Путь по Бездне

Дайнслейф молча смотрел на мужчину. Любовь — чувство, неведомое слуге, как и все остальные, зато привязанность он ощущал хорошо. Все эти годы он мечтал, что встретит Кэйю вновь, вернет его в Бездну, возродит Каэнри'ах, и они будут рядом, как в прошлом, которое не пощадило время. Конечно, принц вырос, и ему больше не интересно бегать по коридорам дворца, прячась от своей сиделки в комнате для прислуги, не интересно тайком купаться в пруду, не интересно засыпать на коленях блондина, пока тот читает ему книжку о путешественниках по мирам. Пришло время юному принцу стать королем, заниматься делами государственной важности. У него будет совсем немного времени на то, чтобы побыть со старой няней. Но даже этого последнему будет достаточно, чтобы наконец быть счастливым. До рождения младшего Альбериха он не чувствовал ничего, совсем, был эмоционально пуст, но с появлением синеволосого все поменялось. Тепло, окутывающее душу, заставляло слугу быть похожим на обычного человека, живущего под покровительством своего Архонта, и это ему жутко нравилось. Долгая разлука заставила блондина опять превратиться в камень, но это, так же, как и забавы с маленьким Кэйей, остались в прошлом. Они рядом. Теперь слуга никому не отдаст свое сокровище. — Не приближайтесь к его Высочеству ближе, чем на 20 метров. Дилюка как будто облило ушатом холодной воды. Причем тут "его Высочество"? Почему к нему нельзя приближаться? Кто вообще этот блондин? — Я вас не совсем понимаю... — красноволосый поморщился, пытаясь связать все в одну логическую цепь. — Все куда проще, господин Рагнвиндер. Я — слуга Кэйи Альбериха и всей семьи Альберихов, прошу вас никогда, ни при каких обстоятельствах не приближаться больше к моему подопечному. Понимаете? — Не совсем... Почему Дилюк так милостив с пришельцем? Почему не может грубо разобраться с ним и его тупой просьбой? Что с Дилюком произошло? Он не может уйти, выгнать блондина, оторваться от его глаз... Он вообще ничего не может. — Кэйа Альберих — единственный наследник престола Каэнри'ах, моя задача, как слуги, вернуть его домой. Вы – прямая угроза как для возвращения моего подопечного на родину, так и для моего подопечного в целом. Прошу, будьте благоразумны, иначе я применю грубую силу. — Вы тоже из Каэнри'ах? — Что за дурь спрашивает винодел? Уже и так все понятно. Но он как будто под гипнозом, не может говорить, действовать... Даже мыслить нормально не может. — Верно, господин Рагнвиндер. Так вы согласны с моим условием? — Да. — Прекрасно. Дилюк очнулся только тогда, когда скрипнула входная дверь. Он как будто проснулся после дремы, сны которой особенно ярки. И ему снились... Глаза. Он помнит только прекрасные глаза и то, что к Кэйе больше нельзя приближаться. А почему? Красноволосый не помнит. Но если его попросили ТАКИЕ глаза, как отказать? Видимо все общение с названным братом прекращено прямо сейчас. Ну и ладно, не так страшно, у парней уже был такой опыт. Дайнслейф же, выйдя из поместья, направился куда-то в сторону утеса Звездолова. Он прошел мимо Спрингвейла, кажется так называлась деревушка, где вчера вечером Дилюк оставил Кэйю. Он прошел недалеко от Мондштадта, рядом с мостом, где любят собираться кучками голуби. Он прошел почти всю Долину ветров, двигаясь на запад. Блондин стремился добраться до руин древнего амфитеатра как можно скорее. Через некоторое время глазам мужчины открылся Храм Тысячи Ветров во всей своей красе: разрушенные стены, закрытые клетки, колонны, уничтоженный почти полностью страж руин. — GN/Hu-24601... Право, было ожидаемо... — Блондин грустно посмотрел на культиватор, ранее бродивший здесь. Теперь от него остались "рожки да ножки". Механизм не просто валялся поломанным на земле, ему