Импульс наших сердец

      В аудитории раздаётся монотонный голос преподавателя, рассказывающего про то, как правильно расходовать дыхание во время пения. Студенты, конечно, не все, но многие, опустили свои глаза в тетрадки и так быстро водили ручкой по бумаге, что Нико всегда удивлялся, как у них ещё руки не отвалились.       Моиланен сидел в конце кабинета, уставившись в одну точку и пропуская мимо ушей всю информацию, так тщательно вдалбливаемую в голову. Мысли мешались и путались, словно рой пчёл, потерявший свою королеву. Нико взглянул на часы, до конца пары ещё двадцать минут. Целых двадцать минут придётся делать вид, что ты внимательно слушаешь материал, а на самом деле и двух слов запомнить не в состоянии.       Машинально водя пальцем по клетчатому листу, Моиланен ненароком вспомнил старые детские сказки, рассказываемые отцом перед сном. Они всегда заканчивались хорошо, и юный Нико откровенно не понимал, почему доблестного рыцаря не съел страшный и ужасный дракон. Тогда-то он и узнал о силе соулмейтов. О том, что они всегда находят друг друга, о том, что вместе им всё нипочём и о том, что такая любовь самая настоящая.       В последующие годы своей жизни, Нико хотел бы напрочь забыть про это слово и его значение. И на такие попытки мозга, сердце отвечало тупой болью, а вопрос «Где же мой соулмейт?», становился на первое место.       Кто бы мог подумать, что с этим у милашки Нико будет сложнее всего. Он всегда хорошо учился, в семье всё было замечательно, а уж в музыке и подавно. Но одно слово из трёх слогов и восьми букв заставляло шатена нервно хрустеть пальцами и до помутнения в глазах задерживать дыхание.       Нико никогда не бегал по улицам, как ошалевший, в поисках «того самого человека». Ведь когда-то же, на чужую близость, сердце должно было отреагировать электрическим импульсом и загореться, как только что вкрученная лампочка? Только сердце продолжало молчать, а колба, закрывающая его от повреждений, уже давно должна была покрыться паутиной.       Нико видел зажжённые сердца. В самый первый раз он лицезрел их у родителей. Казалось, их сердца бились в унисон и светились так ярко, что маленькому Моиланену думалось, что этот свет способен питать электричеством весь земной шар.       Но не у всех пар всё было так радужно. Мисс Моиланен объясняла сыну, что душа перестаёт светиться и дарить тепло тогда, когда гаснут чувства. Вот, например, в доме по соседству сердца, словно никогда и не загорались. Мистер и Миссис Нурми всё время были хмурые, сторонились соседей, а на лице и теле тётушки Аннели периодически расцветали синие «цветы». Женщина отвечала заезженными отмазками, мол «Упала с лестницы» или «Ударилась о дверной косяк». Но по вечерам Нико всё равно слышал, как из дома по соседству раздаются крики, и кажется, даже звуки разбитого стекла…       Шатен вздрогнул, услышав громкий звонок и быстро собрав вещи выбежал, из аудитории. Проходя по коридорам колледжа, он видел сердца, горевшие и питающие друг друга. Вот, в углу стоят двое: высокий брюнет и слишком маленькая блондиночка. Их души, разливающиеся теплом, видны даже сквозь одежду.       А сегодня в парке Моиланен смог лицезреть двух кучерявых парней. Кажется, их зовут Олли и Йоонас. Да, точно, это были они. Они смеялись, дурачились, обнимались. Порко, с присущей ему прытью, успел уловить момент и чмокнуть Матела в нос, отчего тот, по-детски сморщил его и запустил пятерню в всклокоченные волосы льняного цвета. Парни были целиком и полностью заняты друг другом, видя в глазах напротив своё отражение в пучине нежности и безграничной преданности.       Нико искренне радовался за таких людей. За людей, нашедших своё счастье сквозь призму слёз и боли, сквозь миллионы рамок и правил, сквозь море осуждений и ворох проблем. Он открыто восхищался такими парами, но глубоко в душе шатена ворочалась зависть. Она скреблась внутри, словно пёс, с которым забыли погулять. Она хотела выбраться, царапая своими когтями нутро и истошно воя. К сожалению или к счастью попытки были плачевными и, переворачиваясь на другой бок, зависть на какое-то время затихала, а затем, с новыми силами продолжала усиленно вырываться наружу.       Моиланен от всей души, хотел найти своего человека. Хотел дарить ему своё тепло и получать в ответ ещё больше. Хотел лежать с кем-то на потрёпанном диване и смотреть фильмы. Хотел готовить вместе, а затем пол дня отмывать кухню, прерываясь на короткие поцелуи. Хотел получать перед сном смски с пожеланием «Доброй ночи «, а на утро получать ещё, с вопросом «Как спалось?». Хотел, чтобы от любых прикосновений своего человека щёки предательски розовели, а сердце ускоряло свой темп и светилось ярче. Хотел, чтобы на свет его сердца, был свет другого. Хотелось многого, но такой персоны пока не находилось, а в голове коварно всплывала мысль о том, что у Нико Вильхельма Моиланена своего человека нет…

