Безумец

      – Я отвлеку его, мистер Старк! – И Питер рванулся из укрытия.       – Какого чёрта ты творишь, паучок?! – зашипел Паркеру в спину Тони и бросился за ним, но в последний момент рухнул в пыль, скованный огненными путами Стрэнджа. На вопросительный, мечущий молнии взгляд Стивен лишь отрицательно покачал головой.       – Нам нужно время, Тони.       Проскрежетав зубами, Старк согласился…

***

      Камень пространства должен был переместить Таноса к месту встречи и не мог ошибиться, однако ни корабля, ни его капитана поблизости не наблюдалось. Эбони Мо не относился к тем, кто прячется, не справившись с возложенной на него миссией, — он вовсе не проваливал заданий, — и потому вывод напрашивался сам собой.       Танос неспешно брёл среди развалин некогда прекрасного мира, его мира, как вдруг услышал, нет, скорее, почувствовал нечто чужеродное — шорох, которого здесь быть не должно. В надежде увидеть своих генералов Танос обернулся: с самого верха изрытой временем конструкции на него белыми линзами маски неотрывно смотрел незнакомец. Он стоял настолько неподвижно, что казалось, будто то было не живое существо, а статуя, чудом прошедшая сквозь века, чтобы встретить титана, горделиво возвышаясь над останками его мира. Внезапно тонкая рука взметнулась вверх и стащила с лица зловещую маску, взъерошив каштановые волосы. Мальчишка. Спрыгнув со своего постамента, он решительно двинулся к Таносу.       Титан следил за каждым шагом, каждым движением нежданного гостя. Точёное лицо юноши пылало жаром решимости, и даже предательски дрожащие колени не могли заглушить уверенности во взгляде. Танос одобрительно хмыкнул. «Не старше Эбони, когда тот примкнул ко мне…»       – Полагаю, Мо мёртв. – Танос сделал несколько шагов в сторону наконец остановившегося незнакомца и присел на занесённую рыжим песком глыбу. «Кул, вероятно, тоже. Трое…»       Мальчишка молчал, ошарашенно хлопая длинными ресницами и не зная, как реагировать на столь внезапное начало диалога.       – Танос, верно? – Паучок пришёл в себя и, неловко пригладив торчащие во все стороны пряди, протянул титану влажную от волнения руку. – Я Питер, Питер Паркер.       Танос, однако, не спешил отвечать тем же и, как казалось Питеру, бесконечно долго смотрел на свободную от брони белую ладонь.       – Это… Это приветствие. У нас на Земле так принято. Знаете, акт уважения, вежливость и всё та… – не выдержав давящей тишины, Питер начал нести всё, что приходило в голову, но умолк на полуслове, как только на запястье сомкнулась тяжёлая загрубевшая ладонь.       – Знаю. – Танос заглянул Паркеру прямо в глаза. От гулкого баса в груди Питера всё задрожало. – А вот чего я не знаю, так это того, как ты здесь оказался, Питер Паркер.       Питер сделал попытку высвободить руку, по-прежнему зажатую в стальные тиски, но у него ничего не вышло.       – Ты ведь не один. В одиночку Мо не одолеть. – Голова Таноса качнулась, словно он согласился со своими же словами.       – Я один. Абсолютно. Как перст, – Питер издал нервный смешок. – Одиночество — моё жизненное кредо… – Он с ужасом смотрел на свою руку, хватка на которой с каждой секундой становилась всё крепче, и ждал, что вот-вот затрещат кости. Хотелось зажмуриться, но усилием воли он заставлял себя смотреть. Внезапно Танос разжал пальцы.       – А ты силён, – он прищурил один глаз, отчего лицо его насмешливо перекосилось.       Похвала от врага звучала хуже издёвки, и Питер насупился, но затем, ощутив невероятный прилив решимости, расправил плечи.       – Верно! Причём достаточно, чтобы справиться не только с Мо. И я один.       – Не зазнавайся, мальчишка, – ядовито ухмыляясь, протянул Танос. – И не лги, – мгновенно переменившись в лице, обрубил он. – Ты этого не умеешь, а я не терплю.       На последних словах Танос наклонился к Питеру, и тот ощутил на своей коже его горячее дыхание. От близости врага волосы на затылке встали дыбом, а по спине пробежал табун мурашек. Питер молчал.       – Отчаянный и безрассудно упрямый. Ценю, – Танос отстранился, давая Питеру свободу. Паркер выдохнул. – Ты ведь понимаешь, Питер, что с Камнями, – Танос поднял руку, закованную в металл перчатки, – мне ничего не стоит найти твоих друзей и разделаться с ними вот так? – Он щёлкнул пальцами. Раздался лязг, но ничего не произошло: камни не светились, это была демонстрация.       