Исполненная угроза

- Он ЧТО? От возмущения Лиза чуть не выронила стеклянную ампулу. - Он просто испугался, не кричи так, - устало сказал Рой, повернув голову и подняв взгляд на любимую, но разъяренную девушку перед ним. - Просто испугался? – саркастически переспросила Хоукай. – Он напал на тебя! – она всплеснула руками для пущей драматичности. - Я сильно напугал его, с его стороны это была просто самооборона, - так же устало ответил Мустанг, поворачивая голову обратно и утыкаясь в подушку. - Это самооборона без противника, - сухо отрезала Хоукай, набирая лекарство в шприц и жестом показывая Рою спустить штаны. Мустанг вздохнул и приспустил домашние штаны. Все еще хмурясь, девушка начала обрабатывать ваткой, смоченной спиртом место инъекции. Быстрым движением она воткнула шприц в мышцу и медленно начала вводить лекарство. Рой зашипел, но не дернулся. Хоукай посмотрела на него и ее взгляд смягчился. - Ну, не шипи. Потерпи чуть-чуть, - ласково сказала девушка. – Три дня же терпел, дурак, - не менее ласково добавила она. Рой демонстративно надулся. - Кто ж знал, что эта царапина может так заразиться, - сказал он, искренне удивляясь. Лиза лишь закатила глаза, вынимая шприц и прикладывая на место инъекции еще одну ватку. После того «происшествия» Эд сразу уехал на миссию. И это хорошо, иначе бы мальчик извелся от чувства вины. Все время после ранения Рой чувствовал себя плохо, и с каждым днем становилось все хуже. Наконец, Лиза не выдержала и буквально выволокла Мустанга к врачу. Медик, в свою очередь, сильно ругался на полковника, по двум причинам: во-первых, по его мнению, рану нужно было сразу идти зашивать, а во-вторых, их с Эдом жалкие потуги обработать руку не увенчались успехом и рана стала настоящим рассадником инфекции. Еще бы Рой не чувствовал себя плохо! В общем, Лиза безапелляционным тоном заявила, что надо лечиться и отправила Мустанга домой. Это оказалось правильным решением, так как организм Роя перестал делать вид, что все в порядке и Мустанг на следующий день слег с температурой под 40. Высокая температура продержалась несколько дней и не желала сбиваться. Правда, Рой получил приятный бонус в виде заботящейся о нем Лизы, что не могло его не радовать, когда он приходил в себя. В итоге, Мустангу прописали антибиотики, которые Хоукай исправно колола ему каждый день. Лиза положила пустой шприц на прикроватную тумбочку, а затем подошла к кровати Мустанга и села на нее, положив одну руку ему на поясницу, тихонько поглаживая. - Рой, я знаю, как ты любишь Эда, - Мустанг уже открыл рот, чтобы возмутиться и сказать, что эта дерзкая фасолина ему безразлична, но Лиза не дала ему. – Да брось, все знают, что ты заботишься о нем, - сказала девушка, улыбаясь, а затем, подумав, добавила: - Ну, кроме вас двоих, конечно. Рой фыркнул и перекатился на спину, чтобы лучше видеть Хоукай. - Вы все просто бредите, - коротко сказал он. Лиза пожала плечами, улыбнувшись еще шире. - Думай, что хочешь, - ответила она, но затем ее тон стал серьезным. – Так вот, я к чему. Он мальчик в очень трудном подростковом периоде, ему нужно твердое воспитание, а ты все еще относишься к нему, как к ребенку. Мустанг свел темные брови к переносице. - Я никогда не относился к нему, как к ребенку, - сказал он, наконец. Хоукай понимала, что спорить с ним сейчас бесполезно. Рой упорно отрицал, что беспокоится и заботится об Эде и его брате. Поэтому Лиза просто продолжила гнуть свою линию: - Ты должен быть с ним пожестче иногда. Я не имею в виду все время на него орать, но в некоторых моментах нужно не дать ему делать, как он хочет. В конце концов, ты не только его начальник, но и опекун, это входит в твои обязанности. Рой вздохнул и прикрыл глаза. - Даже не напоминай, - сказал он, а затем добавил: - И что ты хочешь? Чтобы я выполнил свою угрозу и выпорол его? - Да хоть бы и так, - отозвалась Лиза. Мустанг резко открыл глаза и вытаращился на девушку. Он бы рассмеялся, если бы лицо Лизы не было таким серьезным. - Ты серьезно? – ошеломленно спросил Мустанг. Хоукай лишь пожала плечами. - Я только предлагаю один из вариантов, а выбор за тобой, - сказала она, смотря Мустангу прямо в глаза. Рой не выдержал взгляда и опустил голову, тяжело вздохнув. - Ладно, я подумаю над этим, - наконец сказал он. – Все равно нужно дождаться, когда он приедет. Лиза кивнула, а затем, озорно улыбнувшись, плюхнулась Рою на грудь. Он охнул от неожиданности, но потом быстро притянул девушку ближе к себе, утыкаясь носом в белокурую макушку.

