Погоня за бесконечностью

Первая ночь в волшебном раю. Она плачет, пока не уснет. Утром все ее слезы высохли. Том никуда не уходил. Он все еще был здесь. Просто не так близко, как ей хотелось бы. Но действительно ли что-то изменилось? Нет. Все, чего они желали, было по-прежнему в пределах их досягаемости. Она не видит Тома за завтраком. Сидит с однокурсниками и только вполуха слушает их разговор. Они должны быть самыми умными. И никто из них, похоже, не знает о Хогвартсе того, что знает она. Неужели никто из них не удосужился прочитать книгу по истории? Разве они не открывали учебники? Разве они не делали записей? Что ж, удачи им! Она делает заметки. Она обращает внимание, Она прилагает к этому усилия. Возможно, она уже знает всё, чему ее будут учить на занятиях в этом году. Но она могла бы узнать, как устроен этот мир. Как работает теория магии. Она могла бы найти уровни этого самостоятельно. Поэтому, она записывает все, что может иметь значение. Каждое боковое замечание и понятие Все намеки на более сложные элементы. Запишите их для дальнейшего изучения. Кажется, больше никто не беспокоится. Они слишком поражены своим благоговением и волнением. Дать волю эмоциям. Том научил ее использовать это в своих интересах. Как сбить людей с толку своими чувствами. Как оставаться собранным и смотреть на общую картину. Как собирать информацию другие слишком перегружены, чтобы принимать во внимание. Дамблдор учит их Трансфигурации И смотрит на нее с таким любопытством и настороженностью, что она на мгновение задается вопросом, что она могла сделать, чтобы сделать его таким настойчивым. К настоящему времени она уже поняла, что читать мысли по глазам людей — это не так уж просто. Это сложная магия, и люди рождаются с потенциалом или без него. В первые часы ее пребывания в волшебном мире Дамблдор — единственный, кто пытался проникнуть в ее мысли. Она чувствует его каждый раз, когда он ловит ее взгляд. Он что-то ищет. То, что она не собирается давать ему бесплатно. Кроме того, она считает невежливым пытаться читать чужие мысли, не спрашивая разрешения. Она не верит, что ей нравится профессор Дамблдор. После уроков она идет в библиотеку. Отчасти с энтузиазмом, чтобы увидеть его. И отчасти надеясь найти Тома. Он уже там. Сидит за столиком у большого окна. Голова склонилась к книге, которую Он читает. Когда она замечает его, на сердце у нее становится тепло. Как будто прошло гораздо больше времени с тех пор, как они расстались. Он поднимает голову и видит ее. Вскакивает со стула и одаривает ее едва заметной улыбкой. И она бежит за ним. Пробегает сквозь пол и обхватывает его руками. Схватив его сзади за одежду, она утыкается лицом ему в грудь. — Эй, — бормочет он ей в волосы. И она дома. Она в безопасности. Она не одна