Грудь Питера, мгновением ранее застывшая под гнётом напряжения, заходила ходуном, нагоняя в горящие лёгкие воздух чуждого ему мира. Паркер уверенно вскинул подбородок.       – Тогда почему тянешь? – Он сам не понял, откуда взялась в нём эта дерзость. Рывком смахнул с виска щекочущую каплю и уставился в лицо титану. Танос усмехнулся и поднялся с обломка. Отойдя в сторону, он застыл у обрыва и какое-то время просто смотрел вдаль. Питер не решался нарушить молчание.       – Не знаю… – после долгой паузы Танос наконец ответил. – Может, потому что я впервые не уверен в том, что делаю.       Честность, безукоризненная и оттого подкупающая, удивила Питера. Он кашлянул и уткнулся глазами в пыль под ногами. На языке вертелась мысль, возможно, последняя в его жизни, и потому сказать её было тяжело.       – Так, может, и не стоит оно того? – Питер поморщился, неприятно поразившись тому, как жалко звучал в этот момент, однако продолжил: – Я слышал, что ты хочешь убить половину всего живого. Я даже число такое представить не могу! Это же океаны крови…       – Хочу? – Брови Таноса приподнялись. – Я должен. Их жертва не будет напрасной.       – Жертва?       – Во имя блага другой половины. Во имя блага всех, кто будет жить после.       Танос оставил обрыв и медленно двинулся обратно, к Питеру.       – А ты спросил хоть кого-то, готовы ли они пойти на эту жертву?       – Зачем спрашивать, когда ответ известен заранее? – Танос опустил ладонь Питеру на плечо и слегка сдавил. Паркер похолодел, морально готовясь к расправе. В горле защипало. Танос убрал руку. – Вот ты, Питер. Они даже не узнают о том, что ты отдал за них свою жизнь, а если и узнают, едва ли будут благодарны. Но ты идёшь на эту жертву. Почему?       – Это мой долг.       – А это, – Танос развёл руками, – мой.       – Но я распоряжаюсь только своей жизнью, а ты используешь других!       – Мне приходится.       – Нет. Это ты так решил, потому что тебе так проще. Убить кого-то…       – Проще?! – Танос взревел. – Многих ли ты убил, мальчишка?! – Он схватил Паркера за запястье. – На твоих руках нет крови. Они по-детски невинны и не ведают, что такое убийство. Проще! – Танос фыркнул. – А если тебе не оставят выбора?       – Выбор есть всегда.       – Говоришь так уверенно… – Отпустив жёсткую, сомкнутую в кулак руку, Танос снова сел и, закрыв лицо ладонями, затих. Питер замер в растерянности, не зная, что делать. В коммуникаторе одобрительно звучал голос Старка. Тони подбадривал и просил продержаться ещё немного: они почти управились, — но Питер не слушал.       Любопытство пересилило неловкость и страх.       – Расскажи, – Паркер не узнал собственного голоса.       Танос поднял на него сухие глаза.       – Нечего рассказывать, – он тяжело вздохнул. – Сегодня я потерял троих своих детей. Двоих убили твои дружки…       – А?.. – Питер не договорил — слова застряли в горле.       – Моя дочь. Гамора… – Танос указал на оранжевый камень в перчатке и покачал головой. – Душа за душу. Только так. Никакого выбора.       «Гамора. Это её искал мистер Лорд…» – Смысл слов Таноса не сразу дошёл до Питера, но как только Паркер понял, он ужаснулся.       – Ты убил её… свою дочь… – Не вопрос — утверждение.       – Мне пришлось.       Питер глядел на Таноса и чувствовал, как внутри что-то переворачивается. Титан выглядел жалким и одновременно угрожающим.       – Ты безумец… – произнёс Питер одними губами.       – Как и ты, – Танос улыбнулся. – Я без оглядки положу на алтарь Вселенной свою собственную жизнь… Как и ты, Питер. – Танос снова встал. Но на этот раз что-то в нём безвозвратно изменилось. Паркер напрягся: чутьё кричало об опасности. – Значит, говоришь, что ты с Земли, Питер? Мститель, полагаю? Передай им, что я сожалею.       Танос поднял руку, намереваясь разом устранить помеху в лице невидимой силы, за его спиной готовящей ловушку. Питер отскочил в сторону, одним прыжком взобравшись на возвышение.       – Вот сам и передашь!       На Таноса летел огромный обломок скалы.