Шоколадный кофе

      Парк на восьмидесятой успел стать для Шлатта довольно знаковым. Четырнадцатая всегда была чем-то особенным даже несмотря на то, что не имела собственного названия, и вполне вероятно, причина крылась в её авторе: с самого начала Минкс бесила просто удивительно, это чувство моментально стало потрясающе взаимным. Они устраивали друг другу гадости, когда Шлатт был в настроении, а когда не был — Минкс устраивала их одна, и это приводило Шлатта в настроение. Он прибегал, взбешённый как чёрт, и на некоторое время в подсобные помещения боялись заходить сотрудники, так они с автором точки орали друг на друга. Как истинный джентельмен, Шлатт никогда не начинал первым, и до следующей подлости успевал понять и простить Минкс, иногда даже начинал разговор по-человечески, но она снова и снова стремилась предать его доверие, и… Его чёрный кофе оказался сладким рафом сегодня. Она сделала ему чёртов раф, закрыла крышкой и с милой (почему это не насторожило его?) улыбкой дала в руки. От первого глотка у Шлатта пропал дар речи, и какая-то произносимая фраза оборвалась на середине, взволнованный Таббо заглянул ему в лицо. Шлатт с усилием стряхнул оцепенение, содрогаясь от сладкого. Подхваченный ветром галстук взметнулся вверх и упал ему на спину.       — Мистер Шлатт?       — Она провернула это снова… — Он опустился на скамейку. — Снова! И это, блять, сработало. Таббо молча переступил с ноги на ногу. Шлатт спохватился и кивнул на стакан:       — Будешь кофе? Очень сладкий и очень сливочный. Самую малость противоположно моим предпочтениям. На лице малого мелькнуло понимание, он сделал шаг вперёд и сел рядом со Шлаттом.       — Спасибо, но мне нельзя кофе.       — А. Да, точно, извини. Было уже почти тепло. Шлатт не утерпел и выскочил на улицу в одном пиджаке — ему вдруг очень понравилось ощущение свежего воздуха. Таббо поднял голову и посмотрел вверх, слегка улыбаясь.       — Неужели теперь всё в порядке. Шлатт повторил за ним — чистота вечернего неба даже как-то обескураживала.       — Сам в шоке. Они немного помолчали. У Шлатта замерзали ладони и портилась причёска от ветра.       — Когда у него не было другой работы, Уилл играл тут на гитаре прохожим, — поделился Таббо задумчиво, — и мы привыкли считать это место одним из тех, где мы безрезультатно ищем его, если он надолго пропадает. Иногда бегали по парку и выковыривали монетки из-под лавок и из фонтана, чтобы в ларьке у дома купить пару конфет. За день до того, как Уилбур убил человека, Таббо бесцельно околачивался рядом с четырнадцатой. Ха… Мелкие искали Уилла, а он в это время прятался от психа. Шлатт посмотрел на обмотанные изоляцией трубки фонтана, представил его работающим — как мелкие ходят по дну, закатав летние шорты, и подбирают мелочь, потому что они как все нормальные дети хотят сладкого.       — Теперь у Уилбура нормальная работа, которой он заслуживает. Таббо кивнул.       — Ему лучше никогда не встречать больше Дрима. Даже на пару секунд. Но у меня такое чувство, что этого не избежать. Шлатт нахмурился, уставившись на землю под ногами; он не хотел соглашаться с этим.       — Это ещё почему. Всё, конец, мудак в розыске. Невесёлая улыбка Таббо на это и Шлатту подарила плохое предчувствие.       — Потому что Дрим не умеет проигрывать. Он не отступится. Никогда. Даже если его посадят — выйдет и найдёт нас… Скоро беда.       — Ты так уверен?       — Абсолютно. Я говорил с ним всего один раз, и после этого не мог прийти в себя несколько часов.       — Когда ты-       — Больница. Он не давал лишней информации и почти обманул меня. О Вас спрашивал. Говорил, что Вы причиняете Уиллу боль. Что Вы неуправляемый, агрессивный алкоголик, и он боится за Уилла. Шлатт прикусил себе язык, услышав это. Дрим так-то был прав. Во всём.       — Вот же… сука. Таббо посмотрел на него в паузе, потом отвёл взгляд, не отвечая. Шлатт встал на ноги.       — Ёбаный манипулятор, — он сплюнул привкус рафа в мусорное ведро, — какой же он сукин сын. Прицепиться к больному подростку и ебать ему мозг до потери дара речи… Если Уилл узнает о том, что он к тебе приходил, ебанётся. Блять…       — Поэтому я и не говорил.       — Если ещё раз его увидишь — держись людей и звони в полицию. Ебанат зелёный… Уебу об стенку лично, если попробует к вам приблизиться, направлю на него всю свою неуправляемость и агрессию, блять. Терпеть не могу грёбаных манипуляторов… Таббо кивнул, наклонив голову так, что не видно было его взгляда.       — Понимаю. Я тоже. Если он ещё раз тронет нас, сожгу заживо. А потом станцую на почерневших костях. Мне надоело, что моя семья страдает. В порыве гнева подобрал раф и развернулся к четырнадцатой. Эти слова малого… стремновато, но в целом понимаемо. Хотя и неожиданно. В любом случае, с этим можно разобраться позже.       — Если Сэм успеет явиться, скажи я скоро буду. Пойду вылью одной ирландской ведьме этот не-кофе на голову.