***

- Ну, отчет я сдал, так что можно валить домой, - весело сказал Эд, разворачиваясь на пятках в сторону двери. Маленький алхимик только что вернулся с миссии и честно пошел сдавать отчет своему «любимому» начальнику, чтобы поскорее отделаться от него. Пришел, увидел, победил. Ну, или в его случае - пришел, сдал, ушел. Но не тут то было. На середине пути к желанной двери, его остановил голос полковника: - Стой, Стальной, - сказал он. – У меня к тебе одно очень важное дело. Эд немного напрягся. Какое еще важное дело? Мальчик развернулся лицом к начальнику и впился в него взглядом. То, что он увидел, очень удивило Эда. Всегда такой высокомерный полковник сейчас выглядел каким-то неуверенным. - Что случилось? – осторожно спросил подросток. Однако вместо ответа ему полковник громко позвал: - Лейтенант Хоукай! Буквально через несколько секунд в дверях появилась Лиза. - Да, сэр? – спросила она и бросила какой-то странный взгляд на полковника, а затем и на самого Эдварда. - Проследите, чтобы нас не беспокоили, - твердым голосом сказал Мустанг. Все следы неуверенности, что были всего несколько секунд назад, исчезли. - Да, сэр, - снова ответила девушка, бросив еще один странный взгляд, а затем, развернувшись, плотно закрыла за собой дверь. Здесь происходит что-то непонятное и чтобы это ни было, это не нравилось Эду. - Ст… Эдвард. Мальчик чуть не подпрыгнул. Опять по имени? Нет, тут явно что-то нехорошее. Эд впился взглядом в начальника пытаясь понять, что происходит. - Чего? – спросил он настороженно. - Подойди сюда, - ответил полковник очень странным тоном. - Зачем? - Потому что я попросил. Эд недоверчиво посмотрел на начальника, но все же подошел к его столу. Как только мальчик подошел, Мустанг встал со своего кресла, чуть отодвинув его, чтобы было удобнее стоять. - Эдвард, я сказал, что у меня есть к тебе дело. Оно связанно с произошедшим несколько недель назад, - начал полковник. Эд сглотнул. Неужели начальник все еще злится на него? Когда он уезжал на миссию, все же вроде было уже хорошо, так что же? Подросток пытался понять что-то по лицу Мустанга, но это было гиблым делом. Этот человек умел прятать свои эмоции. Из раздумий его вырвал голос полковника, который продолжал говорить: - Я много думал и решил, что поступил неправильно, так легко спустив тебе все с рук. Ты объективно очень трудный ребенок и я думаю, что даже ты не станешь отрицать, что характер у тебя сложный, - с каждым словом полковника Эдвард хмурился все больше. Он понимал, к чему ведет его начальник и это ему категорически не нравилось. К тому же, его назвали ребенком, что было, по мнению Эда, большой ошибкой. – Поэтому иногда тебя нужно одергивать и давать понять, что делать нельзя и как вести себя неприемлемо. Для этого, иногда, все же приходится применять систему наказаний. Такие наказания, как урезания зарплаты на тебя не подействуют, так что придётся прибегать к другому виду наказаний, - кажется, полковник закончил свою не самую приятную речь и теперь ждал от самого мальчишки хоть какой-то реакции. Эду было не по себе и, он упорно отрицал это, но было очевидно, что в разум подростка проникает страх. Поэтому, он решил перевести все в шутку и показать, что совсем не испугался заявления начальника, хотя руки немного подрагивали. - И что Вы сделаете? В угол поставите? – наигранно небрежно спросил он. Однако нервная дрожь все же пробралась в его голос. - Нет, - спокойно ответил Мустанг. – Я думаю, что порка вполне подойдет. К тому же, я обещал тебе тогда. Эдвард застыл. Казалось, что все его тело стало ватным. Второе предложение