***

Библиотека — это золотая жила Там можно ответить практически на любой вопрос. Они с Томом соглашаются заниматься вместе по три — четыре вечера в неделю. Они сидят там. С грудами книг вокруг них. Заметки разбросаны по столу. Не обменявшись ни словом, они переходят из рук в руки. Не произнося вопроса вслух, они передают друг другу книги. Абраксас и Лестрейндж пытаются присоединиться к ним раз или два, но бросают попытки не отставать час спустя. — Они думают, что они лучше, — Том говорит ей с обидой в голосе — Потому что их кровь чиста. Они думают, что имеют права на магглорожденных. — Они издеваются над тобой? — Она спрашивает немедленно Но Том холодно смеется:  — Хотел бы я посмотреть, как они попробуют. Всего через месяц после первого курса учителя уже обожают Тома. Он вежлив, умен и обаятелен. Она так же умна, как и он, но ее социальная неловкость отличает их друг от друга. Большинство учителей ее почти не замечают. Ее это вполне устраивает. В конце концов она заводит друзей и в своем собственном доме. Девочки, с которыми она живет в общежитии, Люси и Милли, берут ее под свое крыло. Том говорит ей, что они ему не нравятся. Но она не обращает на него внимания. Его там нет. Они рассортированы по частям. И она не собирается проводить свои школьные годы несчастной и одинокой из-за него. Она говорит ему об этом. И он понимает. Но все равно постоянно смотрит на других своих подруг с опаской. Она учится не обращать на это внимания. Первый год пролетает незаметно. Счастлив и полон новых необыкновенных вещей. Том пытается пойти по следам своей матери, чтобы узнать свою родословную. Она не совсем понимает его одержимость. Не понимает, как это что-то меняет, узнав о его наследстве? — В моем доме фамилии значат все. Как будто более половины вашей ценности определяется именем. Они никогда не будут уважать меня достаточно, если я не буду знать, откуда я пришел, — он сообщает ей об этом и открывает еще одну книгу о волшебных семьях. — А что, если ничего важного? А что, если ты магглорожденный? — Она фыркает, открывая свою собственную книгу. Возможно, она не понимает всех его причин, но это не значит, что она не поможет ему. — Тогда я все исправлю. Это еще одна причина знать достаточно! Чтобы иметь возможность сбить их с пути истинного, – локон свисает с его лица, выбиваясь из прирученных волос. Она смотрит на него еще долго после того, как он уже глубоко погрузился в свою книгу. Том никогда ничего не делает наполовину. Мы собираемся править миром.

***

Он находит своих предков. Захлопывает перед собой пергаменты и сияет от гордости. — Я так и знал! Он наследник самого Салазара Слизерина. Парселтанг — это унаследованная способность. Магия в его жилах стара как мир. Он могущественный. Важно По праву доминировать. Она улыбается ему. Но ничего не может поделать с завистью в ее груди, мерцающей, как пламя. Он также узнает о Тайной комнате. Все лето между первым и вторым курсом они пытаются найти доказательства этого. И о чудовище, которое должно там жить. — Я не испытываю такого отвращения к магглорожденным. — Она рассказывает об этом Тому однажды, когда ярко светит солнце и кусты во дворе приюта достаточно велики, чтобы дать им уединение для занятий магией без любопытных глаз, преследующих их. — В Слизерине так принято. Как будто они собирались украсть их магию. Это действительно глупо, как будто любая линия может выжить слишком долго без новой крови. Я думаю, что ни у кого из них нет даже элементарного понимания биологии. — Это не первое, о чем люди не имеют даже элементарного представления… — бормочет она, переворачивая книгу. Том не любит многих людей Но она думает, что это не из-за их крови. Дело скорее в их неприязни к его дому. Слизеринцев не очень любят среди других студентов. Особенно среди тех, у кого есть один или два маггловских родителя. Отчасти она понимает, что их несносное отношение бесит людей. Но, по крайней мере, она знает, что может победить большинство из них в любом предмете. Так почему же их никчемные ожидания и скептицизм должны что-то значить для нее? Том ненавидит оправдания Терпеть не могу, когда люди ставят в вину собственную глупость во имя чего-то неподвластного им. Обвиняя Слизерин, он краснеет. И когда Том видит красное Никто не сохранился. Он знает, чего хочет. И как его получить. После первого года у него уже есть люди, которые все делают за него. Получите книги из ограниченного раздела Найти причины для задержания Способы уклонения от очков дома. Способы узнать что-то о других Вещи, которые он мог бы использовать в своих интересах. Том — олицетворение Слизерина Каждая черта, которую ценит дом… Вкратце она думает, что с ее стороны было глупо не выяснить его происхождение раньше.