***

      Шаркая ногами по светлому паркету, Нико чувствовал, что что-то не так. Зацепившееся за это ощущение сердце, отреагировало ноющей болью. Оглянулся. Да нет, вроде всё нормально. Невольно, взор зацепился за огромную толпу, стоящую возле доски объявлений. Быстро пораскинув мозгами, Моиланен решил, что взглянет на неё после занятий. Перспектива быть задавленным толпой не столь радовала, а наоборот пугала. Развернувшись на сто восемьдесят градусов и напоследок посмотрев в сторону людей, Нико зашагал к кабинету.       После того, как звонок оповестил о конце сегодняшнего учебного дня, Моиланен прямиком направился к билборду. На пробковой доске красовалось множество разноцветных бумаг, заметок и анкет. Но взгляд притягивала только одна: это была брошюра о предстоящем концерте любительских групп. Список участников был полностью заполнен, а глаза Нико набрели на группу, чьё название зарылось в уголки памяти. Это была разновидность конфет. А если быть точнее — лакрица.

***

      Назначенный в восемь вечера концерт, проводился на небольшой поляне возле колледжа. Окружённая деревьями, находившаяся подальше от жилых домов, она была идеальным вариантом для такого мероприятия.       На изрядно потрёпанной сцене, выкрашенной в красные и белые тона, уже ютились участники, готовые покорять всех своими талантами. Народ собирался постепенно, выбегая из закоулков небольшими «стаями» и занимая свои места близ подмостков. Некоторые зрители, узнавая своих товарищей на сцене, шли к ним, дабы пожелать удачи, сбивая на ходу все провода, а после, получая нагоняй от преподавателей, быстро ретировались обратно.       Честно говоря, собираясь на этот концерт, Нико не ожидал таких масштабов и такого количества людей. Представление о паре тройке слушателей, рассеялись так же быстро, как и появились. Столкновение со столькими лицами немного пугало, вынуждая отходить к краю публики. Но глубоко в душе, ютилась надежда, найти того самого человека, прикосновения которого, добавят в жизнь Моиланена ярких красок и тёплых ощущений в районе грудной клетки.       Выступления шли одни за другим, не давая и минуты на передышку. Группы сменяли друг друга, как день и ночь во время попойки. Народ махал руками, свистел, танцевал и всячески поддерживал новые музыкальные коллективы. Уходившие со сцены ребята, порой пели на бис, вызывая ещё больший шквал одобрительных криков. Моиланен слушал всех внимательно, уважая чужой труд и смелость. Но песни или исполнения, которое заставило бы слушать их, раскрыв рот, пока не было. На повестке оставалась последняя группа, чьё название несколько дней назад привлекло Нико своей странностью. Последнее выступление оставалось за «Salmiakki».

***

      Нико не мог поверить своим ушам. Неужели это то, чего он с трепетом в груди ждал весь вечер? Громкая музыка будоражила сознание, а знакомые тексты любимого «Linkin Park» заставляли содрогаться в приятной агонии каждую клеточку тела. «Лакричная» группа полностью отдавалась песне. Они пропускали мелодию через кончики пальцев, двигались, словно плывя за музыкой. Мелодия отражалась в каждой морщинке, в каждой родинке и в каждой веснушке на их лицах. Глаза парней блестели от переполнявших их эмоций, а их улыбки, могли подрабатывать дополнительным освещением.       Если бы кто-то посмотрел на Нико в данный момент, то этот человек не сдержал бы смеха. Моиланен был похож на золотую рыбку: с глазами размером с блюдце и вечно то открывающимся, то закрывающимся ртом, будто воздуха в его лёгких не осталось совсем. Эмоции на его лице сменялись о ошеломляющей скоростью: начинаясь от удивления, заканчивались они неподдельным восторгом.Нико хотелось наплевать на все правила и приличия, хотелось просто запрыгнуть к этим парням на сцену и вместе с ними петь любимые строчки. Хотелось, но Моиланен остался на своём месте и завороженно смотрел на ребят, которые доигрывали последние аккорды.       Толпа взорвалась аплодисментами, свистом и одобрительными криками. Группа, только начавшая сходить со сцены тут же, была окружена толпой визжащих, толи от услышанного, толи от природы своей девчонок. Парни всячески отбивались и отнекивались, но вскоре сдались, отчего раздался писк, громче первого. Нико инстинктивно посмотрел в сторону шума и встретился с взором голубых глаз, молящих о помощи.       В туче «пищалок» блондин определённо возвышался, но явно чувствовал себя как загнанный зверь. Моиланен пробежал глазами по мученику: высокий, поджарый, широкоплечий. Не удивительно, что на него набросились. Взгляд остановился на руках: казалось, они были обычными, но Нико чувствовал, что на ладонях парня наверняка есть мозоли от музыкального инструмента, а разбитые костяшки указывали на то, что их владелец умел драться. Посмотрел в район сердца: оно не горело. Волосы смешно топорщились и были взлохмачены от постоянного дёрганья головой. Острые черты лица, густые брови, розоватые губы.       Глаза встретились снова. Весенняя зелень столкнулась со льдами Антарктиды. Нико быстро отвернулся, проклиная щёки за способность краснеть в самый неподходящий момент. Шатен почему-то был уверен, что незнакомец усмехнулся.