он не услышал, так как всего одно слово лишило его возможности слышать. Порка. Мальчик сглотнул большой ком слюны и ответил, то на что хватило сил и мозговых клеток. - Вы… Вы что шутите, да? – Эд попытался улыбнуться, но вышло так, будто его лицо свело судорогой. - Отнюдь, - ответил полковник, выходя из-за стола и становясь почти вплотную к мальчику. Эдвард судорожно пытался что-то придумать, выудить из своего мозга какие-то оправдания, аргументы, чтобы избежать страшного будущего. Точно вот оно! - Вы не можете, - выпалил Эд. – Это будет нападение на сослуживца! – Эдвард был горд собой. Он откопал в своем мозгу железный аргумент. Полковнику не обойти закон. Однако Мустанг и бровью не повел и спокойно ответил: - Да, действительно, даже как старший офицер я не имею права поднимать на тебя руку. Но! Я не только твой начальник, но и законный опекун и вот именно в этой роли, воспитывать тебя – моя священная обязанность, хоть я и не исполняю их нормально, из-за чего ты совсем распустился, - вторую половину предложения Рой произнес вполголоса, обращаясь скорее к себе, но Эд все равно услышал. Внутри у мальчика что-то упало. Все аргументы у него кончились, а отступать было некуда. К тому же, как ни противно это признавать, полковник был в чем-то прав. Они действительно как-то слишком легко «замяли»тот случай, и возможно, это наказание действительно заслуженно… Мустанг, не получив ответа на свою реплику, воспринял молчание подростка, как поражение Эда и решил поскорее приступить к делу, потому что чем дольше они стоят, тем сложнее и самому Рою будет исполнить задуманное. - Быстрее начнем – быстрее закончим. Ложись, куда тебе будет удобнее – на стол или мне на колени, - сказал он. Эд поднял на него глаза, будто не понял сказанного, а затем покосился на стол позади полковника, видимо прикидывая, где «расположиться». - На коленях удобнее, если что, - вдруг сказал Мустанг. Эдвард оторвался от созерцания стола и уставился на начальника. - А Вы откуда знаете? – искренне удивленно спросил он. - У меня тоже было детство, Эд, - слегка усмехнулся Рой. От такого «дружеского совета» полковника маленькому алхимику стало неловко. Он и так чувствовал, что его лицо горит от стыда, а ложиться на колени к начальнику было как-то слишком… слишком… В общем, Эда не прельщала эта мысль и он уверенно указал на стол. Рой кивнул и сдвинул все бумаги в сторону, аккуратно отставив телефон, освобождая Эду место. Подросток медленно подошел к столу и зачем-то еще раз обернулся на начальника, будто ожидая амнистии, но получил лишь кивок, призывающий поскорее раздеваться и ложиться. Эдвард сжал зубы до боли в челюсти и начал расстегивать ремень. Затем до колен опустились кожаные брюки, и пальцы неуверенно подхватили резинку от трусов. Будто поняв причину ступора, Рой сказал: - Да. Трусы тоже надо снять. Эд сглотнул и спустил нижнее белье. Правда, до колен, как штаны, у него не получилось, духу хватило лишь до середины бедер. Подросток лег на гладкую поверхность стола. Полковник был прав – на столе было дико неудобно. Дышать было труднее, а тазовые косточки больно упирались в край стола. Но выбор сделан, и Эд не жалеет. На колени он не пойдет никогда. Краем глаза Эдвард увидел, как начальник подходит к нему и, откинув полы его красного плаща, чтобы обнажить попу, сует край красной ткани ему в руки. - На, - сказал Рой. – может пригодиться. Эд нахмурился. Пригодиться? Где пригодиться? Несколько секунд ничего не происходило, что очень нервировала мальчика. Ожидание такая мука. Наконец, он услышал голос полковника: - Слушай, а дай мне