Strangelove

— Нет. Давай сейчас. Агата цепко выхватила у меня пакетик. Глаза лихорадочно заблестели, руки жадно раскрыли пакет. Не помогай ей, не надо. — Дай сюда, — я выхватил пакетик из рук и на ладонь упало четыре таблетки. — Так мало? — она захныкала как маленькая, — я же просила, мне три! — Это много для тебя, каттен, — прохрипел я, — сегодня можно только две! — Нееееет, Алекс, — она состроила милые глазки, которые выглядели крайне печально на осунувшемся лице. — Я сказал нет, — сам не знаю, откуда взялась такая твердость в моем голосе. — Тогда я возьму сама, — она сверкнула дикими глазами и выхватила три таблетки жадно запихав в рот. Я вздохнул и последовал ее примеру, проглотив оставшуюся. Куда делась моя точёная девочка?.. я вижу перед собой только убитое наркотиками тело, обтянутое кожей от вечного недоедания, забытия об еде в принципе, голода. Но я ее люблю. Не могу отказать этим бездонным зелёным глазам. Я закрыл глаза, упав рядом с Агатой на кровать. Здравствуй, очередной полный радости день.

***

Всю ночь мы трахались. Не-пе-рес-та-ва-я. Мои руки беспорядочно блуждали по ее телу, губы то и дело находили ее. Я вколачивал Агату в кровать, подоконник, в стену, так, будто это последний секс в жизни. Нам было безумно хорошо и это безумство сводило с ума, рассыпая на осколки от очередного оргазма. Эйфория, постоянная эйфория. Она плакала от счастья, в очередной раз кончив, хватая жадно ртом воздух и меня, как последний спасательный круг в этом мире. Я хрипел ее имя в очередной раз кончив, с любовью рассматривая каждую родинку, складочку и точечку на ее теле. Казалось, этой ночью мы снова слились в одно целое, вспоминая все лучшие моменты нашей прошлой жизни, когда не было съедающего быта и серости, как погода в Британии, в отношениях. Когда моя каттен не скучала и не расстараивалась, что я в очередной раз не дома за ужином с ней, а снова мёрзну на работе в одиночестве. Сегодня я был для англичанки персональным Иисусом. Наконец-то, снова, Нильсен. Под утро она забралась под одеяло и громко смеясь, пела смешным голосом песни о любви. Я обнимал ее через него и заливисто смеялся вместе с Агатой. Неожиданно неприятная мысль закралась мне в голову. Это все амфетамин. Она радуется из-за него. Затуманенный разум отказывался воспринимать быль. Просидев так ещё немного, я заметил как последние нотки веселья словно выключились с ее красивого лица, уступив место грустным, немного сонным глазам. Я лёг рядом, понимая, что и меня начинает отпускать. Руки снова дрожат. Клонит в сон. — Алекс! Господи! Я открыл глаза. 10 утра. Какой господи?.. — Мы правда… о, господи, — Агата ходила из угла в угол по комнате, — зачем мы их приняли, ну зачем! А вдруг кто узнаёт? Где ты их взял вообще? — она потрясла пакетиком в воздухе. — Агата, — я медленно поднялся с кровати, разгоняя туман в голове, — тише. Все нормально, никто ничего не узнает. Она шумно набрала воздуха в легкие. Но я успел. Коснулся ее губ, обводя по кругу языком. Она моментально ответила, потянулась ко мне, обвивая руками шею и горячо выдыхая прямо в меня. Я чувствовал ее улыбку сквозь поцелуй, нежные губы поглаживания по шее. Не могу, сейчас сорвусь. Я отстранился. Зелёные глаза посмотрели на меня с грустью. — Я люблю тебя, — сказали пухлые губы. — И я тебя. Очень, — ответил я. Обедать решили в кафе, которое находится прямо под домом. Это обычная среднестатистическая забегаловка. Но там, пожалуй, самые вкусные английские пироги во всем Лондоне. Агата снова надела платье, правда уже не такое нарядное, обычное, в цветочек, но так эффектно открывающее ноги. Я открыл ей дверь и зашёл последним, чтобы немного полюбоваться на неё со спины. Грациозно присев за высокий стол, Агата с усмешкой в голосе спросила: — Все как всегда? Я утвердительно кивнул, усаживаясь рядом. В голове снова закрутились мысли. Ты не стоишь и выведенного яйца. Куда ты водишь ее? По кабакам? Позорник. Поморщился. — Я позвоню Сэму? — мне пришлось снова встать, чтобы выйти, не дожидаясь ее согласия. На улице — по-лондонски. Ветер с непонятным дождем, мелкими каплями льющим со всех сторон. Кругом грязь, лужи и толпы людей, как обычно, спешащих спуститься в подземку. Я набрал номер лучшего друга: — Сэм, привет, помнишь