***

      Спасли новоиспечённых сердцеедов преподаватели. Пока они разгоняли девушек, «Salmiakki» судя по всему, уже успели унести отсюда ноги. Нико расстроился. Ему так хотелось познакомиться с этими ребятами, пообщаться, расспросить про их творчество.       Моиланен поймал себя на мысли о том, что хочет познакомиться с тем самым голубоглазым незнакомцем. Кончики ушей и щёки залились краской. Снова. Человек, которого Нико толком и не знает, уже два раза вгоняет того в краску. Шатену срочно надо отвлечься, а лучше пойти домой. Да, точно, домой.       Чтобы выйти с поляны, нужно было пройти около сцены. Моиланен неторопливо вышагивал к выходу, как вдруг, краем глаза заметил возню около кулис. Судя по движениям и выкрикам о том, что кто-то дерётся как девчонка, это было шуточная драка. Не обращая внимания, Нико двинулся дальше, но отойти от сцены не успел. Через несколько секунд сверху на него упал один из драчунов. Моиланен вскрикнул: сердце послало электрический импульс и моментально загорелось. Нико не хотел открывать глаза. Не хотел видеть своего соулмейта. Шатен не мог в это поверить, он что, живёт в сериале от Netflix?!       — Йоэль, ты там живой? — послышалось со стороны подмостков. — Прости братишка, не рассчитал немного. Теперь Нико хотя бы знал, как зовут того самого лётчика-испытателя и по совместительству его соулмейта. Йоэль завозился сверху и, судя по отступившей тяжести, поднялся на ноги.       — Йоонас, ты с ума сошёл? Если хотел меня убить, мог бы оставить на съедение зрительницам.       Нико вздрогнул, он видел Порко в «лакричной» группе. Но они, же ретировались сразу, как смогли выбраться из писклявой засады. Или нет? Неужели судьба сыграла с ним злую шутку, преподнеся на блюдечке с золотой каёмочкой того самого незнакомца?       Судя по голосу, Йоэль вовсе не злился, а лишь подтрунивал над товарищем. Через несколько секунд своей «лёжки», Нико поднялся с земли, но глаза не открывал. Было страшно. Очень страшно. Нико так долго ждал этого момента, а стоя перед своим человеком, трусливо сжимался и отступал всё дальше и дальше.       — Йоэль, не будь букой, лучше скажи мне, а почему это твоё сердечко так ярко мерцает? — в голосе Порко пробежала издёвка, а затем послышались неудачные попытки сдержать смех, который всё равно прорвался.       — Замолчи, как будто ты сам не знаешь. Иди вон лучше к Олли, сбрось его на какого-нибудь прохожего.       — Ладно, ладно, пойду, только разбуди свою Спящую Красавицу, а то мимо ЗАГСа пройдёте.       Нико слышал, как Йоэль шутя, прогоняет Йоонаса, а тот, отмачивая какие-то анекдоты, удаляется всё дальше и дальше. Наконец шаги и бурчание стихло. Моиланен испугался такой тишины. Он ничего не слышал, даже не чувствовал колебания воздуха вокруг.       — Эй, ты может глаза хоть откроешь? Тебе и без них неплохо, но с ними будет гораздо лучше, — голос отозвался с правой стороны. Нико встрепенулся и отпрянул влево.       — Нет, мне и так хорошо, спасибо. И вообще мне пора домой, нужно кота покормить, — Моиланен резко развернулся и уже собрался было уходить, как почувствовал очередной электрический импульс, на этот раз слабее и прикосновение к своей руке.       — Кормить кота это конечно хорошо, но если ты будешь идти так, то все столбы твои.       Тяжело вздохнув и собравшись с силами Нико, открыл глаза. Не решаясь посмотреть на своего соулмейта сразу, Моиланен решил, что начать нужно с руки, до сих пор державшей его кисть. Нико не мог сказать точно, вроде это и была рука того незнакомца, а вроде бы и нет. Но ведь все руки одинаковые, ведь так?       Решительно подняв голову выше, шатен встретился с теми самыми глазами. С теми самыми льдами промёрзлых островов. Сердца засветились ярче, кислород словно перестал поступать в лёгкие, а сердце напротив, просвечивалось даже сквозь тёмную одежду блондина.       — Я же говорил, так тебе намного лучше, -сказал Йоэль, улыбнувшись. — Ты уже, наверное, слышал, как меня величают, но давай представимся заново, тем более, как зовут тебя, я могу только догадываться. — Меня зовут Йоэль Хокка, — протягивая руку и хитро прищурив глаза, представился парень.       — Нико Вильхельм Моиланен, — беря в свою руку чужую и вновь ощущая покалывания в груди, ответил шатен.       — Ну что ж, Нико, пора заводить новые знакомства.