций, а то ещё экзорциста вызовут. За последние три года коллеги впервые видели его так искренне смеющимся. Самим с собой. Сердце бухало, доставляя даже немного боли. Но Юнги был счастлив. Второго шанса он точно не упустит.