И смерть не сможет тебя отнять

      Охотники за духовными камнями, посмевшие переступить границу миров и войти в земли тьмы, томились в подземной тюрьме секты Зала Душ.       Увидев вошедших, самый юный из них пал ниц.       – Глава Гунсунь, эти недостойные осознали свою ошибку! Прошу, простите дерзость презренных, возомнивших себя великой мощью. Эти заклинатели напуганы! Они наказаны чудовищем мира тьмы. Они...       – Замолчи! – рявкнул Гунсунь Цзысюань. – Чу Вэнь! Каждый раз этот Гунсунь слышит эти слова! Но вы вновь и вновь возвращаетесь к тому же!       – Глава Гунсунь! – запричитал тот дрожащим голосом. – После того, что произошло в этот раз, ни презренный Чу, ни остальные не посмеют... пересечь границу!       Чу Вэнь поднялся на колени. Его лицо и впрямь выглядело испуганным. Шэнь Цинцю приблизизился, глядя юноше в глаза.       – Вы и впрямь встретили демона древней крови? – спросил он. – Как он выглядел?       Юнец внезапно смутился. Переглянувшись с другими заклинателями за своей спиной, он покраснел, теребя широкий рукав своего одеяния.       – А... Этот мастер?.. Глава Гунсунь, – робко произнёс он, не зная как задать свой вопрос.       – Это лорд Шэнь Цинцю из секты Цанцюн. Чу должен был слышать о мастере Сюя.       Дружный вздох провинившихся заклинателей привёл в смятение чувства Шэнь Цинцю и напугал его.       Чу Вэнь беззвучно повторил его имя, покраснев до кончиков ушей.       – Что происходит? – прошипел он, сверкая глазами.       – Покажи ему! – раздался звонкий голос позади юноши. – Отдай свиток главе Гунсунь!       Моргнув, Чу Вэнь достал из рукава шёлковый свиток и протянул её Гунсунь Цзысюаню. Но Шэнь Цинцю оказался быстрее, выхватив золотистый шёлк. Отойдя на пару шагов, он развернул его и задохнулся, заливаясь краской стыда.       Это был его собственный портрет.       Шэнь Цинцю не был уверен в том, что Ло Бинхэ действительно видел его таким, но... Учитель стоял вполоборота среди розовых персиковых лепестков. Они кружились в воздухе и качались на воде горячего источника, в который Шэнь Цинцю погрузился по пояс. Мягкие линии обнажённых поднятых рук и розовые ареолы сжавшихся твёрдых сосков на тугих мышцах груди, тёмная ямка пупка и тонущий в горячей мгле изгиб талии были так соблазнительны, что Су Цинхэ за спиной лорда Цинцзин не удержал судорожного вздоха.       Лицо Шэнь Цинцю на портрете полнилось наслаждением и негой, тонкие пальцы откидывали назад шёлковые нити длинных волос, а приоткрытые губы были пленительно нежны...       Портрет не был закончен. Стихотворных строк на нём не было.       Шэнь Цинцю стремительно свернул свиток, крупно дрожа от унижения. Мальчишка! Если уж ты решил перенести на бумагу свои весенние грёзы, нечего разбрасывать их по всему Царству Демонов!       – Где вы это взяли? – спросил лорд Цинцзин звенящим голосом.       Чу Вэнь склонил голову.       – Когда эти недостойные ступили в земли тьмы, желая добыть несколько духовных ядер, они сами оказались жертвой чудовищного огненного орла! Его ранг был не меньше пятого... Никто из нас не смог бы выжить, если бы не юноша, сразившийся с монстром на равных. Наверное, ему очень нужно было заполучить ядро этой птицы. Он не обратил на нас внимания... Этот свиток... Он выронил во время битвы.       Шэнь Цинцю поспешно спрятал картину в рукав, внезапно обнаружив две пары сверкающих глаз, затянутых томной поволокой.       – И о чём вы подумали?! – вспыхнул лорд Цинцзин.       – Чтобы доказать, что этот... свиток принадлежит руке твоего ученика, мы должны внимательно изучить его и сравнить с другими, – неожиданно севшим голосом произнес Гунсунь Цзысюань.       – Может быть, главе Гунсунь и оригинал для сравнения необходим?! – возмутился Шэнь Цинцю.       Тот в ответ усмехнулся.       – Принесите кисти и тушь! Шэнь напишет портрет. Господин Чу рассмотрел лицо юного демона? – спросил лорд Цинцзин юношу.       Тот всё ещё не мог оторвать взгляда от изящного заклинателя, кивнув лишь несколько мгновений спустя.       – До встречи с мастером Сюя этот Чу никогда не видел человека красивее, – завороженно произнёс Чу Вэнь.       Су Цинхэ скрипнул зубами. Его убийственная аура, давшая славу пику Иньшань, заставила пленённых заклинателей пасть ниц.       – Простите, Чу был дерзок! Он забыл о почтении! – поспешил оправдаться юноша.       Су Цинхэ, сведя брови на переносице, повернулся к Шэнь Цинцю.       – У мастера Шэня близкие отношения с учениками, – ревниво процедил он сквозь зубы.       Шэнь Цинцю с ледяным лицом опустился за стол, прячась за работой. Растерев в чернильном камне тушь, лорд Цинцзин уверенными мазками начертал лицо ученика. На драконьи зрачки² ушло чуть больше времени, но, спустя две палочки благовоний, портрет был закончен.       Едва тушь просохла, Гунсунь Цзысюань передал шёлковую бумагу юноше Чу Вэню. Едва увидев лицо, тот, вздохнув, закивал.       – Это он! Это тот юноша, что спас нас от демонической птицы!       Шэнь Цинцю содрогнулся. Несмотря на столь неожиданный поворот, Система не начисляла новых баллов.       «SQQ-2, даже рисуя это, он желал разорвать этого мастера на части?» – с сомнением спросил лорд Цинцзин.       [Даже больше, чем когда-либо.] – ответила та столь странным тоном, что в сердце заклинателя закрались сомнения.       Что вообще она имеет в виду, говоря об этом?       Повернувшись к главе Зала Душ лорд Цинцзин внезапно почувствовал такую слабость от взметнувшейся волны демонического яда, что не устоял на ногах, упав в объятия готового к этому Су Цинхэ.       Гунсунь Цзысюань вздохнул, приказав младшему брату возвращаться в дом, где ожидали лекари секты. Пришла пора выполнить обещание и найти средство вывести яд из организма этого хрупкого человека.       Шэнь Цинцю и не заметил, когда лорд Иньшань успел вытащить его портрет из рукава. ______________ ¹Стратагема нанесения самому себе увечья (苦肉計, kǔ ròu jì). Никогда и никто не хочет нанести себе рану. Если кто-то поранился — значит здесь нет подвоха. Если ложь кажется настолько правдивой, что правда кажется ложью, хитрость удалась. Притворившись раненым, получаешь два возможных преимущества: во-первых, враг успокаивается и снижает бдительность, поскольку больше не видит в тебе серьёзной угрозы; во-вторых, можно подольститься к врагу, сделав вид, что рана нанесена третьим обоюдным противником. ²Значение идиомы «Рисуя дракона, нарисовать ему и зрачки» (画龙点睛) – нанести последний, завершающий штрих.