***

На втором курсе профессор Слагхорн приглашает их присоединиться к его клубу слизняков. Она так горда, что готова выпрыгнуть из собственной кожи. Но старается скрыть это как можно лучше. Слагхорн собирает только самых перспективных учеников. Одержимость Тома Тайной комнатой выходит из-под контроля. Они все меньше и меньше учатся вместе. Лестрейндж и Малфой, кажется, всегда рядом с Томом. И с тех пор, как они узнали, что она все еще не знает о своем наследстве, они начали вести себя так, как будто она больше не тот интересный человек. Как будто она для них больше никто. Однажды Том заступился за нее. Но он больше так не делает. Она делает вид, что ее это не беспокоит. К началу третьего курса она уже не уверена, что знает Тома так, как раньше. Они вместе учатся по выходным Эти ограниченные мгновения он встречает ее взгляд Предлагает ей ту редкую искреннюю улыбку Может быть, даже нежно погладит ее по руке. Пусть его стены немного сползут. Это единственные моменты, когда она все еще знает его. Мгновения, когда он все еще ее Том. В остальном она наблюдает за ним издалека. Видит его в маске приятного безразличия и власти. Как будто он больше никогда не выносит его на публику. Профессор Дамблдор ему не доверяет, Он часто жалуется И она не доверяет профессору Дамблдору. Потому что он тоже в маске. Красивее Тома Лучше, чем Том Но маска. Он никогда не соскальзывает. Но она знает, что он там. Она подозревает, что он не так уж сильно отличается от Тома. Дамблдор жаждет власти. А маска-это просто сосуд, чтобы получить ее. Совсем как Том.

***

Стремление узнавать все больше и больше И скорость, с которой они могут поглощать новую информацию, приводит их в самые темные уголки ограниченного сектора. Темная магия завораживает ее. И все равно пугает То, чего вы могли бы достичь, когда моральные барьеры не сдерживают вас… Способы обуздать силу так, как никогда не позволяла тебе светлая магия. Тома это не пугает. Конечно же, нет Зачем позволять чему-то столь тривиальному, как страх, становиться на пути? — Никакая сила не стоит ничьей жизни. — Она пытается сказать ему. Не уверена, верит ли она в это, даже сама. — Том? — Она давит, когда он не отвечает ей. — А что, если потеря одного может спасти сотни других? — спрашивает он, не глядя ей в глаза. Летом Абраксас одалживает Тому книги из своей семейной библиотеки. Книги времен, когда не было клейма над темной магией. Они отчасти тревожные и ужасные Но с другой стороны, они зовут ее, как сирены в открытом штормовом море. — Темная магия считается темной только потому, что она изливает силу из твоей жизненной силы. Темной магии нужно намерение, чтобы работать. — Том объясняет ей: — Есть темные проклятия, которые вредят, но также и исцеляют. Это человеческая вещь-считать тьму и зло одним и тем же. Магия не знает добра и зла. Только власть и те, кто слишком слаб, чтобы искать ее. Где-то в глубине души ей не нравится признавать его правоту. Потому что она знает, как соблазнить власть. Она знает, какой прилив адреналина это дает. Она знает, как это действует на вас и заставляет вас неохотно отказываться от этого. Но с другой стороны, если власть стабильна и меняется только созерцатель… Тогда не лучше ли держать его, чем отдавать в чужие руки? Она и Том Они могли с этим справиться Они могли бы его удержать Они могли бы использовать его равномерно Они могли Она это знает

***

— Что ты скажешь, Грязнокровка? — Лестрейндж смотрит на нее сверху вниз. Она просто смотрит на него. Что он только что сказал? В купе мертвая тишина. Никто не произносит ни слова. Она смотрит на Тома Который просто смотрит на нее. Я всегда буду твоей Это похоже на падение в черную пустоту Одиночество обрушивается на нее как цунами Она могла постоять за себя Она могла бы заколдовать жалкую задницу Лестрейнджа прямо здесь. Но пустота в глазах Тома удерживает ее. Пять лет назад В этом же купе он убедился, что они тоже пожали ей руку. Сегодня он ничего не говорит Не тогда, когда она говорит Лестрейнджу: — Отвали, ладно? Не тогда, когда она встает и заявляет, что ее компанию здесь больше не уважают. Не тогда, когда она говорит им: — Именно поэтому остальная часть школы обижается на вас. Она убегает, чтобы посидеть со своими соседями. И в одиночестве своей кровати с балдахином проливает слезу о том, что сегодня кончилось. Том, как обычно, приезжает к ней на выходные. Они не поднимают эту тему Но она знает И он тоже должен знать Все уже никогда не будет по-прежнему.