разговор вчерашний? — без долгих разглагольствований начал я, — я готов вложиться, у меня есть накопления. Вообще-то, Нильсен, ты начал копить на кольцо, чтобы сделать своей любимой предложение. — Ааалекс, привет, — протянул японец, — так вкладывайся, я ведь не против. Купи наши акции. Они, кстати, доступны даже на бирже. Онлайн. — Да, я пожалуй, сейчас так и поступлю. — Вот и славно. Ну, как, отличные витаминчики, правда? — беззаботно протянул Сэм в трубку. — Отпад, — сухо бросил я, — отвал всего. — Я знал, что тебе это нужно, друг, — он рассмеялся в трубку, словно это была какая-то мелочь, — мне пора. Он тут же отключился. Я вздохнул. Макото инк? Что ж. Покупаем. У неё должно быть все самое лучшее. И кольцо тоже будет лучшим. Когда я вернулся в бар, Агата непонимающе посмотрела на меня: — Все хорошо? — Да, — я натянуто улыбнулся, сжимая под столом ее коленку, — так где мой пирог?.. Вечером я обналичил весь свой капитал. Скопилось немного, порядка двух тысяч фунтов. Но и это уже хорошо. Мышь на секунду дрогнула на строчке «купить акции». Можно спать спокойно. Агата сидела за столом и потягивала пиво в домашних пижамных штанах, негромко слушая музыку в наушниках. На столе лежала тонна ее учебников и тетрадей. Я обнял ее сзади, вытаскивая левый наушник из уха и оглушающе целуя туда. — Ой, — англичанка вздрогнула, — Привет. Разобрался с работой? — Да, каттен, — хотел позвать тебя посмотреть фильм, но вижу, конспекты сами себя не напишут, — я сел рядом, практически вплотную к девушке — Дааа, — протянула она, — у меня сложный тест в понедельник утром. — Иди ко мне, — властно произнёс я, целуя нежные губы. И пусть весь мир подождёт. Мы снова ненадолго сплелись в одно целое. Горький вкус пива смешался на языке, немного возбуждая. Она молодая, красивая, а ты?! 26 лет, а готов уже в гроб лечь и умереть! Она закинула стройные ноги на мои, сильные руки тут же начали блуждать по ним, не отвлекаясь от покусывания пухлых губ. Внизу живота тяжело заныло, я почувствовал, как в штанах начало жать. Она осторожно пересела на мои колени, будто специально потеревшись об мой пах. Я пробежался пальцами вниз, коснулся нежно ее половых губ. Мокро. Когда же ты успела, девочка моя? Пальцы легли на клитор, медленно касаясь чувствительного бугорка. Первый стон. Сдавайся, Нильсен, эта девчонка сведёт тебя с ума. Ладонь плавно легла на грудь. Сжав в руке, большим пальцем я обвел затвердевший сосок, сжимая и слегка покручивая, срывая с её губ очередной стон. — Каттен, молча, — прорычал я, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на нее. Тело пробила дрожь, ее ноги обвили меня полностью, прижимаясь все ближе и ближе. Невыносимая. Удар, заглушенный тканью пижамных штанов, раздался по комнате. Она рыкнула, укусив меня в шею, а затем горячо зацеловало поражённое место. Все, крышу снесло. Я рывком уложил ее между учебников на столе и одним движением стянул противные клетчатые брюки. Пальцы снова легли на лоно, пробежав в быстром темпе все влажные и важные участки, а затем, невзначай, дотронулся соленым большим пальцем, до ее губ. Она послушно взяла его в рот, жадно посасывая. Прекрасная. Послушная. Моя. Я стянул шорты и резко вошёл в Агату. Она еле сдержала крик, вовремя закусив нижнюю губу. Я не собирался останавливаться. По кухне начали разлетаться громкие шлепки тела об тело и тихие жалобные всхлипы Агаты. — Разрешаю, мин лилия, — я кусал ее шею, оставляя невидимые засосы. Она застонала, хватая ртом воздух, вцепившись до посинения в мои руки. Я не собирался останавливаться, тело задвигалось быстрее, заставляя бедный стол ходить ходуном. Ничего, Агата, кончай. Мои пальцы снова сжали сосок, чувствуя, как она дрожит. Затем влага заполнила все внутри, ее тело выгнулось вперёд, высвобождая у хозяйки долгожданный оргазм. Я шумно выдохнув, простонал в унисон с ней и так же бурно кончил. Ее тело вздымалось, а зелёные глаза с нежностью посмотрели на меня. — Эй, и как мне теперь готовится? — в шутку стукнула меня кулачком, попутно надевая штаны. — Есть у меня идея, тем более, что мне бы тоже не мешало поработать, — я достал из спрятанного накануне кухонного шкафчика амфетамин, — будешь? Последний раз. Больше не будем. Ещё как будем, каттен.