оторвали конечности, проткнули насквозь грудной каркас в нескольких местах, пробили око. — Ну и силища же у тебя, дорогая... Голубоглазый оторвался от рассматривания машины, переведя взгляд на кровавые брызги, разрезающие не только пол, но и, кажется, саму материю Тейвата. Видимо, острый меч поцарапал не только гигантского робота. Пара шагов вперед- вот слышны всхлипы. Еще шаг — отчетливо видна дрожь открытых, белых плеч. Люмин не то, чтобы рыдала, ее состояние сложно описать одним словом. Девушка сидела на земле, зажав рот обеими руками, боялась, что крик отчаяния вырвется наружу. Ее одежда порвана, волосы растрепаны, на ней куча ран, особенно одна, несовместимая с жизнью, прямо на сердце. Ее пристальный взгляд направлен в сторону Рифа Маска. Бездна смотрит на нее так же, как путешественница смотрит на Бездну. Маняще... Дайнслейф сел рядом с блондинкой, слегка ее приобняв. Это единственное, что он мог сделать, дабы ее успокоить. — Тише, ты же догадывалась, что так будет, разве нет? Или ты пока не осознаешь, что случилось? Люмин молчит. Она прекрасно понимает, что сделала. Прекрасно понимает зачем. Так почему известность ее действий не унимает той тупой боли в грудной клетке? Почему хочется рвать на себе волосы, истерично визжать, биться головой о стены, разбивая черепную коробку, из которой вывалится склизкий мозг, оставляя липкий след там, где приземлиться: рядом с безжизненным туловищем девушки, извергающим литры крови и упавшим на землю под действием силы гравитации? Слезы сами текут, когда мужчина прижимает ее к себе, вовлекая в объятия. Слезы капают с подбородка на плечо блондина, когда он гладит теплой ладонью ее спину, по которой бегут мурашки. Слезы капают, как кровь с ее меча несколько минут назад. — Почему?... Кажется, это все, что может сказать блондинка. — Так случается. Это далеко не все, что может сказать блондин. — Я не хотела этого... Она сама... Эндзë говорил, что она... И она... — Люмин задыхается, она больше не может сражаться, больше не может искать, больше не хочет смертей. Ни одной, кроме своей собственной. — Представляешь, я забыл, как зовут убитую... — Слуга осторожно погладил труп по маленькой головушке. — Не напомнишь? — Паймон... — Точно, Паймон... Только через пару часов Дилюк вспомнил все, что произошло. Каэнри'ах, Кэйа принц, спасти родину... А если конкретнее, то урод-альбинос из Каэнри'аха пытается вернуть в Бездну "братца". Два мерзких ублюдка видимо решили объединиться, чтобы помогать Ордену Бездны. Рагнвиндер не может этого позволить. Не спать ночами, бродя по улицам под именем Полуночного героя, чтобы узнать, что он пригрел на груди змею и так просто ее отпустить? Ну уж нет, на такое пойти нельзя. Теперь на плечи винодела легла важная задача: слежка за Кэйей и его прислугой, такая, чтобы Ордо Фавониус ничего не заметили. Звучит сложновато, но красноволосый выпутывался и не из таких ситуаций. Правда, Джинн будет до последнего оправдывать Кэйю, Лиза станет держать нейтралитет, рядовые рыцари (мелкий мусор) будут только мешаться под ногами, малышка Кли еще ребенок, Альбедо... Тут красноволосый призадумался. Алхимик мог помочь ему, как минимум информацией о погибшей цивилизации. Дилюк слышал много раз, как именно ученый рассказывал Кли о Каэнри'Ахе, не выдумал же он все это? Да и самое главное – искусство алхимии пришло именно оттуда, Альбедо и Сахароза определенно имеют свои знания в интересующем вопросе. Смакуя эту мысль, винодел поднялся на второй этаж, зашел в одну из комнат и сел в кресло своего покойного отца. Обстановка именно этого помещения, кабинета Крепуса, в котором ничего с последнего вздоха хозяина не поменялось, способствовала глубоким раздумьям. А Дилюку явно есть, о чем подумать.