***

В том же году темой первых месяцев семестра стал бал-маскарад на Хэллоуин. Старшеклассники не перестают говорить о платьях и свиданиях. Каким-то образом она подключается к волнению. Том только фыркает, когда она упоминает об этом во время их уик-энда. Том выше таких вещей, как модные наряды и танцы. Почему-то это ее раздражает. Хотя она заранее знала его ответ. Она знала! Но это все равно гложет ее нервы сильнее, чем следовало бы. Они всегда вместе ходят на вечеринки в клуб слизняков. Никогда даже не возникало вопроса о том, чтобы кто-то из них пришел на свидание. Но это потому, что они оба в клубе. Кого еще она могла взять туда, кроме Тома? Девочки в ее общежитии говорят о мальчиках Они говорили о них раньше, но до сих пор это было несколько невинно Хихиканье по поводу влюбленности В последнее время тон совсем другой. Девочки в ее общежитии тоже говорят о Томе. Старосты шестого курса говорят о Томе в раундах. Девушки говорят о Томе Она тайком хихикает если бы они только знали, что думает о них Том… Как их глупые подростковые увлечения ничего не значили для Тома. Но что с ней? Они спрашивают Они с Томом не вместе. Они уже достаточно раз допрашивали ее об этом Например, попросить у нее обещание пойти за Томом. — Я выросла вместе с Томом. Он мой лучший друг. — Она улыбается и добавляет: — Как брат. Но слова кажутся неправильными на ее языке. Определение лучшего друга кажется пустым. Если она не с Томом, то на кого она смотрит? — Никто, — хочет сказать она. У нее глаза на книги Для покорения магии За то, что ее имя вписали в учебники истории. Но для мальчиков? Слишком милые, милые парни в Хаффлпаффе? Возмутительные, громкие шутники Гриффиндора? Встревоженные — думающие, что они что — то знают, но имеют добрые намерения-мальчики в ее доме? Или чистокровное «я», коронованное королевской семьей Слизерина? НЕТ. Она не нуждается ни в одном из них. В ней слишком много всего, чтобы кто-то мог за ней угнаться, думает она. И все же она говорит «да», когда староста шестого курса, Майкл Макмиллиан из ее дома, просит ее быть его парой на балу. Он достаточно мил. Достаточно приличная компания И достаточно хорошо выглядит Чтобы заслужить шанс. Милли и Люси помогают ей найти платье. Нелепо пышное оранжево-черное тюлевое платье с корсажем, который больше открывает, чем скрывает. Это просто слишком много, чтобы привлечь внимание. Достаточно откровенно, чтобы заставить ее встать из толпы. Она чувствует себя в нем красивой. Сексуально Впервые в жизни. В ночь этого события она заколдовывает блестящих пауков, чтобы они забрались ей в волосы. Скрывает половину лица черной вуалью Смотрит в зеркало и чувствует…мощь Майкл, кажется, тоже оценил ее внешность. Потому что первые два часа бала он не отпускает ее ни на минуту. Его рука всегда либо держит ее Или на пояснице, как отпечаток, что она его. Но это не так Но ей нравятся восхищенные взгляды И чувство уверенности в себе, которое дает ей привязанность мальчика. Пока не увидит Тома. В углу комнаты В костюме эпохи возрождения В окружении своей банды Взгляд мрачный и злой Его взгляд не отрывался от нее ни на секунду. Она чувствует на себе его взгляд Даже когда она старается не смотреть на него. Чувство вины подступает к горлу желчью У нее потеют руки. Рука Майкла на ней начинает казаться тяжелой Слишком много И ей приходится бороться с желанием дать ему пощечину. Корсаж платья сдавливает ребра Делает дыхание достижением Чтобы отвлечься, она ведет Майкла на танцпол. Но это не поможет. Том, кажется, потерял всякий интерес к разговору. Он просто стоит у стены Как темная тень, поднимающаяся, чтобы затуманить ее небо. Однажды она совершает