***

      Уилбур не был ангелом. По истечении трёх дней Техно едва его выносил, потому что это сплетение костей и кожи, похоже, вместо воды всё время в одиночестве питалось ядом. Уилбур кричал на него. Шутил много несмешных и жестоких шуток, от которых Техно быстро понял, что ничего не позади. Он не знал, будет ли оно позади хоть когда-нибудь. Труднее всего был не сам факт выебонов Уилбура, а то, что он бил по больным местам, и бил совершенно без жалости. Техно стоило больших усилий не начать отвечать ударом на удар, как он привык. Только однажды, когда последним вечером Техно уже привычно собрался идти к Ранбу, Уилбур стиснул его руку. Результаты у дневных визитов были — у его ладоней появилось немного силы, и это заставило Техно притормозить у двери. Он обернулся — Уилбур смотрел в пол, отросшие волосы скрывали его глаза. Техно чуть тряхнул ладонью, намекая либо отпустить, либо сказать что-нибудь. Уилбура тряхнуло тоже, словно Техно сообщил ему электрический разряд.       — …Возьми меня с собой.       — Ну уж нет. Техно не возьмёт его, потому что там чёртов Филза Майнкрафт. С которым и сам Техно даже не общался пока, откладывая этот кризис разговор до момента, когда Уилбуру станет лучше и можно будет уже за ним не следить. Нет, брать его с собой самая ужасная идея на свете.       — Техно, — Уилбур говорил с трудом, — я не переживу ещё одну ночь здесь. Вчера ко мне стучали. И позавчера. Я не переживу эту грёбаную ночь. Хз только, сойду с ума и утоплюсь в ванной, или Дрим замок сломает. Вот же чёрт.       — Значит, тебя впотьмах кто-то донимал, и ты молчал.       — А что бы ты сделал? Примчался бы сюда за пять минут посреди ночи?       — Да, если понадобилось бы.       — Сколько пафоса и совсем нет осознания своих физических возможностей.       — Чёрт, Уилбур, не буду я тебя брать с собой. Ты болен. Хочешь, здесь останусь? Уилбур поднял голову.       — Я не хочу видеть, как ты убиваешь Дрима, Техно. И уж точно… не хочу видеть… как он… убивает тебя. Техно хотел сказать, что Дрим его не убьёт и он сам убивать не собирается, что Уилбур просто накручивает себя, что стук мог ему показаться, но глаза Уилбура были полны усталости и… такого глухого отчаяния, что у Техно перехватило дыхание. И он сам не понял, как согласился, отправил брата за ночёвным стаффом вроде щёток и пижам, потом услышал как Уилл разбил стакан и помог ему собрать осколки, вывел из квартиры, запер её и повёл по сумеречной улице. Уилбур пялился по сторонам, но, кажется, не от страха, а от удивления, что мир за пределами его квартиры существует. Насколько Техно мог судить, прогулка влияла на ментальное здоровье Сута в самом положительном векторе, который только можно представить. Техно отругал себя за то, что не догадался до этого предложить брату сходить в парк или что-то вроде. Когда Уилбур увидел кошку, им пришлось остановиться; Дрим и твиттер были забыты моментально, Уилл ворковал над кошкой минут двадцать, пока Техно держался на почтительном расстоянии — он, всё же, был больше собачником. Наконец кошка услышала голоса своих усатых собратьев и убежала в темноту. Уилбур поднялся на ноги, отряхиваясь. Его глаза сияли. Они продолжили путь. Техно рассматривал полумёртвые кеды брата и думал о том, что будет, когда они зайдут в квартиру, которую он снял для себя и Ранбу. Может, не говорить Уиллу, что Фил это Фил? Он его вообще узнает? Фил Уилбура узнает определённо. Ещё и Ранбу, который называет Птицу своим дедушкой… Нет, бредовая идея. Когда-нибудь Уилбуру же придётся сказать правду, и он вряд ли оценит, что перед ним разыгрывали подобный спектакль. Позвонить Ранбу и попросить выгнать Фила? Техно прикинул температуру. Уже весна. В принципе, начинает теплеть. Дед переживёт. Хотя ночью будет холоднее… Техно случайно взглянул на лицо Уилбура, ничего не ища, потом — снова на дорогу, и странная мысль пришла только через пару секунд.       — Уилл, можно вопрос?       — Какой?       — Ты вот вроде в депрессии и ужасном состоянии-       — Спасибо, это был очень милый комплимент.       — …но всё равно бреешься исправно. Это странно. Ты боишься за свою жизнь, но внешность всё равно волнует тебя.       — Я просто люблю бритвы, — Уилбур откинул какую-то прядь с лица изящным движением и слегка улыбнулся.       — Правда?..       — Конечно нет, придурок. Я всего лишь люблю ванные штуки. Это успокаивает, заставляет чувствовать себя лучше. Будто я не волосы с лица срезаю, а свою кожу… То же самое с душем. Кроме того, это привычка. Если я буду плохо выглядеть, жизнь будет тяжелее.       — Расскажи, пожалуйста, своему врачу об этом. Именно в такой формулировке. Я надеюсь, ты только по назначению бритвы используешь?       — Техно, — Уилбур хрипло рассмеялся, — по-твоему, на подобные штуки у меня хватит смелости? Я скорее сделаю один надрез, словлю какой-нибудь ебанутый припадок от мыслей и умру, ударившись об унитаз, или что-то в этом роде. А ещё… я не хочу попасть в ад. Самоубийство это гарантирует ещё сильнее, чем вся моя остальная жизнь. Техно не был уверен, успокоил его этот ответ или только больше встревожил. В смысле, слегка насторожил, Техно ведь не волнуется ни о чём, он слишком… Что-то не так в этих мыслях, да? Техно потирал опустевшее без браслета запястье и пытался понять, что именно, когда Уилбур тихо вздохнул справа от него, так, словно из его лёгких вдруг выбили воздух. Техно вернулся в реальный мир, и… Они почти пришли, как он не заметил? На тротуаре в паре метров стоял Филза. кровь для кровавого бога! Техно сразу понял, что Уилбур узнал отца, в голове смешались голоса, наперебой выбиравшие линию поведения, а Фил и Уилбур пялились друг на друга.       — У… Уилл? Здравствуй? Уилбур сделал шаг назад. Голову Техно залила картинка застывшего в свете фар оленя. ты уже достаточно сделал для него       — Уилл… Я не знал, что ты… Я не… Нам ведь нужно поговорить, так ведь? Уилбур ничего не ответил, только отступил ещё. Техно не ожидал, что всё так резко выйдет из-под контроля; его голова взрывалась ровным шумом строя голосов, это мог быть хор иногда, но сейчас это была бьющаяся куча. ОДИН ИЗ НАС фил должен решить эту ситуацию сейчас иначе я разочарован в нём окончательно кровь для кровавого бога томми? РАЗ ФИЛ БРОСИЛ ЕГО ЗНАЧИТ ОН СИРОТА УБЕЙ ЕГО Кровь для кровавого бога ТЕХНО УИЛБУР СЕЙЧАС СДЕЛАЕТ ЧТО-ТО ПЛОХОЕ Техно поднял голову, вдруг обнаружив, что он стоит на земле на коленях, отнял ладони от ушей и уставился брату в глаза. Уилбур посмотрел на него своим пустым, диковатым взглядом, потом снова на Фила, а после — развернулся и сорвался с места. Техно и на ноги не успел встать, как голоса придавили его. Фил что-то крикнул и побежал за Уилбуром, но Техно даже не видел, куда именно, потому что его согнуло пополам — лоб коснулся холодного асфальта. ОН УБЕЖАЛ это просто худший сценарий предлагаю догнать и убить его. никто не убегает просто так. КРОВЬ ДЛЯ КРОВАВОГО БОГА. Техно, возьми себя в руки сейчас. дыши глубоко, ладно? ОДИН ИЗ НАС. почему всем плевать что мы давно не видели томми Дамы и господа, мы официально проебали брата!.. БРУХ единственное, что имеет смысл в этом мире это взаимное насилие, лол Очень сильно хочу убить фила они нужны нам мёртвыми. ЧОРТ один из нас надо свергнуть правительство!       — Нет, не надо! — рявкнул Техно, едва себя слыша. — У нас есть дела поважнее! Он ощутил холодные ладони на своих висках и угадал владельца. Ох. наш мальчик здесь!!! Отецко-сынный момент ееее КРОВЬ ДЛЯ БОГА КРОВИ РАНБУ ПОГ Успокойтесь, это же наш сын, нельзя вести себя явно неадекватно БЛЯ НЕ ПАЛИМСЯ ТЕХНО НЕ ПАЛИСЬ ? томми???? когда уже вернутся бедварс я для чего здесь вообще Ранбу один из нас? У УИЛБУРА ТОЖЕ ЕСТЬ ЧАТ. ТЕХНО УИЛБУР ТОЖЕ СЛЫШИТ ГОЛОСА       — Пап. Дыши. Техно ткнулся в нежные руки Ранбу и сделал вдох.       — Не называй меня так, — попросил он, изо всех сил цепляясь за рутинную мелочь. — Это всё просто для документов. Ты ведь несовершеннолетний.       — Что случилось? Пап? Ты плохо себя чувствуешь? Техно выдохнул, вдохнул снова. кровь для бога крови-       — Чат… Уилбур… Фил не вовремя появился, а я сделал ошибку, Уилбур убежал. предложение убить его за побег всё ещё в силе. Ранбу погладил Техно по голове.       — Нужно его найти?       — Не знаю… Фил пошёл искать его. Но он может сделать хуже. Я больше не знаю Фила.       — Он добрый и не хочет причинять боль дяде, — заверил Ранбу аккуратно, — он постарается сделать всё как можно лучше. ранбу просто пог, обожаю его       — Даже если сейчас он ангел, — вздохнул Техно, кое-как садясь, — многие вещи уже случились. Иди в квартиру. Мне нужно найти брата. Ранбу поднялся, Техно тоже.       — Удачи, пап. Все заметили эту новую штуку с беспокойством за других людей? Так странно

***

Злобный и полный энергии Шлатт выскочил из кафе. Нечестная кошачья стычка с Минкс стоила ему товарного вида и последних крупиц доброжелательности к ирландцам. Шлатт выругался в пустое небо, натягивая куртку, а потом его взгляд упал на скамейку Таббо. Сэм. Сэм таки пришёл. Легкомысленный гнев испарился через мгновение, сменившись тяжёлой спиралью того, что режет грудь изнутри. Шлатт кое-как отряхнул штаны от муки и подошёл к скамейке. Таббо сказал «Здравствуйте, мистер Шлатт», а Сэм ничего не сказал и даже не кивнул. Шлатт попросил Таббо зайти в кафе и сел на его место. Первые две минуты царила тишина, потом Шлатт достал сигареты из куртки и закурил.       — Я охуеть как злюсь, Сэм. Тебе пиздец. Сэм повёл плечами и посмотрел на него — тоскливо и обречённо.       — Я знаю. Что ты хочешь сейчас? Шлатту было неприятно от того, как безнадёжно у Сэма опали плечи.       — Зачем? Шлатт затянулся, отворачиваясь.       — Зачем ты это сделал, Сэм? На Понка лично мне похуй, хочет топить себя — пусть топит, но ты?.. Детей, детей травить. Их, и моё доверие. Их и мою дружбу. Сэм разбито улыбнулся.       — Значит, ты знаешь. Всё было зря… Ха. Тогда вот тебе ответ: я просто люблю его. Ещё со средней школы. А он меня, пусть и… Он хотел показать мне то, что считал важным. Он хотел, чтобы воду выпил я. Я отвлёкся на цветок и не отравился. Но когда я понял… я не мог. Не мог его сдать. Прости, мне правда жаль нашу дружбу, но Понк… Я слишком люблю его. Ты бы понял, если бы у тебя был… кто-то настолько важный. Шлатт не хотел на него смотреть.       — Ты гей, Сэм?       — Ага. Вроде того… Вот и конец дружбе.       — Почему ты мне не сказал? — Шлатт резко обернулся, сжав руки в кулаки, Сэм только криво улыбнулся.       — Что за глупый вопрос? Ты всю жизнь был гомофобом, как я должен был тебе сказать? Собственно, он прав. Шлатт чуть себя не ударил.       — Если бы ты сказал мне, всё встало бы на свои места. Кью сказал мне, что из этой тусовки, я ему ни единого грубого слова по этому поводу не… Мне похуй, кто кого ебёт, Сэм! Блять, пиздец, одни геи вокруг меня, я охуеваю… Кто ещё гей? Мой батя? Поэтому он пиздил мамку? Сэм не ответил ничего сразу, только уставился удивлённо. Шлатт сделал отчаянную затяжку, закашлялся, чувствуя, что вот-вот прорвёт плотину, и это будет ужасно. Потому что у него был кто-то «настолько важный». Кто-то, кого он любил без памяти и кто-то, кто лишил жизни другого человека. Кто-то, кого Шлатт даже на секунду не стал любить меньше, кого и не подумал сдать. В кармане пиджака зазвонил телефон.       — Если ты любишь Понка, — пробормотал Шлатт быстро, — ты отвезёшь его в больницу. Потому что ему нужна помощь, Сэм, всегда была нужна, и ты это знаешь, а его поступок в отношении кафе доказывает, что он опасен не только самому себе, но и другим людям. Тебе в первую очередь. Он найдёт способ тебя подсадить, и ты больше не сможешь его защищать. Телефон вопил.       — Но, — Шлатт встал, туша сигарету о край мусорного ведра и выкидывая её, — это твоё дело. Только в Бастион ты не вернёшься, если всё останется как есть. Подумай хорошенько. Твоё рабочее место пока будет ждать решения. Сэм размыкал и смыкал губы, будто рыба на берегу, но Шлатт не стал ждать его ответа и ушёл. Телефон продолжал звонить. Шлатт заглянул в кафе, позвал Таббо жестом и вернулся к машине. Завёл двигатель, снял куртку, положил руки на руль.       — Чёрт… Несколько мгновений тишины, пока Таббо шёл к стоянке, Шлатт провёл, положив голову на предплечья и сжимая руль побелевшими пальцами. Телефон перестал звонить на секунду, потом начал снова. Таббо открыл дверь и сел в машину, ничего не спрашивая. Какой прекрасный парень. Шлатт сел прямо, дал себе пару пощёчин и начал выезжать со стоянки под мелодию рингтона, поставленную оператором по умолчанию. Он оставил Сэма. Не уволил его.       — Я не уволил его. Он чуть сбавил скорость и достал мобильный, почти заставляя себя взглянуть на дисплей, чтобы отвлечься от молчания Таббо. Звонил Уилбур. Шлатт резко провёл по экрану в сторону и прижал трубку к уху плечом.       — Уилл? На звонке раздался звук, что-то среднее между всхлипом и его именем, и Шлатт тут же понял, что дела плохи.       — Уилл? Ты в порядке? Мне приехать?       — Я не знаю, где я, — сдержанно выговорил Уилбур, и Шлатт с трудом мог разобрать его слова, хотя слышал их, кажется, над самым ухом. — Я не знаю, где я, Джон, и что я здесь делаю, и мне кажется, что я не один. Ты не знаешь, — судорожный вдох, — где я? Шлатту потребовалось усилие, чтобы не запаниковать прямо посреди автотрассы. Нужно припарковаться, но где? Почему в этом чёртовом городе нет ни одного места?!       — Осмотрись пожалуйста. Ты сейчас должен быть с Техноблейдом, не так ли?       — Техно?       — А-ага, твой старший брат Техноблейд. Ты с ним? Шлатт повернул голову в сторону на секунду, чтобы поймать взгляд Таббо, но малой смотрел на свои уродливые ботинки. Его напряжённые плечи выглядели острее.       — Не знаю, — Уилбур запнулся. — Я не… Это улица. Там был отец… Здесь Дрим. Скажи, Джон, ты… Джон, я люблю тебя. Я просто эгоист. Пиздец. Шлатт, задыхаясь, вдавил педаль газа в пол. Он поедет к квартире Сута, потом по адресу блядского Техноблейда, потом к подвалу Дрима, да куда угодно — весь город объездит, плевать.       — Я найду тебя. Слышишь? Уилл, если там Дрим, беги. Беги! Если увидишь адрес или что-то, по чему можно ориентироваться, сразу говори, я в машине, я скоро…       — Джон… Я люблю тебя, ладно? Спасибо. Прости.       — Уилбур, беги! Шлатт едва успел крутануть руль, чтобы не задеть встречный автомобиль, Таббо вцепился в ручку двери, не издавая ни звука. Раздался какой-то глухой звук, Уилл тихо сказал «Ну вот и всё», а потом Шлатт услышал голос Дрима. Если до этого момента он немного надеялся на то, что Уилбуру померещилось, то теперь страх захлестнул его целиком. Дрим нашёл Уилла. Дрим нашёл его, и Шлатт не мог защитить его. Он сбросил скорость так сильно, что вся улица принялась сигналить, и зашептал.       — Я тоже тебя люблю. Очень люблю. Я тебя люблю, Уилл, я- Вскрик слишком явно звучал издалека, чтобы Шлатт не мог сложить два и два. Телефон наверняка уже валялся где-нибудь в углу или в ближайшей мусорке, Сут вряд ли вообще слышал последние слова. Вот и всё? Вот и всё… Этого не может быть. Они ведь столько не успели. Они не успели пройти каждый своё лечение. Закончить Колыбель… Шлатт не успел выманить Супа из-под кровати и познакомить, наконец, пугливое животное с Уилбуром, обожавшим кошек… Они не успели сто тысяч раз поцеловаться и двести — обняться, они ни разу не заснули в одной кровати. Уилбур не успел отправить братьев в колледж и сходить на их выпускной. Шлатт не успел сказать ему, как сильно его любит.       — Мистер Шлатт, — сквозь явные, невероятно горькие рыдания позвал Таббо, — позвоните Техноблейду, позвоните, он знает где Уилл? Шлатт судорожно вздохнул, отключился от линии Уилла и со скоростью света нашёл нужный номер. Первый гудок. Так не может быть, чтобы Дрим забрал его. Второй. Шлатт обещал, что Уилл больше к нему не вернётся… Третий. Он проебался. Он проебал самое дорогое что имел. Гудков больше не было, трубку сняли, и из глаз Шлатта полились горячие слёзы.       — Техно, блять, Блейд, — рыкнул Шлатт, едва не воя в голос, — какого хуя Уилбур где-то в блядском переулке наедине с ёбаным Дримом. Где ты его бросил. Отвечай. Техноблейд тихо выругался, Шлатт хотел убить его, а потом себя за то, что доверился ему.       — Если с ним что-то-… — в полном отчаянии прошептал Шлатт, его ярость замкнулась в себе, потому что не имела смысла. Ничего не имело смысла.       — Шлатт… Успокойся и… Я где-то рядом с ним, он испугался и ускакал, я вот-вот его найду, обещаю. Шлатт? Дыши, пожалуйста, я тоже готов застрелиться, и у меня нет времени разбираться ещё и с твоей истерикой, слышал? Голос Блейда слегка подрагивал от подавляемой агрессии; Шлатт различил её прежде, чем смысл слов, и едва не начал агрессировать в ответ, но вовремя остановился.       — Ты, э, ты прав, панику в сторону, — ровнее, чем он сам от себя ожидал, хотя поток слёз не останавливался. — Где ты сейчас? Хоть примерно назови адрес. П-пожалуйста… И, блять, у меня Таббо, в общем, охуеть сколько событий происходит, но г-главное сейчас… найти Уилла. Техно шумно дышал.       — Он убежал в сторону складов на… тридцать пятой улице. Вроде. Понятия не имею ни о чём в планировке этого чёртового города…       — Ок, пока! — Шлатт сглотнул. — Удачи, я скоро буду, я… Ради всего святого, спаси его. . . .