Маленькие истории из жизни семейной пары.

Неприятный лязг проносится по просторной мастерской, забитой всякими кусками металла на верстаке, чертежами и прочим мусором, по мнению дамы, лежащим то тут, то там. Нагнувшись и переступая её порог, Альсина Димитреску входит в эту комнату и сразу же кривится от терпкого запаха машинного масла, который за пару секунд словно захватывает одежду леди, оставаясь на ней, как что-то мёртвое. Дама находит своего супруга копающимся в небольшой груде металла на длинном столе. — Из-за того, что ты безвылазно проводишь сутки напролёт в своей конторе, мне пришлось идти самой в этот свинарник и чуть ли не сломать шкаф в поисках достаточно короткой одежды, чтобы не запачкать этой гадостью свои платья. — Она фыркает с явным отвращением. — Хах! Удивила! Могла вообще не приходить. Знаешь же, что тут такое всегда, и всё равно припёрлась непонятно зачем. Так ещё и со своим нытьём. Очередной скрежет металла о металл проносится по мастерской, заставляя Альсину закрыть уши кончиками пальцев и зажмуриться на пару секунд. — Мог бы и позвонить хоть раз, предупредить, что пропадёшь на своей чёртовой фабрике, хам. — Димитреску угрюмо складывает руки на массивной груди, просматривая какие-то вырванные из блокнота листы на стене возле стола, где восседает её супруг, до сих пор сидящий к ней спиной. Каков невежа! Комнату наполняет недолгий смех, сорвавшийся из уст Хайзенберга. — Нет, мать твою, не мог. Я пойти поссать толком не могу. Потому что что-то, да пойдёт не так, а потом сиди по новой делай. Тут, блять, каждая деталька может ненароком отвалиться. — Взявшись за отвертку, Карл прикручивает болты в какую-то на первый взгляд груду металла, собранную из других различных видов металла. Из-за чего Альсина подходит ближе к супругу и, наклонившись, предпринимает попытки понять, что это и для чего. — Это очевидно. Каков инженер, таково и его «творение». — Раздаётся её тихий смешок. Развернувшись на стуле, Карл поднимается и с угрозой во взгляде подносит руку с отвёрткой к горлу Альсины. — Не смей так говорить про дело большей части моей жизни! Ты даже не знаешь, как это всё устроено, и думаешь что это, сука, так легко! Это тебе, блять, не писать благодарственные слова в своих чёртовых письмах! Слышится тихое пыхтение. Смахнув прядь седых волос в сторону, он снова занимает своё место, уже молча продолжая работать. Тихо вздохнув, леди потирает глаза, и, максимально сократив расстояние, кладёт ладони, обтянутые почти прозрачными перчатками, на плечи мужа и мягко массирует, встречая при этом сначала сопротивление мышц, а после их расслабление с последующим блаженным вздохом из уст мужчины. Женщина оставляет мягкий поцелуй на макушке, не скрытой надоедливой шляпой. — Какое же ты всё-таки обидчивое и грубое дитя… — шепчет она ему на ухо. Карл кладёт свою измазанную в масле ладонь на руку супруги и целует указательный палец. –Я тоже тебя люблю, лошадка моя. Тихо фыркнув, Альсина понимает, что всё-таки зря угробила столько времени для поиска короткого, по своему мнению, платья: на рукаве теперь красуется след от пальцев и ладони Хайзенберга.