ошибку, встречаясь с ним взглядом. А температура в зале падает минимум на десять градусов Застывшая улыбка на ее губах Он выглядит сумасшедшим Темная и разрушительная. Она останавливается на полушаге. — Мне очень жаль, Майкл. Я плохо себя чувствую. — Она отрывает глаза от Тома и смотрит на своего спутника: — Мне нужно идти. Прежде чем он успевает что-то сказать, она выскакивает из зала. Подолы ее платья спутались у ног Замедляя ее Она собирает еще больше ткани в кулаки и продолжает идти. Дурацкая вечеринка Дурацкое платье Глупое глупое сердце, которое не перестает биться И Тупой долбаный Том, который способен все испортить, даже не сказав ни слова! На глаза наворачиваются слезы Но она отказывается плакать по нему! Нет никакой причины! Он не имеет никакого гребаного права заставлять ее чувствовать себя так! Она его не слышит Не раньше, чем он схватит ее за руку, развернет и прижмет к стене. Трудный. Его пальцы находят ее горло прямо под челюстью. И когда она смотрит на него, он выглядит более чем сердитым. В ярости И, может быть, немного безумный Раньше она могла сказать, настоящий ли он. На данный момент, С ее собственными эмоциями в опасности, чтобы излиться Она понятия не имеет, притворяется он или нет. — Какого хрена ты играешь? — Он сплевывает. Напряженный и опасный. Его пальцы усиливают давление Но она этого почти не замечает. — Ничего! Я пыталась насладиться вечеринкой. — Не ври мне, мать твою! — Он шипит: — Никто мне не лжет! Она пытается пнуть его. Но он чувствует ее намерение и двигается. Ровно настолько, чтобы ее ноги касались только воздуха. — Пошел ты, Том! Он наклоняется ближе Его темное тело нависло над ней, глаза сверкали. Как демон. — Ты моя! — Его слова пронизывают ее насквозь. У нее по спине пробегают мурашки И покалывание на коже. Она поднимает челюсть и стискивает зубы. И когда она говорит ровным тоном, Темным и полным гордости. — Я сама себе хозяйка. Ты не можешь претендовать на собственный народ. Его хватка только крепче, и она на мгновение задумывается, какое давление остановит поток воздуха? Ее голова уже затуманилась. — Ты дала обещание. Впервые она по-настоящему понимает, что Том может быть опасен. Но она слишком хорошо его знает, чтобы бояться. Она не одна из пешек на его игровой доске. — К черту это, — Она поднимает руки вокруг его запястья, все еще на своем горле, — Я не безоговорочна! Если ты хочешь, чтобы я была твоей, то, блядь, обращайся со мной так, как будто я твоя! Эффект от ее слов мгновенный. Цвет его глаз меняется. И его хватка ослабевает. Всего на дюйм. Но достаточно, чтобы она заметила его отступление. Она хватает его за рубашку, чтобы оттолкнуть подальше. Он делает шаг. Но почему-то она не давит. Но тянет. И шаг, который он делает, не идет дальше. Но ближе. Его руки падают с нее и заключают ее в клетку между стеной и его телом. А потом его губы оказываются на ее губах. Их первый поцелуй злой. Столкновение друг с другом. Она вцепляется в его рубашку, и он, возможно, пытается укусить ее за нижнюю губу. Она чувствует вкус крови. Но и он тоже. Чувствует его — как будто впервые в жизни. Они были близки. Держались за руки и друг за друга. Как сестра и брат. Только не так. Огонь, который зажигают его губы, чужд ей. Ожог внутри нее новый. Как будто все ее существо дрожит от их поцелуя. Она солгала ему… Она его. Все в ней принадлежит ему. Каждая клеточка ее существа. Каждый дюйм принадлежит ему. А он... Он может подумать, что именно он имеет над ней власть. Но с тем, что только что произошло, Когда даже мысль о том, что она может хотеть кого-то другого, сводила его с ума от ревности. Он так же принадлежит ей. Может быть даже больше.