свой ремень, - вдруг сказал он. - А Вам зачем? – спросил в ответ Эд и буквально почувствовал, как Рой закатил глаза. - А разве сам не догадываешься? - У Вас же свой есть, - не унимался мальчик. На этот раз он услышал цоканье. - Тебе жалко? Я тебе все равно потом верну. - Быть избитым собственным ремнём такое себе удовольствие, - пробубнил Эд, но, все же оттолкнувшись рукой от стола, встал и потянулся за штанами, чтобы вытащить ремень. - Спасибо, - сказал Рой, принимая ремень у подростка и складывая его пополам. Он был короче его собственного армейского ремня, но все равно должно хватить. – А теперь ложись. Эд бросил на него недовольный взгляд, но послушно улегся обратно. Зачем полковнику понадобился его ремень? И тут Эд вспомнил законы физики. Ремень самого Эда был уже и гибче армейского ремня Роя, а значит… Будет больнее. Вот же ш. Сам Рой тоже думал об этом аспекте, но ремень позаимствовал не по этому. Хоть болел полковник недолго, во время болезни и из-за приема антибиотиков он потерял пару килограммов. Поэтому ремень в его форме был не «для галочки», а действительно держал синие военные брюки на талии полковника и если он его снимет, то штаны, конечно не свалятся на пол, но сползут, а Рой не хотел, чтобы Эд видел, что начальник похудел, иначе начнутся вопросы. Мустанг подошел к мальчику и положил ему руку на спину, чтобы тот не дергался. Он взял ремень и крепко сжал. Не думал он, что у него действительно хватит духу выпороть мальчишку. Главное, чтобы рука не дрогнула, а то он сделает Эдварду больнее, чем нужно, а этого полковнику совсем не хотелось. Рой поднял руку и нанес мальчику первый удар. Ах, ты ж блин! Первый удар застал Эда врасплох, и он шумно вдохнул сквозь сомкнутые зубы, слегка подавшись вперед. Ремень больно бил по белой коже, оставляя красные полосы. Это было больнее, чем предполагал Эдвард, однако он понимал, что полковник бил вполсилы. Хотя, от этого легче не становилось. Рой старался, правда, старался. Старался не бить слишком низко, чтобы не попасть на бедра или слишком высоко, чтобы не заехать по пояснице. Контролировать силу удара оказалось сложнее, чем он думал. Когда в детстве пороли его, то не заморачивались на этот счет и били от души, поэтому полковник мало себе представлял, как бить так, чтобы чувствовалось, но не до крови, как его в детстве. Однако, судя по тому, как Эд периодически вздрагивал, а полосы из красных не превращались в бордовые и фиолетовые, он пока, справлялся. Возможно, даже можно немного увеличить силу удара. Кивнув сам себе Рой поудобнее перехватил ремень и хлестанул уже с большей силой, оставляя прямо на середине ягодиц ярко красную полосу, сходящую уже не так быстро. Эд заерзал на месте, инстинктивно пытаясь уйти от источника боли, но сильная рука удержала его. Полковник прибавил силы, и вот теперь было действительно больно. Он был уверен, что его попа теперь такая же красная, как и его лицо. Сколько Мустанг уже ударил? А сколько вообще собирается продолжать эту пытку? Пока не появится первая кровь? Эдвард закусил губу. Если он не сможет нормально сидеть, то, что он скажет Алу? Какое оправдание найдет? Не признается же честно, что его выпороли, как напортачившего ребенка. Из мыслей его вырвал яркий всплеск боли. Эй, что это было? Эд попытался сдержать крик, из-за чего из сомкнутых зубов вырвалось громкое шипение. Кажется, полковник вошел во вкус. Услышав шипение подростка, Рой осекся. Перегнул палку? Ударил слишком больно? Может, хватит? Полковник окинул попу мальчика оценивающим взглядом. Она была красная, как плащ мальчишки и следы от некоторых ударов хорошо выделялись, но ничего смертельного не случилось. Нет. Раз уж он начал, то закончит. Рой ухватил ремень и продолжил наносить удары по уже исполосованной попе мальчика. Теперь Эд понял, почему полковник сказал, что плащ ему «пригодится». Где-то посередине порки мальчик поймал себя на том, что вцепился в красную ткань чуть ли не зубами. И, как ни странно, от этого действительно становилось чуточку легче переносить боль. Может, полковник сменил ремень на зажигательные перчатки? Просто иначе такую боль Эд объяснить не мог. Однако, не смотря ни на что, он не злился на полковника. Сейчас мальчик испытывал только боль и стыд, а причину, по которой попал в эту ситуацию, прекрасно осознавал. Он вытерпит. И хоть в его голове действительно вертелась только одна мысль «Когда это закончится?!», он никогда не скажет этого вслух. Это был последний удар и Рой решил, что его можно нанести со всей силы. Полковник замахнулся и ударил не пожалев. Ремень встретился с кожей с громким «шлеп», оставив на попе Эда ярко красную полосу, которая явно не сойдет быстро. Рой услышал непонятный звук и, посмотрев на Эда, понял, что это был крик, заглушенный скомканным красным плащом. Сердце полковника сжалось, и он перевел взгляд на результаты своей работы. Попа мальчика была красная, на ней были отчетливо видны линии особенно сильных ударов. Пятая точка Эда будет болеть еще где-то неделю, и сидеть, судя по всему, тоже какое-то время будет больно. Рой нахмурился. Все-таки переборщил… Он убрал руку со спины мальчика. - Вставай, одевайся, - сказал полковник подростку на столе. Эд тяжело оторвался от стола и, стал натягивать белье. Когда резинка от трусов коснулась красной попы, мальчик поморщился. Натянув штаны, Эд требовательно протянул руку. - Ремень. Отдайте. Мустанг протянул мальчишке ремень и тот, быстро вставив его в шлейки застегнул. Какое-то время оба стояли, не зная, что сказать. Первым нарушил неловкое молчание Эдвард: - Полковник, простите за то, что случилось, - у него плохо получалось извиняться, потому что он делал это редко, но эти слова произнес на удивление искренне. – Я правда не хотел. Мустанг улыбнулся неловко переминающемуся с ноги на ногу подростку. - Я не злюсь на тебя. Просто иногда детей нужно наказывать и я надеюсь, что ты достаточно взрослый, чтобы это понять, - как-то очень по-доброму ответил полковник. – Придешь домой – полежи немного, станет легче, - посоветовал вдруг он. Эд смутился и пробормотал что-то отдаленно напоминающее «ладно» и пошел к двери немного «деревянной» походкой. Почти дойдя до двери, он услышал, как полковник окликнул его: - Эй, Эд, ты считаешь меня бездушным монстром-садистом? Эдвард обернулся и вытаращился на начальника. Вот уж не ожидал он такого от Мустанга. Маленький алхимик мог бы перевести все в издевательство, но ему почему-то не хотелось. Полковник смотрел на него такими серьезными глазами, будто от ответа зависела его жизнь. - Я считаю Вас дураком, раз задаете такие глупые вопросы, - просто ответил Эд, но Рою, похоже, этого было достаточно. Он расслабил плечи и тихо фыркнул: - Мдааа, какого еще ответа я ожидал от Эдварда Элрика? – театрально спросил у воздуха Рой. Эд усмехнулся. - Пора было уже привыкнуть, - он снова повернулся к двери. – До скорого, полковник. - Давай, давай, Стальной, - последнее слово Рой специально выделил, давая понять, что время семейного воспитания вышло, и они снова вернулись в русло деловых отношений. Хотя, кого мы обманываем. Те родительские чувства, которые Рой испытывал к Эду и Алу, трудно было назвать «деловыми отношениями».